Плохая ученица

Я смотрю на стройное тело, которое находилось у меня на коленях, на то, как она обняв меня своими ручками, уснула. Ее тело безобидно лежало на моем, биение ее сердца отдается громким стуком в груди. Я слышу его, и то, как бьется мое, не скрыть под слоем одежды. Поднимаю голову и смотрю в потолок, задумываюсь, а что бы было, если бы я не встретил ее? Точнее, если бы не влюбился в нее о ответ? Я бы вновь выполнял сложные миссии каждый раз рискуя жизнью. Я бы вновь приходил на свою "работу" и видел там ненавистное лицо Маринетт, которое дарила она именно мне. Я бы был таким же хулиганом с противным характером, внутри которого живет тот Адриан , ласковый и добрый, тот Адриан , что не хочет выходить наружу. Но сейчас я являюсь тем самым Адрианом, а не Мистерем Агрестем. Ох, если вспомнить как с ее губ слетало мое имя. Как она дрожаще, грозно, со смехом говорила его, она многогранна, может быть и веселой, и грустно, и серьезной женщиной, и рассеяной девочкой, которая строит из себя дерзкую девушку. Я постоянно затыкал ей рот — хотя был бы не против того, чтобы она еще раз повторила «Мистер Агрест ...» — чтобы она говорила просто Адриан. Я понимаю, что лежать в такой позе не самый лучший вариант и недолго думая, я опускаюсь на кровать, перемещаюсь в положение "лежа", при этом держа Маринетт за талию. Переворачиваюсь на бок и чуть-чуть продвигаюсь вперед. Она сонно мямлит себе под нос непонятные слова и убирая руки с моей шеи, разворачивается ко мне и прижимается что есть силы. Я обнимаю ее, во мне происходит что-то сумасшедшее, будто взорвался фейерверк или из фонтана вновь забурлила вода, бешеным потоком смывая все, что станет у нее на пути, тысяча эмоций прильнули ко мне тогда, когда я обнял ее. Она моё всё. Я не должен ее потерять. * * * Я просыпаюсь от нежных рук, блуждающих по моему лицу, скулам, шее. Они словно изучали меня, каждый сантиметр, миллиметр. Легонько касались чувствительных мест, поглаживали их и вновь отстранялись. Я резко кладу свою теплую руку на ее, но не открываю глаза, она замирает, ее движения прекращаются, а дыхание еле слышно... — Доброе... — я запинаюсь, открываю глаза и вижу испуганную девушку. Она глядит на меня, а затем, вырывает свою руку и мигом слезает с кровати. — Стой, погоди. — я останавливаю ее, держу за руку и смотрю в глаза. Она с тревогой смотрит на меня, умоляет о том, чтобы я отпустил, а я надеюсь на то, что она объяснит мне всё. — Адриан, лучше отпусти. — Она умоляюще смотрит на меня и зло произносит, — и побыстрее. Я отпускаю ее, она окончательно слазит с кровати и быстрыми, маленькими шагами выходит из комнаты. Остается лишь ее аромат. Такой нежный, как и она... Я размышляю о том, что если Маринетт будет жить у меня? Это довольно хорошая идея, но согласится ли она? Да, ведь с сестрой в такие года жить уже неудобно. Предложить ей или подождать момента? — Вставай, быстро, — прерывает мои мысли она, и тянет мою футболку, а я, как послушный мальчик подчиняюсь ее законам. Она откидывает одеяло вместе с подушками на пол, стягивает белую простынь и вновь уходит в ванную. Я смотрю на время. «15:00» показывают часы и я все-таки решаюсь спросить у Маринетт о ее возможном переезде ко мне. Сажусь на черный, кожаный диван и жду ее, пока та выйдет из ванной. В голове формулирую вопрос, каждое слово глубоко обдумываю. Кажется, это просто, сказать ей три слова, но нет. Говорить это впервые, любимому человеку и в такой ситуации не очень легко. На этот раз она задержалась дольше. Я уже