Спиной к ветру

— Здравствуй, грязнокровка. Давно не виделись. Холодная насмешках в глазах Драко Малфоя перемешивается с наслаждением. Ему нравится ощущать её животный страх, беспомощность, исходящую от каждой клеточки её хрупкого девичьего тела. Ему нравится контролировать ситуацию, чувствовать себя лидером, господином, хозяином. Ему, вне всякого сомнения, нравится знать, что в её глазах он выглядит самым настоящим слизеринским королём. Гермиона вжимается в спинку кресла. Это повторяется из года в год. — За лето ты разучилась говорить? — Малфой глумливо улыбается. — Знаешь, в этом году моя тётушка Беллатрикс рекомендовала отрезать твой длинный язык, если ты посмеешь заговорить со мной, а ты... Какая жалость! Грейнджер сглатывает готовые вырваться слова; они застревают в её горле тяжёлым комом, они мешают дышать, они кричат, чтобы она выпустила их на свободу, они умоляют, желают быть высказанными Малфою в лицо, но Гермиона молчит. Она кусает губы, ей кажется, что она кусает их до крови, и ей стыдно, что Малфой видит её слабость. Он ухмыляется. — Говорят, в этом году к нам переводится студентка Дурмстранга. Грета Гриндевальд, знаешь такую? Знаешь, что в её семье принято делать с подобными тебе? Гермиона молчит. Иногда она думает, что просто не может позволить себе говорить. Кто она такая по сравнению с ним? По сравнению с любым слизеринцем в этой проклятой гостиной? Бесправная маленькая девочка в совершенно чужом для неё мире, крошечный книжный червь, которого так просто раздавить тяжёлым ботинком. Единственная магглорождённая ведьма на факультете чистокровных. Слизеринская грязнокровка. — Я уверен, что ей хватит одного лишь взгляда, чтобы стереть тебя в порошок. Впрочем, я был бы счастлив, если бы она не оставила от тебя и следа. — Хватит. Панси, эта гигантская ядовитая змея, лениво потягивается и медленно сползает с отделанной тёмно-зелёным бархатом оттоманки. Её слово тяжёлое, серьёзное, холодное, и Малфою кажется, будто бы оно придавливает его к полу и загоняет ещё глубже, чем подземелья. Паркинсон улыбается, глядя на его исказившееся лицо, и насмешливо добавляет: — Порой мне кажется, что ты влюбился. Драко благодарит Салазара за то, что в гостиной они находятся втроём; он зло сверкает глазами и хватает Панси за рукав шёлковой блузы. — Следи за языком. Панси зевает, прикрыв рот ладонью, и брезгливо сбрасывает его руку. — Чем ещё может быть обусловлено твоё повышенное внимание к Грейнджер? Смотри, как бы новенькая не подумала о том же, о чём и я. Панси незаметно подмигивает благодарно кивающей Грейнджер. Этот год будет интересным. Гермиона просыпается. ххх «Не высовывайся». Грету Гриндевальд распределяют, кто бы сомневался!, на Слизерин. Гермиона отводит взгляд и опускает плечи; Панси сказала ей вести себя тихо. Гермиона наблюдает исподлобья: Грета Гриндевальд высокомерно улыбается и снисходительно кивает, когда Малфой церемонно целует её руку и говорит, что он наследник очень богатой семьи и ей следует правильно выбирать друзей. — У меня есть голова на плечах, мистер Малфой, и своё мнение, — говорит она с едва заметным акцентом, а затем кладёт руку в короткой перчатки на острое плечо Панси. Та наклоняется. — Да? — Почему та девочка всё время так странно смотрит на меня? У вас так принято? — шёпотом спрашивает она. На мгновение Паркинсон улыбается. — Это Грейнджер. Она магглорождённая. Грета вскидывает брови. Она выглядит удивлённой; Панси невольно любуется этой эмоцией на её преступно красивом лице — безразличие в её ярких зелёных глазах сменяется на короткое изумление, губы кривятся, и она говорит, ухмыляясь: — Это интересно. Не знала, что на ваш факультет распределяют грязнокровок. Панси пожимает плечами. — Она весьма талантлива. Лучшая студентка на курсе. И Малфой её ненавидит. Грета Гриндевальд по-птичьи склоняет голову набок; щёки Гермионы алеют, когда она ловит на себе её взгляд, и она горбится, стараясь быть незаметной. Дед экс-дурмстрангки известен кровавым террором и ненавистью к таким, как она; в каждом взгляде Греты она видит то, с каким наслаждением она поднимает палочку и произносит crucio. Ей кажется, что глаза новенькой горят холодной жестокостью. Она заранее видит в Грете Гриндевальд монстра. Грейнджер подхватывает с пола тяжёлую сумку и под издевательские смешки однокурсников вылетает из Большого Зала. Грета задумчиво смотрит ей вслед. ххх — У тебя