Замужем

Обед прошёл спокойно, можно даже было сказать в дружеской обстановке. Даже Драко не ехидничал, а вполне мирно обсуждал с Крамом квиддич. Люциус со Снейпом что-то тихо обсуждали, а Нарцисса о чём-то негромко разговаривала с Гермионой. Предоставленный самому себе Гарри расслабился. Видимо, он зря переживал по поводу этого дня. Провожали чету Крам все вместе. Уже войдя в холл, где находился камин, Гермиона неожиданно приотстала от остальных, придержав Гарри за локоть. – Слушай, - зашептала она, - а ты уверен, что Дамблдор сейчас не опасен? Я тут подумала, - быстро заговорила девушка, видя недоумённое выражение своего друга, - ну если он столько всего натворил, плюс ему не удалось вернуть директорство… да много чего ещё… Дамблдор ведь должен быть сейчас очень зол. Вдруг он начнёт мстить? – Не думаю, - задумчиво проговорил Гарри после недолгого молчания. Ему сейчас явно не до того, - и парень начал пояснять. – Ну сама посуди. Последние полгода, ему простому профессору Хогвартса, приходилось отбиваться от Снейпа и Малфоя. Это раз… – С чего бы это? – тихо, стараясь не привлекать к ним внимания, перебила Гарри заинтересованная Гермиона. – Ну с одной стороны его Снейп с документами и учебными программами по Хогу достаёт, а там, как мне говорил Северус, завал на завале… Как же он назвал-то это… А, Авгиевы конюшни! Точно. – Так всё запущено? – хихикнула подруга. – Насколько я понял, даже хуже. Ну вот, а с другой стороны Люциус тараном прёт с финансами, как Глава Попечительского Совета. – Ооо… - впечатлялась Гермиона. – Слушай, раз у них столько всего на Дамблдора, что же они его не упекли-то ещё? Вдруг он сбежит? – забеспокоилась она. – А он и сбежал на днях, - тихо проговорил Гарри. – Прислал Северусу заявление по собственному желанию. – И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутилась девушка. Гарри пожал плечами. – Я тоже сначала испугался, что тот сбежал, посчитав, что кое-кто заигрался, загоняя свою жертву в угол, пока мне не объяснили. – Что? – Гермиона в нетерпении подёргала друга за рукав, так как он замолчал. – Эээ… как бы это сказать-то... ну если коротко, то пусть он лучше будет всю жизнь в бегах, без денег (Люциус постарался перекрыть все денежные потоки) и каждый день трястись, что его найдут, посадят в тюрьму и растопчут репутацию, чем всё это проделать с ним. – Но почему? – не поняла Гермиона. – Как мне объяснили, сколько крысу не наказывай, она крысой так и останется. Затаится, но потом, когда все успокоятся, нанесёт удар со всей злобой. Что бы там Дамблдор не сделал, его к поцелую не приговорят же. Да, прополощут его имя, осудят, но потом забудут. А он окрепнет, соберётся с силами и будет злобно мстить исподтишка. Даже из тюрьмы. Или сбежит. Какая разница? – Поэтому его решили просто травить? – Ну это у них вроде охоты, когда дичь гонят. Как-то так. Во всяком случае я понял именно так. – А они не боятся, что она от охотников сбежит? – засомневалась Гермиона. – Абсолютно. Что-то они там нахимичили. Северус втихую споил Альбусу какое-то зелье. Оно кровь Дамблдора теперь маяком сделало. Короче, я не очень понял, но смысл в том, что теперь его всегда можно найти. – Ничего себе, - поразилась Гермиона, - а… Но договорить ей не дали. – Так, так, так, – протянул противным голосом, подошедший незамеченным к друзьям, Драко. – И что же мы тут стоим, о чём шепчемся? – А что, нельзя? – воинственно спросила Гермиона. – Что, Поттер, по временам Хогвартса соскучился? – не обращая на неё внимания спросил он Гарри. – Драко, ты чего? – Только ты не забывай, что вы уже не Золотое Трио… – Что здесь происходит? – к ним подошёл Люциус, заметивший