«Понятие чуда по определению бессмысленно. Случается лишь то, что может случиться.» Доктор Манхэттен
С тех пор, как тот паук укусил его, действия Питера расходились с мыслями, а чаще со здравым смыслом. В геройской практике это было весьма удобно, ведь весь ужас и паника накатывали позднее, после того, как всё заканчивалось, что позволяло ему бороться и сражаться с тем, от чего обычный человек в панике просто бы сбежал. По этой причине ему так часто приходилось извиняться за свою излишнюю беспечность перед Старком. А самому Питеру нравилось думать, что это пресловутое паучье чутьё, а не юношеский максимализм, втравливает его в неприятности. Но Железный человек склонялся ко второму, нежели к первому. Тьма и неизвестность давили на него со всех сторон, он смутно догадывался, где находится, но надеялся, что ошибается. Но ошибки быть не могло, стены и гудящий пол, как на том космическом «пончике», но только в тысячи раз больше! Он находился в самом что ни на есть опасном месте во всей галактике, да что уж, во всей Вселенной – на корабле Таноса, этого межгалактического маньяка! Оглядывая тьму вокруг себя, Питер понял, что снова облажался и на этот раз сильнее прежнего. Запал битвы спал, адреналин испарился, оставив его наедине с подступающим к горлу ужасом. — Простите, мистер Старк, — тихо выдохнул в пустоту мальчишка. Он пытался убедить себя, что дрожит исключительно от холода. Замаскировав от самого себя всхлип под вздох, парень опустился на корточки, зажав голову между колен, пытаясь восстановить дыхание. Паучье чутьё, такое необходимое в битве, и такое бесполезное сейчас, никак не способствовало улучшению его состояния. Оно без остановки сообщало об опасности, но опасность была вялая и тягучая, и, казалось, исходила отовсюду, будто здесь нет того места, где бы он мог спрятаться или укрыться. Это давило на и так расшатанную битвой детскую психику. Питер пытался храбриться, даже перед самим собой. Правда, это продлилось недолго, волна ужаса накатывала стремительно, и чем дольше он думал о сложившейся ситуации, тем страшнее ему становилось. — Карен, — позвал мальчишка, но в ответ была тишина. Он был один, Карен с ним больше не было. Костюм, его единственная надежда, был сильно повреждён, и теперь это лишь броня. Но Питер продолжал звать ИИ, хотя и знал, что это бесполезно. И поняв, что голос звучит всё отчаяннее, он прервал себя. Сейчас не время распускать нюни. Он уже не ребёнок! Он, в конце концов, Мститель! Если ему суждено погибнуть, то он сделает это с высоко поднятой головой! Его сердце болезненно сжалось, противясь этому решению. Питер сам понимал, что это наивный бред сопливого подростка, даже будучи героем, он, как и всякий мало-мальски умный мальчишка, боялся смерти. Ему только исполнилось шестнадцать. Он не хотел умирать! Ведь о стольком он мечтал, много не сделал, так малого достиг! Он ещё не успел отплатить Мей за все её жертвы ради него. И мистер Старк… Мысль о Железном человеке была отрезвляющей, нельзя распускать нюни, словно школьник. Мистер Старк полагается на него, и так просто сдаться Питер не имеет права, иначе он подведёт своего кумира. А, значит, он должен всего-то избежать смерти. Решительно вскинув голову, юноша обвёл колоссальное помещение внимательным взглядом. Зал не был бесконечным, как ему показалось вначале. Преодолев пару сотен метров, Питер оказался, как он окрестил это место, перед Троном Зла. Позитивный настрой подметил один-единственный плюс во всей этой ситуации — его всё ещё не схватили. Но мысль, почему его не схватили, тут же кольнула неприятным осознанием, — он не был опасен. Для всякого воина Таноса он был не внушительнее букашки, и даже гордое имя Человек-паук приобретало несколько другое значение. Питер, как бы он не мнил себя Мстителем, был мальчишкой. И только в последний момент одёрнул себя, что б не сесть на… Да какая разница, не думал он об этом! А через мгновение он ещё сильнее пожалел, что Карен не было рядом, ведь без ИИ он не мог сделать селфи с троном Таноса. Смешок, вызванный этой бредовой мыслью, разнёсся по залу. И, что было удивительно, распространялся звук рвано: то вспыхивал, то затухал. Питера столь поразило это открытие, что он тут же принялся экспериментировать. Он даже забыл, где находится, а когда осознал, что утратил бдительность, чертыхнулся и зарёкся больше так не отвлекаться. Это ведь не Озкорп и тем более не Башня Старка. Также душу грела мысль, что он первый человек, который забрался так далеко и глубоко в космос. Правда, без Карен он не знал, насколько далеко. Подходить к Трону Зла ближе он не стал, чутьё подсказывало, что если он всё-таки решится на это, то со стопроцентной вероятностью это будет последнее, что он сделает. И это будет настолько же глупо, как присесть на электрический стул во время чаепития. Он определённо сходит с ума, или как иначе объяснить тот бред, что лез к нему в голову? И как всегда, когда тебе больше всего на свете необходим ясный ум, он оказывается первым в списке недосягаемых вещей. Питера так пугала неизвестность, что он уже мучительно хотел, чтобы что-то произошло, хотя и понимал, что в дальнейшем ничего хорошего не будет, и ему придётся выбирать из плохого худшее. Сглотнув от невесёлых мыслей, Питер, насколько смог, взял себя в руки. Мистер Старк обязательно найдёт его.***
