Цельнометаллический паникер

Пока мы летели, я успел немного задремать. Снилась зеленая луна над миром, и знакомый негромкий шепот, в котором слышалась непривычная мне печаль. Сагара потряс меня за плечо, и я открыл глаза. Было стойкое ощущение, что в окружающей реальности что-то непоправимо изменилось, но я никак не могу поймать эту малость. — Да очнись же! Ситуация изменилась, — наконец, прислушался я к словам Сагары. — Нам надо прыгать с парашютом! — Нас подбили, и мы падаем? — глупо отшутился я, все еще находясь в плену странных ощущений. — Нет. Все в порядке. Но изменилась вводная. Капитан Тестаросса ждет нас на борту подводной лодки. Туата де Данаан крейсирует в данном регионе. Если у тебя есть купальник, то лучше переодеться. У тебя десять минут! Купальник у меня, разумеется был. Глупо лететь на тропический остров без должного снаряжения. Так что спустя несколько минут я был состыкован в тандеме с Сагарой, и мы махнули из открытой двери самолета вниз. Спуск завораживал — над головой было синее небо без единого облачка, а под нами — столь же бескрайнее синее море. И пустота этого моря немного настораживала. — Соске, у нас точно все хорошо? Здесь же ничего нет! — занервничал я. — Все в порядке. Нас встретят, — Сагара был абсолютно спокоен. И действительно, к небольшому бую был привязан аппарат для подводого перемещения. В каком-то из фильмов я видел, что подобными штуками пользуются боевые пловцы. Пришлось довериться опыту Сагары, действия которого, правда, казались не совсем уверенными. С аппаратом он явно был знаком сугубо теоретически. Наконец, нужный тумблер нашелся, и мы куда-то поплыли, понемногу увеличивая глубину. Вскоре перед нами выросла громадная туша подводной лодки — мы достигли цели. Из небольшого шлюза коридор вел в ангар, у люка которого стояла пепельноволосая фигура в коричневой военной форме. Что-то было в ней не то, но из-за попавшей в глаза воды я никак не мог проморгаться и сфокусировать зрение. — О, нас встречает капитан, — услышал я голос Сагары. Наконец, мне удалось присмотреться. И почувствовать, как мир под моими ногами действительно пошатнулся. — То есть как, капитан? Это вообще кто? — Как кто? Капитан первого ранга Тестаросса, наш командир! — в голосе Сагары послышалось удивление. — Ничего не понимаю. А где Тесса? — Какая Тесса? — взгляд Сагары на миг расфокусировался, а потом он посмотрел на меня с явным сочувствием, — С тобой все в порядке? Не мог наш спуск обострить твою травму? Вы же с капитаном вместе сидели в плену у А21, а потом мы все от Бегемота убегали! Все-то я помню. Но стоящий перед нами изящный юноша с шикарной гривой платиновых волос и каким-то неземным выражением на лице Тессой точно не был. — Я рад приветствовать вас на борту Туата де Данаан, — негромко произнес приятный бархатный голос, вдруг показавшийся смутно знакомым. — И я рада видеть вас, капитан Тестаросса, — хрипло выдавил я. — Ну зачем же так, — немного расстроился пепельноволосый. — Я же просил называть меня Лео! Я снова пошатнулся. Мне показалось, что я действительно помню, как в квартире Сагары вместе со связанным Такумой был именно Леонард Тестаросса. И как в школе, пока Такума ждал своих, а мы надеялись на помощь Мифрила, Лео с грустью рассказывал о своей сестре-близнеце Терезе, с которой его много лет назад разлучил несчастный случай. С одной стороны мне подставил плечо Сагара, с другой — я оперлась на руку Лео. — Все хорошо? — обеспокоенно спросил капитан. — Давай я провожу тебя в свою каюту, и ты немного приведешь себя в порядок? Несколько раз вздохнув и задержав дыхание, я позволила Лео отвести себя в капитанскую каюту. Сагара же, повинуясь повелительному жесту, скрылся с глаз. Приняв душ и переодевшись, я немного пришел в себя. Что бы ни случилось, это явно заметил только я один. И теперь стоило внимательно изучать изменившиеся правила игры. Похоже, что именно ради этого момента Сущность меня и заслала в эту реальность. В аниме, конечно, бывают и более безумные сюжетные твисты, но такой был бы совершенно не в духе остального сюжета. Капитан, как мне показалось, с некоторым неодобрением отнесся к тому, что я облачился любимый пустынный камуфляж. — Это ты так подготовилась к отдыху на тропическом острове? — мягко усмехнулся он. — С Сагарой не знаешь, чего ожидать, так что была готова ко всему — буркнул я. — Но парашют и подводное плавание меня все равно поразили. — Моя вина, — обезоруживающе улыбнулся Лео. — Я действительно звал тебя на остров Мерида. Но такова уж судьба бойцов частной военной компании, иногда все может круто поменяться. Пойдем, я покажу тебе нашу лодку. Как бы то ни было, этот парень пока что вел себя неплохо. Пока мы шли по коридору, он действительно со знанием дела рассказывал о ее устройстве. Какова бы ни была измененная реальность, Лео явно разбирался в устройстве лодки на очень высоком уровне. И когда он на фразе об идеальной подготовке экипажа впечатался лбом в какую-то трубу, поднимавшуюся с нижнего яруса на верхний, я здорово удивился. Такого я ожидал бы от его сестры, но никак не от гораздо вроде бы более ловкого внешне парня. Словно бы к его теоретическим знаниям не прилагалась должная моторная память. — Видимо, это у нас семейное, — он потер лоб. — Отец тоже подводником был, но дома всегда на стулья натыкался. Уж не знаю, как он там у себя нормативы сдавал. Да и сестра моя тоже. Лео прервался и погрустнел, так и оставшись сидеть на полу. Я подал ему руку, помогая подняться. — Не очень-то ты похож на капитана! — Больше никому такие проблемы с техникой безопасности с рук бы не сошли, — отмахнулся он. — Тем временем, мы пришли! Лео отвинтил кремальеры, и мы оказались в здоровенном темном помещении. По щелчку пальцев капитана зажегся яркий свет. Передо мной стоял строй из бойцов Мифрила, и, отдельно, шеренга здешнего командного состава. Вдоль стен выстроились шесть бронероботов в окружении вспомогательной техники. — За особые заслуги и храбрость, проявленную в ходе операции по защите мирного населения, салют Чидори Канаме! — скомандовал немолодой моряк в очках, возглавлявший шеренгу. Ладони под козырек, явно видимая радость на лицах, ясные