Барышня-крестьянка

«Надо сказать, что жизнь в деревне кардинально отличается от жизни в городе. Мне понадобилось время, чтобы привыкнуть». Всю дорогу Ксения представляла себе первую встречу с племянником начальницы, рисуя в своем воображении образ красивого, хорошо сложенного молодого человека с загорелой кожей и теплыми, лучистыми глазами. Конечно, деревенский парень не потянул бы на роль мужчины ее мечты, но если он окажется симпатичным и, еще лучше, веселым, думалось Ксении, это здорово скрасит ее пребывание в командировке. Но, как это часто бывает, ожидания девушки были далеки от реальности. Отыскав глазами встречавшего ее молодого человека, Ксения была неприятно удивлена. С первого взгляда он показался ей неказистым и вовсе не симпатичным. Он был бледноват. Широкий лоб и низко посаженные брови придавали его лицу суровый вид, а зеленые глаза смотрели на нее спокойно, изучающе. — Здравствуй! — тонкие губы расплылись в приветливой улыбке. Молодой человек подал Ксении руку, помогая спуститься.  — Давай, помогу, — предложил он, забирая у нее чемодан и закидывая Ксюшин рюкзак себе на плечи. «Он еще и картавит!» — подумала про себя Ксения, еле сдерживаясь, чтобы не прыснуть. — Спасибо. Куда надо идти? — спросила она, игнорируя дежурные фразы и расспросы о том, как она доехала. — Я живу на том конце деревни, — мужчина неопределенно махнул рукой, указывая куда-то вперед. Неприветливость гостьи его смутила. — Тут недалеко, минут пятнадцать пешком. Вещи я понесу. Меня, кстати, зовут Дмитрий. Можно просто Дима. — Ксения… Ксюша, — рассеянно ответила она, вслушиваясь в то, как молодой человек, произносил слова, и пытаясь определить, насколько его небольшой дефект речи режет слух. Впрочем, вскоре Ксюша привыкла и перестала обращать на это внимания. Деревня — как объяснил по дороге Дима, поселком она называлась только на карте — была большая и выглядела обжитой и довольно ухоженной. Они шли по главной улице. По обеим сторонам дороги стояли разномастные дома и домишки. Некоторые из них были кирпичными, основная же часть построек была деревянной. По пути Ксения увидела лишь пару-тройку покосившихся от времени мрачного вида домиков с заросшими травой палисадниками и низкими заборами. Остальные же дома выглядели довольно мило и были не похожи друг на друга — в каждый из них хозяева добавляли какую-нибудь «изюминку». Некоторые привлекали внимание своими резными ставнями и наличниками, другие стояли в окружении пышно цветущих кустарников. Все это могло бы вызвать у Ксении восхищение, если бы ее настроение не было испорчено мыслью о том, что, несмотря на приятно удивившую ее красоту, глухомань это была страшная. Даже клуба, которые, она слышала, бывают во многих больших деревнях, и то не было. Девушка тяжело вздохнула, представляя, как будет изнывать от скуки по вечерам. — Послушай… Дима, да? А как вы тут, ну не знаю, развлекаетесь? — перебила она его. Все это время Дмитрий что-то рассказывал своей гостье, но Ксения не слушала. Ей было совершенно не интересно, что говорил молодой человек, неловко пытавшийся наладить с ней контакт, к чему она лично совсем не стремилась. С первой секунды, как они встретились, Ксения почувствовала безотчетное раздражение, нараставшее в ней с каждой минутой. Хотелось поскорее отвязаться от этого «племянничка», а еще лучше — вернуться на остановку и подождать там обратного автобуса… Но Ксюша изо всех сил старалась выглядеть, если не приветливой, то хотя бы не слишком грубой. Получалось плохо. Она чувствовала, что и так смущает Дмитрия своим настроем и, хотя сейчас это волновало ее меньше всего, вгонять бедного парня в краску еще больше не хотелось. Складывалось впечатление, что он и так не слишком хорошо общался с девушками… — Развлекаемся? — озадаченно переспросил Дима. — Ну, кто как… Я вот книги читаю, иногда в лес хожу. «Такое себе развлечение», — мысленно прокомментировала его последние слова Ксюша, но озвучивать свои мысли не стала. — А почему дальше вас автобусы не ходят? — продолжила