свободно? Гермиона вздрагивает. Она обычно сидит за второй партой третьего ряда, у окна; так, будто бы её не существует ни для кого, кроме двух друзей, занявших места в конце аудитории. Она не привыкла, чтобы к ней обращались незнакомые экс-дурмстрангки. Грета Гриндевальд улыбается в ответ на испепеляющий Гермиону взгляд Малфоя и многозначительно поднимает брови. — Мне спросить ещё раз? Гермиона качает головой: — Нет, не нужно. У меня свободно. Она вздрагивает снова, когда Грета садится рядом с ней и вытаскивает из сумки тяжёлый учебник. Первой парой у них история магии — поэтому учебник Греты Гриндевальд носит название «сто редчайших тёмномагических проклятий» и совсем не похож на её собственную «теорию трансфигурации». — Ты уже читала? — Грета касается потрёпанной обложки, и её длинные пальцы с красивыми ногтями обводят золотистые буквы. — В третьем разделе есть занимательная глава о трансфигурации молекул воздуха в реальные предметы. Гермиона удивлённо смотрит на свою неожиданную соседку и благодарит Мерлина и декана за то, что экс-дурмстрангку поселили с Дафной Гринграсс, а не с ней. Грета Гриндевальд расслабленно откидывается на спинку стула и вполуха слушает болтовню остановившегося рядом с ней Блейза Забини. — Это, конечно, чудесно, Блейз, — перебивает она его на половине слова, — однако не мог бы ты оставить меня одну и дать подготовиться к уроку? Забини смеётся и говорит что-то о том, что к урокам профессора Биннса не готовится даже сам профессор Биннс, но умолкает под тяжёлым взглядом Греты и примирительно поднимает руки. — Ухожу! Грета морщится: — Его манера поведения отвратительна. Тебе так не кажется, Гермиона? Гермиона усиленно делает вид, что не расслышала вопроса. ххх Грета Гриндевальд ведёт себя странно, и от этого Гермионе ещё страшнее. Она предпочитает находиться в её компании за обедом и ужином, делится с ней своими мыслями по поводу однокурсников и выбранных книг, садится рядом с ней почти на каждом уроке и постоянно улыбается. В детстве родители говорили ей, что убийца всегда пытается войти в доверие своей жертвы. — Ты идиотка, Грейнджер. Будто бы Грете нечего делать, и она преследует корыстную цель, ведя себя с тобой дружелюбно. Хотела бы убить — давно бы убила, — заявляет Панси на высказанные вслух мысли Гермионы и выдыхает сигаретный дым ей в лицо. — Радуйся лучше, что появился ещё кто-то, кроме меня и Нотта, кто видит в тебе человека, а не отребье. — В самом деле, Гермиона, не будь дурой. — Теодор хрустит печеньем, пока Гермиона исправляет ошибки в его эссе по нумерологии, и делает неопределённые пасы руками, пытаясь без палочки заплести её пышные волосы в косу. — Мой троюродный брат учился вместе с Гриндевальд в Дурмстранге, по его рассказам, она потрясающая девчонка. Так что умерь свою подозрительность! Вот увидишь, вы поладите. — Однако её исключили, — отвечает Гермиона, щелчком пальцев рассеивая сигаретный дым и стряхивая со стола крошки. — Почему её исключили из школы, из которой невозможно просто так вылететь? ххх В ночь с пятницы на субботу, с тринадцатого декабря на четырнадцатое, кто-то убивает третьекурсника с Рейвенкло. Директор Дамблдор — непривычно мрачный и облачённый в чёрные траурные одежды — обводит притихших студентов, собравшихся в Большом, тяжёлым взглядом и обещает, что виновные обязательно будут наказаны. В углу плачет конопатая гриффиндорка с двумя рыжими косичками, рейвенкловцы выглядят слишком собранными, родители мальчика молча замирают в дверях, а затем так же молча покидают зал. Слизеринцы думают, что школе не избежать скандала. Мальчик был чистокровным волшебником. Гермиона нечитаемым взглядом буравит прямую спину экс-дурмстрангки. В ночь с пятницы на субботу Грета Гриндевальд не ночевала в своей комнате. Она прекрасно об этом знала. Теодор расстался с очередной девушкой и предпочитал страдать в компании и под печальные завывания под гитару. Гермиона выигрывала у Паркинсон во взрывного дурака. Панси хохотала, когда у Нотта получались особенно отвратительные высокие ноты. Определённо — Греты Гриндевальд в спальне не было. Гермиона догоняет её в коридоре на третьем этаже и хватает за руку. Ей известно, что Грета Гриндевальд жутко не любит, когда её хватают за руки. — Что-то не так? — спрашивает она. Грета смотрит на неё недовольными ярко-зелёными глазами. Её лицо надменное, подбородок высоко поднят, и она вырывается из некрепкого