После боя.

Глава 8. Дальше – как?! За время отсутствия короля накопилось немало дел, требующих немедленного решения. Только поздним вечером Трандуил смог наконец, подняться в свои покои. Отказавшись от помощи слуг, он затворил тяжелые двери и долго стоял, прижимаясь затылком к стене. Жизнь в подземном дворце кипит. Еще не все раны, нанесенные войной Последнего Союза, затянулись. Дел много... Он вернулся домой. И ему нужно как-то начинать жить. Переступить через порог, переступить через себя... В комнатах тепло, очаги хорошо протопили к возвращению короля. На маленьком круглом столике накрыт легкий ужин. На одного... Нужно впустить в сознание факт, что Эллериан уже не вернется. Никогда. И жить с этим. А как?!! Трандуил все-таки прошел в комнату, небрежно швырнул в кресло плащ. Медленно, будто через силу, приблизился к резным ореховым дверям, ведущим на половину королевы. Рывком распахнул их и снова застыл, крепко зажмурившись. Со времени тайного отъезда Эллериан он почти не заглядывал сюда. Обида и злость на выходку жены будто заслонили то хорошее и светлое, что случилось с ними. А теперь предстояло вспомнить все-все... Только память и осталась... «Если бы ты не сбежала... Если бы не отправилась в эту дурацкую поездку! Если бы я сам согласился сопровождать тебя!..» Трандуил сглотнул комок в горле и заставил себя войти. В комнатах многое переменилось – колыбель и детские вещи забрали, юного принца поместили в другом покое, под присмотром нянек. Но личные вещи Эллериан остались нетронутыми. В кресле у камина лежало забытое рукоделье. Король подошел и осторожно поднял шитье. Это оказался незаконченный детский чепчик, расшитый золотистыми цветами... «Золотоцветик ты мой...», - прошептал Трандуил, прижимая вещичку к губам. Вдруг король отнял руку от лица и внимательно всмотрелся в рукоделье: по кромке чепчика, среди путаницы золотых нитей изящно, почти незаметно для глаз была вплетена руническая вязь – «Лаурэлотион». «Сын Золотого Цветка...» Трандуил беззвучно рассмеялся: «Настырная... Ни за что не хотела отказаться от своих нолдорских корней! Все равно втихую по-своему поворачивала...» Выронил детскую вещичку и спрятал лицо в ладонях. * * * На следующий день королю доложили, что его хотят видеть несколько гномов. Трандуилу очень хотелось ответить, что ему наплевать на всех гномов на свете. Не выйдет он ни к каким посетителям, пусть хоть весь мир рушится! А ведь так и есть – весь его мир рухнул в одночасье... Как жить дальше? И зачем?.. Нет сил находиться в обществе, невыносимо оставаться одному в пустых комнатах... А вестник стоит и чего-то ждет! Ну почему его не оставят в покое?! Проклятье! Несмотря ни на что, его королевские обязанности никуда не делись! - Проводите этих наугримов в зал приемов. Я сейчас спущусь. Гномы церемонно поклонились, подметая бородами узорчатый пол. - Приветствуем Владыку Великого Зеленолесья! Мы – мастера-ювелиры из Серых Гор. В начале этой осени Эльфийскому Королю угодно было заказать у нас драгоценный женский убор. Заказ должны были изготовить к Празднику Урожая. Но мы успели раньше. А так, как мы сейчас направляемся к нашим родичам, в подгорное королевство Казад-Дум, то решили привезти убор сами. Не угодно ли взглянуть? Говоривший сделал знак, и вперед выступил другой гном. Он открыл небольшой кованый ларец... И подземный зал озарило звездное сияние. На бархатной подушечке лучились белые камни, оправленные в светлое серебро. Там было несколько предметов: ажурное колье, серьги, браслеты, кольцо и ободок с тоненькими цепочками, унизанными крошечными прозрачными камешками. Как чудесно мерцали бы эти маленькие звездочки, затерявшись в золотых волосах!.. Искристый водопад... Лесной король вдруг быстро встал и, ни слова не сказав, вышел из зала приемов. Гномы недоуменно переглянулись. - Ему не понравилось?.. Мы чем-то не угодили Владыке Лесных Эльфов? Королевский советник приблизился к обиженным мастерам с вежливым поклоном: - Простите великодушно, уважаемые ювелиры, но Владыка Зеленолесья не будет выкупать у вас этот убор. Нет-нет, работа выполнена превосходно! Но та, для которой предназначался подарок, трагически погибла. Мы постараемся возместить вам расходы, заплатим неустойку, но не обессудьте - теперь