расспрашивать она, чтобы хоть как-то поддержать разговор. — А дальше нет ничего, — простодушно пожал плечами Дима, — только поля да лес. Деревня-то у нас тупиковая. «И, похоже, не только деревня», — пронеслось у Ксении в голове. К тому моменту, как они подошли к нужному дому, Ксюша уже порядком вымоталась. Все-таки топать еще около километра пешком после утомительной поездки было мало приятным занятием, а потому девушка выдохнула с облегчением, когда вместо старой полуразвалившейся избушки, которую она ожидала увидеть, ее взору предстал добротный двухэтажный кирпичный коттедж. — Ого! — вырвалось у Ксюши. — Добро пожаловать, — сказал Дима, отворяя перед ней калитку. Ступив на узенькую, выложенную плиткой дорожку, Ксения застыла от изумления, увидев вокруг себя такое буйство красок. Перед и вокруг дома на ухоженных, без единого сорняка, клумбах росли цветы. Самыми прекрасными из них были пионы, пышные шапки которых не давали отвести взгляд. «Лучше любого фона», — невольно подумалось Ксении. Мысль о том, что всю эту красоту мог вырастить мужчина, да к тому же в одиночку, не укладывалась у нее в голове. Засмотревшись, она не сразу услышала Димин оклик и вздрогнула, когда тот осторожно тронул ее за плечо. — Извини, не хотел тебя напугать. Пойдем, я покажу тебе дом. Дмитрий провел свою гостью к дальнему крыльцу, с которого открывался чудесный вид на сад. Скрипнула входная дверь, впуская их в дом. Обстановка внутри была довольно простой, — ничего лишнего, — но на удивление уютной и аккуратной. Самой большой комнатой на первом этаже была гостиная, светлая и просторная, с мягкими креслами и большим камином, на котором стояли несколько рамок с фотографиями: улыбающаяся семейная пара, сам Дмитрий — Ксюша узнала его, хотя на фото он был еще подростком — и симпатичная девушка со светлыми волосами, должно быть, его сестра, решила Ксения. Дав ей немного времени осмотреться, Дима повел Ксюшу дальше, показал, где находятся кухня и ванная. Потом они поднялись на второй этаж, где располагались несколько спален. Дима тащил Ксюшины вещи, что-то объясняя ей по пути. — А вот и твоя комната, — наконец сказал он, остановившись перед ближайшей к лестнице дверью. — Здесь солнечная сторона, так что будет легче просыпаться по утрам, — усмехнулся Дмитрий, занося в комнату чемодан. — Повезло, — отозвалась Ксения без особого энтузиазма, проходя в комнату и осматриваясь. Комната была небольшая. У окна с широким подоконником и полупрозрачными занавесками стояло маленькое покрытое пледом кресло, рядом — небольшой стеллаж, уставленный книгами, возле кровати простенький комод, над ним зеркало, небольшой мягкий коврик на полу. «В целом, неплохо, — решила для себя Ксения, — жить можно». — А кто здесь раньше жил? — спросила она, задумчиво водя пальцем по корешкам книг. В глаза бросилось обилие классической литературы и книг по истории искусств. — Раньше в этой комнате жила моя младшая сестра, — улыбнулся Дима, словно придаваясь каким-то воспоминаниям. — А книги тоже ее? — Нет, — ответил он. — книги мои. Но ты можешь брать их, когда захочешь. В общем, располагайся и приходи вниз — я покажу тебе сад. С этими словами Дмитрий удалился из комнаты, давая Ксении время устроиться и привести себя порядок. Часом позже девушка спустилась на кухню, где Дима стоял за столом и нарезал свежие овощи. На плите шипела сковородка, от кастрюли шел полупрозрачный пар, пахло чем-то вкусным. У Ксюши заурчало в животе. Только теперь она поняла, как сильно успела проголодаться, ведь, кроме того странного кофе, с самого утра у нее во рту не было ни крошки. — Как устроилась? — улыбнулся Дмитрий и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Ты, наверное, голодная? Я приготовил суп из кролика, тебе должно понравиться. Садись, — он кивнул на один из свободных стульев. Ксюша села за стол спиной к окну и с интересом стала наблюдать за его движениями. С легкой завистью она отметила, как ловко Дима управлялся и с овощами, и с гревшейся на газовой конфорке сковородкой, да