***
Терять близкого человека слишком тяжело. Пожалуй, каждый из нас сталкивался с таким чувством. И неважно, жив этот человек или нет, всё равно душа болит, а сердце не может найти покой. Но, признайте, куда лучше, если человек останется жив, даже если вы перестали общаться. Нежели если ты потерял человека и совсем не в силах что-либо сделать. Потеря бывает разной степени и с разными последствиями. Но в любом случае ты чувствуешь эту чёртову пустоту внутри. Будто чего-то не хватает. И кошки скребут своими наточенными коготками, причиняя мучения. А ещё ничего не хочется больше. Ты только и делаешь, что думаешь, не переставая, об этом самом человеке. Думаешь о том, что мог бы сделать для него, если бы он был сейчас рядом. И опять же неважно, жив он или нет. Главное — он не рядом. Ты не чувствуешь того тепла, что исходило от него раньше и согревало тебя. Ты не слышишь этот смех. Не имеешь возможности видеть его счастливого выражения лица при любой малейшей радости. И хреново на душе из-за того, что потерял ты этого человека по какой-то нелепой причине. Либо же вы поссорились из-за какой-то мелочи, а потом уже не могли остановиться и продолжали высказывать всё, что накипело за долгое время. Либо произошёл несчастный случай, по причине которого у тебя больше не будет возможности даже увидеть этого человека… Никогда. Похожие чувства сейчас борются внутри Свит Пи. Он боится потерять её. Снова. Однажды он сам же отпустил её, а точнее оттолкнул. И чувствовал он ту же тоску и боль потери. Но сейчас эта боль в тысячи раз сильнее. Он бы предпочёл больше никогда с ней не видеться, чем её смерть… В таком случае никто её не сможет больше увидеть. И чувствует он безумную вину. За то, что не смог уберечь её, хотя клялся каждый божий день самому себе, что не позволит никому забрать её у него. Это чувство ничтожности и беспомощности просто пожирает его изнутри. Но он не может позволить мысли, что её может не стать, подобно червяку, заползти в его голову. Что он никогда не услышит её смех, не увидит улыбку. Никогда не встретится взглядом с её зелёными глазами… Один вопрос волновал Стивена и раньше, но сейчас он задаёт себе его снова и снова. За что с ним всё это происходит? За то, что он совершал безумные и безрассудные поступки? Или за то, что он вообще родился? Он смирился. Согласен на любое наказание за свои прошлые действия. Но почему именно она? Почему она должна страдать по его вине? Он готов принять самое ужасное наказание, но пусть эта гребаная карма (или что там ещё) не причиняет страдания ей… А может, это знак, что она не для него? Может, такое чистое и нежное создание, как она, не должно находиться рядом с таким дерьмовым и гадким чудовищем, как он? Может, её жизнь никак не должна быть связана с ним, а они играют с судьбой? Если честно, сейчас плевать на всё. На судьбу. На карму. На предрассудки. Нужно лишь одно. Он хочет увидеть её хотя бы раз. Один раз, чтобы запомнить её улыбающееся лицо. Пусть он после этого никогда её больше не увидит, но он должен знать, что она в порядке и безопасности… Он готов пойти прямо сейчас даже в горящее пламя. Он не хочет чувствовать эту боль. Угрызение совести. Не хочет жалеть до конца жизни, что встретил её. Он ничего не хочет, честно говоря. Внутри пустота. А вокруг этой пустоты сейчас собралось множество эмоций: грусть, боль, вина, потерянность, беспомощность… Темнота, что сейчас окружает их двоих, накрыла его с головой. На данный момент он не видит света в конце туннеля. Перед ним лишь мрак, который рассеется совсем не скоро. Главное — ждать. В таких делах мы совершенно бессильны. Остаётся полагаться только на удачу и возможный свет, который появится, может быть, вовремя…***
POV Свит Пи
Я даже не успел осознать, как именно это всё произошло… Я отъехал буквально на полсотни метров, как кто-то начал кричать. Все остальные участники запаниковали, думая, что менты обнаружили сей незаконный процесс и прибыли на место, так сказать, «преступления». Я тоже решил остановиться, ведь невозможно продолжать гонку одному. Как только я затормозил, то расслышал вопли людей, что пришли поглазеть на нас. Они кричали, что нужно побыстрее вызвать скорую помощь. Я искренне не понимал, что случилось. Некоторые люди бежали в ту сторону, откуда мы стартовали несколько минут назад. Кто-то просто стоял на своём месте и равнодушно смотрел на эту картину. Только я развернулся, чтобы подъехать и посмотреть, что же такое произошло, как мимо меня на огромной скорости проехал мотоцикл… И я прекрасно знаю, чей он. В голове появилось множество мыслей и догадок. Но я не хотел верить ни в одну. Но единственная из них и была, скорее всего, самой верной. Я тут же завёл байк и направился в ту сторону. По мере того, как я приближался, тревога, что сидела внутри груди, разрасталась всё больше. Я молил всех существующих и несуществующих богов о том, чтобы это был кто-то другой. Но не она. Я же отправил её домой, почему это должно было произойти? Что я сделал не так в этот раз? Сначала я немного успокоил себя тем, что скорее всего она не успела никуда уехать, и та, с кем произошло до сих пор неизвестное мне происшествие, может быть, была одна из девушек, что работают здесь. Но стоило мне приблизиться чуть ближе… Огромная толпа людей собралась вокруг чего-то… или кого-то. Не увидев Энджели среди этих людей, я ещё больше запаниковал. Да не может это быть она, нет. Ведь только стало всё налаживаться. Может, я себя накручиваю? Но тревога и гребаные сомнения контролировали мое тело, и я, как можно быстрее, устремился вперёд, в самую толпу. Расталкивая всяких знакомых и незнакомых людей, я слышал множество фраз, слов и даже негативные комментарии в мою сторону. Но было плевать сейчас абсолютно на всех. Мне лишь нужно знать, что это — не она… Наиболее упертых людей я толкал со всей силы, пытаясь рассмотреть человека, лежащего на земле. На последнем ряду людей я уже перестал сдерживаться и даже, вроде бы, прикрикнул на кого-то. Вот только я уже не помню ничего… Помню лишь, что увидел её лицо, а затем и искаженное тело, лежащее на асфальте. Не знаю точно, что именно почувствовал в тот момент и что делал, но я был раздавлен. И морально. И физически. Хотя эти слова никак не описывали моего состояния. Я просто упал на колени рядом с её обездвиженным телом и осмотрел людей вокруг. Кажется, из моих уст вырвался вопрос, который я давно не задавал. «Вы скорую вызвали?»