Это сборная, детка!

- Она была пьяна и несла все это дерьмо про секс близнецов. Якобы какой-то процент из них спит друг с другом, и это нормально. - Блять, братик, завязывай, я больше не могу слушать это, - промычал Леша, закрывая уши подушкой и откидываясь на спинку кресла. - Нет, серьезно, - продолжил Антон. – Что с ними не так? - С девчонками, которые затирают про секс близнецов? - Нет! С близнецами, которые этим занимаются. Это же абсолютно ненормально, - произнес Антон, глядя в зеркало. - Мы живем в странном мире, чувак, - подытожил Леша, утыкаясь в экран телефона. Несколько долгих минут братья провели в тишине, которая всегда для них была неким способом диалога. Для них, как и других близнецов, слова были лишь атрибутом привычных обществу разговоров – более комфортными им всегда казались диалоги негласные. - А ты помнишь..., - начал Антон вдруг и осекся. - Братик, я много, что помню, - усмехнулся Леша. – Но что именно ты имеешь в виду? - Помнишь, тогда, в 14 лет… - Нет, - Леша резко вскочил с кресла. – Мы же договаривались, что забудем об этом! - Да, - согласился Антон, пристально глядя на брата. – Но ведь нам тогда понравилось. - Ничего нам не понравилось! - Братик, мы чувствуем и думаем одинаково, забыл? Нам понравилось. - Блять, хорошо, может и понравилось, но мы просто были подростками, у которых член в штанах чесался. - Ну, да, и именно поэтому мы друг другу подрочили, - хмыкнул Антон, разглядывая, как Леша начинает метаться по комнате, словно птица в клетке. – Почему ты так начал нервничать? - А почему ты об этом вспомнил? – воскликнул Леша. – Потому что какая-то телка начиталась тупого дерьма? - Разве ты никогда не размышлял о том, как было бы круто, если бы была возможность любоваться своим отражением не только в зеркале? - Чувак, мы с тобой вместе 24 часа 7 дней в неделю, конечно, у меня есть охуительная возможность любоваться собой, не подходя к зеркалу. - Слушай, я не об этом, - поправив волосы, продолжил Антон. – Мне вот, например, всегда было интересно, каково это, поцеловать самого себя. - Тогда блять возьми и засоси свой большой палец, мужик, - парировал Леша. - Братик, это не самое странное дерьмо, что мы делали вместе. - И что ты хочешь? Чтобы я прямо сейчас поцеловал тебя? Или, может, прижал к стенке и грубо выебал? - Фу, нет, - поморщился Антон. – Уж я точно не буду снизу. Леша весьма комично и шокировано повернулся в сторону брата и произнес: - То есть ты считаешь, что это я должен быть под тобой? Ты опять со Смоловым что ли накурился? - Ну, давай, - начал красться по направлению к брату Антон. – Просто попробуем. - Чувак, отъебись от меня, ты начинаешь меня пугать, - попятился Леша назад. - Всего лишь один поцелуй, - вкрадчиво сказал Антон. - Я тебе врежу щас по твоим мини-футбольным мячам… Договорить Леша не успел, так как в этот момент Антон резким движением подлетел к нему и схватил за плечи. Началась борьба, и Антон повалил Лешу на диван. В один миг Леша был абсолютно уверен, что Антон в очередной раз стебется и вовсе не собирается его целовать. Так он думал ровно до того момента, пока губы брата не накрыли его собственные. Это было дико странно, необычно и…приятно. Будто так и должно быть. Будто их губы были созданы для этого. Разгоряченное от небольшой потасовки тело Леши наслаждалось тяжестью тела брата. Антон напористо сминал губы Леши, правой рукой придерживая брата в районе сердца, которое билось с невероятной частотой. Ощущение было такое, что сейчас в комнате нет Леши и Антона, а есть лишь одно неделимое целое. Мягко укусив губу брата, Антон разорвал поцелуй, тяжело дыша. Он, не отрываясь, смотрел в глаза напротив, будто заглядывая в самого себя. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что совершил очередное дерьмо, за которое ему будет стыдно, но затем Леша схватил его за капюшон толстовки и притянул к себе, увлекая в новый поцелуй. Ни секунды не раздумывая, Антон ответил горячим губам брата, перекладывая левую ладонь на шею своего близнеца. Как и во всем, даже в поцелуе, они боролись за первенство. Как и всегда, ни один из них не хотел уступать другому. И поэтому в ход пошли языки, которые сплетались в невообразимом танце. Но людям все же нужно дышать, поэтому с громким звуком близнецы оторвались друг от друга с тяжело вздымающейся грудью. - Думаешь нас ждет ад за это? - вдруг шепотом спросил Леша, все еще ошеломленно глядя на брата. Антон медленно склонился к шее брата, оставив легкий поцелуй, и прошептал в ответ: - Мы оказались бы в аду, если б не попробовали. - Мы ведь…, - нерешительно начал Леша. - Что? - Я бы хотел повторить. На лице Антона родилась ухмылка: - Так что там про статистику с близнецами? Ответ растаял в мягком смехе двух голосов.

