Спиной к ветру

      — Сегодня мы изучаем заклинание забвения.       Профессор Поттер говорит вкрадчиво, тихо, двигается бесшумно, задевая тонкие перекладины парт полами мантии. Профессор Поттер, если быть откровенной, всего-навсего подделка, скопированный образ. Реплика, слегка усовершенствованная копия. Однако она ловит восхищённые взгляды.       — Может быть, кто-то готовился к сегодняшнему занятию и хочет поведать нам о нём?       У профессора Поттер, внешне невозмутимой, внутри всё переворачивается, обрывается и с грохотом падает вниз. Она не готова.       — Может быть, мисс Роули?       Смущённая второкурсница ёрзает на своём месте за первой партой во втором ряду. Она похожа на Гермиону — так же забавно кусает губы и складывает руки перед собой, скрещивая пальцы. Девочка нервничает, поэтому говорит чуть громче, чем нужно:       — Заклинание забвения, или обливиэйт, может стереть недавно полученную информацию и воспоминания об определённом периоде жизни. Его обычно применяют к маглам, если они видели нечто такое, что охраняется Статутом о секретности, и изредка волшебникам.       — Говорят, профессор Снейп сошёлся с Гретой Поттер. Я слышала, что она защищала его на суде.       — Мелания Твилайт, моя подруга, работает в «Ежедневном пророке». Она рассказывала, что фотограф из её отдела видел, как они в обнимку выходили из здания Министерства.       — Это какой-то бред. Он же бывший пожиратель смерти! Какой тогда смысл был Грете Поттер убивать Того-кого-нельзя-называть? Чтобы потом сойтись с его ближайшим сторонником?       — На суде показывали его воспоминания. Все плакали. Мне сказали, что он всё это время был на нашей стороне.       — Хорошо, мисс Роули. Пять баллов в копилку Рейвенкло, — кивает профессор Поттер.       Девочка смешно поднимает подбородок, и Грета улыбается, лишаясь напускного вида строгого и сурового профессора. «Не делай так, тебе не идет», — слышит она и подавляет в себе желание обернуться.       Заткнись.       — Сдвиньте парты и разбейтесь на пары.              — Ты невыносимая эгоистка. Всегда думаешь только о себе, во всём ищешь выгоду. Я столько раз просил тебя оставить меня, не мучить. Но разве ты меня слушаешь? Нет. Ты слышишь только себя.       — Северус. Успокойся.       — Да ты просто копия своего отца! Такая же заносчивая, слабая, но делающая вид, что тебе всё по плечу! Уверенная, что ты... Или нет, подожди! Что мы со всем справимся!       — Успокойся. Остынь. Видишь? Я уже ухожу.       — Вы должны повернуть вашу палочку против часовой стрелки. Для этого нужно сделать вот такое, — она встаёт боком, чтобы все видели, — круговое движение кистью. Это понятно?       Она бросает вопросительный взгляд на притихших студентов и удовлетворённо кивает, когда слышит нестройное «да».       — Хорошо. Положите ваши волшебные палочки на стол и потренируйтесь без них.       Профессор Поттер проходит по рядам. Втторокурсник с Хаффлпаффа с высунутым от усердия языком конспектировал все её нехитрые рекомендации. Она хмыкнула. «У твоих лекций есть поклонник», — думает она и представляет, как он морщится и одними губами говорит, что это абсурд. «Перестань», — приказывает она сама себе и тянется к первому попавшемуся ребёнку.       — Не выкручивайте кисть так сильно.       Она поправляет его, но взгляд её направлен в сторону. Горе-профессор.       — Смотри, горе-профессор. Обхватываешь палочку... Нет, давай для начала без палочки.       — Боишься меня?       — Ещё чего! Но на всякий случай лучше возьми что-то менее волшебное.       — И не подумаю.       — Мерлин с тобой! Бери палочку. Да, так. Теперь делай поворачивай кисть против часовой стрелки. В меру поворачивай! Не сверни!       — Всё правильно?       — Да... Пять баллов Гриффиндорку.       — Снейп!       — Не ругайся. Ты молодец.       — Формулу нужно говорить громко и четко, выделяя первую букву «и». На счёт три. Раз.       — На какую букву нужно делать ударение?       — На первую «и». Сделаешь на вторую и получишь полную амнезию подопытного. Тебе это не надо, поверь мне.       — Подопытного? Хорошо, не смотри так. Я поняла.       — Пробуйте.       — Зачем тебе так идеально знать заклинание забвения, я не понимаю. Кому ты собираешься стирать память? Ученикам достаточно будет показать движение палочкой, им не нужна столь... исчерпывающая информация.       — Для общего развития?       — Очень смешно.       — Мистер Адамс, вы хотите стереть мисс Холлиувер все воспоминания? Будьте внимательны. Мы не применяем заклинание друг на друге. Только изучаем его.       Останавливаясь у доски, профессор Поттер думает, что не отказалась бы всё стереть. Так было бы значительно проще. Какие могут быть проблемы, когда ты ничего не помнишь? И как так вышло, что она допустила появление этих проблем?       «Ты потерял магию, а потом разлюбил меня», — обвиняющим тоном заявляет она накинутой на плечи чужой мантии. Была бы мантия живой, покрутила бы пальцем у виска и ответила: «Даже если и так, это не я поступил как трус, не я стёр себе все воспоминания и не я разговариваю и с тем, кого уже давно нет в моей жизни, лишь бы не испытывать это угнетающее чувство вины». Грета прикрывает глаза на секунду. Затем громогласно объявляет:       — Вы все большие молодцы! Десять баллов, Рейвенкло, десять баллов, Хаффлпафф, за прекрасно отработанное заклинание.       — Я не могу это контролировать, Грета. Сегодня я не способен применить легилименцию, а завтра у меня не получится наколдовать Люмос.       — С этим можно жить, Северус. Миллионы людей не могут колдовать, и они...       — Замолчи! Легко говорить о потере магии, когда ты здоров и у тебя волшебная палочка в руках или когда ты магл, в жизни не знавший ни одного заклинания.       — Но ведь ты не болен! Ты теряешь магию не потому, что лишился способностей из-за укуса змеи. Ты слышал Сметвика! Всё в твоей голове!       — Прекрати!       — Все свободны.       Профессор Поттер запрыгивает на преподавательскую кафедру. Студенты, переговариваясь и смеясь, покидают кабинет. Кто-то обсуждает занятие, кто-то — следующую пару и предстоящий обед. Стайка девочек, задержавшаяся, чтобы задать вопрос, едва не сбивает возникшую в дверях директора МакГонагалл. Минерва грозит им пальцем и вздыхает, когда, наконец, отвоёвывает своё право войти и останавливается перед Гретой.       — Дети, — говорят они одновременно.       Минерва тихо смеётся.       — Я наговорил лишнего. Прости меня.       — Тебе не надоело извиняться? Если честно, я уже сбилась со счёта.       — Грета.       — Я не узнаю тебя. Ты так сильно изменился после суда... Ты постоянно срываешься, ты злишься. Разнёс лабораторию, когда у тебя не получилось сварить зелье с первого раза. Ты таким не был. И не относился так ко мне.       — Пожалуйста.       — Я ведь ни в чём не виновата. Я не заслужила этого.       Грета устало трёт переносицу, и между её бровей намечается горькая складка. Минерва МакГонагалл присаживается рядом с ней и кладёт ладонь на её спину.       — Вы пришли с определенной целью, Минерва? Или вам скучно? — спрашивает Грета, пытаясь добавить в голос капельку насмешливости.       — Прибыл новый профессор зельеварения. Могу я попросить тебя помочь ему освоиться? Нужно показать ему его покои, класс и Большой Зал, а потом проводить ко мне.       МакГонагалл склоняет голову, и из тугого пучка выбиваются серебряные пряди. Её глаза по-кошачьи лукаво блестят.       — Хочу работать в Хогвартсе.       — Хочешь возиться с недоумками, у которых не хватает мозгов выполнить элементарное задание, проводить вечера в компании сплетниц-преподавательниц и жить в школе всё время? Ты серьёзно?       — Абсолютно.       — Несусветная глупость.       — Почему я? Вы же знаете, у меня всегда всё сложно в общении с зельеварами. Вспомните хотя бы, как шарахался от меня Слагхорн в прошлом году. Простите, Минерва, сомневаюсь, что это хорошая идея.       МакГонагалл хитро улыбается.       — Я в тебя верю, дорогая, — Минерва исчезает, и Поттер непечатно ругается.       «У Дамблдора она научилась, что ли?» — думает она.       Профессор Поттер бесшумно спрыгивает с кафедры, сбрасывает с плеч мантию и выскальзывает из кабинета.       Она впервые не сомневается. Выкручивает кисть, произносит формулу, делая ударение на первую «и». Специально приглашённый Сметвик легко проникает в его разум, латает появившиеся из-за заклинания дыры, внушает что-то. Затем она смотрит, как Северус подхватывает свой чемодан, и они вместе исчезают в утренней дымке, будто бы их и не было никогда. Грета думает, что это правильно.       Она поднимается в его кабинет, проводит рукой по гладкой поверхности стола, а затем молча разносит противоположную стену Бомбардой.

***

      — Добрый день, — уверенно приветствует её мужской голос, и она оборачивается.       Её сердце делает кульбит, замирает и останавливается, когда она видит тугой чёрный сюртук, идиотскую длинную мантию и небольшой чемодан из драконьей кожи.       — Здравствуйте.       Она не верит своим глазам, но делает вид, что совсем не удивлена.       — Директор МакГонагалл, — «которая интригам у Дамблдора училась, теперь уже точно», — просила меня показать вам школу.       — Признаться, я справился бы самостоятельно, но, — он уменьшает чемодан и убирает его в карман, — пойдёмте. Не откажусь от компании, профессор... — он поднимает бровь.       «Ты изменился» благоразумно превращается в:       — Грета Поттер. Можете звать по имени       Он улыбается. Он давно ей не улыбался.       — Северус Снейп.