… В ответ было много слов и словосочетаний. Но я уже не мог обращать на это внимания. Всё, на что я смотрел, было её лицо. Глаза были ещё не полностью закрыты, а выражение лица, что странно, было спокойным. Будто… Она видела что-то хорошее. Мой пыл немного поугас, когда я понял, что крови было немного. В основном она сочилась из других ран на теле. А вот заметных повреждений головы я не заметил. Но моё мимолетное спокойствие сразу же улетучилось после того, как я вновь решил взглянуть на её тело. Всё вроде было не так плохо, беря во внимание ссадины и различного рода повреждения. Вот только… Рука её была уж слишком неестественно вывернута. Когда я попытался дотронуться до неё, то почувствовал, что она будто обездвижена. Я слышал лёгкий хруст, и казалось, что она без костей или сама по себе. В мгновение мне стало не хорошо. Она не открывала глаза. Сколько бы я не просил её. Сколько бы не умолял, она не подчинялась. Я уже понемногу, но верно начал сходить с ума. Не подпускал никого. Лишь после того, как приехала скорая помощь, я выпустил её неподвижное хрупкое тело из своих рук. Всё было как в тумане. Не помню, каким образом мне удалось договориться с фельдшерами, чтобы доехать до больницы вместе с ней. Я помню только её холодную ладонь, которую я держал в своей, пока мы ехали. Чувства были смешанные. Я ничего не осознавал. До конца не верил, что это правда… Как только мы оказались у здания больницы, её сразу отвезли в реанимацию без сознания, оставив меня в коридоре одного. Не зная, куда податься, я ходил кругами на одном и том же месте, пока одна услужливая медсестра не попросила меня подождать здесь. Спросила, как зовут пострадавшую, и знаю ли я кого-нибудь из её родственников, которые могут приехать. Точно не могу вспомнить, что именно ответил ей. Но, кажется, я назвал имя её бабушки и адрес, но номер телефона не сказал. Как только медсестра ушла, я плюхнулся на скамейку, что стояла в узком и наполовину тёмном коридоре. В голове крутилось множество мыслей. Что будет? Они ведь даже ничего не сказали. Что теперь делать? Что дальше? Столько вопросов, но ни единого ответа. Перед глазами всё также стояло её умиротворенное выражение лица. Она была спокойной, но… Её бледность. Она ужасно пугала меня. Она выглядела, как… как труп. А это я знаю, я ведь видел трупы. И цвет её кожи ничем не отличался. Закрыв глаза, я вновь увидел её лицо. Но уже не то бледное. Это было здоровое, с румянцем на щеках и улыбкой на губах, счастливое выражение. Я бы сейчас всё отдал, чтобы увидеть его снова. Знаю, говорю, как отчаявшийся парень из мелодрамы. Но не могу ничего с этим поделать. А я ведь даже не успел взглянуть ей в глаза до того, как она закрыла их. Что мне делать? А если она никогда больше их не сможет открыть? Нет, Свит Пи, ты слишком накручиваешь себя, всё ведь не настолько плохо, но… Воспоминания о её неподвижном теле, которое лежало на тротуаре, нагоняли только безнадежные мысли и догадки. Как я мог допустить такое? Почему? Мои мысли прервал звук шагов, доносившихся со стороны дверей реанимации. Медленно я поднял голову, нехотя встречаясь взглядом с мужчиной в белом халате. Он уверенно шёл именно в мою сторону, поэтому я встал со скамьи, чтобы поприветствовать его. Вид был довольно серьёзным, так что я слегка заволновался, но старался не впадать в панику. — Здравствуйте, — немного холодно произнёс я. Честно говоря, совсем не хотел ничего ему говорить, но зачем-то сделал это… — Вы тот друг, что приехал вместе с пострадавшей? — спросил этот мужчина. — Да, это я… — в ответ кивнул я головой. — Что же… Меня зовут Джеффри, и я скорее всего буду лечащим врачом пациентки, но пока ещё не известно, — ровным и уверенным голосом произнёс он. Я слегка взбесился из-за этой ситуации. Меня сейчас вовсе не волновало то, как его зовут, и будет ли он её лечащим врачом. Я постарался перевести дыхание и немного успокоиться. — Лучше скажите: в каком она состоянии? — Как можно спокойнее сказал я. — Сейчас её состояние вполне стабильно, но потребуется много сил и времени. При аварии она получила сильный удар, в результате чего пострадала левая часть тела. Удар, к счастью не принёс смертельного исхода, но проблем прибавил. Так как она упала в обморок от травматического шока и, в добавок, ударилась головой при падении, то получила лёгкое сотрясение мозга. Мы провели небольшое исследование и выяснили, что у неё также наблюдается закрытый перелом большого бугорка плечевой кости. И оно, скорее всего, со смещением, но нужно ещё сделать рентген и поставить точный диагноз, — говорил доктор, смотря в свои записи. Мне стало немного не по себе. — Также у неё может быть перелом рёбер. Но, опять же, как только мы сделаем рентген и всё выясним, то дадим Вам знать. Так как перелом плечевой кости, как я говорил, скорее всего, со смещением, мы планируем вправить кость обратно без хирургического вмешательства. Потому что это очень тяжело. Вправить плечевую кость тоже сложно, но у нас есть врач, который владеет техникой вправления большого бугорка. Не обещаю, что будет