Живой.

— Я рядом. Будь осторожна. Лили только кивнула ему, одним взглядом уверяя, что все будет в порядке. Затем, усевшись перед камерой Рида по-турецки, она несмело начала разговор, не обратив внимания на очередные колкости заключённого детектива. Коннор, пообещавший оставить Лили наедине с Гэвином, отошёл в конец коридора, честно стараясь не прислушиваться. Он по-прежнему не доверял Риду, даже после того странного письма, но отношение к нему сменилось с "войны" на "неприязнь". Коннор опустил глаза, изучая носки своих начищенных ботинок, и задумался обо всем, что произошло. Он вновь вернулся к осмыслению своих девиантных чувств. Эмоции, которые он испытал во время чтения письма, были... Яркими, насыщенными, как краски для рисования. Казалось, что уведомление "программный сбой" после него окончательно и бесповоротно укрепилось в правом верхнем углу его обзора. Он сопереживал. Ему не просто стало жаль детектива и женщину-загадку Нору — Коннор проникся каждым словом, выведенным на плотной бумаге когда-то живой рукой. В каждой букве каждого слова на записке будто была заключена жизнь. Она кипела до сих пор, даже несмотря на то, что ее создательницу забрал себе океан. Коннор чувствовал: где-то слева, под прочными металлическими пластинами что-то больно щемит. Как будто провода, которые соединяют его биокомпоненты, мелко, но больно дёргаются, не давая механическому сердцу нормально функционировать. Наверное, это то, что люди называют душевной болью. Или раной, как угодно. И пусть это увечье небольшое, лишь поверхностно полоснувшее его внутренности, а боль от него как от сквозной огнестрельной раны. Он издалека наблюдал за Лили, довольно мирно беседовавшей с Гэвином. Рид внимательно ее слушал, даже не перебил ни разу. "Как великодушно с его стороны", — ядовито проговорила та часть его сознания, которая все ещё недолюбливала детектива. "И всё-таки, он может быть и не настолько плохим, каким хочет казаться", — возразила противоположная ей сторона. "Программный сбой". Опять. Когда это состояние достигнет точки невозврата? Коннор оттолкнулся от стены, на которую до этого опирался, и достал из кармана монетку. Хэнк вернул ему ее сразу после того дела о девиантах. Нужно было хоть немного откалибровать себя, иначе последствия могут быть действительно катастрофическими. Он ловко вертел монетку в пальцах, перебрасывал из одной руки в другую, пропускал меж пальцев, прокатывал ребром по костяшкам. Алгоритм был доведён до автоматизма ещё до того, как его система начала работать, но... Это было все не то. Девиация, похоже, поразила практически всю его программу, и из-за этого Коннор не мог выполнить даже такую простую операцию. Мысли занимал совсем не самоанализ. Процессор обрабатывал лишь один образ, сидящий у камеры номер 334. Определение понятий "влюбленность" и "любовь" в его базе данных было довольно скучным и заумным, однообразным. Что-то о химических реакциях и гормонах в коре человеческого мозга. А что насчёт него, андроида? Как ему понять, что он чувствует? И действительно ли его ощущения — что-то из этих понятий? Коннор снова невольно обратился к девиации, как тогда, общаясь с малышом Нилом. Он много раз становился свидетелем проявлений нежных человеческих чувств. Коннор видел парочки, что гуляли в центральном парке, выбирали фильм в кинотеатре или просто стояли в очереди в супермаркете, о чем-то увлеченно переговариваясь. Коннор наблюдал за ними и думал: каково это — любить? Или быть влюблённым? Он знал, что "любовь" и "влюбленность" — разные вещи, и примерно понимал, в чем разница. Наверное, влюбленность — это любить чью-то оболочку, чьё-то тело, восхищаться им и хотеть, чтобы эта оболочка всегда была рядом, как красивое украшение. Кольцо на пальце, колье или браслет. Изящное дополнение к уже существующей красоте. Любовь же в его понимании была чем-то волшебным, в прямом смысле этого слова. Любовь — это быть в