За разбитые сердца

Звон разбитого сердца — режет слух острее, чем осколки стекла. У порога было худо, в пакете беспечно брякали две бутылки недорого вина, и Майя рискнула нажать на кнопку звонка, прежде чем отбарабанить именитую песню группы Queen. Фаркл услужливо, в домашнем халате и недовольно поглядывая на часы, — кого могло в такой час принести волей судьбы в его холостяцкую обитель — подошел и глянул в глазок. — Харт. Неловкое молчание перед открытой дверью сменилось озорной улыбкой и скоростным появлением в прихожей с навесом на владельца дома. — Минкус. Мой маленький Фаркл, — растянулось в беспечной тишине и озарило дом хоть чем-то помимо ледяного тона аудиогида по Сан-Франциско из колонки Дре. Фаркл немного смутился, поймал руками талию Майи и тут же пожалел об этом — она ехидно усмехнулась и отпрянула от его плеча, встретив напуганный взгляд. — Что-то стряслось? — спросил он будто в пустоту, слушая её заливистый смех и перенимая из рук пакет с напитком. — Лукас? Майя хмыкнула, даже немного обиделась на его шерлокхолмовскую догадливость, но пораскинув мозгами, — точнее их остатками после двух пинт пива — смекнула, что рано или поздно она всё равно бы об этом сказала. — Я принесла нам кое-что вкусненькое. Фаркл перенес пакеты и их разговор в просторную кухню, где усадил Майю на стул и поставил перед ней чашку с чаем. До чего омерзительно, раздалось в глубине сознания Харт, после настоящего ирландского бира, пить какой-то Улун. Вкусный, дорогой, привезенный из-за границы, и всё же чай. — Ты как сюда добралась? — взволнованно спросил Минкус, открывая белый холодильник и выискивая там остатки китайского ужина. Контейнер стоял между заготовленным обедом на завтра и маленькой миской с начищенной морковью, которую он брал на закуску во время работы. Майя уставилась в тарелку, поданную с соусом азиатским, — она плохо ориентировалась в названии, ограничиваясь лишь местностью — и снова хлебнула чая. — Положи остудиться вино. Фаркл вынул из пакета бутылки и отставил внутрь дверцы холодильника. Ему внезапно стало так спокойно и тепло на душе, ведь впервые кто-то из их компании решил навестить его без приглашения. Как в былые времена. — А приехала я сюда на метро, — сказала Майя и опустила вилку в тарелку с едой. Соус оказался немного острый, даже для такой любительницы мексиканской кухни (где, кажется, вся еда безумно острая) как она. Минкус удивился и присел напротив. Свет лампы над ними распадался по комнате лучами. Чайник с подсветкой переливался разными оттенками радуги, пока вновь вскипал на заднем фоне, приглушая рассказ об известном доме сестер Пайпер, Фиби, Прю и Пейдж. — Почему не взяла такси? — поинтересовался Фаркл и подумал, что небезопасно бродить по его району в такое время одной. Позвони она заранее, рассудил Минкус, я бы сразу настоял на другом виде транспорта или уговорил остаться дома. Майя хмыкнула: «Брось, Фаркл, не уж-то ты действительно думал, что у меня есть столько баксов, чтобы добраться до тебя?». А затем усмехнулась и рассмеялась над собственной же шуткой. — Расслабься, ботан, главное, что я здесь. Безрассудство Майи иногда выводило его из себя, но сегодня он решил ограничиться разочарованным вздохом и томным взглядом. Она не обратила внимание решительно ни на что из выше перечисленного и продолжила довольствоваться куриными крылышками. — Что за повод? — аккуратно решил продвинуться к диалогу Фаркл, наливая из вскипевшего чайника себе в кружку кипяток и завороженно смотря на крупные листья чая на дне. Майя выдохнула и затолкнула в рот целый кусок курицы, после чего как-то однобоко выдала. — У него свидание, — и от боли в её голосе остался только крик. Фаркл понял без слов, что скрывалось за той улыбкой, которая была у входа, за двумя бутылками, что охлаждались, за поездкой в другой район на метро в непонятный час — блондин с голубыми глазами, в ковбойского покроя шляпе и манерным супергеройским выражением лица. Лукас двинулся дальше — взял и пересек черту, которую в расставании называют вторым болезненным моментом после самого разрыва. — У Райли тоже, — признался Фаркл и выдохнул. — Очередное. Третье, наверное, то самое на котором… Майя резко оборвала его, внезапно вскочив из-за стола и прижав к себе. — Ты же знаешь, что Райли не такая. У вас еще всё наладиться, вот увидишь, — её руки зарылись в его волосы, что пахли фисташковым шампунем — кто вообще моет голову фисташковым шампунем? — и на ощупь были как шелк. — Если вы не сойдетесь обратно, я тогда не знаю, что такое истинная любовь. Фаркл прижал к себе Майю в ответ и подумал, что едва ли мог обнимать кого-то еще после порции китайской еды и внезапного вторжения в столь поздний час, и в то же время так же понимать. — У вас с Лукасом тоже всё наладится. Потому что я помню, как… — его губы остановились в нерешительности, когда её указательный палец коснулся их. Фаркл Минкус не смог собраться с силами, чтобы продолжить диалог, и лишь посмотрел на неё в опасной близости. Майя была прекрасна. Он и раньше знал, насколько Лукасу повезло с ней. И сама мысль того, что обладая такой женщиной, у Фраера хватит смелости её оставить, была возмутительной нелепостью. Но они расстались — причём ровно также, как и другие пары. Не было какой-то конкретной причины, а может и была, но её не вынесли на всеобщее обозрение, просто однажды собрались и поняли — тут нечего больше штопать. Отношения разошлись по швам. — Я хочу вино, — нарочито задорно сказала Майя, будто в лице до этого не было ни грамма боли, и, повеселев, вернулась обратно на своё сидение. Фаркл достал два бокала и вино. Штопор отыскался где-то на дне ящика столовых приборов, что лежали в педантичном аккуратном расположении, будто вымеряемые линейкой. Минкус купил на ромви какое-то специальное раздвижное сооружение, где вместо стандартного набора выкатывались еще ножи для рыбы, масла, вилки всевозможных размеров и много чего другого. — Значит, ты взяла красное? — спросил Фаркл, разливая его по бокалам. — Это цвет вина в бокале тебе подсказал? — шутливо заметила Майя и уперлась взглядом в напиток багрового цвета, водя по тонкой ножке стеклянного бокала. — Скорее, я просто почувствовал это. Эмпатия и всё такое. — Ты ведь даже не знаешь кто такой эмпат. — Разумеется я знаю, я же гений. Майя улыбнулась и подняла в воздух бокал. — За что пьём? — За разбитые сердца, — провозгласил Фаркл, и они стукнулись стеклом. Звон раздался в тишине дома, и только потом он сообразил, что аудиогид закончил повествование. Майя взяла бутылку и стакан и вышла из просторной кухни в зал. Черта, которую ей хотелось бы взять вместе с умением выстраивать в голове планы огромных корпораций, это та аккуратность, которая царила в его собственном доме. Здесь было мало вещей, но зато всё на своих местах. Она отставила стакан на пол и присела, закрывая глаза. — Майя, встань с пола, простудишься, — сказал Минкус и достал из дивана подушку, одеяло и простынь. Пока Харт медитировала и пыталась прийти в себя, ей подготовили ложе для сна. Фаркл закончил быть хозяюшкой очага и заметил, как привстав с места, в глазах Майи появился блеск. Слезы. Она уткнулась в его грудь и смяла халат в комок, отдав волю эмоциям. Минкус не знал, что сказать, чувствуя, как его просторная ночная футболка намокала от слез, и боялся, что может заставить страдать Харт еще сильнее. — Эта боль внутри, она пройдет? Я ведь когда-нибудь обязательно ещё влюблюсь, Фаркл? — шмыгая носом спросила Майя, поворачиваясь к дивану лицом. Она старалась дышать, старалась попытаться выбраться из этого безумия ощущений и полного одиночества, но не могла. — Обязательно, Майя, — осторожно сказал Фаркл, прижимая дрожащее тело к себе. Он приподнял её, чтобы она не тянулась к нему на носочках, и удобно усадил на ложе. Сам встал на одно колено, для удобства, положив руку на выставленную ногу, а другой собирал слезы с её лица. — Вот увидишь. Расставание, это всегда тяжело. Но ты