легко, но мы сделаем всё возможное, правда, — довольно обнадеживающе произнёс доктор Джеффри. Но меня уже, если честно, ничего не обнадеживало. Волновало лишь одно. — Насколько сильно она пострадала? Я имею ввиду… Последствия будут тяжёлыми? — Всё ещё переживая, спросил я. — Точно не могу сказать, но травмы очень серьёзные, судя по всему. На восстановление уйдёт больше месяца. Точный прогноз мы составим после того, как возьмём все анализы и сделаем снимки переломов. Девушка всё ещё без сознания, но через несколько минут она, скорее всего, очнется, и мы дадим ей обезболивающее, а после проведём все нужные процедуры. — Она точно поправится? Какие-нибудь осложнения после восстановления будут? — Допрашивал я его. Кажется, ему уже надоели мои расспросы, но он всё пытается сделать спокойное лицо и отвечать на все мои вопросы. — Уверяю, хоть лечение будет не из лёгких, она сможет жить, как раньше, если Вы об этом… — Немного неуверенно ответил доктор. — Хорошо, — задумчиво произнёс я. — Можете остаться здесь, пока мы заняты обследованием пациентки. Я сообщу новую информацию сразу же после того, как всё уточнится, — любезно сказал он. — Да, я… я, пожалуй, подожду. — Хорошо, как Вам будет угодно, — по-деловому ответил мужчина и, кивнув напоследок, направился вновь в сторону реанимации. Оставшись вновь в полном одиночестве, я сел обратно на скамью и начал думать. Мне не давало покоя то, что она находится там… Слова врача меня ни капельки не успокоили… Ситуация от этого не меняется. Из-за меня она оказалась здесь и будет прикована к больничной койке целый месяц, а то и больше. Чёрт, какой же я идиот все-таки. Позволил это гадкому придурку все же задеть меня, даже спустя столько времени… Была бы моя воля, я собственными руками задушил бы этого подонка. Этот жалкий кусок дерьма нагло сбежал с места преступления. Уверен, он даже не чувствует вину за свой поступок… И это всё из-за меня. Всю жизнь его главной целью было причинение мне морального ущерба. Ему нравилось видеть меня жалким и беспомощным. Черт бы всё побрал… Паркер рассказал мне, как именно всё произошло, ведь он видел всё собственными глазами. Я уже успел поспрашивать о том, знает ли кто-то его нынешнее местоположение, но даже те люди, что всё время находятся рядом с ним, понятия не имеют, где он сейчас находится. Я просто бешусь от этой безвыходной ситуации. Руки так и чешутся, чтобы выбить из него всю дурь. Клянусь, я приложу все усилия, чтобы найти его и закопать в землю. Тем более Паркер говорит, что помнит номер байка, поэтому с лёгкостью может сказать, что это был Джакомо. Вот только нужно немного времени… Раздражает. Бесит просто… Я занёс руку, сжатую в кулак, чтобы нанести удар стене, но меня остановили шаги позади. Я развернулся, всем корпусом и увидел милую старушку, что направлялась ко мне. Бабушка Энджели… — Где она? — Очень обеспокоенно спросила она. Её руки тряслись. Я не надолго прикрыл глаза и вздохнул. Боже, как стыдно… — Она в реанимации… — Хрипло ответил я, опуская глаза в пол. — Что с ней случилось? Почему мне звонят поздно вечером из больницы и говорят, что мою внучку сбили на мотоцикле? Какого черта происходит? — Я видел, как у неё начинается паника. В глазах собрались слезы, голос задрожал… От этого зрелища становится только хуже. Я прочистил горло, но мой голос всё равно ломался. — Я… Простите меня, прошу… — Я всё же поднял глаза, чтобы посмотреть на неё. Она лишь перевела дыхание и чуть не закатила глаза, но, кажется, пересилила себя. — Милый, я не просила твоих извинений… Я спросила — что случилось? — Эта женщина, на удивление, при всем своём гневе на меня держалась очень дружелюбно и уважительно. — Это моя вина… — Я вновь отвёл взгляд, не в силах смотреть на неё, но голову не опустил. — Если бы я не оставил её одну… Она хотела уехать с того места. Я договорился с надёжным человеком, чтобы её довезли до дома, но… Переходя дорогу, её сбил вдруг появившийся байк. А меня рядом в тот момент не было… — Я уставился в невидимую точку на белой стене, ожидая её реакции. — А кто… кто был за рулём того мотоцикла, ты знаешь? — Её голос опять задрожал, поэтому она говорила медленно. — Знаю… — Вот теперь моя голова опустилась и я смотрел себе под ноги. — Это был мой… мой знакомый, — не в силах стоять, я сел обратно на скамью и закрыл лицо ладонями. — Мы не в очень благоприятных отношениях, и, по всей видимости, он решил, что навредит мне таким образом ещё больше. Это исключительно моя вина, и я… Клянусь, я сделаю всё, чтобы исправить это. Я… я соберу все деньги, что у меня есть на лечение Энджели, найду ещё одну работу и уж точно постараюсь найти этого подонка… — У меня уже почти началась истерика, как я почувствовал лёгкую руку, что сжала мое плечо. Следом, я услышал, как она села рядом, всё также гладя меня по плечу. — В этом нет твоей полноценной вины. Да, ты поступил глупо, что повёз её туда, но… Ты ведь не знал, что всё так выйдет. Не вини себя. Все мы делаем глупые ошибки. А теперь скажи мне, как она. Врачи уже говорили что-нибудь? — Её голос был таким необычно мягким. На секунду я вспомнил маму. Она так же раньше подбадривала меня, когда я был расстроен или зол… Но это чувство в миг испарилось, как только я вновь вспомнил, где мы. Я отвёл руки от лица и взглянул этой великодушной женщине прямо в глаза. — Да, он уже подходил ко мне. Говорит, что точный прогноз и выводы они смогут сделать только после полного обследования. Но предварительно он сказал, что у неё перелом плечевой кости, возможно, лёгкое сотрясение мозга и, скорее всего, сломаны ребра, — и вновь в её глазах появилась паника и беспокойство. Не могу смотреть на такое, поэтому сразу отвернулся чуть в сторону. — Ох… А что ещё… он сказал? Как быстро она сможет