глаза — воинское приветствие в исполнении бойцов Мифрила действительно заставляло радостно забиться сердце. — Мы решили, что тебе будет приятно, — чуть смущенно прокомментировал Лео. Что-то в моей душе колыхнулось. Да, это все еще была не моя война. Но желание относиться ко всем этим людям как к персонажам мультфильма у меня пропало еще с первых минут новой жизни. А уж что такое воинское братство — я знал не понаслышке. Пока я размышлял, тело, повинуясь вбитым за время моей службы рефлексам, действовало самостоятельно. Я вытащил из-под погона камуфляжной куртки берет, аккуратно разгладил его на своей голове, вытянул руки по швам и бросил ладонь к виску. — Благодарю за оказанную честь, бойцы! — во весь свой звучный голос рявкнул в ответ я. И обрадовался, когда Сагара переглянулся с Калининым, и тот едва сдержал улыбку. Все правильно, воинское приветствие по-русски обязательно требует наличия головного убора. А к пустой голове руку пусть прикладывают всякие американцы. И, вот, Лео тоже — но он, как ни странно, глупо не смотрелся. — А теперь, — уже спокойным голосом скомандовал Лео, — открываем вечеринку в честь годовщины первого выхода в море нашей дорогой Туата де Данаан! Взобравшаяся на сцену Мао первым делом объявила необычную лотерею — выигравший получал портрет авторства капитана. Судя по всему, с Лео это было согласовано — он только кивнул, и улыбнулся, когда услышал условия. Спустя несколько туров победила Нора Лемминг из исследовательского отдела Мифрила, как мне шепнул на ухо обаятельный техник-лейтенант — одна из немногих людей, всерьез разбиравшихся во всех современных технологиях. При том, что к шепчущим, она точно не относилась — ей было уже под тридцать. Капитану выдали мольберт, ластик, набор карандашей и усадили перед ним Нору. Выглядел Лео подозрительно довольным — и когда я увидел подготовку к пению под караоке, то понял причину. У меня вот тоже не было особого желания принимать участие в этом безобразии, но мнения моего не спрашивали. Так что, полюбовавшись несколько минут на работу Лео, — карандаш так и летал в его руках — я постарался, привлекая как можно меньше внимания, затаиться в углу в компании с салатом и минералкой. Безалкогольное пиво и такое же шампанское меня как-то не привлекали. Заодно было крайне интересно наблюдать, как же ведут себя бойцы частной военной компании в таких вот почти домашних условиях. Ничего особо неожиданного я не увидел. Бравый лейтенант МакАллен, командир подразделения бронероботов, что-то увлеченно рассказывал девушкам-связисткам. Внушительных габаритов темнокожая женщина, начальник медицинской службы, пыталась флиртовать с похожим на бородатого гнома немолодым палубным техником. Остальные как-то разбились по группам, кто подпевал караоке, кто просто разговаривал, а кто — сосредоточенно работал челюстями. Сагара предсказуемо обнаружился в компании Мао, Вебера и еще двоих мужчин с нашивками десантных сил, видимо, тоже пилотов БР. Расслабился я рано — задорное пение сменилось медленной музыкой, и рядом со мной как из-под земли вырос широко улыбающийся Вебер с приглашением на танец. Я демонстративно окинул взглядом свой камуфляж, притопнул десантными ботинками — и согласился. — Надеюсь, ты понимаешь, что если будешь щупать меня где ни попадя — то Сагара расстроится, — не удержался я от шпильки. — Если б только Сагара, — хмыкнул Вебер, бросив взгляд в сторону сцены. На нас с усмешкой глядел Лео. Впрочем, отрываться от обещанного Норе портрета ему было еще рановато, но карандаш в его руках замелькал с совсем уж нечеловеческой скоростью. Танцевать Вебер умел — в отличие от меня, — но виду бравый сержант не подал, и, кажется, ему даже понравилось. Во всяком случае, под конец второго танца он все-таки попытался провести рукой где-то в районе моей попы, но нащупал засунутый в задний карман и прикрытый кителем нож, сделал серьезное лицо и успокоился. Лео, оперативно закончивший портрет, танцевал с Норой — но, такое впечатление, его хореографические способности не слишком далеко ушли от моих. После окончания песни Нору изящно подхватил Калинин, а Лео предложил руку мне. Телом своим он владел неплохо, но вот танцевал в паре действительно отвратно — слишком жесткое ведение, слишком явное желание задавать весь рисунок движений в паре. Но было видно, что он сам это понимает и искренне смущается. — Прошу прощения за свои танцевальные навыки, — улыбнулся он. — К следующей встрече я обязательно научусь. Пробел в моем образовании, я знаю, но удержаться все равно не смог. — Буду ждать, — неожиданно для себя выдал я. — Но экзаменовать буду строго! — Как же иначе! А теперь, если позволишь, Мелисса покажет тебе мой маленький сюрприз. Сюрпризом оказался бассейн с пеной и ароматной горячей водой. Хорошим сюрпризом, отлично подходившим для завершения дня. Мао с удовольствием составила мне компанию в его освоении. — Капитан предусмотрел даже это! — она откинулась на бортик и открыла банку безалкогольного пива. — Вот это я понимаю, конструкция! — Вообще бассейн есть и в исходной версии советских подводных лодок проекта «Акула», на основе корпуса которой и была создана Дана, — я не удержался от замечания. — И вообще, судя по схемам на стене, тут должна быть емкость для очистки частей бронероботов. — Но первый же выход в море показал, что это ненужное решение. Так что Лео почти сразу переоборудовал ее в купальню. — А капитан ей часто пользуется? — пришел мне в голову интересный вопрос. — Такое впечатление, что тут только женская часть личного состава отдыхает. — И впрямь, — призадумалась было Мао. — Не бывает он здесь. Но мне почему-то казалось, что он должен любить так расслабиться. Стойкое ощущение, что новые швы мироздания были сметаны на живую нитку. Вроде бы все ровно, гладко — однако регулярно образуются какие-то несообразности. Но выводы об их прочности делать было еще рано. Мао же явно не была расположена к размышлениям. Она бултыхалась и потягивала свое пиво. Я не выдержал и тоже открыл себе банку. Безалкогольным это пиво явно не было в нарушение всех возможных уставов. Оно и к лучшему — никогда не понимал смысл таких напитков. Тем временем сочетание