Спиной к ветру

— Веришь в судьбу, liebling? Нет? Зря. Грета Гриндевальд рассекает воздух полами своей форменной юбки. Виктор сплевывает кровь на мраморный пол и тянется за палочкой. Грета Гриндевальд смеется, запрокидывая голову, и Crucio использует так, как научил ее опекун: играючи. Она обновляет заглушающее, когда он снова срывается на крик. — Веди себя прилично, ты же не хочешь, чтобы нас услышали? — Дрянь! Грета ласково улыбается, и в ее глазах проскальзывает то самое страшное красное, что было в глазах Гриндевальда, когда он убивал его деда. Грета наклоняется и сжимает его подбородок, заставляя смотреть в глаза, в которых всеми оттенками переливается зеленое сумасшествие. Грета говорит: — На твоем месте я бы выбирала выражения. Виктор вырывается; он поднимается на локтях, смотрит на нее снизу вверх и рукавом красной — «ты в ней такой красивый» — мантии размазывает кровь по лицу. — На моем месте ты бы себя убила, — выдавливает он и весь сжимается, когда она снова поднимает палочку. — Ты казался мне таким сильным, Виктор. Я думала... Нет, я надеялась, что с тобой будет интересно, но на деле... Она изо всех сил бьет его носком ботинка под ребра, и он тихо скулит. — Жестокая тварь, — выдавливает он. — Ты странно мыслишь, Крам, — говорит она. — Ты делал со мной нечто похожее, ты помнишь? Почему же ты не считал себя жестоким? Она поджимает губы и равнодушно наблюдает за тем, как его скручивает на полу. Он чувствует, как по его щекам стекает что-то теплое, и он почти уверен, что это кровь, но: — Слезы? Знаменитый Виктор Крам плачет из-за того, что его избила девчонка? Мерлин. Где-то в мире сейчас рвёт плакат с твоим изображением разочарованная в кумире фанатка квиддича. Чертова Грета Гриндевальд хватает его за руку и на предплечье выводит кроваво-красный знак даров смерти, пересеченный багровым: «предатель». Чертова Грета Гриндевальд применяет к нему очередное пыточное заклинание, и его выгибает, и он кричит не своим голосом, потому что больше не может терпеть. — В Британии ты спутался с маггловским отродьем, liebling, — звенящим от напряжения голосом говорит она. Он хрипит, шепотом умоляя ее прекратить, и она закусывает губу: — Я тоже просила тебя прекратить. Когда ты и твои дружки поймали меня на четвертом курсе, — он думает, что ему кажется, когда неадекватная Грета Гриндевальд говорит более, чем адекватно; она острыми ногтями проводит по его шее. Она резким росчерком палочки разрывает его гимнастерку и оставляет на груди глубокий порез. Он терпит, стиснув зубы. Виктор, пожалуй, боится. — Пожалуйста. Я прошу тебя, Грета, пожалуйста, — тихо говорит он. — Я умоляю тебя. Перестань. Она слушает, но не слышит. — Мне было четырнадцать, помнишь? Благодари своего Бога, в которого ты так веришь, что Геллерт не узнал обо всех подробностях. Он бы не был столь... милосерден. «Это дело чести — уничтожить весь их отвратительный род. Крамы кичатся своей чистокровностью, но совершенно не помнят, что в их семье были грязнокровки и осквернители крови». Геллерт убедителен; он показывает ей приемы рукопашного боя, чтобы без палочки она не была такой беспомощной, и наматывает ее волосы на кулак, когда она проигрывает. «История повторяется, правда, Грета? Он заслужил то, о чем ты думаешь, глядя на меня сейчас». Тетя Винда только смеется и качает головой, только говорит, что гораздо проще свести человека с ума, чем убить. «Когда ты стала такой доброй, schatzi?» — смеется Геллерт и продолжает настаивать на своем. «В первый раз всегда трудно, mon chéri, тебе ли не знать?» Виктор Крам долго-долго бежит за иллюзорной Гретой Гриндевальд, когда она склоняет голову и посылает ему воздушный поцелуй, в самое южное — самое отдаленное — крыло Дурмстранга. — Ты такой же, как я. Просто не рассчитывал, что найдется кто-то, кто сможет тебе отомстить. Но ты себя переоценил. Мне даже немного жаль, — она наклоняется и гладит его по щеке, оставляя на покрасневшей коже бледные следы. — Не будь ты таким ничтожеством, я бы, возможно, дала бы тебе шанс побороться за свою никчёмную жизнь. Ровно пять секунд он самонадеянно думает, что она подаст ему руку. Однако: — Молись, Виктор. Молись, если тебе это поможет. Она выжигает на противоположной стене знак Даров Смерти и уверенно сжимает волшебную палочку. «Давай, Грета, это не так сложно, как ты думаешь». — Avada Kedavra.