напряжение между молодыми людьми. – Ничего, отец. Прощаемся. Люциус вскинул брови, но ничего не сказал. Только рукой пригласил присоединиться к остальным у камина. Когда гости покинули Мэнор, а взрослые удалились, Драко, казалось бы, успокоившийся, притянул к себе Гарри и зло проговорил: – Слушай, Поттер, если тебя снова потянуло на подвиги, и вы с Грейнджер решили вспомнить времена Хога, то советую не забывать, что ты сейчас не в том положении, чтобы геройствовать. Сначала роди, а потом бросайся в очередную авантюру. – Да что на тебя нашло, Малфой? – начал сердиться Гарри, пытаясь отцепить от себя Драко. - Ты о чём? Тот прищурился: – Я видел тебя с Грейнджер, как вы шептались, упоминая Хогвартс и Дамблдора. Чтобы вы там не задумывали, я не позволю… – Да успокойся ты! Гарри всё-таки удалось отцепить от себя Малфоя, и он присел на один из диванов. Надо же, почему–то уже устал… – Ничего такого мы с ней не обсуждали. Даже если бы и была причина, я же не идиот в таком состоянии бросаться куда бы то ни было. Драко хмыкнул и подошёл к Поттеру. – Уверен? – уже более миролюбиво спросил он. – Представь себе, да. Просто Миона беспокоилась из-за Дамблдора, боялась, как бы он что мне не сделал. Я ей всё объяснил. – Я тоже надеюсь, что она успокоилась. Мне ваши отношения в стиле генератор идей–исполнитель совершенно не нравятся. – Расслабься. Нет между нами таких отношений. Только дружеские, не авантюрные. Нам этого не надо. – Ну-ну. Надеюсь. Драко ещё немного постоял перед Поттером и предложил: – Давай, я провожу тебя до твоих комнат. – Я нормально себя чувствую и не устал. – Не спорю. И тем не менее. Гарри не стал протестовать. Бесполезно. Позволив себя проводить до своих апартаментов, он спросил: – Зайдёшь? Я тебе сейчас конспекты верну. Драко согласно кивнул и пока ждал Поттера, прошёлся по гостиной. У журнального столика он остановился. На нём, поверх фотоальбома, лежала открытка с улыбающейся молодой рыжеволосой девушкой. – Вот, возьми, - раздалось за его спиной. Драко обернулся и взял конспекты, которые протягивал ему Гарри. – Твоя мама? Поттер кивнул. – Красивая. – Это Северус подарил, - почему-то счёл уточнить Гарри. – Я так и понял. Открытка. Из памяти вытянул. Гарри взял её, любовно погладил и положил в альбом. – Мне Северус ещё пообещал бабушку с дедушкой. Хотя хорошего качества не гарантировал. Сказал, что видел их только один раз и то мельком. Драко помолчал немного, задумчиво глядя в окно. – Понимаю тебя. Мне тоже было бы интересно увидеть, как выглядят мои прапра- дедушки и бабушки. Гарри непонимающе взглянул на Драко. – Ты же можешь их всегда увидеть на портретах. Да ещё и пообщаться с ними. – О, так ты не знаешь ещё? – Что? – Видишь ли, все портреты до ХVIII века никто не может увидеть. – Как это? – нахмурился Гарри. – Вроде бы они должны быть. У каждого рода есть портретные галереи. – Есть, - согласился Драко. – А ты был хотя бы в одной из них? Например, в нашей? Гарри покачал головой. Ему хватило одного раза посещения малой портретной, в которой были только представители недавно ушедших поколений. Насколько он помнил, самый старый портрет там был прадеда Драко. Весьма неприятного субъекта. Больше желания появляться там у Гарри не возникало. Скорее наоборот. А уж посетить основную портретную… такая мысль в его голову даже не забредала. – А ты сходи, посмотри, - предложил между тем Драко. – Ладно, заговорился я что-то с тобой. У меня ещё свидание с Тори. Не хочу опоздать. Не скучай. Пока. Оставшись один, Гарри снова открыл альбом и взял в руки открытку, с которой ему улыбалась Лили, вспоминая сегодняшнее утро. - //- Они сидели на диване