теплого бассейна и пенного напитка ударило Мелиссе в голову явно сильнее, чем планировалось. Она подплыла ко мне, ткнула пальцев в бок и откровенно поинтересовалась: — Ну как оно там у вас с Сагарой? А то мы тут спорили, так ли он хорош и вынослив в постели, как на полосе препятствий? Я погрузился в воду по самые ноздри, сдерживая ругательства. Потом вынырнул обратно и переспросил: — Вы же сколько вместе служите? И теперь что, завидно, что он никого из женской части Мифрила не оценил? — Всего год мы служим, я их с Курцем лично из тренировочного лагеря отобрала. Жаркое там было дело, — мгновенно переключилась Мао. — А до того он где-то с Калининым вместе воевал. Соске не любит рассказывать о своей жизни. — Понятно. А с Вебером у вас как? — вернул я шпильку. — По экипажу вроде не судачат, что вы пара, но кое-что понимающему взгляду и так заметно. Вместо ответа Мао сперва недобро сверкнула глазами, а потом молча решила меня притопить. Я не ожидал такой вспышки, и несколько секунд бестолково барахтался в ее сильных руках, пытаясь не захлебнуться. Приступ ярости придал сил — мне удалось оттолкнуться от борта и уронить разъяренную женщину борцовским приемом. Еще несколько минут мы сопели и бултыхались, пытаясь одолеть друг друга. Мао была явно сильнее, я же превосходил ее в гибкости и ловкости. Обессилев, мы снова растянулись у бортиков. — Ничья, — протянула мне руку Мао. — Чтоб я еще раз тебя про личную жизнь спросила? Да никогда, ты ж бешеная! — Ну кто бы говорил! — Я с готовностью принял протянутую руку — и мой, и ее гнев утихли так же резко, как и возникли. Мы рассмеялись и обнялись. «Заодно пощупал роскошную женщину», — хмыкнул внутренний голос. — «Жизнь налаживается!» Больше острых тем не поднимали, Мао немного рассказала историй из своего боевого прошлого, и, заметив, что я зеваю, проводила меня в каюту капитана. Лео галантно предоставил мне свои апартаменты, сам же расположился где-то еще. Совесть попыталась шевельнуться, но в ответ я ей напомнил, что капитан тоже должен нести вахту, а уж где подремать при необходимости — на огромном подводном крейсере он всегда найдет. Это же не субмарины времен великой отечественной, где матросам приходилось спать верхом на торпедах. Совести хватило, и она понимающе заткнулась. А я было подумал, что надо готовить план своего расследования о произошедших в мире изменениях, но благополучно вырубился, не успел долететь головой до подушки. На следующий день мне устроили обширную экскурсию с Сагарой в роли сопровождающего. Сперва почему-то показали реактор, где я с трудом избавился от желания записать на бумагу основные формулы и рассчитать оптимизацию расхода рабочего тела. Потом провели по разным техническим коридорам, продемонстрировали ангар с техникой десантной группы — шестью БР, несколькими бронетранспортерами, вертолетами и парой легких самолетов. В одном из роботов даже дали посидеть и активировать бортовой компьютер. Затем продемонстрировали ракетные шахты, посты разных технических служб и корабельную столовую. Каюсь, столовая понравилась больше всего — бесконечные переходы и обилие новой информации ужасно утомляли. Путь и было интересно — но слишком много всего за раз. Да и кормили экипаж прекрасно — повар действительно мастером своего дела. Как, собственно, и абсолютное большинство тех, кто служил в Мифриле. Закончилась экскурсия на капитанском мостике, сравнительно небольшом, но все равно здорово напоминавшем командный центр звездолета. Ознакомившись с боевыми постами штурмана, рулевого и связиста, а также посидев в удобном и оборудованном отдельной управляющей панелью капитанском кресле, я вопросительно уставился на Лео. Тот правильно понял мое выражение, сдал вахту и проводил в свою каюту. — Знаешь, — он налил чай и ненадолго замолчал. — Кое-что я хотел бы обсудить, пока не начался бой. — И скоро? — дернулся я. — Несколько часов, — успокоил меня Лео. — Та самая внеочередная миссия, из-за которой тебе пришлось прыгать с парашютом, а нам — проводить праздник в стесненных условиях. Тебе хоть понравилось? — О да, — мой ответ был вполне искренним. Как бы ни был я напряжен и как бы ни ждал подвоха — здесь было интересно. — И славно, — Лео побарабанил пальцами по столешнице. — Я так понимаю, что ты уже давно выяснила — мы с тобой не простые подростки. И не гениальные ученые даже — просто мы каким-то образом имеем доступ к застрявшей в ноосфере базе знаний. То, что в секретных документах наиболее развитых стран именуется «черные технологии». Нас таких немного — но на всю планету инициированных шепчущих не меньше двух десятков человек. Этого было достаточно для технологического рывка последних, примерно, дюжины лет — с тех пор, как первые из нас сумели поделиться своими знаниями. Я осторожно кивнул. — Я давно мечтаю разобраться, где же исток этих технологий. Кто же вкладывает их к нам в голову. И мне очень хочется повидаться с этой сущностью вживую. — И как, есть успехи? Я вот даже и не думала, как подступиться к такой задаче, — искренне признался я. Хотя должен был бы начать думать об этом давным-давно, а не оттачивать стрелковую подготовку. Но инерция мышления творит с нами очень странные вещи. — Кое-что я придумал, — кивнул Лео. — Эта штука называется ТАРОС. Она должна помогать синхронизироваться с ноосферой, но получается пока плохо. Зато обнаружился неожиданный побочный эффект — возможность прямого нейросенсорного контакта со сложной техникой. Здесь, на Дане, установлен такой прототип. С его помощью можно управлять нашей красавицей напрямую. Ощущения, скажу тебе, мерзкие. — Покажешь? — заинтересовался я. — Потом. Мне бы еще самому подумать. Да и боюсь немного — кто знает, как этот прибор, оптимизированный под биотоки моего мозга, может подействовать на остальных. — Ловлю на слове, — постарался я закрепить хотя бы такой результат разговора на настолько важную тему. — Я вот что хотел спросить, — сменил тему Лео, — Сагара поделился вашими с ним расчетами по маленькому бронероботу. И готов поклясться, что это не черные технологии, а что-то совсем другое. Чисто инженерная работа с использованием уже имеющихся средств. С другой стороны, чем-то похоже — как будто ты видела эти боевые экзоскелеты вживую, и прикладываешь к ним свои технические знания своеобразным реверс-инжинирингом. «Ну не то чтобы вживую», — подумалось мне, — «Но когда штурмовики Анклава в силовой броне сыплются тебе голову десятками где-то на руинах Столичной пустоши — поневоле запомнишь, как они выглядят, уж к третьему-то прохождению Fallout — точно». — Так ты одобряешь концепцию? — уточнил я. — Мы в правильном направлении движемся? — В удивительном, я бы сказал, — Лео повертел в руках чашку, — я бы маленького бронеробота совсем другим нарисовал. Он взял карандаш и несколькими набросками изобразил незнакомую антропоморфную фигуру. — Не выйдет, — прищелкнул пальцами я. — Разве что он будет беспилотным. — Именно! — подтвердил Лео. — Такими они мне и виделись. — Жутковато, — я поморщился. — Нужен мощный виртуальный интеллект, но с кучей ограничений. А то выйдет из-под контроля, или, что еще хуже, начнет толковать приказы. И будет нам восстание машин в полный рост. — Это задача решаемая, — уверенности моего собеседника в технических вопросах можно было только позавидовать. — Но вообще я хочу тебе предложить уже не полуподпольную работу с инициативным сержантом, а начало полноценного сотрудничества. Позиция нашего руководства однозначна — тебе надо закончить школу — но помогать нам с расчетами на условиях гражданского контракта ты могла бы уже через пару месяцев, когда мы определимся с деталями. Предложение Лео было вполне ожидаемым. Но явно недостаточным для моих планов. Нужно — я четко это понимал — нечто большее. — Я хочу оплату не деньгами. Или не только ими, — я нервно потеребил верхнюю пуговицу. — Хочу научиться водить бронеробота. И не одно-два тренировочных занятия на машинах предыдущего поколения, а полноценный курс пилота-штурмовика. — Скорее уж снайпера, — вспомнил Лео мои подвиги, — благо и инструктор найдется. Сложно. Но если ты этого так хочешь — я организую. Он снова улыбнулся, потом бросил взгляд на часы и шепнул мне на ухо: — Ты сильная. И нравишься мне еще сильнее, чем при первой встрече. Но я докажу тебе, что достоин. Пока я пытался собраться с мыслями, он встал и одернул китель. — Спасибо за разговор, но мне пора в БИЦ. Еще поговорим — после операции. Пока же тебе стоит оставаться здесь. Лео открыл сейф и несколько задумчиво принялся в нем копаться. Вынув прямоугольник, похожий на пластиковую карту, он поймал мой взгляд и пояснил: — Капитанская ключ-карта. Дает полный доступ ко всем системам. Обычно с собой не ношу, штука чисто сервисная, но перед боем лучше бы взять. И ушел. А я не удержал свое любопытство — Лео слишком долго набирал код на панели сейфа, и я успел его запомнить. Ничего интересного внутри не оказалось. Ну, почти ничего. За стопкой папок с описанием регламентных процедур по обслуживанию особых отсеков подводной лодки нашлась повернутая к стене маленькая фотокарточка. На фото были два ребенка, может быть, лет десяти отроду. Очень похожих друг на друга пепельными волосами и серыми глазами. Знакомые черты отлично читались — передо мной была детская фотография брата и сестры — Леонарда и Терезы Тестаросса. Выругавшись, я вернул неожиданный артефакт в сейф. После чего устроился на небольшом диванчике и принялся прикидывать, какие проблемы мне грозят, и какие возможности появляются. Почему-то задремать при таких размышлениях у меня всегда получалось легко и непринужденно. Проснувшись, я обнаружил заблокированную дверь в каюту и записку «пока все не закончится — тебе лучше оставаться здесь». Обижаться я не стал — пусть даже вся операция сводится к действиям десантных сил, а сама субмарина так и остается в прибрежных водах, не дело бесхозному гражданскому болтаться без присмотра. Я успел размяться, умыться и даже немного заскучать, когда красный огонек на двери наконец-то сменился зеленым. Решение немного подождать, пока же обо мне вспомнят, быстро сменилось идеей узнать, как прошел бой. Дверь открыта, а что сопровождающих нет — так это не мои проблемы, а «Мифрила». Все что не запрещено — то разрешено, в пределах здравого смысла, конечно. В бою, например, путаться под ногами я бы точно не стал. За время экскурсии я примерно изучил расположение основных помещений, так что добраться до главного ангара труда не заставило. С галереи было отлично видно, что почти все роботы повреждены, один — очень серьезно. И бросился в глаза практически целый БР красного цвета — трофей с операции, рядом с которым уже задумчиво бродили техники, возглавляемые Норой Лемминг. Я поспешил спуститься вниз. Как ни странно, меня не прогнали. Точнее, техники все же смотрели с сомнением, но Нора успокоила их: — Под мою ответственность. Капитан подтвердил ее «синий» допуск. Слова остались непонятными, но смысл был очевиден. — Чувствуешь что-нибудь? — спросила Нора. И тихо добавила. — Я в курсе. Попытка сосредоточиться мало что дала — возможно, или я не в форме, или действовать надо было иначе. Зато у меня было предчувствие, основанное на правилах построения сюжета аниме. — С подробностями пока не ясно, но кое-что сказать могу, — уверенно начал я. — Этот робот оснащен лямбда-приводом. И еще — он кажется исправным. — Так и есть, — подтвердила Нора. — Несмотря на сбитые наплечники и кое-какие пулевые отметины, в целом он работоспособен и готов к бою. — И как он попал к нам в руки? — Его пилот сдался. Я слышала, что это какой-то особо опасный тип, но подробностями не интересовалась. Говорили, что у него реактор перегрелся — но видимых следов нет. Разве что охладитель действительно выглядит помятым. Я задумчиво посмотрел на робота. Ситуация мне совершенно не нравилась. — И вот вражеская техника в активном состоянии просто будет стоять у нас в ангаре? Он точно безопасен? — я специально ввернул «у нас», надеясь на нужный ответ. — У него, конечно, есть система самоуничтожения, но просто так она не включится, — задумчиво протянула Нора. — В целом — все в порядке. — Вы удивительно спокойны, инженер-лейтенант, — вспомнил я наконец ее звание. — Вы не допускаете, что его виртуальный интеллект может иметь закладки? Не могу сказать, на что он способен, но деактивация питания явно