восторге от того, как кто-то смеётся, плачет, говорит или молчит; это знать, что он хорошо добрался до дома или хорошо перенес полёт; это не бросать человека, когда ему плохо. Для Коннора любить — значит помогать, слушать, когда это нужно, вместе смеяться, вместе грустить и смотреть, как падают звёзды, читать книги и готовить завтраки... Любовь для него была сложной, как запутанное дело, каких в полиции было предостаточно, но от того не менее прекрасное. Он искренне считал, что это чувство — все, что может спасти обреченное человечество. И его заодно. Он не знал, правильно это или нет, и потому просто мирился. Но все его размышления над этим вопросом кончались другой дилеммой. "Что чувствую я? Я влюбился в оболочку? Или я полюбил?" Между ними все произошло слишком стремительно, и он до сих пор не успел всего осознать. Это было для Коннора в новинку, и он не знал, как в этом разобраться. "Если бы ее тело было другим... Даже нет, не так. Если бы ее тело было любым, но она была бы все той же Лили — упрямой, эмоциональной, умной, романтичной, смелой и по-человечески сопереживающей — ты бы полюбил?" — спросил Коннор сам себя. Монетка выскользнула из пальцев и, блеснув в холодном свете, гулко звякнула о кафель. "Да", — без капли сомнений, без колебаний и навязчивых мыслей ответил Коннор, глядя на поднимающуюся с пола девушку. Может ли такое быть? Может? Так молниеносно, как вирус. Возможно. "И что теперь? Что это — победа или поражение?" Он не знал. И как найти ответ, тоже не знал. Как будто снова попал в ловушку, которую сам же и расставил. Коннор поднял с пола монетку, пряча ее глубоко в карман, будто желал избавиться от нее. Как желал избавиться от ненужных и сложных задач, возникающих в его голове. "Как мне поступить? — мысль, бившаяся в голове набатом. — Я..." Треск выключенных ламп. Звук затихающей вентиляции. Вокруг в одну секунду стало темно. Создалось впечатление, что кто-то пролил в помещении огромную банку смоляно-черной краски. Видеосенсоры перешли в режим повышенной активности, так как Коннор, растерявшись на мгновение, случайно наткнулся на выступ перил на стене. "Внимание! Просьба сохранять спокойствие. Здание обесточено. Просьба службу поддержки пройти к электрощиткам." Коннор остановился. Это было, по меньшей мере, странно. Чтобы обесточить весь Департамент как по щелчку, нужно очень постараться. Коннор сильно сомневался, что где-то есть человек, способный за одно мгновение выдернуть из общей сети две дюжины высоковольтных проводов. Андроид дернулся было в сторону Лили, опасаясь, что она потеряется или повредит себе что-нибудь, но его остановила рука, крепко обхватившая запястье и резко развернувшая его назад. Коннор, ничего не понимая, едва успел настроить скачущие показатели сенсоров, чтобы разглядеть наглеца. — Здравствуй, Коннор, — приятный женский голос, знакомый ему, коснулся слуха. Если бы его волосы умели вставать дыбом, они бы так и поступили. Перед ним стояла лучшая в своей линейке девушка-андроид, чью белокурую голову скрывал грубый капюшон. Знакомые глаза сверкнули в темноте аквамариновым блеском, подтверждая догадки Коннора насчёт их обладательницы. — Ты? — только и смог выдавить из себя пораженный RK800, забыв даже про попытки высвободить руку. — Я не задержу тебя, поверь, — она потянулась к его виску. — И прошу простить меня, — это что, сожаление? — Я сделаю все, чтобы завершить свою миссию. — Чт... В следующую секунду Коннор почувствовал адскую боль в перемычках главного процессора. Перед глазами замелькали какие-то картинки, воспоминания и код его собственной программы. Нули и единицы, лежащие в основе софта любой машины, гипнотизировали. Коннор опустился на колени, не в силах больше сопротивляться ей. Андроид что-то говорила ему, и Коннору послышалось тихое "прости" среди невнятного бормотания его собственного разума. Впрочем, он не был уверен даже в этом. — Эй, ты! — такой знакомый, испуганно-разгневанный голос. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Волна воспоминаний, цифры, звуки, шум — все мгновенно исчезло. Все поплыло перед глазами. Он рухнул на четвереньки и прижал пальцы к виску, лихорадочно запуская сканирование всех систем. Он что, паникует? Да, кажется. "Программный сбой. Оранжевый уровень опасности". Черт, только не сейчас! "Сканирование завершено. Выявлены повреждения биокомпонента PR4478 и отклонения в выполнении операции 56/CFhg/773/save. До отключения — 00:29". — Что с тобой? Что произошло? — услышал он слева от себя. Не нужно было видеть, чтобы догадаться, кому принадлежит дрогнувший на последнем слове голос. "00:21" Коннор прижал ладонь к носу, чувствуя, как ещё не остывший тириум тонкими дорожками струится по губам и подбородку. Отвратительно. — Она... — говорить было тяжело. Язык как будто отказывался поворачиваться. Во рту появилась горечь. — Она считала мою память, — тихо сказал Коннор, отползая к стене и облегчённо чувствуя под собой опору. — И код. Лили ничего не понимала. — Она? — переспросила девушка, включая экран смартфона и направляя на него. Коннор взглянул на Уайлд. Широко распахнутые и испуганные глаза смотрели на Коннора, будто бы спрашивая, чем ему помочь. "Боишься? Я тоже". Пелена застилала взгляд. Он чувствовал, по пальцам течет тириум. С каждой секундой становилось все труднее соображать, говорить и даже дышать. Он застонал не то от боли, не то от беспомощности. "00:09". — Как... Что мне делать? — паника слышалась в каждом ее слове. "Не бойся, только не бойся, Лили!" — думал он. Коннор понимал, что времени совсем нет, а сказать ему нужно очень много. Он схватил ее за руку, осторожно, но крепко сжал тонкое запястье, оставляя на теплой коже синие следы своей крови. Она так напугана. "Мне жаль, что это из-за меня". "00:05" — Хлоя... — судорожно прошептал он, надеясь, что она запомнит. — Хлоя... Скажи Хэнку, — успел. "00:01" "Прости меня". "Завершение работы". Эта темнота мало отличалась от той, что накрыла Департамент.

***

Лили почувствовала, как сердце, замедляя свой ритм до критически медленного, уходит в пятки и судорожно пытается биться там. "Что делать? Бежать за ней? Остаться с ним?" — мысли путались. Паника охватила ее всю, сковывая руки в стальные цепи. Слезы застыли на щеках. Темнота. "Он умер?" — страшная догадка молниеносно пронеслась в голове. Нет, этого не может быть, как же так?! Она прислушалась к его сердцебиению, прислонив ухо к груди. Тук-тук-тук-тук. Ровное. Коннор словно спал, ну правда! Но надолго ли его состояние останется стабильным? Лили совсем запуталась. Охранники, лежавшие у входа, постепенно приходили в себя — девушка видела их нечёткие очертания, медленно встававшие на ноги. "Его нужно увести отсюда", — решила Уайлд, высвобождая запястье из ладони Коннора. Делать это в темноте, конечно, было такой себе идеей, но другого выхода у нее не было. Лили на время забыла о девушке, которая была виновницей всего этого кошмара. Сейчас ее мысли занимала только помощь Коннору. И попытки избавиться от дрожи в ладонях. Помещение внезапно озарил тусклый свет. Лили вздрогнула и зажмурилась от резкой смены освещения. "Включено аварийное питание". "Ну, уже что-то", — подумала Лили, пряча телефон в карман. Она уже почти привыкла к свету. Девушка осторожно взяла Коннора за руку, старательно заставляя руки перестать дрожать, и переложила ее к себе на плечи. Она аккуратно попыталась приподнять его, но потерпела сокрушительное поражение. — Откуда в тебе такая тяжесть?! — прошептала Лили, предпринимая вторую попытку. Она оказалось удачной, и Уайлд удалось-таки поставить Коннора на ноги. Теперь осталось только дотащить его до... А куда? Лили задумалась. В отдел, к Хэнку? Плохая идея — она потеряет слишком много времени. Его нужно было отвести в техотдел, чтобы хотя бы примерно понять, что с ним произошло. Коннор уронил