***
Игра проходила в полном молчании. Было видно, что Саймон тянется к брату: его голос разрывал тишину чаще всего, и обращался он почти всегда к Дэнни. Но тот упорно игнорировал его, посылая в ответ такие взгляды, что Маркус иногда поражался стойкости Саймона, который почти никак не реагировал на них. Однако, по поджатым губам и резко дергающимся бровям можно было понять, что эта ситуация ему не очень приятна. Маркусу это не нравилось, но он принялся разглядывать Саймона при удобном случае. Подмечать его движения, повадки, детали внешности. Так всегда делают люди, когда им удается увидеть то, что обычно они видят редко, верно? И вот, что не нравилось Маркусу во всем этом, он оправдывался. Оправдывался в голове, а глазами продолжал шарить по напряженной лебединой шее, по пальцам, которые то и дело сцеплялись в замок, по кулакам, которые подпирали подбородок, когда Саймон наблюдал за чужими ходами в настолке. Наблюдал он и за слабыми намеками на эмоции на лице Саймона: когда приходилось делать шаг назад, крылья его носа немного трепетали, а между бровями образовывались слабенькие складки, а, когда парень обходил всех, вырываясь вперед, желваки начинали работать активнее, выдавая желание улыбнуться шире, но выражение лица сохранялось то же самое. Манфред поражался тому, какие упертые подопечные ему достались. Но если с первым понятно, ему пять лет отроду, то второй был… может, просто непонятлив, а может, привык. Они досидели практически в полном молчании до того времени, когда надо было готовиться ко сну. Саймон тихо сообщил, что не будет мешать, и удалился в гостиную, а Маркус вздохнул. Ладно, можно ли это считать прогрессом в отношениях братьев? Ну, вообще-то, да. Они не бросались какими-нибудь колкостями или остротами. Однако, Манфред с самого детства привык слышать от отца, что самое страшное оружие — это игнорирование, и Дэнни только что доказал это. Маркус видел, каким прибитым Саймон уходил от них. Наверняка, ему было неприятно после всех взглядов, что он получил сегодня. Стоило поговорить с ним после того, как Дэнни уснет, ну, или хотя бы попытаться поговорить, зная характер Саймона.***
Когда свет в комнате Дэнни потух, оставляя лишь слабое мерцание картинок на стенах и потолке, Маркус неторопливо спустился в гостиную, памятуя, куда ушел Саймон. Тот развалился на диване, почти сползая с него на пол, но все еще каким-то чудом удерживаясь. Взгляд подростка безразлично бегал по фигуркам скачущих животных в передаче, но намека на сонливость не было. — Хэй? — Маркус не хотел напугать, поэтому, едва переступив порог, обозначил свое присутствие. — Он спит? — Саймон сел нормально, поворачивая голову в сторону вошедшего. Тот кивнул, присев на диван на небольшом расстоянии от подростка. Маркус очень устал. Однако продолжал сидеть не расслабляясь. — Ты неплохо справился… — Да брось! — тон Манфреду не понравился, но Саймон явно не настроен был заканчивать, он полностью развернулся к парню. И лицо его теперь выражало много скрываемых прежде эмоций. — Он демонстративно игнорировал меня все время, хотя я пытался. Я честно пытался! Но все, что я делаю, — это порчу. Я пугал его первые несколько лет жизни, я раздражаю его и докучаю ему сейчас. Что за ужасный брат! — Не все делается в один день, — веско заметил Маркус. — Понадобится много времени. — Ничего подобного, не понадобится. Дураку понятно, что он не простит меня, только продолжит смотреть так и… ты понял. Я попытался. Ничего не вышло. Видимо, не судьба. Маркус скептично взглянул на парня, который собрался подниматься. — Ты серьезно? Ты, считай, даже не попытался, Саймон, какого черта? Парень собрался подняться, и первой реакцией Маркуса, конечно же, было протянуть руку и схватить его за подол футболки. Тот вырвался так шустро, что Манфред даже отскочил. — Не смей трогать меня, — прошипел Саймон, возвращая на лицо излюбленную надменную маску и одергивая футболку. — Не забывай, кто ты в этом доме, а также, по чьей просьбе ты можешь вылететь отсюда в два счета. Поразительно, как способен измениться человек за пару мгновений. Сейчас Маркус не ощущал ничего, кроме желания плюнуть в эту недовольную мордашку. — Пожалуйста, можешь вышвырнуть меня отсюда хоть прямо сейчас, — Маркус поднялся с дивана. Он был совсем немного выше Саймона, но более крепким, из-за чего возникало ощущение, что он наседает на субтильного подростка. Тот, вроде бы, даже напрягся, но вида не подал. — Но то, что ты по-прежнему останешься говнюком, неспособным на человеческие отношения с братом, неспособным на хотя бы капельку терпения по отношению к нему… все это останется внутри, будь уверен. — Пошел ты! — слова застыли капелькой слюны на щеке Маркуса, поэтому тот поморщился. — Держи мелкого засранца подальше и сам держись. Манфред не успел сказать ничего, он молча созерцал удаляющегося подростка.***
