Пугало

      Саске вертелся перед громадным зеркалом в пол и поправлял белоснежное жабо. В последний раз «Пятница тринадцатое» была год назад. И окончилась она крайне паршиво. Парень помнил её так остро, точно она происходила вчера.       Длинный праздничный стол, золочёные канделябры, белоснежная скатерть с кружевными оборками… и светящиеся алым глаза отца и брата. Они тогда сильно повздорили. Почему-то всему клану не понравилось, что Итачи подарил ему на день рождения кота. И весь праздник пытались убедить Саске отказаться от этого приобретения и минимизировать общение с братом, заявляя, что это не пойдёт ему на пользу.       — Да как вы после такого можете считать себя достойными искупления?!       Саске поморщился. Голос Итачи из воспоминаний был слишком громким. Странный был тогда день. Что-то ему подсказывало, что и спор вёлся вовсе не о домашнем животном…       — Точно не хочешь со мной? — со слабой надеждой обратился Саске к Да Винчи. Чёрный кот сонно прикрыл глаза и потёрся ушком о бархатную подушку. Не хочет.       Главная лестница встретила его ослепляющим блеском мириадов свечей. Мимо него проплыло несколько красно-белых вееров, шурша бумагой. Кружась, как лепестки цветов, они с мощным свистом опустились вниз и раздули каминное пламя. Витиеватые волны на галтелях под самым потолком вились и закручивались, испуская мелкие брызги, которые обращались в снежинки и блестели под ярким пляшущим светом, покрывая пространство радужной вуалью. Тяжёлые бархатные шторы мерно покачивались под музыкальный ритм клавесина, перекрывающий шум разговоров.       Гостей было много, и все как одно лицо — похожи. Бесстрастные, серые, мертвые.       Как правило, Учихи селились в местах не слишком оживлённых, предпочитая уединение и минимум контактов с «чужаками». Технологический прогресс был для них бесконечно далёким феноменом. И по причине всё того же уединения так и не понятым. Зачем им социальные сети, если можно переговариваться и координироваться друг с другом с помощью магических ритуалов? Зачем им пылесосы, стиральные машины и кухонная электроника, если достаточно лишь одного щелчка пальцев — и всё будет убрано, очищено, приготовлено?       Микото встретила сына дежурной улыбкой.       — Почему ты так скудно одет? — спросила она его, обмахиваясь кроваво-серебряным веером. Вопрос не к тому, что женщину не устраивал его стиль. А к тому, что он надел обычную парадную одежду, а не боевую. Сама же она стояла именно в такой. Чёрные блестящие волосы завязаны в два длинных хвоста, руки обвязаны белыми лентами, спиралью закручивающимися к запястьям. Усыпанное блёстками платье скрывало под собой металлическую броню, готовую в любой момент поглотить нежные ткани и проявиться.       Саске равнодушно пожал плечами.       — А мы что, воевать с кем-то собираемся?       — Поговори с отцом, — сказала она ему, царапнув по плечу наточенным острием ногтя.       Фугаку сидел у кофейного столика с узором в виде мраморного среза. Темно-каштановые волосы стянуты в маленький хвост на затылке. Отец — ярый традиционалист и носит боевую форму всегда, есть на то повод или нет. Но военный мундир сегодняшнего дня имел у ворота декоративные металлические пластины, с филигранной рельефной росписью.       Саске замер, заметив подле него человека, которого видеть вовсе не хотел. Учиха Шисуи. Он испытывал к нему необъяснимо сильную антипатию, хоть тот и никогда не давал для этого повода, являясь другом Итачи и частым гостем в их доме. Неизвестно, что его в нём так напрягало. Может, дело в том, что эмоции он изображал уж больно старательно и оттого пугающе; может, в том, что слухи о нём ходили жуткие: зачастую он творил отвратительные вещи, пытаясь заставить себя ощутить хоть что-то. Саске слышал, что пару раз Шисуи похищал и пытал обычных людей, наблюдая за их мучениями. Но скорее всего, дело было всё в том же странном инциденте с исчезновением и смертью Итачи. Ведь в тот день он гостил у них дома, и именно после у него на лице появилась повязка, скрывающая левый глаз. Шисуи умел влезать людям в голову и управлять ими. И возможно, именно из-за него он ничего не помнит.       — Здравствуй, Саске, — протянул Шисуи, оборачиваясь к нему уцелевшим глазом. Он был одет в боевую форму, поблёскивающую изумрудным зеленым. Высокий воротник, длинный плащ, катана, торчащая из расшитых драгоценным бисером ножен. Носки обуви были тщательно начищены и отражали окружающую игру света и тени, но Саске знал, что если вдруг что-то пойдёт не так, эта показная красота превратится в миллионы ядовитых лезвий и порежет кожу на лоскуты. Фугаку подозвал его к себе.       — Вы хотели поговорить со мной? — сухо поинтересовался Саске, остановившись от них в двух метрах.       — А Микото тебе ничего не сказала? — прищурился отец.       — Нет.       — Тогда обождёт, — Фугаку обернулся к Шисуи, явно намереваясь продолжить прерванный диалог. Саске фыркнул и развернулся на каблуках. Однако только он сделал шаг, как тут же замер, услышав в их разговоре нечто странное. Сглотнул. Засел в укромном месте в кладовой и, испив яду, отправил астральное тело гулять по дому.       Таким же образом в первый день он спустился вниз посмотреть на прибывшего новенького в лице Наруто. Но тогда яд был не такой сильный, и семья могла его обнаружить. На этот раз он ушёл в глубокую кому, дабы даже такие опытные колдуны, как его родители, Шисуи и Обито, не смогли обнаружить его присутствие.       Саске вплыл в главную залу и опустился на пол перед кофейным столиком. Фугаку с Шисуи продолжали переговариваться.       — Следи за языком, Шисуи.       — Я сомневаюсь, что мне стоит опасаться вас с Микото, — парень криво и холодно улыбнулся. — Учитывая, что прошло два месяца, а вы так и не смогли разобраться с этой мерзкой птицей.       — Этот Ворон не так прост, как ты думаешь. Его не изловить. Опутаешь сетью — пройдёт сквозь, точно призрак. Но в любом случае времени осталось всего ничего. Что он может нам сделать?       — Вы оставили проблему в надежде, что она решится сама собой, — произнес Шисуи, барабаня пальцами по стакану из горного хрусталя. Фугаку молчал. Осознав, что ничего более из разговора извлечь не выйдет, Шисуи поднялся и, взявшись за рукоять катаны, взглянул в сторону выхода. — Через пять минут я принесу вам голову Ворона.       Саске задумчиво смотрел ему вслед. За этот день мысль о том, что же это за Ворон такой, причиняющий его семье явный дискомфорт, плотно засела в голове и никак не хотела вылезать.       Обернулся к Микото. Мама разговаривала с Обито. Саске подозрительно сощурился. Обито у них был недавно. Возможно, он тоже знает, что у них за проблема, так что велик шанс, что сейчас они обсуждают то же самое. Ему нужно выведать больше информации, чтобы решить, стоит во всё это вмешиваться или нет.       Но не успел Саске преодолеть и двух метров, как сквозь него пролетела стрела и вонзилась аккурат между глаз настенного чучела оленя. Учиха согнулся в три погибели от невыносимой боли. Хоть стрела и не причинила бестелесному духу никакого урона, место соприкосновения горело диким пламенем.       — Маленький Учиха вздумал шпионить за старшими? — ядовито и оглушительно громко прошептали буквально отовсюду. Сквозь него пролетела вторая стрела и также вонзилась в оленя.       Гости растерянно запереглядывались. Микото, как хозяйка дома, взяла ситуацию в свои руки.       — Ах, не беспокойнесь! — махнула она, элегантно опустившись на стул перед клавесином. — Дому стало скучно, вот он и решил пострелять. Давайте лучше спою вам что-нибудь.       Размяв руки, она коснулась пальцами клавиш и стала наигрывать Милого Августина, известную австрийскую песню. Микото считала её вполне подходящей для их уютного собрания, ибо рассказывалось в ней о том, как молодой Августин угодил в яму с чумными трупами без всякой надежды на спасение.       Тем временем Саске удивлённо разглядывал витающего в воздухе осунувшегося старика в темно-серой ночнушке и длинной копной седых волос, торчащих из головы подобно иглам дикобраза. Он видел его здесь впервые.       — Т-ты кто такой?       — Дом — это я, а я — это Дом, — проговорил тот, неспешно накладывая новую стрелу на тетиву. — Ты жив, а значит в моём мире ничтожно слаб. Так что не смей больше лезть не на свою территорию, маленький Учиха.       Третья стрела вызвала резкую вспышку света перед глазами. Саске очнулся в кладовой, держась за сердце и сипло дыша. Сунув пустой пузырёк в рукав фрака, Учиха с трудом поднялся на ноги и, покачиваясь от сильной слабости, выбрался наружу.

