Девочка, Машина и Великан

Шторы маленькой комнатушки были плотно задёрнуты, атласная ткань не давала ни одному лучику яркого майского солнца протиснуться сквозь её пелену. Массивный деревянный шкаф из тёмного дуба одиноко стоял в углу, наполненный вещами трёх типажей, первый явно принадлежал женщине среднего роста, второй невероятно высокому и широкоплечему мужчине, а третий, по видимому, маленькой девочке. О последнем можно было судить по размерам и цветовой гамме одежды, сочетающей в себе нежно-розовые, сочно-малиновые и огненно-алые оттенки. Пол из гладкой древесины, не смотря на отсутствие каких-либо видимых передвежений, изредка наполнял пространство помещения нежным скрипом, моднимая небольшие, лёгкие облачка пыли. Большая кровать с резной спинкой занимала большую часть окутанной полумраком, насквозь пропахшей листьями и древесной смолой, комнаты. Три пары ног лениво лежали у края кровати, чуть прикрытые уголком мягкого, тёплого клетчатого пледа пледа из шотландской овцы. Неожиданно, чья-то изящная нога резко дёрнулась, молодая женщина открыла свои глаза и аккуратно, словно лесная рысь, не желая будить остальных, встала с уютной и мягкой кровати, ступив босой ступнёй на холодный пол. Наконец, полностью поднявшись и размяв каждый фрагмент своего тела, она обвела взглядом двух лежащих на кровати людей, громадного темнокожего мужчину, спящего в обнимку с маленькой девочкой, чьи длинные каштановые волосы спутанно лежали на подушке. Крепкие руки великана нежно, по-отцовски, оплетали крохотные плечи малышки. По лицу женщины, созерцающей это действо невольно скользнула тень улыбки. По её телу, словно новое машинное масло, разлилось обжигающее, наполняющее счастьем тепло. Дабы никого не разбудить, она медленно протиснулась сквозь дверной проём и, закрыв за собой скрипучую дверь, вышла в коридор. Но тут её внимание привлекла незначительная деталь, табличка на двери спальни, из которой она вышла. Небольшая надпись с завитками, выведенная золотыми чернилами на белоснежной табличке гласила "Элизабет ❤ Лукас"

Из любопытства, Кара провела указательным пальцем по табличке, а, лишь одёрнув от неё палец, заметила, что чуть не стёрла ажурную надпись. После секундного ступора она, как ни в чём не бывало, тихо спустилась по устеленной ковровой дорожкой лестнице, ведущей прямиком на первый этаж уютного особняка. Гостинная находилась на первом этаже и примыкала к кухне, которую, по видимому, пытались всеми силами стилизовать под направление Хай-тек, но, естественно, в таком доме весь эффект этого стиля передать было более, чем невозможно. Каждая дощечка, каждый закоулок этого места кричал о том, что технологии, подобные тем, что имел Детройт никаким боком не касались этого дома. По крайней мере, до изменивших ход истории событий в злополучном штате. Лишь проходя вглубь нагретой каменным камином женщина заметила странные звуки и передвижения, доносящиеся из кухни. Инстинктивно отбросив с глаз тёмную пять коротких волос, она повернулась в сторону источника шума. На кухне отчаянно копошился невысокий темнокожий мужчина в очках, окружённых чёрно-оранжевой роговой оправой. Его глаза были добродушными, чёрными, словно смоль. А их узкий разрез и малый размер предавали им сходство с двумя жуками, севшими на кусок коры тёмного дуба. Под широким носом кустились густые, аккуратные, ухоженные усы. — Доброе утро, Кара! — произнёс мужчина, вертя сковородку над розожжённой плитой. — Доброе, сэр Лукас. — тепло, с улыбкой, ответила Кара. Подойдя ближе, женщина увидела, чем так яростно был увлечён. На его сковородке