справишься. Майя хмыкнула и закрыла глаза, чувствуя нежные касания ладони Фаркла на своей щеке. — Как… Как ты это делаешь? — спросила она, вновь встречаясь с карими глазами Минкуса. Он непонятливо взглянул на неё, а затем посмотрел, где находились их бокалы, чтобы, если что, принести их. — Делаю что? — уточнил он, надеясь, что Харт всё же сделает ситуацию чуточку понятнее. Майя даже улыбнулась — возможно, не той счастливой и привычной улыбкой, но зато искренне. — Ты будто даже не переживаешь расставание. Ты спокоен, ровен. Ты словно отключил все эмоции и продолжаешь жить дальше, — попыталась изъясниться Харт, чувствуя себя неловко. Она потянулась. — Я переживаю. Я просто… — он внезапно сгреб в охапку Майю и прижал её к себе. — Я так по ней скучаю, ты не представляешь. Но Райли сказала, что у нас больше нет шансов. Я облажался, я признаю, но не брать в счет всё, что между нами было… А может это и сыграло роль. Всё, что между нами было. Майя отодвинула его от себя, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Фаркл был умным, образованным и таким противоположным для неё — он был её лучшим другом, тем, к кому она могла заявиться пьяная с двумя бутылками вина и плакать. Они были так близко, как никогда ранее, сердце звучало бешено, и Харт подумала, что наконец-то встретились два одиночества. — Ты теплый, — сказала она. — И заботливый. Ты заслуживаешь второго шанса. — Прямо как и ты, — ответил он. — Мы в одной лодке, подруга. Они засмеялись и продолжили сидеть в обнимку будто без этого не чувствовали друг друга. В комнате шторы были плотно задернуты, но за ними распространялся потрясающий вид на город. Огни мегаполиса кричали, взывали к ночной жизни, которая кипела и манила. — Ты помнишь, как вы расстались? — раздалось отголоском в разуме Майи Фаркловское изречение. — Я помню детали, — призналась она, смотря на свои руки. — Я помню, как сказала ему выметаться из нашей квартиры и кинула картины. Лукас увернулся и назвал меня самоуверенной идиоткой, которая не может даже обсудить детали наших отношений. Я вспылила и кинула ему фразу. Когда нет отношений, нечего и обсуждать. Он ушел, как в этих кинофильмах, а позже возвращался за своими вещами. И каждый раз, наверное, ждал, что я извинюсь или остановлю его. Но, моя гордость, Фаркл, она не могла этого вытерпеть. Я молча закусывала губу и смотрела, как он уходит. Ничего при этом не делая. А сегодня он пошел на первое свидание, и мне кажется, что из-за своей нелепой гордости я сама отдалила то, что любила — Лукаса. — Я помню, что в квартире пахло полевыми цветами, когда Райли положила руки на стол и сказала фразу о расставании, — продолжил зачем-то Фаркл. — На ней было темное платье в подсолнухах, а по краям расшито белой каймой. Чемодан с вещами стоял в прихожей, и она была настолько заплаканная, что мне показалось, что передо мной сидела не моя Райлз. Ей стало невыносимо то, что мы стали слишком холодны, недоверчивы и всё из-за моей работы и обязанностей. Райли долго терпела это, я бы и сам не смог столько, и она ушла, поцеловав меня в губы на прощание. Месяц назад, Райлз позвонила и сообщила о первом свидании — сказала, что если она переступит эту точку, то мы с ней точно не сможем быть вместе. У меня был важный заказ, и я не смог удержать её, не потеряв бы работу. И дело в том, что, наверное, тогда я не понимал всей опасности ситуации. Майя, они живут дальше, они двигаются дальше. И думаю, что нам с тобой пора тоже. Харт задумчиво уставилась на деревце, Бонсай, который рос в зале. — Что делать, если я не хочу двигаться дальше? — спросила она. — Испортить Лукасу свидание, и сказать, что была неправа, — сказал он. — Иногда в отношениях нет места гордости. Майя тихонько хихикнула. — Такое чувство, будто у тебя было столько опыта в жизни, и ты, вроде, китайский мудрец, — улыбнулась Харт. Минкус засмеялся. — Ну что? Время исправлять ошибки? — Если, что пойдет не так, у нас в холодильнике вторая бутылка, верно?