начал волноваться, предполагать возможные ситуации, что с ней могли случиться. Но когда я вновь слышу щелчок и тихие шаги, волнение уходит на второй план и я смотрю на дверной проем, ожидая увидеть там ее. Стройный силуэт оказывается в комнате, она вытирает полотенцем не до конца высохшие золотистые волосы и подходит ко мне. Я решаюсь спросить у нее. — Маринетт, я хочу у тебя спросить, — я показываю на место возле себя и улыбаюсь, желая не навеивать на нее ужас. — Да? — говорит она и присаживается, попутно вытирая волосы, — слушаю. — Ты бы переехала ко мне, если это было бы возможно? — в глазах моей девочки красовался испуг, а потом она нахмурила брови и задумалась. — Да, очень хотела, но... — она радостно кричит это и вновь глубоко углубляется в свои мысли, — сестра не разрешит. — Позвони ей, расскажи все, объясни, — я уговаривал ее как мог, она смотрела куда-то в пустоту и, наверное, обдумывала мои слова. Да, они сумасшедшие, я сказал их необдуманно, но эти слова дают большую надежду. — Хорошо, — она встала и пошла за своими вещами, а я сидел и ждал ее, пока она не явилась с телефоном в руках. Она дала мне надежду на то, что я буду видеть ее улыбку каждый день, и не только улыбку, а саму ее. Маринетт присела ко мне и спросила мой адрес. Я с удовольствием ответил ей, и она, набрав воздуха, говорит мне: — Я позвоню ей, — от этих слов волнение ушло на второй план, я начал надеяться на лучшее, но... — но если она не разрешит... — Я сделаю всё, чтобы она разрешила, звони. — Уверенно сказал я и положил руку ей на колено, плавно поглаживая его, думая, что успокаиваю ее этим. Долгие гудки, которые накаливают обстановку, гудки, гудки... — Да? — слышу одно лишь слово, а затем, Маринетт вступает в дело. — Привет, Амин. — она посмотрела на меня и облегченно выдохнула, — тут такое дело, я не хочу жить с тобой. Я выросла, и могу жить без опеки взрослого человека. Ты можешь собрать мои вещи, ибо я сейчас не могу? — "..." — я не слышал что говорит ее сестра, лишь пронзительный женский визг. — Со мной все в порядке, помолчи и послушай! — постепенно увеличивая громкость кричала Маринетт. В ее голосе я слышал недовольство, злость и панику. Женский голос стих. — Если ты не приедешь — она продиктовала ей мой адрес — сюда с вещами, за ними приедут, можешь не волноваться. — "..." — вновь слышу женский крик, не выдерживаю и выхвачиваю телефон у нее из рук. — Послушайте, Вы не имеете права кричать на свою сестру, она уже совершеннолетняя девушка и может принимать решения сама. До свидания. Я скинул трубку и посмотрела на Маринетт. Она сидела и улыбалась. Она подарила мне радость в эту секунду. Хоть и на минуту, но осчастливила меня. — И что будет дальше? — улыбка с ее лица исчезает и она обеспокоенно смотрит на меня. Я подсаживаюсь к ней, охватываю руками ее талию и вновь сажу к себе на колени. Она не сопротивляется, а наоборот: улыбается и обнимает меня. — А дальше будем только мы. — шепчу я и крепче обнимаю ее. * * * Я слышу звонок в дверь и Маринетт бодро соскакивает с моих колен. "Она пришла" — звучит у меня в голове и я встаю с дивана, попутно поправляя прическу. Маринетт улыбается моему сонному виду, берет за руку — что, несомненно, поразило меня — и мы приближаемся ко входной двери. — Я открою, — шепчет она и отпускает мою руку. Она пару секунд стоит у двери, набирается смелости, а затем поворачивает ключ и толкает дверь. Перед ней стояла девушка почти моего роста, с темными волосами и синими глазами. В руках у нее две дорожные сумки среднего