голову ей на плечо, и тириум испачкал куртку девушки. Лили было впервые откровенно плевать на испорченные вещи. Лили двинулась к выходу, старательно придерживая Коннора. — Эй! — услышала она позади себя. Девушка обернулась на окрик. К ее удивлению, голос принадлежал Риду, который, прильнув к решетке, наблюдал за манипуляциями Лили. — Там справа, почти в конце коридора, есть служебный лифт. Он ведёт на девятый уровень, к обслуге. Так будет быстрее, — сказал детектив, высунув руки между прутьев. — С-спасибо, — у Лили не было времени задумываться над мотивами Гэвина, и она проследовала дальше. — С Вами все в порядке? — спросила она охранников. — В-вам нужна помощь? — от беспокойства Лили начала заикаться. Совсем как в детстве. Уайлд ненавидела себя за это. — Нет, — охранник махнул рукой, заметив Коннора, безвольно повисшего на плече девушки. — Идите, — мужчина подошёл к напарнику, помогая тому подняться. Лили ничего не ответила, двигаясь к лифту и периодически поправляя Коннору голову. Тириум все не заканчивался, и Лили это пугало. Добравшись до лифта, Лили нажала кнопку вызова локтем, стараясь не позволить андроиду упасть. — Потерпи, Коннор, — прошептала девушка, заходя в приехавшую узкую кабинку. — Осталось немного. Она усадила его на ящики, стоявшие в углу. Лили нажала кнопку "9" на панели, и кабина мягко двинулась вверх. Уайлд очень боялась, что в здании вновь пропадет электричество и в лучшем случае лифт остановится между этажами. А в худшем — кабина рухнет вниз, припечатав Лили к полу. Девушка передёрнула плечами, представляя себе такое печальное развитие событий. Лили повернулась к Коннору, оценивая его состояние. Уайлд осторожно запрокинула голову андроида назад, надеясь, что хоть так облегчит его состояние. Достав из кармана джинс платок, она зажала Коннору нос. Лили совершенно не понимала, правильно ли поступает, ведь Коннор был устроен не так, как человек. И помогут ли ему эти нехитрые действия, Лили тоже не знала. Полагалась на удачу, что ли. "Девятый уровень". Двери разъехались в стороны, выпуская их. Лили вновь взяла Коннора и вышла в полутемный коридор, на подгибающихся ногах двигаясь вперёд. Сердце стучало как сумасшедшее. Ей было очень тяжело придерживать его в таком положении, но Лили старалась этого не замечать, упрямо шагая вперёд. "Надо успеть, надо успеть", — как мантру, твердила она себе. Она увидела светящуюся табличку "Enter" над дверью в конце коридора и ускорилась. — Давай, чуть-чуть осталось, — сказала Лили, скорее всего, себе, нежели Коннору. Она быстро преодолела расстояние до светящейся кнопки на противоположной стене и нажала ее. Кнопка загорелась красным, и улыбка, расцветшая на губах Лили до этого, мгновенно угасла. "Доступ запрещен. Вход только для персонала". — Да чтоб тебя! — в сердцах крикнула Лили, разглядев на кнопке индикатор, отвечающий за считывание отпечатков пальцев. "Только для персонала... А если?.." Лили приложила к индикатору палец Коннора, и кнопка загорелась синим цветом. "Доступ разрешен". Дверь отъехала в сторону, выпуская из помещения яркий свет. Лили снова прищурилась, ослепленная им. Ей удалось увидеть широкое табло с какими-то цифрами и людей, снующих туда-сюда. — Кто-нибудь, помогите! — едва сфокусировав взгляд, громко сказала Лили. — Пожалуйста, помогите! Боковым зрением она заметила, как к ней бежит человек. — Девушка! — около нее появился темнокожий молодой человек в спецодежде. — Что произошло? — он увидел Коннора, по-прежнему пребывающего в бессознательном состоянии, и удивлённо распахнул глаза. — Он... Я не знаю, просто... Кто-то считал его память, и код... А потом он начал терять тириум и отключился! — едва переводя дыхание, сбивчиво рассказывала Уайлд, припоминая слова Коннора. Лицо ее собеседника приобрело удивлённо-испуганный оттенок, но Лили не придала этому значения. — Так, давайте, — он взял поврежденного андроида и обернулся к двери, из