и вообще со всей кухонной утварью, в то время как для нее самой, привыкшей обедать на работе или брать что-нибудь на вынос, приготовление еды было сложным и утомительным процессом. Несмотря на столь недолгое время, проведенное с ним, Ксения не могла не замечать и не удивляться тому, каким хозяйственным был Дмитрий: каждая вещь в его доме знала свое место, а в комнатах, несмотря на некоторый аскетизм, царили уют и порядок. Ксюше невольно вспомнилась ее собственная квартира в Питере, где никогда ничего нельзя было сразу найти, вещи валялись там, где последний раз были использованы, а гора грязной посуды в раковине напоминала о том, что вечерами девушка занималась чем угодно, только не уборкой. Да и сама хозяйка не могла похвастаться таким гостеприимством, какое проявил по отношению к ней Дмитрий. Несмотря на некоторые его черты, казавшиеся Ксюше странными и даже немного раздражающими, и неоднозначное первое впечатление, в этом качестве она не могла ему отказать. Именно поэтому девушка испытала легкий укол совести за то, что вела себя довольно ершисто. В конце концов, парень старался, и его попытки быть галантным не могли не вызвать умиление. Может быть, с его помощью пребывание в деревне не покажется ей таким уж тяжелым, подумала Ксюша, с аппетитом уплетая простой, но очень вкусный Димин обед. Ближе к вечеру, когда солнце уже не было таким изнурительно-жарким, Ларин собирался заняться прополкой, но прежде, как он обещал, нужно было показать Ксении сад. Девушка вышла на заднее крыльцо. Ее внимание привлек растянувшийся на ступенях серый кот с гладкой блестящей шерстью. Рука невольно потянулась погладить это мягкое, милое существо. — Это Бегемот, — сказал Дмитрий, увидев, как Ксюша ласкает котика, — обычно он не дается чужим — ты ему нравишься. — Бегемот… — эхом повторила Ксюша. — Как в «Мастере и Маргарите»? Дима молча кивнул, приглашая ее следовать за ним. Во время их небольшой прогулки он постарался ввести ее в курс дела, рассказав, где что растет, объяснив, на какие грядки стоит обратить внимание в первую очередь и показав вольер с кроликами со словами: «Может быть, завтра тебе доведется там поработать». Ксюшу эта перспектива не сильно обрадовала, но деваться было некуда, и девушка натянуто улыбнулась, стараясь скрыть свое недовольство. Та часть участка, где росли цветы и фруктовые деревья, понравилась ей гораздо больше. Слушая Димины рассказы про огород, Ксюша заскучала, и он, заметив это, решил дать ей маленькое поручение. — Вот что, — сказал Дима, — мне нужно еще кое-что сделать, а ты пока сходи за спичками, а то вечером останемся без ужина — сегодня последний коробок вышел. Магазин на другом конце улицы, ты видела, когда мы шли сюда. Иди прямо сейчас, а то он сегодня до шести. Дав Ксюше немного денег, он объяснил, как найти магазин и вернуться обратно. Радуясь, что одним выстрелом убил двух зайцев, — позаботился о том, чтобы купить нужную вещь и освободил немного времени для того, чтобы спокойно поработать, — Дмитрий нашел в сарае тканевые перчатки, тяпку и отправился в огород, где с утра начал расчищать заросшие сорняками грядки. Ксения же взяла с собой телефон и неохотно поплелась по дороге в начало деревни, выполнять первое полученное от Димы поручение. Дорогу назад Ксюша нашла без проблем. Дима был прав, сказав: «На прямой улице ты при всем желании не заблудишься». Шла она не торопясь, изредка останавливаясь, чтобы рассмотреть растущие в палисадниках цветы или сфотографировать предзакатное солнце, лучи которого окрашивали верхушки леса в ярко-оранжевый цвет. Настроение ее заметно улучшилось, и Ксюша уже представляла, как, вернувшись, примет Димину похвалу за безупречно выполнение задание и на правах гостя пораньше удалится в свою комнату, где начнет работу над статьей. Однако ее светлые мысли были нарушены громким лаем выскочившей не пойми откуда лохматой собаки. Как и все деревенские дворняжки, собака эта лаяла на прохожих только для того, чтобы полаять. Никого в деревне она не кусала, и