Mates

— Он что сделал?! — моментально взвился Жерар. — Жерар, пожалуйста. — Какого хера?! Да как он посмел вообще?! — Не мог бы ты, пожа… — Я сейчас же еду к тебе! Приеду и, блять, переломаю ему все кости! Лео вздохнул, откидываясь на спинку дивана. — Он не здесь. — Что? — С утра я его не видел. — Уже почти полночь. — Я в курсе. И я не знаю, стоит мне волноваться или нет. — С чего тебе вообще волноваться об этом ублюдке? — отрезал Жерар. — Ему лучше вообще не показываться у… — Да бля, я этого хотел! — гаркнул Лео в трубку, порядочно уставший. — Он не сделал ничего, что я бы не хотел, — уже тише закончил он. Тишина. Лео потерянно вздохнул, потирая лицо. — Почему он тогда ушел? — куда более спокойно спросил Жерар. — Я пересрался. По-другому он не мог описать того, что случилось. — Почему? — Что почему? — Почему ты испугался, если хотел этого? — поинтересовался Жерар. — Я… — он закусил губу. Слишком сильно. Он знал, что его молчание говорило само за себя. — Из-за Лукаса, — подвел Жерар итог. — Лео, ты не должен позволить ему разру… — Я собираюсь обо всем рассказать Криштиану. И снова в трубке повисло молчание. — Что? — Я расскажу ему о том, что случилась между мной и Лукасом. Он заслуживает знать. Ему вообще стоило сделать это еще давно. Вместо того, чтобы примириться с демонами своего прошлого, он прятался, позволяя Криштиану неделями жить с ним под одной крышей и заставляя его страдать от этого, хотя он знал, что все равно в один прекрасный момент все это прекратится. — Я пытался ему позвонить, но он не берет трубку. — У него есть пара знакомых в Барселоне, так что он, вероятно, у кого-то из них. Ну что ж, это имело смысл. — Тебе стоит поспать. — Я не могу, — вздохнул Лео несмотря на то, что его глаза закрывались сами собой. — Я должен его дождаться. — Не будь идиотом, Лео. Ты даже не знаешь, вернется ли он сегодня. — Но… — Без «но». Завтра начинаются твои индивидуальные тренировки, ты должен выжать из своего отдыха по максимуму. Он был прав. Для этих тренировок ему действительно необходимо быть в наилучшей форме. Может его личная жизнь складывалась не самым приятным образом, но футбол был всей его жизнью. И после завтра он будет на шаг ближе к тому, чтобы вновь ощутить газон под ногами. Несмотря на эти позитивные мысли, спалось ему несладко. Он продолжал ворочаться под одеялом с боку на бок, витая мыслями где-то далеко: уже было далеко за полночь, а Криштиану так и не вернулся. Может он просто ушел. Скорее всего он просто устал от твоей вечно ноющей рожи. Он сильный альфа. Здоровый, красивый, состоятельный, так зачем ему продолжать страдать из-за тебя, если он может заполучить любого, кого захочет? Лео зарылся головой в подушку, жмурясь настолько сильно, что веки болели, но от этих навязчивых и вероломных идей все равно голова шла кругом. Вместо того чтобы быть хорошим омегой, ты продолжал отталкивать его, жалуясь и жалея себя. Может он и твоя пара, но все равно уйдет от тебя. С чего бы ему оставаться? Нет. Криштиану так не поступит. Он не такой. Он хороший человек, и благодаря этим нескольким неделям, что они жили вместе, Лео теперь знал, что он еще и хороший Альфа. Криштиану мог позаботиться о нем, обеспечить его, быть сильным для него и нести его, когда собственные ноги не в силах удержать. Он знал это все. Чувствовал глубоко внутри. И его омега также знал. Именно поэтому в груди так ныло и болело из-за того, что он не давал себе поверить во что-то, что боялся никогда не найти: любовь. Конечно, было слегка претенциозно думать, что он нравился Криштиану. С чего бы? Лео не дал ему ни одной причины пойти этим путем, даже наоборот: омега выстроил вокруг себя стену, слишком занятый своими страхами насчёт будущего, и потому совершенно отбросил Криштиану в сторону. — О Господи, — испустил он полный боли вздох. Что подумал Криштиану? Он задел его? Разумеется, задел. То, что