которой, очевидно, и появился. Парень слегка согнулся. Лили только сейчас заметила на своих руках синее вещество. — Ребята, мне нужна помощь! — обратился он к компании мужчин у входа. — Живее! Дорога до лаборатории девушке не запомнилась. Лили слышала, как ее пытались оставить за дверью, но она почти автоматически сопротивлялась, пару раз допустив в своей речи довольно грубые высказывания. В голове пульсировала одна-единственная мысль — быть рядом. И, кажется, работники это поняли. Лили очнулась, когда стояла в лаборатории, а Коннора укладывали под гигантский сканер. Льюис, тот самый парень, который помог Уайлд, удалил остатки тириума с лица андроида и остановил "кровотечение", хмуря темные брови. Лили затаила дыхание. Ей было тяжело смотреть на Коннора, такого беспомощного, раненого. Уайлд поджала губы, с тревогой следя за лаборантом. — Так, здесь закончил, — пробормотал он, возвращаясь к пульту управления. Лили внимательно наблюдала за каждым его движением, боясь упустить что-то важное. Льюис что-то нажал на клавиатуре, запуская процедуру обследования. — Сейчас я запущу сканирование, и мы узнаем, что случилось, — пояснял он свои действия. — Так, поехали, — уже тише сказал он, поворачивая крошечный рычажок справа от клавиатуры. Сканер загудел и медленно двинулся вдоль тела Коннора, скользя по нему тонким голубым лучом. На экране у пульта постепенно появлялась картинка, по очертаниям похожая на человеческое тело. Льюис внимательно изучал каждую деталь, что-то бормоча себе под нос. Лили же, закусив ноготь на большом пальце, встревоженно наблюдала за большой "лапой", колдующей над телом андроида. — Сканирование завершено, — доложила программа, и сканер автоматически отключился. — Идёт обработка данных, — Льюис снова что-то нажал. — Обработка завершена. Лаборант смотрел на экран, вчитываясь в заключение, которое ему предоставила система. Лили наблюдала за выражением его лица, но ничего не могла понять. — Что ж... — изрёк в конце концов лаборант, выпрямляясь. — Могу сказать, что он легко отделался, — Льюис повернулся к Лили. — Я увидел следы перенапряжения. Когда ему считывали код, он пытался защититься и не дать закончить процедуру, — рассказывал Льюис. — Произошел резкий скачок напряжения, который повредил соединительный элемент вот здесь, — он увеличил картинку, указывая на крошечный проводок у процессора в голове Коннора. — Существовала угроза перегрева процессора, и система автоматически отключилась. А в этом проводочке был тириум, который, собственно, и покинул его тело, — подвёл итог Льюис. — И надо сказать ещё кое-что, — Лили вскинула брови. — Это сделал андроид, — Льюис кивнул на Коннора. — Все произошло, как я понял, очень быстро, да? — Уайлд кивнула. — Вот. Чтобы человек мог получить такую информацию от андроида, ему нужен довольно мощный компьютер, — пояснил лаборант. — Андроидам же достаточно лишь коснуться диода. А если это был один из новых андроидов, я имею в виду, тех, кто склонен к девиации, то ему было достаточно пяти секунд, — подытожил Льюис. Лили нахмурилась и обеспокоенно взглянула на лаборанта. — Но с ним все будет в порядке? Его же можно починить? — спросила девушка, нетерпеливо теребя подол свитера. Это был единственный вопрос, который ее волновал. Льюис кивнул. — Да, конечно! Тут работы на полчаса. Нужно только заменить сломанный провод, и будет как новенький, — он отключил компьютер. — Это же Коннор, да? Помощник лейтенанта Андерсона? Лили кивнула. — Угу, он. — Ясно. Ну, ничего, починим мы вашего красавца, — улыбнулся Льюис, подходя к Коннору. — Он не мой... — Лили смутилась, запоздало понимая, что выражение это было образным. От этого стало ещё более неловко, но Уайлд надеялась, что Льюис не станет развивать эту тему. Мужчина не обратил внимания на ее слова. Он снова внимательно осматривал Коннора, осторожно поворачивая его голову и проверяя все сенсоры. Лишь заметив, что Лили все