— О, привет, Маркус! — Джош протянул руку для приветствия. Оно получилось вялым. — Я, кажется, был послан Саймоном, — почти безразлично поделился усталый Манфред. — Не могу пока поделиться всем, но это было плохо. — Ни на что не намекаю, — Джош копался в шкафчике с униформой, — но люди, которые с ним ссорились, никогда не задерживаются тут надолго. Не знаю, я б не хотел, чтобы тебя вышвырнули. Ты классный. — Черт, спасибо, — слабая улыбка тронула губы Маркуса, — надеюсь, все обойдется. — А что случилось-то? — Вряд ли Саймон хочет, чтобы кто-нибудь знал, — тон парня был извиняющимся, — я не могу сказать. — И правильно. Кстати, сегодня звонили из твоего вуза. Просили перестать прогуливать, молодой человек! — Джош улыбнулся. — Ох черт! — Маркус даже прикрыл рот рукой, настолько нашкодившим он себя почувствовал. Манфред ведь так и не решил, что делать с учебой, устроившись на работу, где его присутствие требуется на постоянной основе. Видя, как сильно загрузился парень, Джош осторожно похлопал его по плечу. — Слушай, ну, ты в десять вечера ничего не сделаешь с этим, верно? А значит, поломаешь голову завтра. Когда будешь выспавшимся и отдохнувшим. Было что-то в Джоше и в его словах, что заставляло успокаиваться и начинать мыслить нормально. Маркус благодарно закивал и удалился к себе. Вот о чем по-настоящему жалел парень, так это о нехватке времени на книги, которые он привез с собой. Их было всего три, они были относительно небольшими, но он не прочитал еще ни строчки. И сегодня никакой возможности тоже не было. Посмотрев на книги и повздыхав, Маркус зарылся лицом в подушку и через пять минут спал так крепко, что страдающий бессонницей Саймон мог только позавидовать. — Что-то случилось? — Донна хлопотала с вечерними лекарствами от аллергии для него. Она сразу всегда способна была увидеть, что что-то не совсем в порядке. — Ничего страшного, просто повздорил с Маркусом, — Саймон вздохнул. — Не знаю я, страшно это или нет. Обычно я не ощущаю себя так паршиво, когда ссорюсь с кем-то. — Люди чувствуют себя паршиво зачастую, когда слышат правду, которую хотят скрыть от самих себя. — Бред какой, господи, и ты туда же! — Саймон выпил все, что ему дали и вздохнул. — Смысл в том, что я прав, а он нет. — Смысл любого конфликта в том, чтобы подумать о его причинах и последствиях. И постараться такого впредь избегать, — Донна неодобрительно покачала головой. — Тебе стоит отдохнуть и правда подумать. — Обязательно, — Саймон не собирался думать об этом, он собирался продолжать жить, как жил до этого. Он попытался и с него уже хватит. — Сладких снов, Саймон. — Пока. Донна услышала удаляющиеся ленивые шаги, не провожая Саймона взглядом. Она вздохнула, заканчивая последние мелочи, чтобы кухня с утра встретила ее чистотой. Что-то внутри женщины настойчиво твердило, что многолетний лед между братьями все-таки начинает таять. Но какое же потепление без обвалов, опасных айсбергов и прочих неприятных штук? Все еще будет хорошо, но как скоро и какой ценой, Донна не знала. Однако, она искренне надеялась на лучшее.***
Утро встретило Лео неприятным звоном будильника, чужой плохой музыкой со стороны гаражей и подозрительной тишиной внутри комнаты. Это заставило еще толком не проснувшееся тело подорваться и приблизиться к кровати Карла. Проверив пульс, парень растерянно замер, заспанные глаза Лео расширились, а сам он после небольшого промедления принялся судорожно искать одежду. Дыхание отца было совсем слабым, перемежавшимся с тихими хрипами. Номер скорой удалось набрать только с третьего раза. — Алло, здравствуйте. Он здесь… мой отец, он почти… почти не дышит, — Лео закончил последнюю фразу и глубоко вздохнул. Он и сам забыл, как дышать, поэтому воздуха в легких, чтобы описать всю ситуацию, вообще никак не хватало. Парень назвал адрес и сообщил, что будет ждать. Следующим пальцы безошибочно набрали номер Маркуса, а осознавший серьезность положения маленький Лео рядом с большой кроватью скукожился еще больше, стараясь, чтобы его голос не дрожал так сильно. — Маркус, приедь…