***

      Перед глазами проносились леса, разноцветные поля, автозаправки. Наруто сидел, уткнувшись в мутное от подсохших грязевых капель окно, и не верил в то, что он смог выбраться за пределы этого проклятого места. Но ещё больше он не верил в то, что собирается вернуться. Казалось бы, нужно просто взять и не сесть на обратный автобус. И всё. Он в безопасности. Никаких угроз, никаких жутких безэмоциональных гримас, никаких просьб об убийстве. Разве не этого он так рьяно хотел?       Огни знакомого города замаячили меж густых елей и сосен. Безымянный сосед сладко спал, пуская на себя слюни. Наруто вздохнул и прикрыл глаза, ткнувшись затылком в спинку кресла. А всё потому, что он так и не успел его поцеловать. Ему оставалась жалкая пара сантиметров… будь он чуть быстрее, то отлетел бы с приятным отпечатком чужих губ. Чувство незавершённости жуткая вещь.       Или, может, стоило попытаться поцеловать Саске, когда они стояли у калитки? Ветер живописно трепал его пряди, а глаза так живо блестели. А Наруто хватило лишь на короткие объятия и дальнейшее бегство, дабы не палить красные щёки.       Учиха не лезет из головы. И по-видимому, теперь игра стоит свеч.       Узумаки вышел на нужной остановке и побрёл пешком. Вещей он с собой не брал, телефона при нём не было. Денег тоже нет. Попадись ему сейчас грабитель, решил бы, что Наруто над ним прикалывается. Вывески маняще горели, уличные фонари ярко светили, каменные дома с обрезанными крышами и голыми стенами нависали над головой, заслоняя вечернее небо. Цивилизация выглядела так незнакомо… словно бы инородно, словно за эти дни она стала ему чужой. Пламя и богатый орнамент сменились разноцветным неоном и простотой.       Наруто постучал в дверь. Улыбнулся, вспомнив, как за такое его отчитал незнакомый господин с тростью.       — Кого там нелёгкая принесла? — щёлкнул замок, и в просвете показалась знакомая недовольная рожа. — О, ты. — Киба убрал цепочку и распахнул дверь, пропуская гостя внутрь. — У тебя что-то случилось? Мне сегодня твои родители утром звонили, говорят, на звонки не отвечаешь.       — Телефон сломался. Передай потом, что всё в норме.       Киба подошёл к журнальному столику перед телевизором, запустил руку в глубокую тарелку и захрумкал попкорном.       — Сыграем? — кивнул на джойстики, валяющиеся на диване. — Шикамару, как всегда, блин. Пообещал и благополучно уснул, — пояснил он, говоря о соседе, с которым они вместе снимали квартиру.       Наруто покачал головой, скептично глядя за окно.       — Мне нужно поторопиться, если хочу застать автобус, — что-то он совершенно этого не учёл. В одну сторону по времени он уложился, а вот об обратной забыл…       — Какой ещё, нахрен, автобус? — нахмурился тот. — Ты время видел? Остаёшься, железно. — Наруто нервно прикусил губу. Он не говорил Саске, когда именно вернётся, так что вряд ли тот будет беспокоиться, если он задержится на ночь. Или же наоборот заволнуется? — Чего вообще явился?       — У тебя же есть проектор, да?       — Хочешь одолжить?       — Ага. И мобильник бы…       «Суховатые у нас выходят разговоры», — подметил про себя Узумаки. С Саске совсем другое дело. Всё так и пронизывалось теплотой и трепетом.       — С мобильником обойдёшься, — хмыкнул Киба, распахнув дверь в комнату. Наруто прошёл следом и замер на пороге, наблюдая, как друг распахивает ящики под кроватью, перерывая провода, микросхемы, различные паяльные лампы. Шикамару преспокойно спал, пока в его вещах нагло рылись. Наконец, в последнем ящике лежал искомый проектор.       — Тогда дай зарядник, — нашёлся Наруто. «Не думаю, что кому-то в доме так сильно понадобился мой мобильный. Найду».       — А это барахло у него есть, — отозвался Киба. Пара секунд и чёрный прямоугольник был у него в руках. — Разряженный, правда. Так что ты точно опоздаешь.       — Хорошо, хорошо, — сдался Наруто. — Я остаюсь.       А про себя добавил: «Наверное». ***       Саске вяло ковырял столовыми приборами тарелку и время от времени поглядывал за окно. В глазах — беспокойство. Всё ли в порядке с Наруто? Может быть, он решил не возвращаться? Да и зачем ему здесь быть… Вполне логичен вариант, что он его просто-напросто обманул и оставил. С чего вообще Наруто ему что-то должен? Но почему-то легче от этого не становилось. Саске чувствовал себя так паршиво, что не хотел никого больше видеть. Он поднялся со стула и собрался было уйти в свою комнату, как вдруг почувствовал, что его руку накрыли ладонью и удержали на месте. Микото жестом приказала ему сесть.       И это было странно, ибо ранее после основной части приёма его спокойно отпускали. Саске не знал, зачем он понадобился им сейчас, но выбора у него не было. Мягко опустился на стул. Что-то опять было совершенно не так.       Он обвёл взглядом гостей и нахмурился. Шисуи всё ещё не было, хотя он обещал вернуться пару часов назад. В поимке Ворона явно возникли непредвиденные трудности.       — Почему я не могу уйти, мама? — спросил он её, стиснув салфетку, покоящуюся на коленях.       — Я хочу кое-что сообщить, Саске, — холодно улыбнулась женщина, целуя его ладонь. — Скоро твой день рождения, так? — Парень неуверенно кивнул, не совсем понимая, к чему она ведёт. — Ты становишься совершеннолетним. И мы приготовили тебе особый подарок, — её голос стал громче, привлекая тем самым внимание всех сидящих за столом. Родственники смотрели на него с несвойственным их бесстрастным натурам жадным ожиданием, что несколько напрягало. Как будто то, что будет сказано далее, имело для них настолько высокое значения, что эмоции прорывались сквозь толстый слой проклятия. — Мы знаем о твоём желании покинуть наш мир, и знаем, что благодаря одному… нехорошему случаю подобная роскошь тебе недоступна. — Микото выдержала паузу. — Но недавно Обито, — Мужчина поднялся с места и коротко кивнул по-прежнему ничего не понимающему Саске. — Нашёл способ обойти данное… — женщина запнулась, —…проклятие.       — К чему вы ведёте? — нахмурился Саске. Сердце забилось быстрее. Грудь пробило странное предчувствие, которое не охарактеризовать ни как положительное, ни как отрицательное.       Микото приблизилась к нему и с какой-то хищной нежностью убрала челку с лица. Свечи в канделябрах резко потухли.       — Мы говорим о подарке на твой день рождения, Саске, — усмехнулась. — Смерть. Мы подарим тебе смерть.       Он не помнил, как вежливо поклонился, прикрыв глаза. Как поблагодарил за оказанную услугу. Не помнил, как встал из-за стола, сославшись на то, что хочет побыть наедине со своими мыслями и начать приводить дела в порядок. Не помнил, как прошёл в гостиную и в бессилии привалился к стене, запрокинув голову и пустым взглядом таращась на радужную вуаль миллиардов снежинок. Почему-то именно сейчас всё вокруг стало казаться таким красивым, таким преисполненным смысла и близким. Сглотнул, впившись ногтями в кожу ладони.       Со стороны коридора появился Шисуи. Он мерным шагом направлялся мимо него в гостиную. На его одеянии не было ни соринки, а носки ботинок так же ярко блестели. Саске сразу же выпрямился, осматривая его с плохо скрываемым напряжением. Удалось ему поймать Ворона или нет — совершенно по лицу не понять. Жёсткое и бесстрастное, как и всегда. Но ответ пришёл сам собой. Шисуи прошёл мимо, не удостоив его даже взглядом, и ворвался в столовую.       — У вас есть какой-нибудь фрагмент этого существа?       — Не можешь найти? — спросил Фугаку. Отпил красное вино из бокала с золотым ободком и поставил его на стол.       — Пока не могу, — с нажимом на первое слово ответил Шисуи. Саске подошёл к двери, дабы разобрать речь получше. Но только он приложил ухо к деревянной поверхности, как в него тут же полетела стрела. Учиха еле успел отскочить. Не сделай он этого, острый наконечник пронзил бы висок.       — Ты правда хочешь со мной воевать? — прошипел он, обернувшись туда, откуда летела стрела. Резной, странно изогнутый лук парил в нескольких метрах над землёй. Саске резко опустил руку, и орудие с грохотом свалилось на кремового цвета плитку.       Решив не задерживаться и не ждать, пока на шум явятся родственники, Саске пошёл к себе.       Лестницы, знакомые коридоры, утыканные факелами, и вот он стоит возле собственной комнаты. Обернулся. Никто за ним не шёл.       Дверь скрипнула. От сквозняка заколыхались алые шторы. Саске ступил внутрь и нахмурился, не зная, как и прокомментировать происходящее. На его подушке нагло топтался Ворон, а рядом свернулся в клубочек кот, глядя на хозяина с привычно бесстрастным выражением. Что ж, теперь стало понятно, почему Шисуи так и не смог его найти. Его комната являлась слепым пятном в доме, и Дом попросту не ведал, куда делась птица, и посему ничего ему не сообщил.       — Если не станешь лезть ко мне, я не стану лезть к тебе, — произнёс Саске, захлопнув за собой дверь. Рухнул на кровать и простонал. Как же он смертельно устал. После всего того, что на него вывалили сегодня, на разборки с подозрительной птицей не было никаких сил. Да и какое ему теперь дело? Зачем он ввязывается во все это? Саске повернулся к Ворону и, нахмурившись, махнул рукой, заставив того вспорхнуть. — Одеяла мне тут не пачкай, — строго проговорил он.       Птица отлетела и приземлилась подальше. Ворон и Письменный стол. Совсем как в одной сказке. Саске хмыкнул и уронил голову на подушки. У него осталось ровно три дня. А потом всё закончится. Накрыл себя покрывалом. Матрас прогнулся под его весом, и вот, перед глазами мрак ночного неба с мельчайшими искрами звёзд. И где-то там, наверху, из-за завесы измерений на него смотрит Итачи. И обязательно ждёт. Саске слабо улыбнулся. Он точно, точно чувствует на себе его взгляд. Такой тёплый, заботливый, с ноткой горечи…       Ворон крайне неуместно каркнул, сбивая его с важных сердцу мечтаний.       — Ой, да помолчи ты, а, — шикнул на него Саске, завернувшись в покрывало сильнее. — А то вылетишь отсюда как пробка из шампанского.       И вновь прибрежной волной нахлынули мысли, сметая со лба мимические морщинки.       Наруто.       Он всё ещё не вернулся. Хотя пообещал ему. Саске обиженно фыркнул и отвернулся от окна. Ну и пожалуйста. Вот он раскается и приедет, а будет поздно. Саске умрёт. И пусть это будет грызть его до конца жизни. Учиха мстительно заулыбался в подушку. Но это настроение продлилось недолго. Грудь всё равно затопила тянущая тоска. Саске совершенно не понимал, почему, но ему очень хотелось увидеть Наруто снова, снова рассказать ему что-нибудь о себе, и чтобы тот расплакался как дурак, снова посидеть с ним под древом и послушать дурацкие истории о наружном мире, снова посмеяться над тем, какой же он трусливый придурок… и в который раз уставиться в глаза цвета лазурного неба и подумать о том, какие они удивительные. Он в жизни таких не видел.       Из-за того, что Наруто уехал и никак не возвращается, Саске чувствовал себя таким ненужным и брошенным… Точь-в-точь как до знакомства с ним. Пожалуй, его смерть и впрямь наиболее разумный и удобный для всех выход из ситуации. И плевать, что говорил на это голубоглазый придурок.       Через некоторое время ему стало жарко и душно так лежать. Саске поднялся, стянул с себя фрак, скинул ботинки и направился к столу. Когда он пребывал в особо тяжкой печали, то прибегал к одному средству. Открыл верхний ящик стола, потянулся к вещице… и вдруг услышал со стороны балкона знакомый звонкий голос.       — Эй ты, придурок! Ты там не сдох ещё?!       Сердце так и забилось от распирающей естество радости. Подскочил, быстрым шагом пересёк комнату и выглянул наружу, перевесившись через перила.