ещё здесь, он остановился. — Вы хотите остаться? — поинтересовался он, надевая перчатки и беря в руки маленькую подушечку. — Я... — девушка запнулась. — Думаю, нет, — Лили, по правде говоря, боялась всех этих механических проникновений в чьи-то тела и поэтому решила найти Хэнка, пока Льюис будет спасать Коннора. — Я пойду. Когда мне можно будет... — она неопределенно махнула в воздухе руками. — Ну, забрать... — Через полчаса, — ответил Льюис, понимая, к чему она клонит. — Я сообщу лейтенанту Андерсону, когда все будет готово. Лили кивнула. — Ладно. Спасибо Вам. — Пока не за что, — улыбнулся Льюис, провожая Лили взглядом до двери. — До встречи. — До встречи, — отозвалась Уайлд и вышла из лаборатории. Оказавшись за дверью, девушка бессильно рухнула на стоявший рядом стул. Этот день был настолько насыщен эмоциями, что ее мозг не успевал обрабатывать ничего. Она чувствовала неимоверную усталость и такую же по размерам тревогу. Душа будто металась внутри нее, заключённая в живую оболочку. Лили хотелось куда-то бежать, ни в коем случае не бездействовать, но ноги будто налились свинцом. Уайлд уставилась в пол, думая обо всем, что произошло. Она успела простить своего врага, поссориться и помириться с Коннором, почти потерять все того же андроида и понять, что если хоть на секунду допустит его отсутствие в своей жизни, то навсегда потеряет что-то важное. Что-то такое, отчего дни приобрели ещё более яркие краски, чем имели до этого. Уайлд не могла объяснить себе эту потребность в нем, но она была и нравилась ей. Лили встрепенулась, услышав, как какая-то девушка уронила папку с документами. Листы разлетелись по полу, и бедняжка вынуждена была собирать их по всему коридору. Уайлд поднялась и собрала документы, долетевшие до нее. — Держите, — она подошла к секретарше и отдала ей бумаги. — Спасибо, — улыбнулась девушка, но завидев синие пятна на одежде и руках своей собеседницы, испуганно распахнула глаза. Лили поспешно спрятала руки в карманы. — Простите, а где тут лифт? — спросила Лили, вспомнив, что хотела найти дядю. — Прямо и направо, — подсказала девушка, указав тонким пальцем направление, и отошла на пару шагов. — Спасибо, — на автомате поблагодарила Лили и направилась по указанному пути. Когда она прибыла в отдел, то увидела, что Хэнк по-прежнему сидит за столом, но уже не с таким небрежно-беспечным видом. Андерсон что-то сосредоточенно печатал, стуча пальцами по буквам на столе. Лили едва ли не бегом направилась к нему, оповещая о своем прибытии громким хлопком ладони по столу. — А! — Хэнк отпрянул от монитора, бегая глазами и замечая Лили. — Лили! Что за чёрт? В чем дело? И где Коннор? — засыпал он вопросами, возвращаясь в привычное положение. Лили села в кресло, приняв максимально сосредоточенный вид. Хэнк увидел тириум на ее куртке и пальцах. — Что это... — Я... Давай по порядку, — вздохнула она, собираясь с мыслями. Уайлд подбирала слова, чтобы начать свой рассказ. — Ты меня пугаешь, — Андерсон придвинулся ближе, приготовившись слушать. Лили видела, что дядя действительно очень встревожен. Ну ещё бы! — В общем... Я говорила с Ридом, когда все произошло, — начала, наконец, Уайлд. — Потом погас свет. Я уже возвращалась к Коннору, когда увидела, что какая-то девушка, как потом выяснилось, андроид, что-то с ним делает, — Лили не знала, как объяснить то, что видела. — Коннору было больно. Я испугалась и закричала. Андроид сбежала, — лейтенант нахмурился. — А Коннор... Он начал терять тириум, и у меня был выбор: погнаться за ней или спасать его. Я выбрала второе. Коннор сказал, что она считала его память и код. Я попыталась узнать, что мне делать, но не успела. Коннор отключился, и я запаниковала. Гэвин сказал, что на девятом уровне мне помогут, и я поднялась туда. Встретила Льюиса, лаборанта. Он помог мне, — Лили не стала вдаваться в подробности. — У Коннора лишь небольшие повреждения, и Льюис сказал, что ничего