угрюмо булькали несколько небольших жёлто-бежевых лужиц, которые, по задумке автора, должны были сулить ни что иное, как истинный кулинарный шедевр. — Ну, дорогуша, я же всей душой просил, не "сэркать" на меня. Это крайне смущает меня. А когда меня что-то смущает, всё мигом с рук валится. Ох, святые суслики! — как на зло, именно в момент произношения этой фразы из рук мужчины вывалилась вилка, которой тот планировал перевернуть плод своих утренних трудов, лежащий на сковородке. — Ну, что я тебе говорил? Совсем руки не к чёрту, будь они неладны. — Сказал он, доставая новую блестящую вилку из ящика. Спустя несколько минут, яство на сковороде достигло полной степени готовности. На круглую белую тарелку плавно легла стопка пышных, воздушных оладьев, румяных, нежных, ароматных. Они словно манили к себе окружающих, зазывая их, соблазняя рецепторы обилием запахов и вкусов. Ясное дело, хозяин дома не стал медлить с завтраком, он взял тарелку с едой и поставил её на стол в гостинной, открыв ящик над раковиной, Лукас достал маленькую бутылочку с густой жидкостью янтарного цвета и поставил её рядом с тарелкой. Ну, что ж! — произнёс он, усевшись на мягкий диван. Кара последовала его примеру и опустилась на близстоящее ситцевое кресло. Мужчина обильно полил оладьи душистым и сладким кленовым сиропом. Погрузив в широкий рот кусочек чуда кулинарии он невольно взглянул на скучающую Кару. — Хочешь я и тебе порцию сделаю, мне не сложно. Но с сиропом накладка, держу пари, до конца завтрака всё выхлебаю. — Улыбнувшись произнёс Лукас. — Нет, простите. Вы же знаете, что... — Пыталась было возразить Кара. — Прости-прости, дырявая голова. Я забыл, что ты из этих... — Горько усмехнулся мужчина. — Но, всё же, с самого вашего приезда меня терзает вопрос. Если вы андроиды, то почему вы всё идёте спать? Мне казалось вам оно и даром не надо. — Ну, по сути, это всё для Алисы. Мы делаем всё, чтобы дать ей счастье, которого она была лишена. А если серьёзно, я просто вхожу в спящий режим и нахожусь в нём до самого утра. — Ответила женщина любопытному Лукасу. — То есть, теперь вы, типа...Почти как живые? — Сказал тот. — Ну, можно сказать и так. Почти как живые... — Теперь уже был черёд Кары пускать горькие смешки. Но не его одного терзали вопросы. Женщина-андроид тоже сгорала от любопытства и решила задать вопрос, который мучил её с самого утра. — Элизабет... — Отрывисто произнесла Кара. — Что ты сказала? — Вдруг лицо мужчины побледнело. — Я увидела надпись на комнате, в которой мы спим. Кто такая Элизабет? Кто она? — С упором на последнее предложение, спросила Кара. — Она...Она была всем для меня. Лучиком света в дождливые дни. Поддержкой, когда все от меня отвернулись. — по щеке мужчины потекла горячая, еле заметная, слеза. — Она была тут проездом. "Прекрасная леди из Шотландии", как называли её некоторые. Мы были с ней вместе очень и очень долго. Но затем она просто пропала. Ни записки, ни сообщения. Ни-че-го. Он вытащил из кошелька фотографию и протянул собеседнице. Там была изображена красивая рыжеволосая женщина с усыпанным веснушками лицом и пронзительными голубыми глазами. — Ладно, мне пора идти. Уже почти восемь. — Сказал Лукас, вырывая фото из рук машины. Закрыв за собой дверь, мужчина направился к автобусу. И, так же внезапно, как и смена настроения хозяина особняка, на лестнице появились они. Высокий силач-великан и маленькая, хрупкая девочка. Кара не знала, сама ли Элизабет ушла от Лукаса, или что-то произошло, но одно она знала точно. Лютера и Алису она ни за что на свете не покинет. Никогда. Никогда. Никогда...