поправиться? — Бабушка Энджели дотронулась до моей руки. Я вдруг почувствовал тепло. Словно материнское тепло. Да уж. Давно я не общался с женщинами-матерями. У них будто особенная аура… Что я несу? — Врач говорит, что лечение будет не из лёгких, но она поправится… Должна поправиться. Она лишь кивнула и положила руки на сумочку, что была у неё на коленях. Повисла давящая тишина. Я всё думал. Думал о том, как же это всё чертовски несправедливо. На её месте должен быть я… Неожиданно мне захотелось поделиться с кем-то своими переживаниями. Пусть даже это будет и бабушка моей Энджели. От неё веет теплотой и пониманием… — Я… Был глуп тогда… — Эмили перевела свой взгляд на меня и стала внимательно слушать. — Когда умерли мои родители, я остался один с братом. У меня не было выбора. Нам, как никак, были нужны деньги. Поэтому я связался с этим человеком. Думал, что он достойный и порядочный. Но позже я понял, что глубоко заблуждался в этом. С тех пор он делал всё, лишь бы доставить мне неприятностей. Я думал, что это всё давно закончилось, ведь столько лет прошло. Видимо, ему всё ещё приятно смотреть на мои страдания… — Я и сам не понял, как все эти слова слетели с моих уст. Раньше я не мог об этом рассказать даже друзьям. — Ты ещё молод. Все мы поступаем ужасно глупо и посредственно, когда молоды. Я тоже в свое время немало творила делов, поверь. И твой отец тоже… Все эти страдания в скором времени закончатся. Как только ты поймёшь, что есть и другие вещи и люди, на которых стоит обращать внимание. Люди так устроены, что мы замечаем лишь свои проблемы и переживания. За своей болью, мы не чувствуем боль других. Кто-то понимает это. А кто-то совершает глупые поступки даже в старости. Просто начни жить легче. Не нагружай себя теми проблемами, что не касаются тебя. Занимайся тем, чем должен и хочешь. Начни замечать людей вокруг. Твои друзья… Думаешь, такая старая, что не понимаю всей вашей компашки Змеев? Я понимаю, зачем вы все собираетесь вместе. И вы правильно делаете. Люди должны научиться доверять друг другу и, в свою очередь, тоже заботиться о других. Энджели… Моя внучка — прекрасный человек. Я вижу, как ты дорожишь ею. Но научись придавать значение и её проблемам и переживаниям. Ты способен на это, я знаю. Просто… Замечай людей вокруг себя, а не только свои чувства, ладно? — В жизни не слышал ничего более подбадривающего… Эта женщина… Слишком напоминает мне маму. Впервые за долгое время я почувствовал материнское тепло. — Спасибо Вам… И… Я всё равно чувствую вину. Поэтому я сделаю всё возможное, чтобы найти его. Ведь это из-за меня она оказалась здесь. Поверьте, я постараюсь защитить её и её чувства, какой бы трудной ни была ситуация. — После моих слов наступила тишина. Каждый, наверное, сейчас думал о том, что будет дальше. Я понятия не имел, что мне делать. Были смешанные чувства. Я ощущал в одно и то же время то, что должен свершить справедливость, но и то, что должен быть рядом с ней. Ведь я виновен и обязан быть сейчас только с ней. Вдруг эхом раздались вновь шаги того же врача. Кажется, доктор Джеффри? Бабушка Эмили вскочила сразу же, как увидела его, закидывая доктора расспросами. На это он только глубоко вздохнул и положил руки на плечи старушки, как бы остужая её пыл. — Не волнуйтесь так, пожалуйста. Всё в порядке, девушка уже очнулась и её отвели на рентген и томографию мозга. Мы сделали пару снимков и поставили предположительный диагноз. Но стоит ещё подождать результатов анализа крови. Нам необходимо это для крайне серьёзных ситуаций в худшем случае. Но уверяю, всё будет идти только в лучшую сторону, — всё так же смотря в свои бумаги, говорил он. — Итак, мы точно выяснили, что у неё перелом, как вы уже, наверное, слышали, плеча со смещением, плюс МРТ мозга показало лёгкое сотрясение, но не более того. Рентген также выявил перелом двух рёбер, но, к счастью, они без осколков, поэтому заживут они довольно быстро. Ну и в итоге девочке назначили лечение. С Вашего позволения мы прямо сейчас приступим к вправлению кости, а после она должна будет находиться здесь на лечении. — Конечно, да, делайте всё, что необходимо… А сколько она будет лежать в больнице? — Спросила бабушка Энджели. — Точно я сказать прямо сейчас не могу, но приблизительно где-то около 1-2 месяцев в палате, и ещё около двух месяцев должна будет остаться на больничном дома под присмотром. Гипс снимут как раз месяца через четыре. Всё зависит от того, насколько быстро и хорошо будет проходить её лечение. Два месяца в больнице… Ей придётся лежать в этом месте столько времени. А она ведь просто терпеть не может больницы… — Хорошо, спасибо большое, — кивнула Эмили. А я не обращал никакого внимания на это. Два месяца… — Сейчас мы будем проводить осмотр и вправим плечо. После этого пострадавшей стоит отдохнуть, так как процедура будет довольно болезненной. Но если вы захотите, то сможете увидеть её сразу после того, как мы закончим, — сказал доктор и, тоже кивнув, ушёл обратно в сторону реанимации. Со стороны послышался тихий и грустный вздох. Я присел на скамью и вновь уткнулся взглядом в пол, пытаясь осмыслить, что мне делать. В голове стали строиться непонятные планы, но их благополучно прервали: — Ты можешь идти домой, Стивен. Я сообщу тебе, как только всё устаканится. — Нет, — довольно резко произнёс я, от чего немного сам испугался и решил исправиться. — Нет, я не уйду. Не думаю, что это займёт много времени, поэтому я подожду, чтобы увидеть её в целости и сохранности… — В ответ Эмили только понимающие хмыкнула. Время шло, а мы всё ждали… Сначала прошло двадцать минут, потом сорок. Каждая минута тянулась настолько медленно, что, наверное, улитка проползла бы целый метр быстрее. За это время я успел выпить два