повысит нашу безопасность. Чувствуется, что столь простая мысль Норе в голову не пришла. Видно, что она все-таки в первую очередь ученый, и понятие «безопасность» для нее в общем-то абстрактно. Странно только, что рядом не крутится кто-нибудь из местной контрразведки. Хотя, может быть, их слишком мало и рук на все не хватает. — Вы правы, госпожа Чидори, но я совершенно не представляю, как быстро обесточить робота. Мы предполагали изучить все уже на базе — его конструкция заметно отличается от наших. — Думаю, тут я смогу помочь, — улыбнулся я. Когда мне потребовалось решить конкретную практическую задачу — нужные знания все-таки добрались до моей головы, хотя я готов был поклясться, что противный шепот бурчал что-то неприятное и вообще казался куда как более живым. Совместными усилиями нам с Норой удалось убедиться, что система самоуничтожения может быть активирована только при экстренном извлечении капсулы, либо вручную пилотом. И уже не боясь последствий — просто выдернули магистральные кабели питания из разъемов, опечатали и сдали на склад. После решения технических проблем Нора отправилась писать отчет, а я пошел искать пилотов. Разбитый робот навевал очень нехорошие мысли, и хотелось побыстрее от них избавиться. Недалеко от раздевалок я наткнулся на непривычно нервничающего Курца. — Все живы? — Мао ранена, — Курц тяжело выдохнул. — Но, говорят, выкарабкается. Не хочу лишний раз стоять над душой у наших врачей, вот и решил тебя тут дождаться. — Меня-то зачем? — поинтересовался я. — Да вот думалось, что ты придешь. Не чужая нам все же, — он как-то вымученно улыбнулся. — Там Сагара страдает. Ты б поговорила с ним. — А что стряслось? И почему я? — У него этот лямбда-привод не активировался почему-то, и он винит себя в ранении Мао. Слушает же он всерьез только капитана и Калинина. Но капитан сильно занят, а Калинина вообще на борту нет — улетел утрясать с заказчиками какие-то вопросы. — Все-то ты знаешь, — хмыкнул я. — А чем вообще дело закончилось? Я тут в ангаре видела трофейный БР. — Да непонятно все, — Курц почесал в затылке. — Пришлось столкнуться с одной из последних моделей русских роботов, которые вообще-то обычным террористам на черном рынке не купить. И вот этим вот чудовищем, пилотировал которые Гаурон. Тот самый тип, что пытался тебя в Корее захватить, и меня тогда ранил. Мы его заманили под рушащееся здание, и вроде как его робот перегрелся. — Так Гаурон сейчас на борту? — уточнил я. — Да. Держим под стражей, там все серьезно, — Курц вроде говорил уверенно, но было видно, что ему самому все не нравится. — Два человека непрерывно за ним наблюдают. Так ты поговоришь с Соске? — Поговорю, — успокоил его я, и уже шепотом добавил. — БР Гаурона вполне исправен. Ситуация меня нервировала. Гаурон явно сдался не просто так. Сагара мне немало успел о своем враге рассказать — в Афганистане они были неплохо знакомы. Хотя их знакомство и закончилось выстрелом из снайперской винтовки, мой товарищ этого безумного кхмера не только искренне ненавидел, но и столь же искренне уважал. В том числе за недюжинный ум, изворотливость и способность как к сложным комбинациям, так и импровизации. Теперь же техники в курсе, десантная группа в курсе, доклад капитану вот-вот уйдет — и мифриловцы все же будут настороже. А мне остается поговорить с Сагарой и все-таки самому попробовать подежурить в соседнем коридоре. Плохо, что за контрразведку отвечает именно отсутствующий сейчас Калинин. И надеяться в случае чего мне можно только на лично знакомых пилотов. Один из которых переживает за небезразличную ему женщину, а другой углубился в самобичевание. Сагара сидел на лавочке в пилотской раздевалке и угрюмо смотрел в пол. На мой приход он не никак не отреагировал, даже не повернул голову. — С тобой все нормально? — разговор пришлось начать с самого дурацкого вопроса. — Все в порядке, — безразлично ответил Сагара. — Тогда с чего ты тут сидишь с кислой миной? — немного поднажал я. — Боевая задача выполнена, жизнь Мао вне опасности, даже вот Гаурона поймали. Что не так-то? — Да все не так, — интонации в ответе оказались неожиданно злобными. — Я наемник, и должен выполнять понятную мне работу на понятном оборудовании. А тут сначала эта миссия по твоей защите. Игра в школьника, хотя я солдат и наемник! А потом робот с оружием, для которого какие-то эмоции нужны. Это больше магия, чем техника! Не могу я так! Было неожиданно обидно. Мне казалось, что у нас получается подружиться. Правда, разобравшись, что это не совсем моя обида, я немного успокоился. Понятно же, что парню надо как-то снять нервное напряжение, а с психологической помощью в Мифриле явно не все гладко. Так что придется заняться сравнительно привычным делом — работой с личным составом. — Чудес, как известно, не бывает, — я немного покривил душой. — Глупо винить себя в том, что командование доверило тебе оружие, принцип действия которого оно само не очень понимает, и объяснить не может. Разберутся, накопят опыт — ну, и тренировки тебе дополнительные явно нужны. В ранении Мелиссы нет твоей вины. — Да что ты понимаешь! — рявкнул Сагара, выходя из себя. — А что я должен понимать? — перебарывать собственную злость было трудновато, и я таки допустил оговорку. — Не с тобой ли мы по оврагам Северной Кореи от погони спасались? Не вместе ли мы отбивались от безумца в гигантском роботе? Не я ли бандитов резала, спасая себя и подругу? А у тебя, оказывается, здесь самая хрупкая душевная организация, и жалеть надо именно тебя? — Оставь меня в покое, — прошипел Сагара, вставая. Провокация удалась. Я молча впечатал ему в челюсть с левой. Подвоха он не ожидал, и удачно приземлился на металлический пол. — Ты мой друг, Соске. Друг и, так уж вышло, товарищ по оружию. — я протянул ему руку. — И еще ты нам нужен. Тут Гаурон на борту, и я боюсь, что даже капитан не совсем представляет, насколько он опасен. В глазах Сагары прояснилось, он схватился за мою руку и поднялся на ноги. — Прости, Чидори. — смущенно проговорил он. — Я действительно позволил себе малодушие. — Ничего страшного, со всеми бывает, — я пожал плечами. — На то и друзья, чтобы принимать тебя любым. Тут другая