в малой гостиной и Гарри с радостью рассматривал подарок Северуса. – Спасибо тебе! – от всего сердца поблагодарил парень мужчину и нежно провёл по открытке пальцем. Он давно хотел кое о чём спросить Северуса, но как-то всё не решался, да и момент никак не мог подобрать. Но вот сейчас… – Северус, а я похож на неё? – Хм… – Нет, я знаю, все говорят, что я копия отца. Но глаза ведь мамины, да? – Я бы так не сказал, Гарри. От каждого из родителей у ребёнка обязательно что-то есть. Телосложение, например. По характеру, ты больше в мать пошёл. Но вот цвет глаз у тебя свой, особенный. – Но как же… мне все говорили… – И кто, позволь узнать, это говорил? – Ну Ремус, Дамблдор… Уизли… - с каждой фамилией Гарри говорил всё тише и тише, пока наконец совсем не сник. – Гарри, это ещё не все, - мягко произнёс Северус. – Да, у твоей матери цвет глаз был немного похожим на твой. Но у неё он скорее был серо-зелёным. Но если она надевала что-то зелёное, оно оттеняло цвет её глаз, и они действительно становились более яркими. Но у тебя особенный, редко встречающийся цвет – чисто изумрудный. Парень вздохнул, и Северус на секунду прижал его к себе, тут же отпустив. – Гарри, не надо стараться быть на кого-то похожим. Ты – это ты. И мне лично этого достаточно. – Правда? – Конечно. Они немного помолчали и Гарри, проведя ещё раз пальцем по Лили, спросил: – Ты ведь очень её любил, да? Северус приподнял бровь: – Боюсь, что не совсем тебя понимаю. – Ты ведь видел во мне Джеймса, я тебе напоминал о нём. Значит, и о маме. – И что? Как это относится к нам? – Ну… - Гарри отвернулся, но закончил. – Она же была любовью твоей жизни, а я всегда перед твоими глазами, как напоминание о ней… – Скорее уж напоминание о Джеймсе, - усмехнулся Северус. – Но это было так давно, что я уже мало что и помню. Знаешь ли плохие воспоминания, это не то, что хотелось хранить в своей памяти. Подожди-ка, ты что, хочешь сказать, что думал… Северус жёстко взял Гарри за подбородок и повернул к себе, заставляя того глядеть себе в глаза. – Гарри, ты хочешь сказать, что считал, что твоя мать тот человек, которого я любил все эти годы?! Мерлин! Ребёнок, кто тебе внушил подобную глупо… мысль? – Дамблдор, Ремус, да и Сириус говорил, что вы дружили. И я видел в твоих воспоминаниях тебя с мамой на руках… – Дружили, Гарри. Дружили! – Снейп отпустил Гарри и встал. Пройдясь мимо парня несколько раз, мужчина остановился и взглянул на него. – Гарри, я любил совершенно другого человека. Твоя мать к этому не имеет никакого отношения. Не спорю, после разрыва помолвки, я сделал попытку перевести наши с ней отношения в другое русло, наивно думая тем самым похоронить свои чувства, но не получилось. К тому времени Лили стала встречаться с Джеймсом. Возможно, это было и к лучшему. Не думаю, что из нашей с ней дружбы вышло бы что-то большее. Да и сама дружба к тому времени дала трещину. Между мной и твоей матерью была только детская дружба, основанная на общении двух одиноких магов-полукровок, живущих среди магглов. Ты меня понимаешь? Гарри кивнул. – Прости, я не хотел тебя задеть. Северус присел перед ним на корточки. – Тебе не в чем извиняться. Надеюсь, я развеял твои заблуждения? Гарри на это только кивнул, подтверждая, и облегчённо улыбнулся. - // - От воспоминаний его отвлёк эльф, который приложившись головой о пол, напомнил о скором ужине. За окном стемнело. Надо же, как быстро пролетело время. Видимо, он всё-таки умудрился ненадолго задремать. В последнее время с ним часто происходило подобное. Гарри встал с дивана и вышел из комнаты. В столовой никого не было. Есть не хотелось, но парень всё-таки заставил себя немного