размера — да, Маринетт еще та девушка — а на лице злость. Я могу подумать, что будет дальше. Но мне будет очень обидно, если такое произойдет. — Привет, Ами... — она не договаривает, сестра больно бьет ее по щеке. Маринетт в ту же секунду хватается за нее и немного приседает. Во мне бушует ураган, я не в силах сдержать себя, я понимаю, что мои предположения оказались правдивы, подхожу к ней, но как только хочу что-то сказать, Маринетт опережает меня: — За что? За то, что я приняла решение? Амина, я взрослая, а не маленькая девочка! Запомни это! — она кричит на нее, кричит прямо в лицо, заставляет сестру замолчать и перевести взгляд на меня. Она внимательно рассматривает меня, переводит взгляд на Маринетт, и не отходя от шока, который навеяла на нее моя девочка, спрашивает: — К-кто он-н? — заикающе говорит она и показывает пальцем в мою сторону. Маринетт переводит дыхание, смотри на меня глазами полными слез, и как только решает заговорить, я прерываю ее. Так же, как и она меня. — Парень. — я подхожу к ней, обнимаю за талию и целую в щеку, на лице сестры красовался румянец, удивление, стыд. Я ни капли не жалею о затеянном. Я не понимаю что творилось в этих женщин в голове, но я знаю что они надумали много, столько, сколько не в силах придумать я. Я продолжаю свою речь. — И она будет жить у меня, хорошо, А-ми-на? — по слогам произношу имя, чтобы она рассылаша к кому я обращаюсь. Я смотрю на сумки и отпустив Маринетт перехожу через порог и заношу их в квартиру. Маринетт и — по ее словам — Амина стояли молча и смотрели на меня, пока одна из них не прервала эту нависающую тишину. — Мистер Агрест? — дрожащим голосом произносит Амина и попрявляет темные локоны. О чем она? Маринетт рассказывала ей обо мне? Хм, надо будет с ней поговорить об этом. — Тот самый. — я вновь обвиваю рукой ее талию, словно змея, но на этот раз дотягиваюсь до животика. Легонько щекочу его, от чего Маринеть больно впивается мне в руку ногтями, показывая, что ей не нравятся мои действия. Как хочешь, милая. Не буду тебя трогать. — Да, хорошо, почему ты сразу не сказала? — она краснеет и пытается извиниться, я стою и смотрю на брюнетку не в силах что-то сказать. — Тебе никогда ничего не скажешь, ты не слушаешь меня, пытаешься доказаь свою правоту. Амина, я буду жить у него. Спасибо тебе, сестра за все года, что я прожила с тобой. — Маринетт подошла к ней, отцепившись от меня и обняла. Сестра глубоко вдыхнула аромат ее волос и со слезами на глазах сказала: — Не забывай меня, Маринетт. Прости меня, сестренка. — Она не выдерживает и плачет. Я немогу смотреть на слезы девушек, они мне никогда не нравились, и поэтому говорю: — Ой, не люблю эти прощания, не буду вам мешать, — шуточно, с нотками сарказма в голове проиношу я и удаляюсь из коридора, при этом забрав ее вещи. * * * — Маринетт, скажи, — я отрываю ее от серьезной работы, — ты говорила ей обо мне? — Ну, да. Что-то не так? — она подходит ко мне, садится на — привычное место для нее — колени и игриво проводит пальцем по моим губам. — Тебе так нравится сидеть у меня на коленях? — я ухмыляюсь и запускаю свои руки ей в волосы. Она мурлычет, когда я перебираю пряди между пальцев и приближает свое лицо ко мне. Ее носик легонько касается моего, она медленно теребит его, а затем касается своими губами моих. Я принимаю ее ласки, охватываю руками талию, и прижимаюсь к ней. Проникаю языком в ее рот, изучаю. Она — девушка, которая внесла краски в мой мир. И я буду дарить ей то, что она захочет. Что бы то ни было...