проблема — робот Гаурона исправен. Думаю, ты догадываешься, что это значит. Сагара слишком хорошо знал своего давнего врага. В то, что Гаурон мог просто сдаться — он не поверил ни на секунду. — Так, — он помотал головой. — Пятнадцать минут. Переоденусь, приму душ — и присоединюсь к охране. Глаз с него не спущу, пока Калинин не вернется. Еще мне будет нужен Вебер. Ему точно можно доверять. — Он с тобой согласен, — подтвердил я. — Так что приводи себя в порядок, а я пока попробую понять, где держат Гаурона. Нам не хватило нескольких минут. Выскочив из-за поворота, я увидел, как человек восточной наружности стреляет в капитана МакАллена, непосредственного начальника Сагары, а за ним появляются двое в форме бойцов десантной группы, одного из которых я слишком хорошо знал. Наставленное на меня оружие не давало возможности дернуться. — Это хорошо, что ты здесь, — усмехнулся Гаурон. — Пойдешь с нами на капитанский мостик. — Господин Гаурон, — отвлек его один из сообщников. — не проще ли ее сразу шлепнуть? Или, может, вырубить и поразвлечься потом? — Спокойно, Джон. Она слишком ценна. И не будет дергаться, не правда ли, Канаме? Гаурон подошел ко мне, и я наконец-то смог его рассмотреть. Было видно, что он тяжело болен — как физически, так и психически. Землистый цвет лица, синяки под глазами, пожелтевшие белки — и суженные зрачки наркомана. Причем я готов был поклясться, что его настоящий наркотик — адреналин от схватки, а все остальное — лишь болеутоляющие, пусть и очень серьезные. Несмотря на свою болезнь и свое безумие — он оставался предельно опасным и, как ни странно, вполне адекватным. — Я не буду дергаться. И кричать не буду, — тихо сказал я. — Но вообще-то, господин Гаурон, вместо того чтобы меня похищать — можно было попробовать договориться. — Вот даже так? — хмыкнул он. — И это ведь здешние сосунки наверняка тебе много обо мне рассказали. — Так сосунки же, — я недобро ухмыльнулся. — А вот настоящего воина видно сразу. Гаурон расхохотался, но было видно, что такая лесть ему приятна. Тем не менее, расслабляться он не спешил. — Ладно! Потом разберемся! — он махнул компактным пистолет-пулеметом. — А пока топай вместе с нами на капитанский мостик. Командный пункт был захвачен быстро — безоружные моряки даже не пытались сопротивляться. Лео развернулся в своем кресле и словно бы как-то съежился, увидев направленный на него ствол.  — Сдавайтесь, — бросил он свои людям. — Это Гаурон. Даже если бы он был один — нам с ним не справиться. Сам же Гаурон непонимающе замер. — Ты что здесь делаешь? — спросил он Лео. — Ты как сумел попасть сюда первым? — Не понимаю, — тот развел руками. — Это мой корабль и мои люди. — То есть вы хотите сказать, что вами всегда командовал этот человек? А не девчонка? — Какая девчонка? — переспросил один из его сообщников, откликавшийся на имя Джон. — Этот щенок — капитан Тестаросса, он уже год здесь командует. Видеть Гаурона растерянным — редкое удовольствие. Но чутье ему не изменило — он бросил на меня взгляд и что-то заподозрил. — Ты ведь что-то знаешь? — шепотом поинтересовался он. — Что происходит? — Сама как раз пытаюсь выяснить, — так же тихо ответил я. — Но еще два месяца назад здесь командовала хрупкая девушка с той же фамилией и тем же цветом волос. — А теперь все говорят, что капитаном всегда был этот парень, — Гаурон кивнул своим мыслям. — При этом вы его знаете. В какой роли? — я набрался наглости задать вопрос. — В роли мистера Сильвер, — ответ оказался немного загадочным. — И он работал на совсем другую организацию, хотя и там занимал высокое кресло. — И больше у вас таких дублирующихся персонажей нет? — не отставал я, пытаясь ухватить отгадку за хвост. — Понятия не имею, — Гаурон захохотал. — Потому что на самом деле это не важно! Эй, рулевой, курс 3-0-0! Тот было попытался отказаться выполнять приказ, но просьба Лео и наставленный пистолет были равно убедительны. Гаурон же прошел к капитанскому креслу и вытащил откуда-то флешку. Про меня все словно был забыли, глядя, как суровый боевик втискивает ее в хитрый разъем встроенного в подлокотник планшета, после чего цвет управляющего экрана сменился на красный. — Добро пожаловать, капитан Гаурон, — произнес синтетический женский голос. — Туата де Данаан ожидает ваших приказаний. — Если хорошо поискать, то и в Мифриле найдутся понимающие люди, — ухмыльнулся Гаурон. — Правда, не сказать, чтоб поиски были легкими. Но ничего, теперь мы поиграем! Дана, учебная тревога! Вводная — пожар во втором реакторе. Экипажу — собраться в ангаре! Что-то загудело, замерцали какие-то индикаторы, а моряки стали тревожно переглядываться. Большая часть лодки была изолирована непроницаемыми переборками, за которыми остались и все, кроме присутствовавших на мостике. Были еще посты борьбы за живучесть и локаторный отсек, которые было запрещено покидать даже при учебных тревогах, но все управление было сосредоточено в руках Гаурона. Дальнейшие действия заставили меня задуматься — безумный кхмер явно собрался поиграть в догонялки с американскими боевыми кораблями. Воспользовавшись относительной свободой, я подошел к нему. — Но ведь это не совсем то, чего ты добиваешься, не так ли? — кусочки головоломки встали на место, а страх придавал наглости. — Ты хочешь уйти победителем, но победить должен сам. Предатели, державшие на прицеле Лео и остальной экипаж, неодобрительно на меня покосились, но благоразумно смолчали. Гаурон же пристально посмотрел на меня, как будто в первый раз увидев. — А ведь ты, похоже, понимаешь, — покивал он собственным мыслям. — И если основной план не сработает, то на крайний случай и ты будешь неплохим вариантом. Гаурон был тяжело болен. И как положено воину-кхмеру искал смерти в бою, а не от пожиравшей его тело болезни. И мечтал умереть от руки единственного, кого считал более достойным воином — Сагары. До последнего я дошел сам, опираясь на то немногое, что знал из сюжета, и рассказы моего боевого товарища. Уж не знаю, на кого Гаурон работал на самом деле, но здорово сомневаюсь, что его цели полностью совпадали с целями его нанимателей. В голову пришла идея, почти столь же безумная, как мой противник. — Эй, как