ему не грозит. Он сообщит тебе, когда можно будет вернуться за Коннором. Вот и... Все. Хэнк с мгновение смотрел на нее глазами размером с небольшие блюдца, а затем откинулся на спинку кресла, потирая лоб рукой. — Ни на минуту оставить нельзя, — пробормотал он, пряча лицо в ладонях. — Ну что ж... А наши технари сказали, что просто скачок напряжения, — Хэнк кивнул сам себе. — Но теперь-то я в этом сомневаюсь. А ты не видела эту девушку? Как она выглядела, во что была одета? — спросил Хэнк, переключаясь в режим полицейского. — Я не видела ее лица, помню только толстовку с капюшоном и... И тут в голове вспыхнул пожар озарения. — Хлоя! — громче, чем нужно было, сказала Лили. — Коннор узнал ее и просил сказать тебе! Он сказал про какую-то Хлою! Хэнк мгновенно изменился в лице, побелев почти на три тона. Лили, до этого обрадованная, сникла. — Что случилось? Ты ее знаешь? — Лили заглянула лейтенанту в лицо, надеясь найти ответы в его взгляде. — Да, к сожалению... — Хэнк запустил руку в волосы, рассеянно шаря по засоренному столу в поисках телефона. Найдя искомый аппарат, Хэнк набрал знакомый номер. — Дженни? Это лейтенант Андерсон. Мне нужна твоя помощь, — сказал Хэнк. — Мне нужны записи с камер видеонаблюдения за последний час. Да, со всех. Да, ищу, но пока сказать ничего не могу. Просто найди их и пришли мне. Спасибо, — лейтенант повесил трубку, вновь откидываясь на кресле и глядя в пустоту. — Это что-то серьезное? — Лили, конечно, подозревала, что это не простое хулиганство, но судя по выражению дядиного лица, дело было гораздо более серьезным, чем она думала. — Расскажи мне! Хэнк резко отрицательно покачал головой. — Нет, ты в этом участвовать не будешь! — отрезал Хэнк. — И не смей возражать, ясно? Лили возмущённо раскрыла рот. — Я уже участвую, ты что, не понимаешь! Я главный свидетель, единственная, кто видел, что произошло! Тебе не кажется, что я имею самое прямое отношение к этому делу, м? — нажимала Уайлд, обиженная словами Хэнка. Сейчас, ага, так она их и бросила! Андерсон сдвинул седые брови. — Лили, ты многого не знаешь... — Так просвети меня! — всплеснула девушка руками, будучи крайне недовольной поведением лейтенанта. Хэнк долго и внимательно смотрел на нее, не моргая, а потом вздохнул, поднимая руки в жесте, означающем поражение. — Ладно, — Лили придвинулась ближе. — Но обещай мне, что никому не расскажешь! — предупредил он. Лили сардонически фыркнула. — Мама до сих пор не знает, кто три года назад разбил ее сервиз, — сказала Уайлд, красноречиво глядя на Хэнка. Андерсон против воли печально усмехнулся. — Что ж, тогда слушай, — Лили придвинулась ещё ближе, сосредоточенно хмурясь. — Это началось ещё во время нашего расследования о девиантах, — припоминал Хэнк. — Мы много работали, и в один прекрасный день это дело привело нас к Элайдже Камски, — Хэнк внимательно смотрел на Лили. Лицо последней вытянулось. — Что? Создателю? — не веря своим ушам, переспросила Уайлд, широко распахивая глаза. — Да, — подтвердил лейтенант, — к несчастью. Он живет на окраине Детройта в огромной вилле. Когда мы пришли к нему, чтобы узнать больше о девиантах, Камски заинтересовал Коннор. Он говорил, что его интересуют чувства андроидов, их ощущения, а главное, почему так происходит. Когда он увидел Коннора, он спросил, чувствует ли он что-нибудь, вроде эмпатии или сопереживания к кому-либо. И когда Коннор ответил ему "нет", Элайджа дал ему в руки пистолет и попросил это доказать. Он приказал ему пристрелить одну из своих помощниц — андроида Хлою, в обмен на информацию о девиантах. Коннор не смог этого сделать, — Хэнк крутил в руках стеклянный шарик. — Камски заявил, что последний выбор Киберлайф для спасения человечества сам по себе оказался девиантным. Мы ушли ни с чем. А я понял, что Коннор способен сопереживать, — закончил Хэнк, поднимая на племянницу глаза. — Вот так. Эта девушка-андроид, которая вывела Коннора из