Волосы на затылке встали дыбом, животный страх овладел им, и Питер быстро скользнул в нишу. Как только тень колоны поглотила его, объявился Танос, но не один. Как и все разы до этого, Танос прошёл сквозь портал. Питеру почти удалось убедить себя, что он успеет проскользнуть туда, но он вовремя остановился. Он в очередной раз корил себя за безрассудность, ведь здесь он в прямом и переносном смысле один в лодке, ему никто не поможет. И так глупо кидаться из одного пекла в другое Паркер не может. Да и откуда он знает, куда ведёт портал? Ему ещё повезло, что тот, из-за которого он оказался здесь, вёл сюда, а не в открытый космос, например. Танос величественно опустился на трон, а его окружение рухнуло на колени. — Вот и свита, — усмехнулся про себя Паркер. Всё происходящее смутно напоминало спектакль или съёмки фильма, что-нибудь наподобие Звёздных войн или Стартрека, только от этих мыслей ни режиссёра, ни операторов не появится. Паук пытался подслушать, но речь пришельцев была сбивчивой и быстрой, и с такого расстояния даже с его суперслухом он не мог разобрать ни слова. Не тратя много времени на сомнения, Паркер, как мог, тихо и незаметно забрался вверх по колонне, а затем по паутине спустился ниже, наивно полагая, что если его не обнаружили в начале, не обнаружат и сейчас. До Питера доносились обрывки фраз: здесь, на корабле, звуковые волны распространяются иначе, чем на Земле, оттого его слух словно вырывал фразы из контекста. Это жутко раздражало, будто он периодически глох то на правое, то на левое ухо. — Повелитель! Камень исчез с лица Земли… Они спрятали его надёжно, ни один сканер не может вычислить его расположения. Кровь постепенно приливала к его голове и стук собственного сердца мешал ему что-либо слышать, из-за чего он спустился ниже. — Ведьма уничтожила его? — безэмоционально, но властно спросил титан. — Нет, нам удалось серьёзно ранить её… — а затем последовало что-то вроде: — Позвольте нам исправить наш провал… Питер вздохнул с облегчением, когда понял, что Мстители на земле справились. Два ноль в пользу Героев! Выдохнул он тихо, как мог, по крайней мере, он так думал. Паутина оборвалась. Уже при падении, когда клинок практически оглушил его свистящим касанием, он понял, что его паутину рассёк клинок-бумеранг. — Чёрт-чёрт, — шипел Паркер, где же его мозги, когда они так нужны! Он выпустил паутину, но и её клинок рассёк. Пол приближался с невероятной скоростью. «Ну хоть с гравитацией всё в порядке,» — хмыкнул Паук. Он совершил ложный выпад, надеясь отвлечь нападавшего, чтобы зацепиться за ближайшую поверхность, которой, к слову, не было, но воин не целился в паутину, на этот раз он метил в руку. И Питер бесчисленный раз за день рухнул на землю. Правую руку клинок лишь задел, но вэбшутер был повреждён. Падение вышибло из героя весь дух, но прилив адреналина чудесным образом оторвал его от пола, и клинок, что должен был пронзить сердце, лишь смазано прошёлся по плечу. Скрежет металла о металл на мгновение оглушил его. Да что здесь не так со звуком? Из-за чего его «быстро» и необходимое быстро несколько различались. Острие лезвия коснулось его горла, и он зажмурился. Это был конец. Но обжигающей боли не последовало. Спустя пару мгновений любопытство победило, да и Паркер никогда не отличался терпением, он просто не мог не знать, что происходит вокруг. Подросток сначала неуверенно приоткрыл один глаз, а за ним другой. Питер удивился, так как он ещё успел краем глаза застать, как клинок обратился в мыльные пузыри. Это было столь удивительно, что он, не до конца осознавая, что делает, коснулся одного из них. Это были самые настоящие мыльные пузыри! Улыбка сама собой возникла на его лице. Он определённо спятил! Как только те растворились, Паркер тут же отпрянул, вспомнив, что стоит непозволительно близко к негативно настроенным по отношению к нему инопланетянам. Он запнулся, но равновесие удержал, ухватившись за каменный выступ, что так удачно оказался позади. — Повелитель, — недовольно зашипел неизвестный