вас там, — обратился я к спутникам Гаурона, стараясь не выпускать того из поля зрения. — Вы вообще в курсе, что ваш наниматель задумал эпичное самоубийство вместе со всей лодкой? — Пока что ничего подобного не вижу, — хмыкнул Джон. — Капитан Гаурон изящно перехватил управление, и держит ситуацию под контролем. Но я видел, как Гаурон дернулся — и это не осталось незамеченным опытными спецназовцами, привыкшими подмечать все вокруг себя. — А ничего, что на шум сигнала тревоги под водой к нам сбегутся все субмарины в секторе? — Уйдем, — уже менее уверенно ответил Джон, пока его напарник перемещался так, чтобы держать Гаурона под прицелом. — Наша лодка — самая быстрая в мире. — Торпеда — быстрее, — меня нервировало бездействие Гаурона. Тот откинулся в кресле и с расслабленной улыбкой наблюдал за происходящим. — У вас нет выбора, друзья мои, — наконец вмешался он. — Вам остается только мне доверять. Субмарина вам не подчинится, и даже если вы решите одуматься, связать меня и сдать вот этому мутному юноше — едва ли вас пощадят. — Я лично обещаю вам жизнь и свободу, — вмешался молчавший до того Лео. Лучше бы он молчал и дальше — Гаурон одним движением соскочил с кресла, ударил Лео тяжелым ботинком в колено и обрушил на его голову приклад своего оружия. Капитану хватило — он с тихим стоном рухнул на пол, а Гаурон окинул сообщников победным взглядом. — Лео! — вскрикнул я, и склонился над окровавленным телом. — Что-то вы чересчур эмоциональны, госпожа Канаме, — иронично поинтересовался Гаурон. — Не иначе, что-то скрываете? Вместо ответа я выхватил прихваченный из-под капитанского кресла пистолет. Войти в боевой транс отчего-то не получилось, да и незнакомое оружие скверно сидело в руке, так что я успел сделать только два выстрела, промахнувшись по Гаурону и слегка зацепив Джона. Большего от этой малокалиберной игрушки толку не было — второй из сообщников, вьетнамец с шальными глазами странной стрижкой, выбил пистолет из моей руки. Но времени мне хватило, и я со всех ног припустил из командного центра. Маньяка, одержимого мыслью об эффектном самоубийстве, я мог остановить только одним способом — перехватив управление лодкой. Но путь до технического помещения на втором ярусе, где располагался блок прямого нейросенсороного подключения к ВИ Даны был неблизким и сильно непрямым. Если бы все было так просто — я бы даже удивился. Со ступенек трапа на меня недобро скалился все тот же вьетнамец, не давший мне нормально пострелять в БИЦ. Он навел на меня пистолет — и, может быть, от страха, я сумел провалиться в боевой транс. Движения были медленными, я их видел — и знал, как увернуться. Но видение не могло спасти — с отчаянием я понимал, что опыт противника был слишком велик. Последняя пуля должна была пробить мне живот. Я словно бы уже чувствовал, как она войдет в меня, разрывая плоть — и острое нежелание быть убитым задействовало непонятно как доставшуюся мне силу. Возможно, ту самую, что позволяла видеть действие лямбда-привода. Маленький участок на моей коже сверкнул тем же цветом, что и привод, и пуля срикошетила куда-то в сторону технического трубопровода. Пистолет вьетнамца встал на затворную задержку — магазин опустел. Моего врага это не смутило. Он бросил пистолет и вытащил из-за пояса боевой нож. Несмотря на свою подготовку, я прекрасно отдавал себе отчет, что едва ли смогу справиться со спецназовцем. Это против толком не обученных якудза можно было считать себя женской ипостасью Брюса Ли, но в Мифрил брали только лучших. К моему несчастью, от предательства оно не гарантировало. Было чувство, что мой путь может закончиться здесь и сейчас. — Иди сюда, девочка. Если будешь ласковой — я тебя только немножко порежу за твою строптивость, а потом верну Гаурону почти целой, — издевался вьетнамец Я тяжело вздохнул, намотал китель на левую руку, а правой потянулся за заправленным в задний карман ножом — пусть и не таким внушительным, как у моего противника. Движение он засек и оценил, как и то, что руку я оставил за спиной. Бывают вещи и похуже смерти, так что я попытался очистить сознание от лишних мыслей и пошел на сближение. Есть люди, которые любят пафосный термин «ножевой бой». Как по мне — гораздо лучше подходит «поножовщина». И увы, мастером этого грязного дела я не был. «Если выживу», — промелькнула мысль, — Канаме возненавидит меня за порчу ее прекрасного тела. Вьетнамец оставил на мне пару порезов, один из которых — на плече — оказался неприятно глубоким. А своего ножа я лишился, отвлекшись на рану и пропустив сокрушительный пинок по пальцам. Один раз и я его зацепил — но вид собственной крови противника только раззадорил. Увидев мою слабость, он бросился на меня, и я с трудом сумел блокировать удар ножом замотанной в куртку рукой. Второй же рукой попытался нанести удар, но не хватало замаха. Еще вьетнамец был просто сильнее — и у него уже почти получилось продавить мою куцую защиту, и даже прорезать футболку на груди. Предаться отчаянию я не успел — из шеи противника торчал мой собственный нож, а рядом стоял выскочивший неизвестно откуда Сагара. От внезапного облегчения и резко накатившей слабости я пошатнулся и стек на пол. — Кажется, я оказался неважным учеником, — удалось просипеть сжатым каким-то спазмом горлом. — Прости, Соске. — Друг. Соратник. Боевой товарищ, — Сагара протянул мне руку, помогая встать. — А друзья поддерживают друг друга во что бы то ни стало. — Спасибо, — моя рука дрогнула. — Кажется, я опять должна тебе жизнь. — Все в порядке, — Сагара явно улыбался, пусть и одними глазами. В этот раз мне совершенно точно не померещилось. — Нет времени, — я сумел немного стряхнуть оцепенение. — Гаурон захватил контроль над ВИ Даны и засел на капитанском мостике. Я знаю, как перехватить управление, для этого нужно попасть в помещение с нейроинтерфейсом на втором ярусе. — Я провожу, — Сагара уже успел обшарить тело вьетнамца, и нашел запасной магазин, которым тот не успел воспользоваться. Едва мы спустились по трапу, как лодку начало трясти. Похоже, то ли Гаурон вошел в штопор, то ли нас-таки засекли, и он в меру своего умения выполнял маневры уклонения. — Быстрее! — я опять ушиб