местные жители, проходя мимо, часто говорили: «Э, как заливается, глупышка! На каждого встречного-поперечного лаять-то лает, а кусать не кусает». Но Ксюша, не знавшая об этом и с детства боявшаяся собак, перепугалась не на шутку. До Диминого дома оставалась буквально пара шагов, но путь был отрезан заходившейся громким лаем дворняжкой. Пересилить свой страх и пройти мимо Ксюша не могла, поэтому, лихорадочно соображая, что ей делать, она не придумала ничего лучше, чем забежать в первый попавшийся двор, калитка которого, к счастью, оказалась отворена. Заперев ее за собой на щеколду, Ксюша присела на корточки, прислонившись спиной к низкому забору и переводя дыхание. Руки мелко дрожали, от испуга в голове все смешалось. Более глупого положения она и представить себе не могла. Ей отчаянно хотелось, чтобы собака, все еще лаявшая на нее за забором, поскорее ушла, а еще больше — чтобы никто, особенно Дима, не узнал об этом позорном для нее моменте. Наконец ее желание осуществилось. Спустя несколько минут, дворняжка, которой, по всей видимости, наскучило лаять на бедную девушку, убежала восвояси, и Ксения, поднявшись с земли, собралась было уходить, как вдруг услышала какие-то странные звуки. Из пристройки к дому, должно быть, служившей сараем, дверь которой была открыта, на тропинку высыпала стайка гусей. От неожиданности девушка замерла, разглядывая птиц, которых прежде ей доводилось видеть только на картинках. Громко гогоча, смешно переваливаясь с лапки на лапку и хлопая крыльями, они с грозным видом надвигались на Ксению. Любопытство сменилось страхом. Ксюше вспомнились детские рассказы одноклассников, бывавших в деревне, о том, как больно щипаются гуси и как после этого остаются синяки. Медленно, стараясь не делать лишних движений, она попятилась назад, но, уперевшись спиной в калитку, поняла, что отступать было некуда. Как назло заела ржавая щеколда, не желая выпускать Ксению со двора. Девушку охватила паника. Никогда Ксюша не думала, что какие-то гуси станут причиной сковавшего ее по рукам и ногам страха. Не зная, что ей делать, куда деваться, она вскочила на стоявшую рядом самодельную скамеечку и сдавленно взвизгнула: «Помогите!» Голос ее дрожал. Не волновало уже даже то, как глупо она, наверное, сейчас смотрелась. В голове промелькнула мысль, что она даже готова стерпеть насмешки и прибаутки, лишь бы кто-нибудь пришел и убрал от нее этих грозных птиц. — Долбаные гуси… долбаная деревня… долбаное все… Дима… — шептала она одними губами, тихонько хныча. Охваченная страхом и загнанная в угол, Ксюша замерла, словно была не в силах пошевелиться. Из ступора ее вывело громкое гоготание гусей, раздававшееся теперь совсем рядом. Ксюша перевела взгляд вниз — гуси столпились около скамейки. Не успела она и ахнуть, как один, самый сердитый из них, взмахнул крыльями и оказался на скамейке, прямо возле нее. Новая волна пьянящего, истерического ужаса окатила ее. Отчаянно закричав, Ксюша ухватилась руками, сажая себе занозы, и, не думая о последствиях, перемахнула через низенький хлипкий заборчик. Неудачно приземлившись, — она зацепилась за что-то ногой, — девушка растянулась на земле, больно ушибив коленку. — Ксюша! Именно в этот момент на дороге показался Дмитрий, который вышел на улицу, услышав шум и знакомый голос. Ксения мысленно выругалась, осознав, какая идиотская картина предстала его глазам. — Эй, — послышалось за ее спиной, — какого лешего здесь происходит? Из дома вышел крепкий, коренастый мужчина средних лет. «Должно быть, это хозяин, — холодея, подумала Ксюша. — Крику сейчас будет…» Не сходя с крыльца, мужчина оглядел свой двор и воскликнул, не обращаясь ни к кому конкретно: — Взболомутили моих гусей, то-то я слышу, они галдят без умолку! А оно вон что, ко мне, оказывается, гости пожаловали. Дим, — спросил он, переводя взгляд с него на Ксюшу, — твоя, что ль? — Степан Платоныч, Вы извините, — улыбнулся Дмитрий. — Это Ксения, моя… — он на секунду замялся, — знакомая. Она здесь первый день, и… — Городская, что