захвата и поправляет рукава широкой форменной мантии. Она по-прежнему не может к ней привыкнуть. Гермиона хмурится. — Ты ведь знаешь, какой именно вопрос я хочу тебе задать. Грета смеётся. — Ты неправильная слизеринка, Гермиона Грейнджер. Ни капли не хитрая и не коварная. Ты простая. Ваша шляпа — крайне бесполезный артефакт. Вечером, когда Гермиона возвращается в свою спальню и устало опускается на кровать, к ней без стука заходит Теодор и взволнованно выдыхает: — Я спросил у отца. Грету Гриндевальд исключили из Дурмстранга за покушение на однокурсника. ххх Грета Гриндевальд — тёмная колдунья. Гермиона смотрит в потолок и вздрагивает, когда Панси ворочается и во сне доказывает профессору Снейпу, что правильно сварила зелье. Грета Гриндевальд — внучка европейского Тёмного Лорда. Сначала Гермиона думает, что ей кажется, однако кто-то действительно тихо стучится в дверь их с Паркинсон спальни. Грета Гриндевальд стоит, прислонившись спиной к противоположной стене, крутит меж пальцев изогнутую волшебную палочку и расправляет складки на алой меховой мантии. — Вынуждена обратиться к тебе за помощью, Грейнджер, — говорит она, разглядывая носки высоких кожаных сапог, затем поднимает голову. Гермионе кажется, что она накладывает на неё заклятье империуса. — Могу я попросить тебя..? — У меня есть выбор? — Никакого. Они покидают Хогвартс через тайный ход и оказываются в Сладком Королевстве. Грета вытягивает руку и взглядом приказывает Гермионе ухватиться за её обтянутое бордовой тканью гимнастёрки предплечье. — Быстрее. У меня мало времени. Гермиона подчиняется, и в следующее мгновение они оказываются... напротив стены с выгравированным на ней треугольником с высотой и вписанной окружностью. — Это же... На полу, сжавшись, лежит тот, кого Гермиона меньше всего ожидает увидеть. Его мантия местами обуглена, испачкана в запёкшейся крови; по его щеке струится некрасивый рваный шрам. Его палочка сломана на несколько частей и отброшена в сторону. Он скулит, он стонет, он прижимает побелевшие руки к груди, он... — Виктор Крам, надежда квиддичной команды Болгарии, самый способный студент академии Дурмстранг. — Это ты с ним сделала? — спрашивает Гермиона, когда к ней возвращается дар речи. Грета кивает. — Зачем? — Я никогда не прощаю обид, Гермиона. Ведь я, как ты любишь думать, единственная воспитанница и внучка европейского тёмного лорда. Виктору просто не посчастливилось перейти мне дорогу. — Рейвенкловец... Это тоже сделала ты? — Для ритуала была необходима человеческая жертва. Она машет палочкой, левитируя тело дрожавшего Крама, и щелчком пальцев призывает длинные металлические щипцы. — Для чего ты взяла меня с собой? Я не стану участвовать в пытках. — Ты и не будешь. Ты ведь умная девочка, Гермиона. Ты будешь следить за зельем, которое я сварю. ххх Гермиона зажимает уши, когда особенно громкий вопль Виктора доносится из-под звуконепроницаемого полога, и кусает губы. Грета Гриндевальд — чудовище. Она подаёт Гермионе фиал, доверху наполненный кровью Крама, и вытирает нож об обрывок чужой красной мантии. — Что это? — спрашивает Гермиона, когда Грета забирает у неё черпак и переливает готовое зелье в дутый флакон. Гриндевальд отмахивается. — Это родовая магия. Нечто похожее на порчу. Не бери в голову. — Он просил тебя пощадить его. Для тебя совсем ничего не стоит человеческая жизнь, верно? Грета замирает, глядя перед собой, затем резко разворачивается, и кончик её косы со свитом рассекает воздух. — Я тоже его просила. Когда-то. Однако он не прислушался к моей просьбе. — Ты хотя бы жива. — У него бы никогда не хватило смелости меня убить. ххх — Где ты..? Тебя не было всю ночь! — накидывается на неё с расспросами Панси, и Гермиона хмурится. — О чём ты говоришь? Я спала в своей постели! Утром Хогвартс потрясает очередная новость: новенькая Гриндевальд покинула школу чародейства и волшебства Хогвартс по личным причинам. Студенты, перекрикивая друг друга, обвиняют её в убийстве студента и гнусном побеге, и Гермионе кажется, будто бы она забыла нечто важное. — Что с тобой происходит? — спрашивает Панси, обеспокоено глядя на неё и игнорируя выпады Малфоя. «Не ври мне, Грейнджер. Тебе понравилось наше маленькое приключение», — шепчут красивые губы Греты Гриндевальд, и она аппарирует из её хогвартской спальни, чтобы покинуть её навсегда. — Ничего. Однако Гермионе кажется, что Грета обязательно вернётся.