***

- Мне кажется я только что видел целующихся Артема и Игоря, - перекрикивая музыку, произнес Марио. - Я уверен, что тебе показалось, - засмеялся в ответ Денис, располагая свою левую руку на пояснице Фернандеса. – На самом деле они занимались сексом. Марио удивленно воскликнул на испанском что-то между «оуё» и «куэ». - Я думал среди русских нет геев! - Ну, я же русский, - засмеялся Денис. - Ты слишком долго прожил в Европе, и твое мировоззрение отличается от мировоззрения русских. - Милый, звучит немного оскорбительно, - снова рассмеялся Черышев, утыкаясь носом в плечо парня. Марио запустил ладонь в лохматые волосы Дениса, начиная мягко их прочесывать и что-то задумчиво мычать. Он знал, что испанский игрок обожает прикосновения, становясь похожим на милого котенка. И, конечно, Денис сразу подтвердил это, начиная чуть ли не мурлыкать. Фернандес на такую реакцию задорно рассмеялся: - Ты такой сладенький, Боже. - Не поминай имя Господа нашего Всуе, - невнятно пробормотал Денис, продолжая наслаждаться прикосновениями «русского бразильца». - Снова будешь учить меня религиозным ценностям, сладкий? - Прекрати меня так называть. Я очень мужественный! И страстный! - Ну, да, - снова рассмеялся Марио, целуя Черышева в макушку. - Эй! – нахмурив лоб, посмотрел на него снизу вверх Денис. – Ты не считаешь меня мужественным? - Мужественным – да. Страстным? Не уверен. Денис вырвался из объятий парня и, встав в позу, поинтересовался: - Значит, я не страстный? Фернандес, закусив губу от такой милости, снова отрицательно покачал головой. - Ну, я тебе покажу, бразилано руссиано, - воинственно произнес Денис и, схватив Марио за руку, потащил его за собой на кухню, где остальные футболисты праздновали очередную победу сборной. - Отойдите, - крикнул Черышев, пробираясь мимо Кутепова и Зобнина. - Дорогой, - рассмеялся Марио. – Ты это по-испански сказал, они, вероятно, не поняли. - Съебались! – в этот раз по-русски и очень четко сказал Черышев. Остановившись около стола, он одним движением развернулся к Марио, подхватил его на руки и усадил на столешницу. Совсем не ожидавший этого бразилец лишь с удивлением и восхищением (ну, как его любимый испанский мальчик сумел так легко поднять его) взирал на то, как Денис с очень сосредоточенным видом притянул его за колени к краю стола, переместил руки на бедра и впился в губы поцелуем. И он, действительно, был страстным. Где-то фоновым шумом шли одобрительные крики парней, которые, кажется, еще и хлопали, а Марио сосредоточился на губах своего парня, который с особым рвением, как и на поле, отдавался ему. В какой-то момент из приоткрытых губ Фернандеса вырвался стон, который давал понять, на сколько сильно ему нравится происходящее и такой напористый Черышев. Как и на поле, испанский игрок проводил атаку, но в этот раз это была атака на губы возлюбленного. После нескольких минут, им все же пришлось оторваться друг от друга, тяжело дыша в губы напротив. Оставив легкий чмок на губах Марио, Денис улыбнулся, как всегда, и произнес: - Дашь мне среднее имя Денис «Страстный» Черышев? Фернандес ухмыльнулся и негромко проговорил в ухо Дениса: - Лучше. Я дам тебе сегодня. Та ночь для двоих игроков сборной была невероятно долгой и жаркой.

***

Игорь всегда любил то, как Артем мог из неуправляемого воина на поле превращаться в домашнего кота по кличке Дзюбиньо дома рядом с ним. Вот и сейчас он развалился на их большой кровати в домике, которая хоть и была большой, но все же двухметровому нападающему приходилось сворачиваться калачиком. И это также радовало Акинфеева, потому что калачиком Дзюба сворачивался на коленях вратаря. Артем медленно поглаживал живот Игоря, заставляя второго покрываться мурашками. - Как думаешь, - спросил Тема. – Слишком жестко будет, если в бутсы Луньки подсунуть использованный презерватив? - Темыч, ну серьезно, ты заебал мутить какую-то хрень с нашими контрацептивами, - пробурчал вратарь, легонько сжимая плечо нападающего. - А если засунуть в бутсы кусок колбасы? И будет смешно, если он не только охуеет от сырой фигни в обуви, а еще и собаки спиздят его бутсы, учуяв запах мяса. - Я все время думаю, когда же иссякнет твоя фантазия? – рассмеялся Игорь. - Ну, а че мне хмурым придурком быть? – прогундосил Артем. - Действительно, ты же тульский Джокер, а у того всегда улыбка на лице была. - Да у него рожа была порезана, как Саудовская Аравия нами в первом матче, - хмыкнул Тема сам над своей шуткой. - Подогнал Господь мне парня, - пробормотал Акинфеев. - За Господом это тебе к Дэну и Марио. Кстати, мне кажется это Марио вчера застал нас в ванной в общем доме. - Ну, а нахрена ты полез ко мне целоваться? - Ты был очень милым, с перепачканным от торта лицом. - И по чьей вине торт оказался на моем лице? - Да это ж не я! Это Лунька все! Че-то вдруг решил, что он стал лучшим вратарем. А я ему сразу сказал, что три куска торта из трех он не словит. - Так ты тоже не словил. - Вот я не словил лишь потому, что Лунька в очередной раз проебался, как вратарь, а я пошел помогать тебе смывать крем с лица. - И помог? - Ага. Своим языком, - загоготал на всю спальню Дзюба. Игорь легко шлепнул его макушке, но тут же легко чмокнул в лоб. Еще пару минут они расслабленно лежали, вглядываясь в экран плазменного телевизора, пока Тема не спросил: - Думаешь, это все закончится потом? - Что закончится? – задал вопрос Игорь. - Ну, это все. Мы, наше время вдвоем. - А ты хочешь, чтобы заканчивалось? - Нет, - твердо ответил Артем. - И я тоже не хочу, - подвел итог Игорь, и переплел свою ладонь с ладонью Темы. Артем нежно чмокнул Игоря в живот и, чуть погодя, произнес: - И все-таки я положу кусок ветчины в бутсы Луневу. Игорь до ужаса обожал этого очаровательного придурка.