ль? — усмехнулся сосед. Ксюша еле заметно кивнула. — Оно и видно, — проговорил Степан Платоныч, пряча в бороду смешок. — Ну, вы даете! — рассмеялся он, собираясь вернуться в дом, как вдруг обернулся. — Дим, ты рыбачить-то уже ходил? — На той неделе пойду, сейчас дел много, — ответил Дмитрий. Они перекинулись еще парой фраз, смысл которых ускользал от Ксении. Впрочем, ее не сильно это печалило: она думала лишь о том, как бы поскорее убраться оттуда. — Ну, бывай, — сказал наконец сосед, возвращаясь в дом. — Молодежь… — тихо пробормотал он, чему-то посмеиваясь. Дима перевел взгляд на Ксюшу. — Ты что, сдурела?! — воскликнул он. — Ты зачем это сделала? — Дима покосился на соседский забор. — Паркуром решила заняться, — буркнула Ксюша, разворачиваясь и направляясь к дому, — плохая была затея, как видишь. — Ксюш, я серьезно, — Дмитрий нахмурился. — Ты чего на чужой участок полезла? — Да я собаку испугалась, — смущенно ответила Ксюша. — Бегала тут одна, лаяла, злющая такая, — девушка поморщилась. — Ну, я в первую попавшуюся калитку и забежала. Что я, знала, что ли, что у него там эти… гуси. Дима рассмеялся. — Это такую, вислоухую, что ли? — проговорил он сквозь смех. — Да она и мухи не обидит! Только лает много, а кусать никогда не станет. И кто так по заборам лазает… — с добродушной улыбкой сказал Дмитрий, оглядывая Ксению. Одна из штанин ее джинс была порвана, и сквозь дырку виднелась разодранная в кровь коленка. — Ха-ха-ха, — сердито передразнила его Ксюша. — Очень смешно. — Ладно, не дуйся, — Дима шутливо толкнул ее в плечо. — Больно? — Немного, — призналась она. — Ну ничего, идем. Придя домой, Дима велел Ксюше сидеть в гостиной, а сам отправился на кухню и вскоре вернулся с жестяной коробкой в руках. Это была аптечка. Порывшись в ней с минуту, Ларин поставил на маленький столик пару пузырьков и отщипнул от рулона кусочек ваты. Ксюша сидела в кресле, молча наблюдая за его действиями. Пододвинув себе стул, Дима сел напротив нее. — Закинь ногу мне на колени, — скомандовал он, откупоривая пузырек с перекисью. В том месте, где краснела зепекшаяся кровь, образовалась белая пенка. — Еще немного, — сказал Дима, промакивая место ушиба ваткой и опрокидывая пузырек с йодом на другую. — Щипет, — застонала Ксюша, когда Дима стал обрабатывать ушибленную коленку йодом. — Терпи, — сказал Дмитрий, дуя на место ушиба. — Зато какие теперь джинсы модные, — добавил он, указывая на образовавшуюся дырку. Они засмеялись. Остаток вечера Дима провел, занимаясь мелкими делами, которые не успел переделать за день, а Ксюша — сидя в своей комнате, которая, к слову, стала выглядеть более обжитой. В ящиках комода появились вещи, сам же комод теперь был уставлен различными тюбиками с кремами и лосьонами, на прикроватной тумбочке лежали ноутбук с зарядным устройством, а на подоконнике сидел круглый плюшевый енот с забавной мордашкой. Часов в девять Дима, собиравшийся идти спать, — как и все деревенские жители, ложился он рано, — постучался к ней в дверь. — Ксюш, тебя завтра будить, или сама утром встанешь? — спросил он. — Не надо меня будить, — сонно проговорила Ксения. За день она успела так вымотаться, что не стала даже начинать статью, решив отложить это дело до завтра, и теперь собиралась последовать Диминому примеру и лечь спать пораньше. О том, что завтра с раннего утра ее ждала куча утомительной работы, не хотелось даже думать. — Ладно, тогда спокойно ночи, — сказал Дмитрий, решив для себя, что утром все же заглянет к ней проверить, не проспала ли она. Уже в первый день Дима понял, что легко этой девочке в деревне не будет. Но еще тяжелее, подозревал Ларин, придется ему самому, ведь это его тетка заставила возиться с ней на протяжении следующих нескольких недель. «То ли еще будет», — думал он, лежа в постели. Что-то подсказывало ему, что сегодняшнее происшествие не станет для них последним, и эта Ксюша доставит ему еще много хлопот. «То ли еще будет», — думала, засыпая, Ксения, с любопытством и волнением предвкушая завтрашний день.