Лео его отталкивал, было абсолютно противоположным тому, что диктовала им природа. Его разум исказился от боли, что он нанес этому человеку. Сердце болезненно стучало о ребра, и именно в этот момент сон наконец-таки сморил его. Он точно не знал, отчего проснулся, и вынырнул из царства Морфея слегка потерянным. Он сморгнул; в голове плыл туман, веки были тяжелыми и оплывшими от недостаточного сна. Комната была погружена в темноту, за исключением лампы на прикроватной тумбочке. Как только его глаза опустились на кровать рядом с собой, фокус навелся сам собой. — Криштиану. — Я не хотел тебя будить, — прошептал тот, уставившись в темноту, отвернувшись от Лео всем телом. Что сразу вызвало у омеги дискомфорт, но он промолчал. Лео присел на кровати, притягивая колени к груди и обняв их руками. — Прости меня… — Мне не стоило к тебе прикасаться, — прервал его Криштиану. — Что? Нет… — Я знал, что это неправильно, но не смог остановиться вовремя, — он продолжал говорить, полностью игнорируя Лео. — Но я так хотел, чтобы ты оказался в моих руках. И все еще хочу. Сердце Лео болезненно сжалось в груди из-за того неприкрытого желания, что стояло за этими словами. — Ты тоже этого хотел, я чувствовал это. Я мог это учуять, — вздохнул альфа, запуская руку в волосы. — Вполне очевидно, что телом ты меня хочешь, что я тебе нужен. Но твоей разумной части — нет. — Криштиану, пожалуйста… — попробовал Лео вновь. Он мог видеть только половину лица Криштиану и ненавидел это обстоятельство всей душой. Он хотел, чтобы альфа посмотрел на него. — Я не знаю, из-за чего ты так сильно меня ненавидишь, но я не могу… — Да замолчи ты уже наконец! — неожиданно воскликнул Лео, его сердце заполошно билось, глаза щипало. — Это никак не связано с тобой, ты хороший Альфа и прекрасный человек. Лео испустил усталый выдох, полный старой боли, потерянно теребя волосы. — Когда мне было девятнадцать, я встретил кое-кого. Он был старше меня, но я любил его. — Криштиану наконец повернулся в его сторону, чтобы посмотреть на него. В его глазах читалось любопытство и нечто, что Лео распознать никак не смог. Но это приободрило омегу, и он продолжил. — Он казался хорошим человеком, черт, да даже Жерару он понравился, а это не так уж просто сделать, когда дело касается меня. Но я чувствовал его запах и знал, что он не был моей парой, как и, понятное дело, я не был его. Это могло кончиться только плохо, но я все равно остался, наивно полагая, что нам суждено быть вместе. Лео горько усмехнулся. Сейчас, когда он вспоминал все это, он чувствовал себя таким идиотом и был так раздражен собственной наивностью в те годы. Он некоторое время сидел тихо, потому что сердце застряло где-то в горле, а воспоминания о той ночи вернулись, и вновь будут преследовать его. — Я был слишком молод. И очень туп. Думал, что безусловная любовь между двумя чужими Истинными возможна. Я позволил себе думать, я убедил себя, что это может сработать. Он прочистил горло, уголки глаз жгло. Он обнял руками колени, кусая внутреннюю сторону щеки так сильно, что почти чувствовал металл на языке. Ласковая рука нежно опустилась на его кисть и слегка сжала, подбадривая. — Все хорошо, я рядом, — прошептал Криштиану. Лео с трудом сглотнул и глубоко вздохнул. — За несколько недель до течки я заметил, что его поведение изменилось. Он стал отстраненным и более холодным, даже когда он улыбался, его улыбки выглядели слишком вымученными. Потом я заметил и запах. Он пах другим омегой. Но я думал, что, возможно, это моя ошибка, мне показалось. Но все продолжилось, я чувствовал этот запах все чаще. Даже не один, а несколько, — Лео почувствовал, как внутри разгорается бессмысленная злость. — За день до моей течки, несмотря на свое состояние, я прямо cпросил его об этом. Конечно, он все отрицал. Я чувствовал себя таким беззащитным и уязвимым, и он использовал это против