стакана кофе из автомата, посидеть, постоять и ещё раз посидеть. Бабушка Энджели звонила кому-то, скорее всего, родителям Энн, так как я слышал все встревоженные и беспокойные нотки в разговоре. Ей звонили и звонили, видимо, хотели узнать её состояние. Но нам самим было до жути необходимо знать о её состоянии. Я уже почти заснул, оперевшись головой о холодную стену, как раздался сдавленный вскрик. Мои мышцы машинально напряглись и я вскочил с места, собираясь уже бежать, куда требуется. Но женская рука остановила меня. — Не переживай, они знают, что делают… Я надеюсь… — Произнесла Эмили. Сначала до меня не дошло, что она имела ввиду, но вскоре, после того, как услышал ещё один такой крик, до меня дошло. Это её голос… Её там, что, пытают? Что за методы такие, что пациент чувствует такую сильную боль? Не знаю, сколько это продолжалось, и как мучительно всё это было для неё… Но за то время, пока я сидел там и слышал звуки всхлипов, жалобных просьб быть поаккуратнее, болезненных вскриков, я старался обдумать всё происходящее. Это слишком трудно… С каждым новым звуком мне хотелось встать и отправиться туда, где находится она, или же вообще нахрен уйти отсюда. Но я не мог сделать ни того, ни другого… Я понял за эти мгновения всю свою ничтожность и бесполезность. Тот вред, что несу своим близким… Это со мной навсегда. И если я сейчас же не остановлюсь, не прекращу всё это, в будущем может быть ещё хуже, чем сейчас. А я не могу позволить себе, чтобы это случилось. Ещё через какое-то время к нам вышел тот же врач, что и подходил до этого, и с ходу начал разговор: — Пациентка сейчас находится в своей палате. Её состояние стабильно на данный момент, но посетить её вы сможете только завтра утром. Ей нужно время на восстановление, так как она потеряла достаточно крови и пережила вправку плеча. Мы дали ей обезболивающее, чтобы боли в плече не беспокоили её, и она могла отдохнуть как следует. — То есть посещения только с завтрашнего утра? — Спросила бабушка Энджели, пока я стоял и радовался в глубине души, что она в безопасности и уже хотя бы не при смерти. — Да, с девяти утра вы можете прийти к ней, принести что-нибудь. Чуть позже я оглашу её диету на время восстановления, так как её организм ещё не скоро будет способен усваивать абсолютно всю пищу. — Хорошо, спасибо Вам, доктор, — вежливо поблагодарила Эмили мужчину, а я всё ещё стоял молча и наблюдал за происходящим, пока не почувствовал лёгкий удар локтем под дых. Я сразу же выпрямился и взглянул на врача. — Да, спасибо Вам, — попытался сказать так же вежливо, но получилось всё же суховато. — Это моя работа. Не волнуйтесь ни о чем, девушка под присмотром круглые сутки. И она обязательно поправится, это я вам гарантирую, — доктор слегка улыбнулся уголками губ и покинул нас. — Подкинешь меня до дома, Стивен? — Повернулась ко мне Эмили. — Я бы с радостью, но… — замялся я, — я на байке сегодня и… — Мне без разницы, тут всё равно не так далеко ехать, — перебила меня она на полуслове. — Думаешь, я такая старая, что не удержусь на твоём байке? Поверь, в молодости я и не на таких штуках каталась, — с уверенностью произнесла старушка и легко рассмеялась. Я тоже усмехнулся этому, но тут же почувствовал себя странно. В такой момент мы ещё находим причины для улыбки… — Хорошо, как скажете. Это Ваше право, — все-таки улыбнулся я и пожал плечами. Бабушка Энджели сидела позади меня, держась за мою куртку. Я не чувствовал страха с её стороны, поэтому сразу же расслабился и прибавил скорости, чтобы как можно скорее довести её до дома. В лицо дул неслабый ветер, но я всё равно чувствовал лёгкость. На душе всё ещё был огромный камень, переживания и прочее дерьмо, но этот момент был намного лучше, чем-то, что было пару часов назад. Раньше я думал о том, что-то, что она чувствует — это её проблемы, и о том, что между нами. Но теперь главная мысль в голове была — «Важно лишь то, что она живёт. Остальное — просто пустяки». Неважно, где я нахожусь, или где находится она, какие между нами отношения. Важнее всего то, что она в безопасности, и её жизни ничего не угрожает.***
На следующее утро моё настроение уже не было таким оптимистичным. А всё потому, что сегодня я увижу её, её полные боли и страданий глаза. Хоть она и будет говорить, что всё в порядке, что она переживёт, и всё станет скоро вновь как прежде… Её глаза все равно никогда не обманут. И видеть в них мучения и усталость от всего — самое больное в этой ситуации. Хуже просто некуда… Я проснулся и приготовил завтрак для себя и Джорджа, но так как было только семь утра, я ел в одиночестве, пока брат спал. Оставив ему порцию, я собрался и подошёл к кровати, на которой спал Джо. Кстати, я часто его так называю за глаза, ибо он терпеть не может этого прозвища. Не спеша, я оставил на его прикроватной тумбочке записку о том, чтобы он не искал меня и сам позавтракал, а после ждал меня дома, дотронувшись своими губами его тёплого лба, я вышел из трейлера и направился в «Белый Змей». Ещё вчера, как только я вернулся домой, ко мне в трейлер пожаловал чуть ли не вся наша банда. Естественно, всех я пускать не стал, поэтому пришлось рассказывать им обо всем на улице. Они требовали всех потребностей и просили, чтобы я зашёл в бар, когда соберусь в больницу. Они не сказали, чего именно хотели, но я не ожидал, что там будут абсолютно все, кто заявился ко мне вчера домой. Мягко говоря, я был в шоке от такого, но на душе стало тепло от того, что люди, которых я уважаю, на самом деле прекрасны. Очень скромно и тихо все присутствующие вложили понемногу. Это были фрукты, какие-то мелочи и просто вещи для поднятия настроения, когда станет скучно. От осознания того, что я принесу всё это Энджели, на губах появляется улыбка и настроение