поесть, размышляя куда делись все остальные. Драко, наверное, ещё не пришёл с очередного свидания. Всё-таки сегодня 14 февраля. Гарри вздохнул. Скорее всего, и Люциус с Нарциссой решили себе устроить ужин на двоих. А что делать ему? Скучно. И немного грустно. Внезапно Гарри вспомнил слова Драко о галерее. Вот сейчас он и посмотрит. Сходит посмотреть. Нет, правда, интересно же. Поставив чашку с чаем на стол, Гарри решительно встал. Уже подходя к галерее, ему отчего-то стало не по себе. И с каждым шагом всё больше и больше. Не понимая с чего бы это, парень заставил себя не останавливаться, рассудив, что, если бы ему грозила хотя бы малейшая опасность, те же эльфы никуда его не пустили. Остановившись перед дверью, Гарри немного помедлил и решительно открыл дверь. Перед ним возник длинный коридор, по обе стороны которого висели картины. Или это портреты? Было непонятно. Гарри медленно пошёл вперёд, вертя недоумённо головой. Здесь было очень тихо. Казалось ни один звук не проходил в эту галерею. Парень шёл вперёд до тех пор, пока не дошёл до конца. Здесь, во всю стену висела картина. Что-то подсказывало Гарри, что на ней не было людей. Здесь должен был быть показан мир, что был в давние времена. Изначальный мир. Гарри помотал головой, будто что-то отгоняя. И взглянул на картину, в которой клубился золотистый туман, скрывающий ото всех её содержание. Он завораживал, вызывая острое желание узнать, что же там такое? Но одновременно было и понимание того, что пока не придёт время, этого никто не узнает. Огорчённый Поттер вздохнул и развернувшись пошёл обратно, вдоль портретов, обладателей которых скрывал такой же, но серебристый туман. Выйдя из галереи, Гарри почувствовал, что будто бы вернулся в своё время. Странное чувство. Но это отнюдь не уменьшило его желания узнать хоть что-нибудь ещё о том, что он только что видел. Рассудив, что раз пока некого расспросить, то можно и самому попытаться хоть что-то найти в здешней библиотеке (а вдруг повезёт?.. хотя на вряд ли), заодно зайдёт к себе и вернёт на место книгу, которую брал почитать. Всё ещё находившийся под впечатлением от увиденного, Гарри на автомате зашёл за книгой и, держа её в руках, дошёл до дверей библиотеки и открыл их… – Люц, ты и так мне задолжал по жизни! Сколько можно издеваться?! Я ведь не железный!!! – нависая над сидевшим в кресле за столом Люциусом, шипел почти вплотную склонившийся над хозяином кабинета Снейп. Правой рукой он схватился за спинку кресла, в котором сидел прямой, как струна Малфой. Левой он облокотился на стол и за эту руку сильно ухватился Люциус, говоря: – Сев, ты не посмеешь всё испортить! Сам будешь потом жалеть! Уйми, наконец, свой спермотоксикоз! Сходи в … В памяти Гарри вдруг всплыло то, как Снейп говорил о Малфое, что тот шикарный любовник, но тогда он не придал этому значения, не задумался... И видя сейчас насколько близко они были друг к другу... почти губы в губы. Так не могли вести себя даже близкие друзья. Слишком интимно... Руки Гарри, находившегося в шоке от увиденного, разжались, и он уронил книгу. Мужчины моментально замолчали и повернули головы в сторону дверей. – Гарри!! – одновременно воскликнули оба, но тот уже развернувшись бросился вон из библиотеки. Любовники! Даже он это сейчас ясно понял. Каким же идиотом он был! Перед глазами стояла картинка, очень близко наклонившегося… нет! Не думать, не вспоминать! Гарри запнулся и чуть не упал. Это немного отрезвило его. Сморгнув набежавшие слёзы, он от бега перешёл на быстрый шаг. Оказавшись у себя, он рухнул на диван и, скрутившись калачиком, обхватил себя руками. Ни видеть, ни слышать никого не хотелось. ***