Альтернативная "Бригада". Часть третья. Холодный июль

      Склиф жил своей привычной жизнью круглосуточного муравейника, как Москва жила ощущением лета. Тем более, что несмотря на с завидной регулярностью поливающие дожди, на нынешний июль жаловаться было грех. Теплые деньки, прохладные ночи располагали к отпускам и романтическим прогулкам. И если со вторым все было в порядке — концентрация целующихся парочек на квадратный метр просто зашкаливала, то в плане заслуженного отдыха жителей первопрестольной кидало в прямо противоположные стороны. Кому-то отпуск только снился, а кого-то приходилось туда отправлять буквально в приказном порядке.       — Я не инвалид, чтобы проходить какую-то там реабилитацию! — возмущенно гремел на весь этаж голос из кабинета заведующего отделением реанимации и интенсивной терапии.       — Игорь Леонидович, — Тамара Филатова поправила подол медицинского халата и спокойно подняла глаза на нависшего над ее столом Введенского, — как определенный руководством ваш и Виктора Павловича курирующий врач, я настаиваю на прохождении двухнедельного курса реабилитации.       — Я совершенно здоров! — не унимался полковник, почти трехмесячным пребыванием в больничных стенах доведенный до каления цвета этих самых стен.       — Если вы не хотите быть досрочно отправленным на пенсию, — Тамара пока не спешила говорить старому офицеру, что крайне остро стоял вопрос об инвалидности в свете полученных им в Сирии травм, — советую вам не артачиться. Вам необходимо пройти специальный курс, иначе уже через полгода вы не сможете ровно пистолет в руке удержать.       Если в плане Вити проблема оставалась все той же — тревогу вызывали увеличившиеся количество и частота приступов, из-за чего снова стал открытым вопрос об операции на сердце, то Введенскому негостеприимная пустыня оставила в память о себе значительные повреждения мышц и сухожилий, особенно на руках, из-за чего даже наблюдался тремор конечностей. С помощью ЛФК и физиопроцедур его удалось снять, но требовался специальный курс по укреплению мышечной ткани, которым могли похвастаться лишь один из чешских курортов да затерянный в лесах дальнего Подмосковья пансионат, направление в который полковника Введенского Игоря Леонидовича, подписанное лично Президентом, поступило ей вчера. И если ранее все попытки уговорить упрямого офицера были лишь рекомендацией, то теперь они трансформировались в…       — Я так понимаю, — немного успокоившись, Введенский присел на стоявший рядом стул и посмотрел на Тамару, — это приказ?       Та спокойно смотрела на упрямого пациента, положив руку на лежащий около нее листок. Несмотря на характерный росчерк, который придавал ему статус неприкосновенности, Тамара благоразумно подвинула направление на реабилитацию поближе к себе. Хотя бумажная промышленность нынче работает хорошо, еще напечатают, все же нежелательно, чтобы и это последовало за предыдущими тремя, когда Тамара пыталась осуществить все то же самое в добровольном порядке.       Введенский молча кивнул несколько раз, не дожидаясь ответа, да и лишним он был сейчас. Где-то глубоко внутри он понимал и признавал, что прежней твердости рук нет. Вот только для него лечение в пансионате выглядело как подписанный себе приговор немощности и слабости. А он всегда считал, что лучше умереть на задании, но в трезвом уме и с гордо поднятой головой, чем дряхлым старичком на пенсии, когда о тебе вспоминают лишь в определенные праздничными дни несколько раз в году. Этого старый офицер боялся больше, чем пули или ножа.        — Игорь Леонидович, — смягчила голос Тамара, протянув руку, накрыла ею ладонь Введенского, — без этой реабилитации смотреть вам заставки ток-шоу по телевизору, а не на мишени в тире. Поймите же…       Коротко кивнув, Введенский поднял на Тамару взгляд и взял лежащую на столе ручку.       Отведя взгляд от только что захлопнувшейся двери, Тома убрала в сейф подписанное полковником направление, взамен достав другое. Первая подпись далась ей нелегко, но она знала характер старого вояки. А вот характер обозначенного на втором приказе она знала еще лучше, а потому, защелкнув ремешки на папке, поспешила к выходу, не дожидаясь конца рабочего дня.       — Сегодня меня больше не будет, — остановившись возле стола дежурившей на этаже медсестры, Тамара поправила под мышкой папку, что не помещалась в сумку.       — В Министерство? — понимающе улыбнулась медсестра.       — К Магомету, — покачала головой Тома.       