или неизвестная, что остался без клинка. Питер смутно угадывал, но кто их разберёт? — Довольно, Проксима. Он не опасен, — раздалось позади Паркера. Паучок похолодел. Это было чудовищно близко. Ну конечно же! Выступ! В абсолютно пустом зале был лишь один выступ, ровно посередине, а именно Трон Зла. Почему чутьё не сработало? Или дело было в том, что оно ни на секунду не замолкало и парень попросту игнорировал его. Питеру хотелось выть от досады и бессилия, но он старался вообще не дышать. И снова его парализовал тот смертельный ужас, он не стал оборачиваться и даже не расслышал последнюю фразу титана. Тот, видимо, приказал свите уйти, так как она словно по волшебству исчезла. Питер даже мысленно молил их вернуться, ведь если выбирать из двух зол меньшее, то он с радостью выбрал бы трёх инопланетян с холодным оружием, а не Таноса с камнями бесконечности. Принимая неизбежное, на негнущихся ногах, словно робот, Питер обернулся. Он хотел сделать это медленно, с высоко поднятой головой, ничем не выдавать свой страх. Но мысли это мысли, подросток ничего не мог поделать с инстинктами. Резко обернувшись, он второй раз за день встретился с жёлтыми глазами межгалактического маньяка. Его дыхание сбилось, а сердце как безумное забилось, будто пыталось на всю катушку поработать напоследок. И опять, тот странный, ничего не выражающий взгляд, словно Танос и не видит Паркера перед собой. Голова мальчишки отказывалась работать, видимо, первой сдавая позиции в этой неравной схватке со смертельным ужасом. И Питер в свойственной ему манере заговорил. Было страшно говорить, но ещё страшнее молчать. Ведь пока он говорит, даже если это какая-та несвязная каша, он не думает о том, что с ним сделает Танос. — Здесь что-то неладное с распространением звука. Будто повсюду стены, но их нет… — зачем-то будто в подтверждение своих слов он махнул рукой. — Это из-за искусственной гравитации? Хотя она никак не должна влиять на звуковую волну… это что-то другое, да? Питер уже жалел, что открыл рот. Чёрт, он же не знал как вести себя в подобных ситуациях! Для него попасть в плен Вселенского зла было впервой. А специальных брошюрок они не делают… Или такие всё-таки есть? А что? Ведь путеводитель по галактике есть?.. Слишком много фильмов, Паркер, слишком много… Боже, так он и умрёт… И он замолк, а Танос скривил всё ещё непривычно фиолетовое лицо в усмешке. А затем неожиданно прозвучал ответ: — Остаточная энергия из-за перемещения в пространстве. Это многое объясняло, Питер хотел было задать следующий вопрос, но не стал. «Это не школьная экскурсия, пацан!» — голос Старка в его голове был столь отчётливым, что подросток вздрогнул. Питер нацепил на лицо, как умел, непроницаемую маску и подавив дрожь в голосе, задал другой, более важный вопрос: — Почему Вы пощадили меня? Прозвучало это несколько не так, как он планировал. Из-за напряжения голос Паркера казался недовольным, создавалось ложное впечатление, будто Питера совершенно не устраивает тот факт, что он жив. Паучок действительно хотел узнать ответ именно на этот вопрос, ведь он никак не хотел оказаться в будущем уязвимым местом Мстителей, в особенности одного из них. Одного взгляда на перчатку было достаточно, чтобы понять, что Камня времени нет. А значит, он должен знать своё положение, пока может с этим что-то сделать. Он был так напряжён, что, когда Танос расхохотался неприятным, каким-то злым и, что самое жуткое, совершенно нечеловеческим смехом, парень резко отскочил. — Ты не воин, лишь мальчишка, и угрозы не представляешь, — усмехаясь со вселенской усталостью в голосе, ответил Титан. — Нужды избавляться от тебя нет. — Я пленник? — Нет, — быстрый вопрос, быстрый ответ. — Но как же… — Разве ты скован? — как будто удивился его несмышлёности фиолетовый гигант. — Разве тебя удерживают здесь? Питер нахмурился, но разве так принято? Или он что-то не понимает? Разве с пленниками поступают не иначе? — Ты волен идти куда хочешь, взять любой из моих кораблей и вернуться домой, — с издёвкой оскалился титан, а затем, разглядев в глазах юноши недоверие, добавил: — Мои воины не тронут тебя, никто тебе не воспрепятствует. Ты свободен, хочешь вернуться домой — возвращайся. Питер сомневался, ведь это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Как будто из них двоих только Питер понимал, что это слегка ненормально, да и в фильмах всегда было как-то иначе. Да чёрт с ним! Ему так хотелось верить в это, что последняя сказанная Таносом фраза отбросила всякие сомнения: — Беги к Старку, пока я не передумал. И не верящий в свою удачу, окрылённый надеждой, Паучок ринулся прочь, уже не думая ни о чём. Если здесь есть выход, он найдёт его!