поднимается. Только представив её удивленное и радостное лицо от такой заботы, я сразу же начал надеяться на то, что всё идёт к лучшему… Я стоял перед дверью палаты и всё никак не решался войти. Звучит глупо, но мне… страшно? Да, наверное. Я не знаю, как она отреагирует на моё появление. Может, обрадуется или, наоборот, разозлится за то, что из-за меня это всё случилось с ней. Я не хочу. Не хочу видеть в её глазах прежнюю снисходительность ко мне и ту нежность, что она всегда выражает по отношению ко мне. Как ни странно, я бы предпочёл, чтобы она накричала на меня… Но желание увидеть её всё равно больше. Чувствую, что задохнусь, если ещё немного простою здесь. Глубокий вдох. Выдох. Ручка опускается под натиском моей силы и дверь сама открывается. В палате довольно светло… Я не рассчитывал на это, но здесь действительно вполне уютно и мило по меркам больницы. Помню, когда последний раз был тут, то всё было в серых и невзрачных тонах, но сейчас солнце светит прямо и значительно поднимает настроение. Мой взгляд падает сначала на бабушку Энджели, а потом на саму Энджели. В её глазах… Спокойствие. Наблюдаю за тем, как её взгляд останавливается на мне и задерживается на долгое время. С каждой секундой её уголки губ поднимаются всё выше, пока окончательно не появилась искренняя улыбка. В её глазах я вижу проблески радости и облегчения. Облегчение? Может, она думала, что я не приду? Глупая… Я бы в любом случае пришёл. Даже если бы пришлось её покинуть, перед этим я обязательно навестил бы её и удостоверился в её безопасности. — Ты здесь… — тихо, но с улыбкой от уха до уха произнесла она. От её голоса пошли мурашки. Я слышал его только вчера, но… Я ведь мог больше никогда его не услышать, поэтому он так сейчас дурманит разум. — Здравствуй, Стивен, — вежливо поприветствовала меня Эмили. — Доброе утро, — в ответ кивнул я ей. Под наши с Энджели взгляды женщина встала со стула, на котором сидела ранее и направилась в сторону выхода из палаты. — Пойду я, наверное, пока поищу врача, поговорю с ним. А вы разговаривайте, я не буду хоть вам мешать, — учтиво улыбнулась Эмили и вышла из больничной палаты. Я замер на какое-то время, смотря на уже давно закрытую дверь, но всё же развернулся и сел на стул около койки, на которой лежала Энн, отложив пока все «гостинцы» в сторону. Я медленно перевёл взгляд на её лицо и не мог больше отвести взгляда. Внезапно оно стало таким родным… ещё более любимым и драгоценным. С серьёзным лицом я, не отрывая взгляда от неё, взял её маленькую ладошку в свою руку и крепко сжал. Как же я мечтал вновь сделать это… Энджели, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, накрыла мою руку своей второй ладонью и так тепло улыбнулась мне. В её взгляде было столько нежности и любви… Но я всё ещё не мог улыбнуться ей в ответ. — Я… так скучал по тебе… — на выдохе произнёс я. — Думал, что… что не увижу тебя вновь больше… — по моей щеке, неожиданно для самого себя, скатилась слеза. Я видел, как меняется её выражение лица с радостного на скрывающего всю боль. Но она не может от меня ничего скрывать, даже если захочет… Она просто не в состоянии. Поэтому сейчас её голова опустилась вниз, по лицу заструились слёзы, а плечи слегка подрагивали. Я тоже опустил голову и коснулся своим лбом наших сплетенных рук, пытаясь сдержать свои эмоции и не разреветься. — Я больше никогда не позволю такому повториться, клянусь тебе. Клянусь собственной жизнью… — приглушенно говорил я, всё ещё уткнувшись вниз головой. Энджели дёрнула руки, и мне пришлось поднять взгляд на неё вновь. Но я еле успел увидеть её заплаканное личико перед тем, как она прижалась ко мне и крепко, насколько она могла, обняла. Я сжал её в своих объятиях, стараясь причинить как можно меньше вреда её сломанным рёбрам… Ей всё ещё трудно было двигать руками, но она всё равно обняла меня… Её плечо… Её тёплое дыхание щекотало мою шею, а я упёрся подбородком в её макушку. Эти объятия были самыми тёплыми. Самыми долгожданными… — Не вини себя, умоляю. Я лишь счастлива, что снова могу видеть тебя и обнимать вот так, хоть и не так крепко, как хотелось бы… Просто… Давай жить дальше. В жизни случается всякое со многими людьми, и мы не исключение. Давай просто… продолжать жить, как раньше. Главное, что я всё ещё рядом. И всегда буду рядом… — нежным голосом проговорила эта малышка. Я уже чувствовал, как ей неудобно и больно находиться в таком положении долгое время, поэтому выпустил из объятий и посмотрел на неё снова. Мои пальцы дотронулись до нежной кожи её щеки и вытерли оставшуюся влагу на них. Я не стал ничего отвечать на её слова. Лишь поддался вперёд и дотронулся губами её лба, стараясь вложить всю нежность и любовь в этот поцелуй. Когда же я отстранился, то опять взглянул на неё и слегка улыбнулся, не убирая руку с её лица. Она улыбнулась мне в ответ… Это сейчас главное. То, что она улыбается мне, делает меня увереннее и более спокойным в такие моменты… Как же я люблю её… Когда уже мы вполне насладились присутствием обоих, малышка потянулась к пакетам, что я принёс. — Что там? — Спросила она, всё ещё пытаясь дотянуться до них, но у неё ничего не получалось, поэтому я сам поднял и поставил ей их на кровать. Медленно она стала перебирать и вытаскивать оттуда всё содержимое. — Перед тем, как приехать к тебе, я зашёл в «Белый Змей» и вот… Ребята очень переживают и хотели подбодрить тебя чем-нибудь, — ответил я, наблюдая за тем, как она осторожно достаёт из пакетов всякие вкусности и мягкие игрушки. Я перевёл взгляд на её лицо. Оно было сначала рассеянным, но потом осветилось яркой улыбкой. — Боже, как мило… — Пролепетала она. В её руках было множество различных записок и писем от ребят, и Энджели незамедлительно стала читать