любимое колено, но спустя несколько секунд уже стоял у двери и прикладывал к ней ключ-карту. — А эта штука похожа на подключение лямбда-привода, — Сагара кивнул на нейроинтерфейс, прилагающийся к похожей на кокпит БР капсуле. — Но это не оно, — мои пальцы уже выбивали управляющий код на клавиатуре, — Это устройство называется Тарос. И оно, как по мне, еще опаснее привода. Я забрался в капсулу, надел на голову контакты, и активировал режим погружения. Миг отчаяния — и я понял свою ошибку. Случай и удача помогли мне добраться до устройства. Мерзкий шепот в голове помог мне включить систему. Но чтобы управлять с ее помощью громадным подводным крейсером — нужно было понимание и набор навыков. А их у меня не было. Я попросту не знал, что нужно сделать дальше. Возможно, Гаурона стоило остановить как-то по-другому. Например, не побояться, и жать на спусковой крючок до упора. Или понадеяться на нож. Или предложить ему свое тело. Да что угодно — только не одиночество в черной пустоте и столь знакомое ощущение бессилия. «Тесса! — взмолился я. — Где бы ты ни была, и кем бы ты ни была сейчас, помоги!» Не знаю, что случилось дальше. То ли действительно Тесса непостижимым образом сумела передать часть знаний, то ли удача просто повернулась ко мне лицом — но в следующий миг я уже представлял, что нужно делать дальше. Недолгое капитанство Гаурона закончилось. Теперь же мне нужно было оторваться от преследующих нас подводных лодок, экипажу — выбраться из раскупоренного мной ангара, а Сагаре — подарить своему врагу быструю смерть. Все-таки мы справились. От преследования удалось уйти, а потом командование субмариной принял очухавшийся Лео. На пути второго еще живого сообщника Гаурона встал Вебер. Он наткнулся на сбежавшую из лазарета Мао и вместе с боевой подругой избавился от Джона. К сожалению, захватить того живым не удалось. Сагаре повезло меньше. Он выкурил Гаурона из командного центра, но сумасшедший кхмер убежал в ангар и попытался активировать своего робота. И, поняв, что ничего не выйдет — просто удрал, воспользовавшись одной из эвакуационных мини-субмарин. Из-за отсутствия автоматики в системе эвакуации и в общем сумбуре мы до обидного просто проворонили беглеца. Впечатления были двоякими — вроде бы я и оплошал. Но лучше так, когда нет новых жертв и разрушений, чем торчать в лежащем на дне разрушенном корпусе и размышлять о предсказанном, но не сбывшемся будущем. Так что вроде бы победа — пусть и с неприятным послевкусием. Прикосновение к пустоте, вызванное нейроинтерфейсом, сильно выбило меня из колеи. Прав Сагара: это уже не технологии, это какая-то магия. Слишком тяжело все далось — болела голова, приходили дурацкие видения, координация движений заметно ухудшилась. Все же не зря черные технологии получили свое название. Хорошо хоть шепот молчал — его бы я не мог и не выдержать. Но, как ни крути, пусть и на троечку — с новым испытанием я пока справлялся. На взлетной полосе базы Мифрила выстроился весь личной состав подразделения. Кроме тех, понятно, кто находился на боевом дежурстве: даже траурные мероприятия — не повод снижать бдительность. Сагара порекомендовал — или разрешил, это как посмотреть — наблюдать за происходящим с крыши невысокого здания. Как бы ни проявил я себя в освобождении Даны от захватчиков, насколько бы я ни сдружился с некоторыми бойцами, что бы ни думал обо мне их командир — сейчас я совершенно точно был бы лишним К небольшой трибуне, щуря глаза от заходящего солнца и чуть прихрамывая, подошел Лео. Посмотрел на нее, но подниматься на стал, а подошел к строю и каким-то механическим жестом куклы на шарнирах махнул рукой в воинском приветствии. Пристально вглядываясь в лица бойцов, он спокойным тоном начал перекличку. Ветер сносил звуки в мою сторону, и я прекрасно слышал каждое имя. Когда Лео называл тех, кто погиб при нападении, его голос был таким же ровным, как и всегда. Но я видел, как он нервно сжимает кулаки. Мардукас же об отсутствующих ритуально отвечал столь же ровным тоном: — В патруле! Немолодой моряк явно был знаком со смертью своих не понаслышке. А вот для Лео это явно были первые жертвы за все время командования. Как бы я ни относился ко всем произошедшим странностям, да и к его незадачливым попыткам за мной ухаживать тоже — сейчас это был правильный командир, полностью отвечающий за всех подчиненных. И за их гибель он винил только себя. Тем временем, перекличка закончилась. Лео снова подошел к трибуне, обвел строй глазами и негромко скомандовал: — Вольно! Разойдись! После чего, как-то разом устало сгорбившись, пошел обратно в основное здание базы. И это тоже было правильным: попытаться забыться в работе — неплохой способ хотя бы немного прийти в себя, пока боль не утихнет. Слабо отдавая себе отчет в происходящем, я побежал вниз, прыгая через несколько ступенек. Наскоро подлеченное колено, разумеется, не оценило такого обращения, и я потерял равновесие, остановившись только от столкновения с мужским телом. Препятствием оказался Лео, но вместо каких-то слов он словно бы смотрел насквозь меня и молчал. Повинуясь все тому же порыву, я просто его обнял. Странное ощущение, непривычное. Но сейчас неплохому в сущности, и очень одинокому парню просто было плохо. И если живые человеческие объятия могут хоть немного вернуть его в реальность, то мне, честное слово, совершенно не жалко и не стыдно. Мы стояли у перил и молча курили, глядя на уже почти зашедшее солнце. Из-за моей спины неслышно вырос Сагара, неодобрительно посмотрел на сигареты, но ничего не сказал, и просто встал рядом. Еще чуть позже рядом обнаружился Вебер, поддерживающий Мао под руку. Солнце, наконец, скрылось за горизонтом, и подувший свежий ветер немного взбодрил нас всех. Сагара помотал головой, словно стряхивая наваждение. — Капитан, — сказал он, — разрешите пригласить вас и всех здесь присутствующих на завтрашнюю рыбалку? На рассвете здесь отлично клюет! Клевало, к слову, прекрасно. Пусть и мало времени было до самолета, но свою порцию удовольствия я получил. А о грустных глазах капитана, оценивающем взгляде Сагары и загадочных улыбках Мао и Вебера я предпочел пока не думать. Хватало и иных забот.