строя — та самая Хлоя. Только я не понимаю, для чего все это Камски. Сказать, что Лили была шокирована — не сказать ничего. Миллион вопросов родилось в ее голове, но ни на один она не могла найти ответ. Но больше всего ее беспокоило только одно — зачем Создателю понадобился Коннор? Для экспериментов? Опытов? И почему именно он? Почему не лидер революции... Маркус, кажется, которого до сих пор показывают по телевизору? — Это... Странно, — только и смогла выдавить из себя Лили. — Чувствую, нам с этим дерьмом придется разбираться самостоятельно, — сказал Хэнк. — Полиция тут ничем не поможет. — Почему? — удивилась Лили. — Потому что не о них три недели подряд писали все, кому не лень, — пояснил Хэнк, бросая шарик в подставку для ручек. Лили опустила глаза. У дяди и Коннора было много хороших знакомых, но было столько же и недоброжелателей. — Да уж. Но сейчас главное, чтобы с Коннором было все в порядке, — сказала Уайлд. Хэнк задержал на ней взгляд, хитро щурясь. — Что, волнуешься? Лили поняла, к чему он клонит, и почувствовала, как по спине бежит волна мурашек. — Ну, эм... Конечно, он ведь... Мой друг, и-и твой помощник, как я могу не волноваться, — Лили заерзала по креслу. "Черт, Уайлд, веди себя естественно", — отругала себя Лили, пряча взгляд от Хэнка. — Ну, да, — Лили показалось, что она уловила хитринку в голосе дяди, но Андерсон вдруг вновь посерьезнел. — Что-то Льюис не звонит... Когда он сказал?.. Тут телефон Хэнка пронзительно зазвенел, оповещая лейтенанта о входящем звонке. "Льюис" — высветилось на дисплее. — Лейтенант Андерсон слушает, — сказал Хэнк, поднимая трубку. — Что-что? — он посмотрел на Лили. Уайлд непроизвольно дернулась. "Что-то случилось", — пронеслось в голове. — Отлично! Я сейчас поднимусь, — Андерсон спрятал телефон в карман и поднялся. — Что-то произошло? — обеспокоенно взглянула на него Лили, вставая следом. — Что? Нет, — махнул рукой Хэнк. — Все готово. Лили дернула уголком губ. Радоваться было рановато, но приподнятое настроение дяди не могло не радовать. Через три минуты они уже шли к лаборатории, маршируя по коридору. Лили волновалась, сама не зная почему. Да и Хэнк, кажется, был немного напряжен. Должно быть, он тоже испугался за своего помощника. Хэнк нажал на кнопку, и дверь в лабораторию открылась, пропуская посетителей внутрь. В помещении было тихо — большинство работников ушли на обед. За матовой перегородкой, что располагалась в другом конце комнаты, появились две нечёткие тени. Сердце Лили подпрыгнуло, делая невообразимый кульбит. Она, сама того не заметив, ускорила шаг, обгоняя Хэнка. Раз, два, три. Лили буквально ворвалась в комнату, взявшись одной рукой за перегородку. На высоком стуле сидел Коннор, о чем-то увлеченно болтая с Льюисом, и когда она вошла, замолчал и обернулся к ней. Уайлд видела, как его губы растягиваются в приветливой и привычной ей улыбке, но уже не осознавала ничего. Ноги уже несли ее к Коннору. "Живой!" Она обняла его так крепко, как только смогла, едва не сбросив его со стула. Она живо представила, как он вскинул брови и неуверенно обнял ее в ответ, прижимая ее к себе. — Дурак, — прошептала Лили так, чтобы услышал только он. — Я так испугалась. — Я знаю, — так же неслышно ответил он, зарываясь носом в ее волосы. Лили было уже все равно, что подумает Хэнк или Льюис. Она лишь хотела только стоять так как можно дольше. Ей даже показалось, будто его ладони совсем не холодные, как это было раньше. Показалось? — Они мило смотрятся вместе, — сказал Льюис, снимая перчатки и бросая их в мусорное ведро. — Что? — не понял Хэнк и строго воззрился на лаборанта. — Ну... Эм, — стушевался тот. — Крепкая дружба, все дела, — выкрутился Льюис, показывая пальцами знак мира. — Мм, — хмыкнул Хэнк. — Ну да, да. Им предстояло ещё многое обсудить и во многом разобраться, но двое в этом помещении подумали об одном и том же. "Я не хочу отпускать". И пусть весь мир подождёт.