их. Один за другим делали её всё счастливее. Она не переставала улыбаться, читая вслух пожелания и слова поддержки. Когда она подняла свой взгляд на меня, в её глазах были кристаллики слёз. Но это была искренняя радость и благодарность. Её пальцы слегка сминали края письма с самым длинным текстом. Как я понял и увидел на титульном листе, оно было от Тони. — Я просто обязана их отблагодарить… Как жаль, что я прямо сейчас не могу встать и отправиться к ним… — дрожащими голосом, произнесла Энджели. — Всё нормально. В любом случае, они придут навестить тебя, и ты сама их поблагодаришь, — я с ухмылкой смотрел на то, как она и дальше продолжает радоваться этим подаркам и открыткам. А в голове зародилась маленькая мысль, которое позже перерастет в полноценное и обдуманное решение. Глядя на письмо в её изящных и нежных руках, я всё больше уверялся в правильности своих действий. Не хочу вдаваться во все подробности дальнейших событий просто потому, что это уже ни к чему… Врач расписал программу лечения. Трудно объяснить словами, какое было выражение лица Энджели, когда она услышала сроки своего пребывания в больнице. Мягко говоря, её это опечалило. Она надеялась поправиться как можно раньше, но… Не выйдет. Стоит ли рассказывать о её рационе питания, расписании дня и прочих процедур для лечения? Не думаю… Это всё сейчас не настолько важно, как её состояние на данный момент. Не назвал бы это самым худшим положением в её жизни, но и лучшим не назову. Все были обеспокоены тем, что она чувствует. Доктора предлагали своих психологов, чтобы у неё не осталось никаких психологических травм после аварии, поскольку, как показывает практика, многие жертвы таких ситуаций подвергались психологическому воздействию во время пребывания в больничной палате. С этим связано отсутствие постоянного контактирования с людьми и неподвижный образ жизни. А также в случае даже лёгкого сотрясение мозга возможны различные осложнения в плане психики человека. Но несмотря на все советы врачей, вся семья Энджели единогласно отказалась от предложенного психолога, аргументируя свой отказ тем, что Энджели уже имеет своего частного психолога, у которого стоит на учёте. И она пообещала приехать… Как и другие члены семьи… А пока они не приехали я, Тони и бабушка Энджели проводили целые дни в больничной палате вместе с ней. Прошло уже несколько дней, а состояние Энджели толком не менялось. Многие повреждённые части тела всё ещё болели, хоть уже и не так сильно. За эти дни к Энджели приходили многие Змеи и принесли ещё много всяких гостинцев. В такие моменты, когда ребята искренне желали ей скорейшего выздоровления и ждали её возвращения, чтобы она стала уже полноценным Змеем, её настроение поднималось всё выше. Я был несомненно рад таким событиям. Но всё же одно мне не давало покоя… Касательно того, что случилось с Джакомо, нашёл ли я его и прибил этого паршивца… Да… Точнее, я задействовал нескольких людей, чтобы найти его. Я ничего с ним не делал сам. Эти люди сами всё сделали за меня… Не очень-то и хотелось пачкать руки ради такого гнилого человека, как он. Поэтому ему отомстили за меня. Я лишь пришёл, чтобы посмотреть этому человеку в глаза и убедиться в очередной раз, что я не зря тогда ушёл. И я убедился… Убедился в том, что он та ещё тварь и ни капли не раскаивается в своих поступках. Я не знаю, что именно они с ним сделали, но… Он был доставлен в больницу соседнего города в тяжёлом состоянии, так как поймали его именно там. Я долго думал о том, что будет дальше. Думал и всё же принял решение. Не знаю насколько оно правильно, но… Это единственное, что я могу сейчас сделать. И я уже решил в любом случае… И сейчас я сижу за кухонным столом перед чистым листом бумаги. Через несколько минут я должен быть у Энджели. Джордж метается по трейлеру и собирает свой рюкзак. Я пытаюсь не сильно грустить по этому поводу. Я обещал ему, что вернусь поздно ночью, а завтра утром мы начнём новую жизнь…***
— Я так надеялась, что это Рождество будет лучшим, но… вынуждена находится здесь в такой день… — тихо проговорила Энджели, уткнувшись в моё плечо. Мы лежали в обнимку на больничной койке. На улице был сильный ветер и мороз. Мне разрешили остаться на ночь рядом с ней, не смотря на график посещения. Она была вне себя от счастья. — Не волнуйся так сильно по этому поводу, малышка. Всё не так уж и плохо. Приедут твои родители, сестра и Кристин… Они будут рядом, — со вздохом сказал я, вдыхая сладкий запах её волос. — Да, ты прав… А ещё со мной будешь ты. И большего мне не нужно… — прошептала Энджели. — Только вот папа не сможет приехать одновременно с мамой. У него какие-то проблемы на работе, — я прижимал её к себе и вслушивался в каждое её слово. — А ещё я так рада, что завтра ты, наконец, познакомишься с моей семьёй и Кристин. Уверена, они тебе понравятся. А ты определённо понравишься им… — Конечно. Иначе и быть не может… — ответил я. Энджели внезапно подняла свою голову и посмотрела мне в глаза. После, ничего не говоря, она мягко коснулась своими губами моих, затянув в сладкий поцелуй. По палате раздавались звуки поцелуев, а я всё никак не мог оторваться от неё. Сердце сжималось от того, насколько опьянительным был этот поцелуй. Но я всё же оторвался от неё и уложил обратно на свое плечо. Она лежала в моих объятиях и я чувствовал всё. Чувствовал, как бьётся её сердце. Чувствовал, как её маленькие ручки сжимали мою рубашку. Чувствовал всю теплоту её тела… — Ты ведь никуда не уйдёшь, пока я буду спать? — Сонно и по-детски спросил меня мой ангел. — Нет, конечно. Я никуда не денусь этой ночью и буду охранять твой сон… — шептал я, гладя её по мягким волосам и прижимая к себе ближе. — Знаю я, как ты будешь охранять. Заснешь сразу же, как засну