меня. Использовал, чтобы внушить мне, что это я сам придумал, что это паранойя из-за надвигающейся течки. Может, я был молод, но я не был настолько идиотом. Я не поверил ему, и вышвырнул из дома, думая, что на этом все кончится. Но потом началась течка. Я уже терял связь с реальностью, но все еще был в сознании, чтобы позвонить Жерару, когда понял, что он вернулся. Охранник не знал, что мы расстались, и потому впустил его. Лео не заметил, что его трясло, пока его не притянули к крепкой теплой груди. Он устроился поудобнее в этих объятиях, не чувствуя и грамма стыда за это. — Мне было плохо. Я был измучен, слаб и уязвим, — продолжил он дрожащим голосом. Та ночь оставила после себя воспоминания почти ставшего реальностью кошмара. — Он снова попытался меня заболтать, говорил, что любит только меня, что только я имею для него значение. Я не верил. Но у меня была течка. Тело реагировало на близость другого альфы — пары или нет — и пусть моя разумная часть кричала, что надо валить, он был мне нужен. И он тоже это знал. Из горла Криштиану раздался рык, и Лео попытался успокоить его, зарывшись носом в его шею. — Он тронул тебя? — прорычал альфа, и это абсолютно точно не должно было звучать так возбуждающе. — Нет, он не успел. Жерар всегда со мной в первые два дня течки, чтобы помочь, но Лукас об этом не мог знать. Жерар добрался до меня быстрее, чем у того появился шанс притронуться ко мне, хотя я никогда не забуду, как сильно он этого хотел. И знаешь, я никогда до того не видел драку двух альф и, надеюсь, никогда не увижу снова. Но после того, как Жерар закончил, лицо Лукаса было просто кровавым месивом. Лео вздрогнул из-за воспоминаний об избитом и покрытом кровью бывшем возлюбленным, лежащим на полу. Он безгранично ненавидел этого парня и считал, что тот заслуживал участи быть избитым, но жестокость он ненавидел не меньше, и помнил, в каком раздрае находился после увиденного, и что Жерар не мог его успокоить часами. Он держал эти воспоминания при себе где-то на задворках, до этого дня, как напоминание. И никогда не разделял свою течку с кем-либо, пообещав себе, что проведет ее только с тем, с кем суждено. С парой. Он повторял это себе день за днем, год за годом, и все только ради того, чтобы струсить, только учуяв свою пару в Криштиану. То чувство надежды, что держало его с Лукасом, и отчаянное ожидание того момента, когда он, наконец, найдет своего Избранного — все это потерпело крах, когда Вселенная задумала Криштиану, как лучший для него выбор. — Мне очень жаль, — прошептал Альфа после недолгой тишины, которая, по ощущениям, длилась не менее вечности. — Это не твоя вина, — покачал головой Лео, прижимаясь к нему еще сильнее, словно зависимый. — И все же мне жаль. Это не должно было произойти и, если честно, я не знаю, что я сделаю, если когда-нибудь пересекусь с этим парнем, но, скорее всего, я поселюсь за решеткой на пару лет. — Спасибо. Но это не призыв к жестокости, — Лео улыбнулся, приподнимая голову и заглядывая в его глаза. С такого расстояния он мог заметить россыпь веснушек и какие у него длинные тонкие ресницы. Он был прекрасен, и его… — Но я не могу, — продолжил Криштиану, размыкая его руки, обернутые вокруг его шеи. — Что? — Я все равно не могу так. Я хочу тебя, невыносимо. Не только твое тело, но тебя всего. — Криштиану… — Лео слишком хорошо знал, куда ведет этот диалог. — Тебе я, определенно, не нужен. Не так, как ты нужен мне. Я заслуживаю большего. — Разумеется. Гораздо, гораздо большего. — Поэтому ты должен понять, почему я не могу остаться. Для меня это пытка: быть с человеком, который отвергает меня, раз за разом. — Я… — Я был более чем терпелив, неделями, — тихо произнес Криштиану на выдохе, и Лео услышал, как треснул его голос, почувствовал горечь в его запахе, волнами расходящуюся от его тела. — И когда я наконец почувствовал, что да, вот оно, он принял меня, ты