просто некому носить на челе ваше дивное творение... Вскоре гномы удалились, недовольно ворча. От денежной компенсации они, конечно не отказались. А драгоценный убор так и остался в сокровищнице наугримов, не украсив чело эльфийской девы... * * * Дни сыпались, будто сухая листва, вот уже и зима на исходе, но тоска не отпускала короля ни на миг. Весной стало еще хуже. Яркие солнечные дни только усиливали мрачное настроение Трандуила, ему казалось, что в этом бурно зацветающем мире нет места для него... В этом времени года, предназначенном для любви и радости, ему нечего делать... А тут еще приходится притворяться, постоянно носить маску. Перед подданными необходимо демонстрировать королевское достоинство и спокойствие. Только с Лаурэнаро Трандуилу было проще. Нолдо был совсем другим, не похожим на лесных эльфов. Родич Эллериан, хоть и был относительно молод по эльфийским меркам – лишь чуть старше своей двоюродной сестры, но казался взрослее и мудрее многих. С Лаурэнаро – Лоринором, как переделал его имя лесной народ, можно было говорить обо всем. Так же, как и его сестра, он знал ответы на множество вопросов и смотрел на мир будто сразу с нескольких уровней. Только с ним Трандуил позволял себе иногда поговорить по душам, поделиться мрачными мыслями. Но, хотя Лоринор искренне старался поддержать родича, облегчения королю эти беседы не приносили. Традиционное весеннее празднество потребовало длительного присутствия короля. Песни, прославляющие весну, веселые и ласковые, звенели под сводами Главного зала. Радостью и оживлением светились лица лесных эльфов. Одному только Трандуилу нисколько не хотелось слушать о пробуждении жизни, о весеннем расцвете земли. Другая мелодия, другие слова кружились в голове: Каплями стекают слезы, Каплями стекает кровь. Где вы, сладостные грезы, Где ты, чистая любовь? Все ушло... В объятьях ночи Застываю у окна, Темнота слепит мне очи, Затопляет тишина. До тебя не докричаться, Не позвать, не поманить, За тобою не помчаться, Мне судьбы не изменить. Кровь прольется понапрасну, Не нарушив жизни ход. Ночь в окно глядит бесстрастно. Утро больше не придет. Ну и что ж... Зачем мне утро? Без тебя мне жизни нет. В пустоту летят минуты. Не увидеть мне рассвет. Я тихонько растворяюсь В полуночной темноте, Грустной доле покоряюсь, Забываю о мечте. Кровь течет, за каплей капля, Жизнь уходит, гаснет боль. Что ж, судьба моя такая – Не смогла сберечь любовь. Завтра снова разгорится Утро солнечного дня, Запоют с рассветом птицы, Но уже не для меня... Был уже поздний вечер, когда, совершенно измученный, Трандуил добрался до своих покоев. Отослал слуг, не позволив помогать себе, попросил только принести вина, покрепче и побольше. Получив объемистый кувшин, король накрепко запер все двери и устроился у камина, мрачно глядя в огонь. «Не хочу праздников. Песен, музыки – ничего не хочу! Почему нельзя просто оставить меня в покое?! Чтобы не надо было притворяться, делать что-то, решать, думать?..» Трандуил наполнил вином кубок и проглотил его залпом, не ощутив ни вкуса, ни действия. Почти сразу налил второй, потом третий. Желанного забвения не наступало, только перед глазами начало все плыть, и в камине, прямо на углях, заплясало какое-то существо, похожее на маленького дракона. Король издевательски усмехнулся и принял еще стаканчик для прояснения зрения. Вдруг мелькнула шальная мысль угостить огненного гостя вином. Недолго думая, Трандуил выплеснул остатки из кубка в камин. Пламя вырвалось наружу, в лицо дохнуло жаром. Горе-экспериментатор испуганно отшатнулся, в истерзанной памяти резко вспыхнуло видение битвы с драконами, огненная струя в лицо, Элли, протягивающая горящие руки... «Будь оно все проклято!..» - простонал Трандуил и, схватив кувшин, начал судорожно глотать напиток прямо из горлышка. Закашлялся, долго не мог отдышаться. Вино кончилось, король зло отбросил пустой кувшин и встал. Ноги вдруг подкосились, и Трандуил растянулся во весь рост прямо под креслом. «Ну и пусть все катится на север!..» - равнодушно подумал король, проваливаясь в какое-то черное забытье, то ли сон, то ли обморок. Очнулся он далеко за полдень, с трудом переместился обратно в кресло. Ноги были совершенно ватные и отказывались служить, голова