я… — пролепетал этот маленький котенок, а я хрипло рассмеялся, потому что это правда. — Я люблю тебя, Свитти, — перед тем как отправиться в Царство Морфея, прошептала Энджели. — И я тебя… Очень сильно люблю… Как никого другого в этом мире… — прижимая к себе, произнёс я, уже слыша сопение у себя под ухом. Эта ночь, наверное, была самой тяжёлой в моей жизни. И дело было даже не в том, что я ни разу не сомкнул глаз и только и делал, что смотрел на неё. Её глаза, губы… Я смотрел на каждую деталь, стараясь запомнить как можно больше. Я обещал, что буду эту ночь рядом с ней… Это последнее обещание, которое я должен выполнить. Ведь… я должен ей за многое. Но я не могу. Проводя кончиками пальцев по нежной коже её шеи, ключиц. В ней всё идеально. Лунный свет падал мягкими лучами на её мирно спящее лицо. Прошло много времени… Но для меня это были лишь секунды. Рядом с ней время ничего не значит… И вот начало восходить солнце. Я медленно встал с кушетки и поправил одеяло, под которым она спала. Положив на тумбочку рядом с кроватью листочек, сложенный вдвое, а сверху серебряное кольцо, я повернулся к спящему комочку вновь и смотрел на неё. Нагнувшись к ней, я провёл в последний раз рукой по её волосам и в последний раз поцеловал в лоб. Я пытался… Пытался запомнить всё в ней. Каждую мелочь. Потому что она вся особенная… Она так дорога мне. И будет дорога всю жизнь… — Прости… Прости, что не смогу быть рядом в это Рождество… — прошептал я, стоя рядом с кроватью, но понемногу отходя назад. В последний раз я взглянул на своего спящего ангела… В последний раз перед тем, как уйти. Перед тем, как оставить её. «Я люблю тебя. Ты тот самый человек, который смог закрасться в моё сердце и остаться там навсегда.»***
POV Энджели
Я проснулась от того, что мне стало непривычно холодно. Потянув на себя одеяло, я поняла, что я одна. Открыв глаза, я не обнаружила его рядом. А говорил, что останется… Может, что-то срочное было… Попытавшись потянуться, я села в больничной койке и посмотрела на время. Ещё слишком рано… Непонятное чувство тревоги не покидало меня, поэтому я повернулась, чтобы взять телефон с тумбочки, но… Там лежало кольцо… Серебряное. А под ним была какая-то записка. Что это? Я взяла его в руки и внимательно осмотрела. Никогда не видела его раньше… Странное ощущение было, и от этого дрожали руки. Я глубоко вздохнула и раскрыла лист бумаги… Его почерк… «Малышка… Не хочу долгих объяснений, и ты знаешь, что в таком я очень плох, но иначе тут никак… Прости меня… Прошу. Пойми. То, что я ушёл сейчас… Так нужно, правда. Просто… Не думай, что я принял это за одну минуту. Нет. Я думал много. Очень много. И множество раз хотел остаться. Хотел быть рядом. Рядом с тобой, чтобы всегда видеть тебя. Но, к сожалению, такое невозможно… Потому что… Потому что это я. Прошу, пойми меня. Я не могу продолжать смотреть в твои глаза, когда они постоянно говорят о том, что тебе плохо. Знаешь, что я вижу в них, когда смотрю? Твою боль. Боль и обиду. Обиду на то, что это вновь произошло с тобой. Наверное, в таком случае я покажусь тебе жутким эгоистом, хоть так и есть… Я не смогу быть рядом просто потому, что нам обоим сейчас это не принесёт ничего хорошего… Пока я не перестану видеть в твоих глазах боль, то не перестану винить себя… Мои приёмные родители переезжают в другой штат и предложили нам с Джорджем тоже… Я не хотел. Но так будет лучше. Так я буду дальше от тебя, и нам обоим будет легче перенести это. Я не буду видеть тебя в школе и не сорвусь. Если ты захочешь меня остановить, то уже поздно. Мы уехали. Я не буду никому говорить, куда я уехал, чтобы не было соблазна найти друг друга… И дело вовсе не в тебе, сладкая… Я сейчас не тот, кто тебе нужен. Но ты всегда будешь единственной, кто смогла покорить сердце того самого странного бугая из преступной группировки. Не думаю, что когда-нибудь смогу полюбить кого-то так же сильно, как тебя. Ты всегда будешь той, кто изменил мою жизнь. Я не забуду тебя, обещаю. И хотя я и не достоин твоего прощения… Прости… Прости, что не смог… Но словами не передать, как я люблю тебя, и что ты для меня значишь. Но я пытаюсь поступать лишь во благо нам. Может… Когда-нибудь… Когда тебе уже не будет так больно. Когда ты не будешь чувствовать обиду, а я перестану чувствовать себя виноватым… И если я всё ещё буду в твоём сердце, то… Мы встретимся. Обязательно. Когда мы оба осознаем это всё, познаем всю участь этой жизни… Я обещаю, что буду ждать тебя. И пусть я, может, пропущу важные события в твоей жизни, и ты, возможно, найдёшь мне замену… Знай, я всегда буду ждать тебя… И любить. Моя радость… P. S. Чуть не забыл… Это кольцо оставила мне мама… Она так хотела, чтобы я подарил его своей любви. И я без зазрения совести могу отдать его тебе. » Большие капли слёз падали на мои руки. В сердце вновь была пустота… Он ушёл… Я подняла взгляд и посмотрела в окно… Шёл снег. Первый снег. Но радости не было. А ведь он… Обещал мне… Это… Конец? Я видела его в последний раз. И даже не запомнила его лицо… А я ведь ещё столько хотела сказать.***
Стивен вышел из аэропорта в штате Аризона. Другой воздух и другой климат… Но неважно, где он… Главное, чтобы она была в этом мире и счастлива. А он сможет это перенести. Он знает, что… Что увидит её когда-нибудь вновь. И готов прождать ещё сто лет ради этого. Но он обязательно встретит её… «Уверен, ты тот ангел, которого мне послала мама… Она всегда хотела, чтобы со мной был тот человек, который сможет оградить и защитить меня. Человек, который бы навсегда был в моей памяти. Ты тот ангел без крыльев, который помог мне в самые трудные времена. Я долго искал тебя… Думал, что тебя не существует… Но ты есть. И хоть сейчас тебя нет рядом, ты всегда есть и будешь в моем сердце…