вновь меня оттолкнул. И я не помню, когда в последний раз мне было настолько больно. И я просто… Боже, Лео, не плачь. Омега и сам не заметил слез на своем лице. Внутренности омывала нестерпимая боль, глаза жгло. Криштиану мешкал, стоя в двух шагах от него, явственно борясь с желанием подойти и успокоить. — Малыш, пожалуйста, — взмолился он. — Ты не готов, то, что произошло все еще мучает тебя. У меня нет права продолжать присутствовать в твоей жизни. Это просто нечестно по отношению к нам обоим. Но Лео и так все это знал. Знал, но лучше или менее больно от этого не становилось. Он был просто повернутым слабым трусом. Он не мог его отпустить, даже когда сам не был уверен, что хочет его присутствия в своей жизни. И это было жестоко. Жестоко и несправедливо по отношению к нему. Омегу трясло, он неконтролируемо всхлипывал, лицо — мокрое от слез. — Да черт побери! Когда он почувствовал пару рук, прижавшую его к сильной груди, он безо всякого стыда вновь зарылся лицом в шею альфы. Лео держался за него, жадно впитывая его силу, его запах, и даже когда он почувствовал, как его прижали к матрасу, он не расцепил объятий, продолжая обвивать его тело руками и ногами, сам не замечая какие звуки вырываются из его горла. Ему было больно, паника, еще секунду назад почти захлестнувшая его, отошла. Даже не осознавая этого, он потирался о крепкое тело альфы. Криштиану предупреждающе рыкнул, прижав бедро омеги к матрасу твердой рукой. — Криштиану, пожалуйста, — простонал Лео, слезы скользнули с уголков глаз. Он ощущал, как пульсировал вход в его тело от этой близости, каким мокрым он уже был. А ведь у него даже не было течки. Криштиану чувствовал, в каком тот находится состоянии — не мог не чувствовать — он зарычал, потираясь в ответ. — Блядь. Он резко отстранился от шеи омеги, удерживая его голову, и вторгся языком в его рот. Лео раскрылся ему навстречу, раздвигая бедра, пуская альфу еще ближе. Криштиану продолжал терзать его, толкаясь в него, потираясь через одежду, и Лео терял голову от этого контакта. — Ты мне нужен, прошу, — отчаянно взмолился омега. — Я здесь, — Криштиану шептал прямо в его ухо, и его горячее дыхание щекотало чувствительную кожу. — Я с тобой. Он быстро стянул с Лео промокшие боксеры, и раздвинул его ноги, открывая вид на розовый вход в тело омеги. Лео задрожал, увидев промелькнувшую на лице Криштиану нескрываемую похоть, цвет его глаз постоянно сменялся с красного на карий. Господи, Лео так хотел его, что ему было больно. — Я с тобой, meu amor, — повторил Криштиану, погружая два пальца в его рот. Лео тек так сильно, что практически не было нужды в смазке. Он еле почувствовал один палец внутри, второй заставил выгнуться на постели, а третий вырвал из его горла те звуки, за которые, скорее всего, ему было бы безумно стыдно. — Ох черт! Черт! — выкрикнул он, когда талантливые пальцы альфы попали по простате. Криштиану триумфально улыбнулся и принялся целенаправленно бить по одной точке снова и снова, заставляя омегу окончательно потерять голову. Ощутив ошеломляющий оргазм, он схватил альфу за шею, выгибаясь, впиваясь в его рот голодным поцелуем, от которого синяки оставались на губах. — Все, малыш, все. Лео рухнул обратно на матрас, выжатый как лимон: сердечный ритм медленно, но верно возвращался в норму, тело было расслабленным, словно все кости растворились. Прежние паника и страхи все еще зудели под ребрами, но он был слишком усталым, слишком расфокусированным, чтобы обращать на них внимание. Он даже не заметил, что Криштиану поднялся с кровати и обтер его влажным полотенцем. Он моргнул — веки ощущались все тяжелее и тяжелее. Теплая ласковая рука огладила его щеку, омега почувствовал мягкие губы на лбу и услышал низкий сломленный шепот: — Надеюсь, однажды ты будешь жить в мире сам с собой. Я люблю тебя. И после этого Лео провалился в спокойный сон, хоть и без сновидений.