Семпай уже трижды сказала " даттебайо". Нам конец!

      Вокруг вмиг, словно по щелчку, воцарилась гробовая тишина. Невысокая стройная девушка с длинными пшеничными волосами судорожно втянула воздух через плотно стиснутые челюсти, отчаянно пытаясь унять приступ накатившей злости. Напротив неё, прижавшись друг к другу, стояло трое взрослых мужчин, до смерти напуганных разъярённым видом блондинки. В её кристально-чистых голубых глазах явственно просматривались яркие вспышки неконтролируемой агрессии, да такие, что все тело пробирала мелкая дрожь. Даже запечатанный внутри девушки Девятихвостый Лис не осмелился и пикнуть лишний раз, переживая за сохранность собственной рыжей шкуры. К тому же, Курама давно мечтал воочию понаблюдать за подобным представлением.       — Я так ждала этого момента, даттебайо! — выпуская море убийственной Ки, угрожающе прорычала блондинка. — Теперь я вам всё выскажу, и не только выскажу, даттебайо!        От такой напористой волны дьявольской силы, Мадара напряжённо сглотнул, пытаясь лишний раз не дышать. Будучи воскрешённым с помощью техники Эдо Тэнсэй, мужчине было страшно настолько, что он решил отбросить план по уничтожению мира и создании вечного Цукуеми куда подальше. Главное — уберечь собственный зад от скоропостижной расправы. Отчаянно хотелось вернуться обратно в загробный мир и с чистой совестью отдыхать, чтобы больше не видеть этого свирепого лица.       — С-с-семпай… — Учиха неуверенно, заикаясь и запинаясь, обратился к девушке, которая грозно скрестила руки на груди и сдвинула аккуратные брови на переносице. Со стороны было воистину забавно наблюдать, как непоколебимый и непобедимый Учиха дрожит от страха. Только вот Наруто было совершенно не до смеха.       — О, Мадара-кун, с тебя я пожалуй и начну, говнюк ты эдакий. Соизволь объяснить мне всё это, — указав пальцем за спину, где была полнейшая разруха и хаос, блондинка продолжила. — Каким ты местом вообще думал, когда решил вечное Цукуёми создать, если ты конечно вообще думал. Это надо было до такого докатится!       — Хах, а я говорил что от Учихи хорошего не жди, Наруто-семпай, — влез в разборки резко осмелевший альбинос.       — Да неужели. Может мне напомнить тебе о некоторых политических тонкостях в отношении Учих? Не ты ли разжёг их злобу и ненависть ещё больше, м? — высказав негодование своему ученику, Удзумаки многострадальчески вздохнула.        Это было её третье перерождение. Первые два не особо ей запомнились, а вот последнее крепко засело в памяти ярким пятном. Она, хвала Ками, родилась в семье шиноби, причём не каких-то посредственных ниндзя, а в семье самого четвёртого Хокаге! Став джинчурики, она не стала опускать руки и сдаваться, а наоборот — стремилась к хорошему и светлому будущему. Но, как оказалось, судьба не даровала ей долгую и счастливую жизнь.        Вся история началась с того, что будучи при своей первой жизни сильной куноичи, Удзумаки стала семпаем мелких Сенджу по просьбе их многоуважаемого отца. Со временем, в их компанию невзначай затесался и Мадара, который втихаря от собственного отца прибегал к ней на тренировки у горного ручья. Отказать она ему не смогла, так что Учиха тоже стал частью их большой, но не слишком дружной, семьи.       Наруто очень их любила — славных и милых детей, которые тогда ещё не познали всю горечь утраты. Они искренне умели радоваться жизни, замечая своеобразную красоту в каком лепесточке, каждой травинке. Её любимчиком, как казалось со стороны, был всегда тихий и спокойный Тобирама, а Учиха, в свою очередь, дико ревновал. Умный и талантливый малец вызывал одно восхищение и гордость. Это стало почвой для вечных ссор между младшим Сенджу и Учихой и один только Хаширама в сторонке стоял, когда семпай отчитывала этих идиотов.       К большому сожалению, жизнь слишком быстро оборвалась. Ей было 20, когда она погибла от какой-то отравы. Ками-сама как ей было стыдно умереть именно таким способом.       И вот несколько столетий спустя она вновь перерождается и узнает весьма занимательные новости о своих учениках. Единственный, кто ещё более-менее заслуживал похвалы, а не порции отборных тумаков, — это Хаширама. Хотя есть моменты, из-за которых и его охота отпинать.       — Чего молчите? Стыдно? — всё так же разрывалась она, выплёскивая эмоции наружу.        Мадара стоял по стойке смирно, нервно покусывая тонкие губы. Хаширама был красный как рак и даже не пытался смотреть в глаза семпаю — было ужасно стыдно. Один Тобирама ехидно посмеивался, что взбесило девушку не на шутку. Переместившись к нему Хирайшином, она схватила того за ухо. От таких махинаций семпая, находившийся рядом Хаширама, едва дух не испустил несмотря на то, что он и так мёртв.       — Я что-то смешное сказала, Тобирама-кун? — словно змея она шипела на нерадивого ученика и плевалась словами как ядом, тягая его по полю и пиная под зад. Ей было всё равно что думают о ней друзья, стоящие позади неё. Она желала одного — мести, — Ками-сама, и это боги мира шиноби?! Это полудурки, которым стукнуло в голову яйцами померяться, даттебайо! — отпустив ухо Тобирамы, она направила свой взгляд в сторону некогда лучших друзей и теперь уже отчитывала их, оттолкнув Тобираму куда-то в сторону.       — Что-то здесь не так… — прижимаясь от страха к Учихе, прошептал старший Сенджу.       — Хаширама, ты тоже это слышал? — всё так же испуганно косясь на своего семпая, тихо буркнул Мадара.       — Семпай уже трижды сказала «даттебайо», а это значит…       -… нам конец! — и последующий взрыв лишь подтвердил их догадки.        Правило трёх даттебайо! Показатель уровня злости и нервозности. Когда-то в юности они следовали этому закону как проповедям самого Рикудо-сенина.       Удзумаки была довольна. Обтрусив одежду от пыли и грязи, она развернулась к толпе и радостно крикнула:       — Четвёртая Мировая Война Шиноби официально окончена!