Алиса

Бинт плавно лёг на разодранную плоть и мигом окрасился в алый. Женщина в белом халате поверх формы улыбается Леви и машет рукой, мол, я закончила, можешь идти. Аккерман кивает ей и уходит, хлопнув дверью. Так всегда, хотя иногда он приподнимается на цыпочки и дарит ей невесомый поцелуй в щёку. Но не в этот день. Алиса вздохнула и принялась за отчеты о смертях и раненных на прошлой вылазке. Ханджи отдала ей их под предлогом, что должна бежать к Сонни и Бину. Ложь. Женщина просто не хотела видеть эту страшную цифру. На этот раз сорок. Сорок человек погибло на вылазке номер сорок один, десять ранены. Всегда после вылазки именно Алиса должна писать отчёты и похоронки для родственников мертвых. Это ей давалось с трудом, когда она писала о гибели чьего-то любимого сына, слёзы душили её и мешали работе. В такие дни Алиса и маковой росинки во рту не держала, похоронок всегда было много. Она работала не смыкая глаз до утра и потом обессилев, сваливалась прямо в коридоре, перед дверью в свою комнату. Каждый раз её находила Ханджи и тащила в комнату. На следующий день Алиса идёт в город и напивается там, дабы сгладить боль от утери вроде таких незнакомых людей, но стоит представить, как скорбят родные и близкие погребённых, то слёзы застилают глаза и мешают нормально говорить. После бара ее находит Леви, где-то в переулке, пьяную в хлам, всю в грязи, но невредимую. Аккерман молча берёт её на руки, Алиса рыдает пьяными слезами и бормочет что-то заплетающимся языком. В ответ слышит лишь спокойное «я понимаю». Мужчина приносит её в штаб, избегая встречи с Ирвином, который такое пьянство не простил бы. Аккерман несёт уже заснувшую женщину к себе, где кладёт на диван и целует в лоб. Тяжело вздыхает и заканчивает за неё отчёты. Утром за медсестрой приходит её брат. Кивает Леви в знак благодарности и уносит в комнату. Она просыпается и просит воды. Голова раскалывается и женщина лежит, не в силах подняться, а брат гладит её по спине, плечам, волосам. *** Это была трудная операция. Алиса не смогла спасти молодую девчонку, которой откусили ноги. Девчонка не корчилась от боли и не плакала. Она лежала молча, а после операции... Заснула. Заснула вечным сном. Алиса теперь боялась смертей. Ведь новая смерть - новая похоронка, новая порция алкоголя и слёз. Она до сих пор не понимает, почему так чувствительна. *** Они с братом сидели друг напротив друга и молчали. Они не знали, что их ждёт завтра. Вылазка. Это ближайшая участь брата. Кабинет с с похоронками - участь сестры. Но никто не знал, выживет ли. Брат прихватил Алису за затылок и прислонился своим лбом к её. Они сидели и слушали стук дождя о окна. *** Алиса никогда не думала, что ей придётся писать похоронку самой себе. Не было смысла, но она писала. Писала своему сердцу, которое отказывалось верить. Она любила Леви и брата каждой клеточкой своего сердца, но чувство того, что её осушили на половину не покидало её. « Уважаемая Алиса Харт! Мы вынуждены сообщить вам, что ваш брат, **** Харт героически погиб на вылазке номер сорок один. Примите наши соболезнования.» Всё так банально и официально. Это приносит такую давящую, тупую боль. В тот день Алиса не ходила пить. Не писала похоронки. Была истерика. Слёз не было, был лишь глухой вой раненного зверя. Вой был долгий, душераздирающий, выматывающий. Леви её пытался успокоить, обнимал, целовал щёки, глаза, нос, гладил по волосам. Безрезультатно. Его действия ничем не повлияли на состояние медсестры. В тот день Ханджи выпала участь писать похоронки для всех остальных. Всех, кроме Алисы, которая уже получила свою. *** Ещё один стакан был опустошён. Три месяца пьянства. Непробудного пьянства. Только алкоголем Алиса могла заколотить пустоту в душе. Леви уже не мог видеть это существо, что до поступления в разведку было сильной и независимой от алкоголя женщиной. Но он любил это существо. И это заставляло его ужасаться, при виде Алисы в таком состоянии. «Ты убьёшь свою печень» - говорила Ханджи, но ничего не помогало. Женщина запиралась у себя и пила, пила, пока была уже не способна плакать. Алиса потянулась за очередной бутылкой, как её лицо изменилось, и бывшая медсестра схватилась за сердце и медленно опустилась на пол рядом с разбитым стаканом. Бутылка опрокинулась и тонкая струйка разбавленного спирта потекла по лицу, волосам, по опустевшим глазам. В ту секунду дверь выломали и вошёл Леви. Узрев мертвую Алису, он на секунду замер, но потом горько усмехнулся. - Ты наконец-то перестала страдать. Потом он подошёл к Алисе и закрыл её глаза. Заметив какую-то бумажку в руке мертвой, он взял её в руки. «Леви, я тебя ...» - гласила записка. далее слово было размытым то ли слезами то ли спиртом.. Леви сунул бумажку в карман. - Ты себя довела. Разве ты не счастлива сейчас? Потом он вышел, хлопнув дверью, закусывая губу и вытирая глаза тыльной стороной руки. Не всем выпадает участь писать похоронки. Не всем таким несчастным везёт умереть от приступа сердца. В разведке и до Алисы были такие люди. Пишущие похоронки. Не все выдержали такую ношу. Большинство вскрыли вены. Алиса продержалась дольше всех. Но потеря брата сделала своё дело. Наверное, вам кажется, что это драма... Но у этой истории счастливый конец. Ведь Алиса перестала страдать. Разве это плохо?