* * *
— Это тебе, — Ван протягивает руки вперёд, останавливаясь за спиной Марка, пока тот рассматривает небольшую, но безумно красивую цепочку из розового золота. Туан удивлённо хлопает глазами, а затем переводит взгляд на Джексона, на лице которого сейчас видна счастливая улыбка. — Не стоило, Джекс, она, наверное, очень дорогая, — запинаясь, произносит старший, но всё-таки берёт в руки подарок и с большим интересом рассматривает его. — У меня такая же, только из белого золота. Джексон замолкает, но только лишь для того, чтобы немного оттянуть воротник своей рубашки и показать украшение, которое было точно такое же, как и то, что сейчас Марк держит у себя в руках. Единственное их различие заключалось лишь в цвете. Туан улыбается и тут же просит Джексона надеть на него новую цепочку. Ван соглашается, после чего заставляет старшего развернуться обратно к нему спиной, чтобы уже через считанные секунды Марк смог почувствовать прикосновение холодного материала к своей коже и таких же холодных пальцев. Джексон буквально чувствует счастливую улыбку своего парня, из-за чего совершенно не может сдержать себя и тихо смеётся. Теплый ветер развевает волосы обоих парней, пока Ван заключает Марка в объятии, стоя прямо посреди парка, в котором находится действительно много людей. Туан прикрывает глаза и ни на секунду не собирается отпускать Джексона, потому что вокруг все лишь улыбаются, восхищаясь столь искренними чувствами, а сам парень вновь чувствует себя в безопасности, и ему нравится это чувство.* * *
Шелковая рубашка Марка развевается на ветру, пока он стоит на балконе, рассматривая прекрасный вид ночного Лос-Анджелеса. Да, это на все сто процентов его город, потому что даже здесь — на высоте шестнадцатого этажа — Туану удается узнавать места, в которых они с Джексоном успели побывать. Губы старшего вновь расплываются в расслабленной улыбке, и он прячет руки в карманы штанов, украшенных широким и длинным поясом на бёдрах. Совсем не его стиль, но Марку нравится иногда выходить из зоны собственного комфорта. Чаще всего, чтобы слышать комплименты от Джексона, конечно же. — Ты выглядишь потрясающе, — а вот и тот самый комплимент, который разносится приятным низким голосом за спиной у Марка. — Спасибо, — с особой теплотой в голосе отвечает Туан и бросает на Джексона взгляд через плечо, но даже так успевает заметить, что его волосы всё ещё мокрые после душа, а из одежды на нём только лёгкий халат, который был предоставлен отелем, где они остановились. На столике, который стоит на балконе, были два бокала и бутылка белого полусладкого, потому что Марк терпеть не может красное вино, а Джексон об этом никогда не забывает. Ван без слов подходит ближе, чтобы разлить спиртное по бокалам, один из которых он сразу же протягивает Марку. — Никогда не ошибаешься с выбором вина, — радостно замечает Туан, потому что даже самые малейшие знаки внимания заставляют его чувствовать себя самым нужным и любимым на этой планете. Джексон не спешит с ответом, вместо этого делает два больших глотка, отпивая вино из своего бокала, и только после этого проходит ещё немного вперёд, чтобы быть максимально близко к Марку. Старший совсем на чуть-чуть выше Вана, поэтому им удается без проблем устанавливать зрительный контакт каждый раз, когда они оказываются в считанных миллиметрах друг от друга. Джексон кладёт одну руку на шею Марка, ласково обводит большим пальцем уголок его рта, а после тихо шепчет: — Потому что я люблю тебя. Марк улыбается, снова почувствовав себя самым счастливым человеком в этом городе, и подаётся вперёд, чтобы в следующую секунду их с Джексоном губы встретились в чувствительном и сладком поцелуе с привкусом белого вина. И где-то в глубине души Марк точно понимает, что Ван не только знает о его чувствах, но и ощущает их каждой клеточкой своего тела. На какой-то из улиц начинают запускать салюты, потому что в этом городе каждый день можно считать праздником. Марк улыбается в поцелуй и, приоткрывая глаза, замечает яркие разноцветные огни. Лос-Анджелес заставляет влюбляться и позволяет чувствовать себя любимыми.* * *
Самолёт приземляется вновь, но здесь уже в воздухе не чувствуется свобода, а люди вокруг смотрят на тебя только с желанием в очередной раз осудить за какой-нибудь поступок. Марк и Джексон выходят из самолёта, крепко взявшись за руки и почти сразу же услышав за спиной осуждающие слова вроде « как им не стыдно так вести себя при людях ». Туан лишь горько улыбается, а после достаёт из заднего кармана штанов уже немного помятую фотографию, на которой он целует Вана, а позади сияют яркие разноцветные огни. — Любовь — это не стыдно, особенно в Лос-Анджелесе, — счастливо шепчет Марк и прижимается к чужому плечу, когда они наконец-то заходят в аэропорт, чтобы сесть в такси и поехать домой. Им всё равно на то, что думают люди здесь, потому что уже совсем скоро Лос-Анджелес встретит их снова.