раскалывалась, перед глазами все вращалось так, что Трандуил долго не мог сориентироваться, где что находится. С трудом нащупав колокольчик, король позвонил. Только потом, после долгого, настойчивого стука в двери, он сообразил, что сам вчера накрепко заперся. Пришлось вставать, едва ли не ползком добираться до дверей, да еще умудриться откинуть засов... На все эти сложнейшие действия ушли последние силы. Слуги подхватили своего несчастного короля, сраженного тяжким похмельем, помогли добраться до кресла. Трандуил потребовал наполнить кувшин вином, таким же, как вчерашнее. Напиток принесли, на столике оставили легкий питательный завтрак. Но он за целый день так и не прикоснулся к еде, только дважды еще повторял свою просьбу насчет кувшина. Как наступил вечер, Трандуил не помнил, очнулся ближе к утру с единственной мыслью – выпить что-нибудь и снова забыть обо всем. Но после звонка, вместо желанного напитка вдруг ворвался Лоринор, с силой тряхнул короля за плечи, яростно крикнул прямо в лицо: - Ты что творишь?! - А чего? – с трудом фокусируя зрение на лице родича, пробормотал Трандуил. - Хочу и пью! Лоринор тряхнул его сильнее и снова закричал: - Нет, объясни мне, ты что такое творишь?! Трандуил немного испугался, не понимая, что так возмутило родича, и, потихоньку трезвея, переспросил: - Чего такого-то? Чего ты орешь вообще? Я имею право выпить, если хочу! Да не тряси ты, и так голова кружится. Где мое вино?.. - Имеешь право?! А то, что целый народ смотрит, как ты напиваешься до невменяемого состояния, тебе уже наплевать? Народ, который избрал тебя королем, доверился тебе и теперь надеется, что ты оправдаешь это доверие? Народ, который ждет от тебя защиты и мудрых решений? Ты что, не понимаешь, что своим поведением ты предаешь лесных эльфов?! Трандуил сильно смутился, но, захваченный упрямством и мучительным желанием избавиться от всех проблем, задиристо бросил: - Ну и что? Выберут другого короля! – И сразу ослабев, стискивая руками раскалывающуюся голову, прошептал – я, может, вообще, на Запад уплыву... Как мама... Лоринор наклонился к мужу своей несчастной сестры, приподнял руками его голову, заставляя смотреть в глаза, и заговорил проникновенно, вкладывая все силы, всю душу в свои слова: - Трандуил! Ты совсем идиот, да? Выберут другого короля, говоришь? А Леголас? Он другого отца не выберет! Никогда! Ты о мальчике подумай! На него и так беда обрушилась страшная – в таком возрасте малыш потерял маму! А ты хочешь, чтобы он еще и отца потерял? Ты сможешь так поступить с собственным сыном? И кем же ты будешь после этого? Эллериан тебе этого не простит. Лицо Трандуила вдруг сморщилось, две крупные слезы скатились по щекам. - Я понимаю, что должен позаботиться о сыне! Я все понимаю! Но если я не могу так больше?! Просто не могу?! Дай что-нибудь глотнуть! Ну, пожалуйста!!! Лоринор метнулся куда-то, но тут же вернулся с кувшином, сунул в руки королю: - Пей! Трандуил жадно сделал несколько глотков – там оказалась вода, чистая и очень холодная. Король опустил кувшин, пытаясь отдышаться. Запотевшая посудина выскользнула из трясущихся пальцев, ледяная вода залила колени. - Чтоб тебя.., - вздрогнув, выругался Трандуил. - Так тебе и надо за твои глупые и трусливые слова! – Лоринор подхватил кувшин, - даже мало еще! И вдруг вылил остатки воды прямо на голову своему непутевому родичу. - Ай! Ты что делаешь?! – закричал тот, окончательно приходя в себя. - Стараюсь, чтобы ты опомнился, - усмехнулся Нолдо. – не можешь, говоришь? Нет, можешь! Можешь! Что, думаешь, ты один во всей Арде узнал боль потери? Твой сын тоже потерял! И я, и мать Элли! И еще многие-многие в этом скорбном мире! Но это не значит, что можно зациклиться на своих страданиях, предавая тех, кому ты нужен. Тебе есть, ради чего жить, ради кого жить! Загляни поглубже в свое сердце – и увидишь ответ! Не бывает любовь напрасной! Эру Единый вложил в наши души Эстель. И пока горит в сердцах надежда – жизнь продолжается. Трандуил долго сидел, опустив голову, переваривая эти слова. Он понимал, что родич прав. От слов Лоринора боль не становилась меньше, но рождались в душе какие-то силы, помогая терпеть. Король вдруг понял, что даже с этой тяжестью в душе можно жить. Нужно жить.