Все попытки вызвать Пчёлкина к горе, то есть, на осмотр, не всегда имели успех даже в том случае, если доставку его в места не столь отдаленные брала на себя Ольга. А потому, когда требовалось лицезреть этого упрямца, проще было самой заехать к Пчёлкиным домой. Тем более, что в этом случае можно было рассчитывать на эффект внезапности, а значит, на более быстрое и успешное достижение нужного результата. Шанс застать Витю дома был достаточно высок, пока Тамара, как руководитель комиссии, ведущей лечение вернувшихся из сирийского плена сотрудников ФСБ, не подписала их допуск к дальнейшей работе. Дружба — дружбой, а подпишет она его, только когда будет полностью уверена. И никак не раньше, чем эти самые сотрудники пройдут предписанную им реабилитацию.       А потому Тамара, одной рукой захлопывая дверь машины, другой уверенно сжала папку и вошла в знакомый подъезд. +++       — Нет.       Ожидаемо. Предсказуемо. Брошенный на часы взгляд.       — Олюнь, завари нам кофейку. Побольше да покрепче, — Тамара опустилась на диван и спокойно подняла глаза на сидящего в кресле напротив Пчёлкина.       — Нет, — покачал тот головой, не отводя взгляд. — И не смотри так на меня.       — Да ради Бога, Вить, — неожиданно спокойно Тома отбросила папку в соседнее пустое кресло. — Я просто сообщу генералу, тебя выведут снова за штат. Игорь Леонидович, что уже не представляет себя иначе, чем в связке с тобой, продержится несколько месяцев, потом разосрется со всеми и напишет по собственному. А дома будет тихо звереть в четырех стенах. Как и ты.       Она знала слабое место Вити, не любила этим пользоваться, но сейчас другого варианта не видела. Заметив, как он прикусил губу — верный знак, что она попала в цель — продолжала сидеть, невозмутимо изучая солнечных зайчиков на стене.       — Все это вполне можно провести и здесь.       Божечки! Еще вчера она бы обрадовалась добровольно высказанному согласию появляться в известных стенах и даже задерживаться в них, но сейчас цель ее была иной.       — Можно, — Тамара согласно кивнула головой, ощутив себя не врачом-реаниматологом, а психиатром, что пользуется известным приемом «согласия», чтобы достичь нужного результата. — Если убрать загазованность, загрязняющую легкие и провоцирующую приступы удушья, нейтрализовать повышенную влажность в купе с шарахающимся туда-сюда давлением, вызывающими проблемы даже у людей со здоровым сердцем и обеспечить покой одной неугомонной пчеле, что оставит далеко позади даже кролика Энерджайзера.       — Томик… — пущенная в ход Пчёлкиным тяжелая артиллерия в виде так любимого ею имени, которым ее называл только он, и молящего взгляда имела бы стопроцентный результат, если бы не лежащие в папке вместе с направлением результаты последнего сканирования сердца.       — Хорошо, — достав из папки направление, она несколько секунд смотрела на него, после чего положила на стол рядом с опущенным в этот момент Ольгой подносом. Вынув второй листок, Тамара положила его уже перед Пчёлкиным вместе со снимком. — Это твое согласие на операцию, — невозмутимо ответила она на его молчаливый вопрос, читающийся в поднятых на нее глазах. — Как видишь, выбор у тебя небольшой. Хотя, да… есть еще третий вариант… Ты уже забронировал место на Ваганьковском? Правда, не уверена, что Валентина Степановна и Павел Викторович будут рады увидеть тебя так рано.       Взяв с подноса чашку, Тома сделала глоток ароматного кенийского кофе. Все-таки, Лизок привила этому семейству хороший вкус. На Витю Филатова не смотрела, кожей чувствуя его замерший на бумаге взгляд, рукой еле заметно задержала порывающуюся в его сторону Ольгу.       — Это далеко? — видя, что Тома стоически выдерживает затянувшуюся паузу, Витя прервал ее сам, понимая, что третий предложенный ею вариант его не устраивает ни при каком раскладе.       — Пятьдесят шесть километров от Москвы. Лес, озеро, до Клязьмы, говорят, рукой подать.       — Неделя, да? — последняя попытка Пчёлкина скосить под дурачка вызвала на губах Тамары улыбку.       — Две, дорогой мой. Две, — отставленная чашка, чтобы вытащить из сумки ручку. — Путевка на двоих, заодно сможете побыть наедине.       Последний, контрольный выстрел попал точно в цель. Руки Ольги мягко легли на плечи Пчёлкина, когда он подписывал документ. ***       — Да не волнуйся ты так, — сидящая в кресле Лиза отвлекала Вику сверкающими в волосах в свете проникающих в комнату лучей заходящего солнца заколками. — Я присмотрю за ней. Да и Лерка, наконец, вздохнет спокойно, а то жалуется, что мы с Космиком слишком шумно книжки по вечерам читаем, а ей к экзаменам готовиться надо.       — Все-так решилась? — улыбнувшись, Ольга немного отвлеклась от основной темы.       — Да, мечтает стать дипломированным тренером, — белокурые локоны падали смертью храбрых в неравной борьбе с шаловливыми пальчиками, чтобы взрослые могли поговорить в относительной тишине.       — Станет, — без тени сомнения в голосе улыбнулся Пчёлкин. Племянница — этакая смесь Лизкиного напора и Холмогоровского упрямства — два месяца обивала пороги физкультурного, чтобы ей позволили сдать экзамены экстерном уже после основного потока.       — Вот и позанимается спокойно, а мы с Косом пока у вас поживем, за квартирой присмотрим да с Викой понянчимся.       Вопрос о кормлении не вставал, после истории с Сирией у Ольги на нервной почве резко пропало молоко, отчего пришлось срочно переводить Вику на смесь. Но та отбраковывала одну за другой все известные марки, что можно было встретить в магазинах. Проблема начинала приобретать ярко выраженный панический характер. Хорошо, когда твоя подруга — врач и, если не сама поможет, то посоветует хорошего специалиста. Знакомая с Томой еще со времен института, ведущая Вику с рождения педиатр через свои зарубежные контакты путем все тех же проб и ошибок нашла смесь, которую юная ВВП распробовала и снисходительно приняла, чем вызвала нескрываемый вздох облегчения у родителей и всей дружной компании.       — Только слишком шумно книжки не читайте, — не удержался от подкола Пчёлкин, подняв взгляд на вошедшего в гостиную Космоса.       — Будем маскироваться под режущиеся зубы, да, ВВП? — пощекотав Вику по носу, тем самым вызвав ее звенящий колокольчиком смех, Кос пристроился на подлокотник кресла рядом с Лизой.       Образ взвизгивающего басом Холмогорова так ясно встал перед глазами, что удержаться от смеха не смог никто из четверых.       — К тому же ты сам говорил, что Кир и Настя уезжают на очередные летние сборы, — Лиза все же вызволила из плена маленьких пальчиков очередную прядь, чтобы не стать похожей на внебрачную дочь Чингачгука. — Так что ты зря сопротивлялся, все складывается очень даже хорошо. И у вас, наконец, будет шанс побыть вдвоем и никого больше. Давно ли вам удавалось уединиться в тишине?       И хотя маленькую Вику обожали всеми фибрами души и сердца, Пчёлкин не мог не признать, что все равно нет-нет да мечтал оказаться с Ольгой где-нибудь вдали от всех, чтобы не вздрагивать от каждого звука и не бояться быть прерванным в самый ответственный момент настоятельным воплем требовавшим внимания.       — И смотри мне, если «пятачка» в холодильнике не досчитаюсь, — прищурившись на Космоса, Витя тем самым подвел шутливый итог передачи квартиры во временное пользование любителей литературы. ***       Если раньше ходило стойкое убеждение, что стоит заехать за МКАД и дышать становится легче, то в нынешнее время, только преодолев пятидесятый километр, Пчёлкин отметил ощутимо посвежевший воздух. Высокие, взмывающие почти в небо, сосны надежно прятали в своих чащобах небольшой пансионат, находящийся под патронажем Министерства обороны и специализирующийся на проблемах сердца и легких. Поговаривали, что даже сам Президент посещал это затерянное среди леса место, чтобы поддерживать свой пламенный мотор в надлежащем состоянии.       Вечерний созвон с Леонидычем, как выяснилось, тоже не без скрипа сердца согласившимся с настоятельной просьбой главы государства отдохнуть, почти окончательно успокоил сердце Пчёлкина. Разбросанные в разные концы Подмосковья начальственным приказом, они договорились встретиться через две недели по известному адресу. А пока Лубянка тонула в смоге снующих туда-сюда машин, Витя осторожно выруливал с трассы на едва заметную узкую проселочную дорогу, которую навигатор уверенно обозначал как единственный путь к требуемому месту назначения.       Шины мягко шуршали по гравию. Въехав в ворота, Витя заметил, что его машина была чуть ли не единственной, если не считать еще пару явно принадлежащих гостям да три фургона, припаркованных у административного здания. Плюс еще один как раз въезжал за ними, направляясь туда же.       — Господи… — выйдя из машины, Ольга подняла лицо вверх к ласкающим солнечным лучам. — Как же хорошо…       Стоя так, пока Витя не подошел и не обхватил ее со спины за талию, она лишь тогда посмотрела на него, развернувшись, обхватила за шею и прижалась лбом, запустив пальцы в волосы.       — Ты права, — Пчёлкин с трудом сдерживался, чтобы не воспользоваться законным правом прямо тут и прямо сейчас. — И чего я артачился? В кои-то веки появилась возможность побыть вдвоем. Я уже и не вспомню, когда это удавалось…       — Целую вечность назад…       Коснувшись его губ своими, Ольга не стала произносить всуе имя вернувшегося из прошлого призрака, встреча с которым едва не стоила Вите жизни. Она была уверена, что окружающий их сейчас затерянный среди сосен рай поможет Вите не только подлечить сердце, но и хотя бы на время, хотя бы немного забыть обо всем том, что его сюда привело. А уж она со своей стороны всячески этому поспособствует. И начнет, как только их проводят в их домик. Что, судя по всему, и собиралась сделать подошедшая к ним девушка с бейджиком администратора на груди.       — Пчёлкин Виктор Павлович? — улыбнувшись, уточнила она и, получив утвердительный ответ, протянула руку в сторону заметного между деревьев домика. — Прошу вас. По распоряжению Министерства вам выделен отдельно стоящий дом, чтобы никто не беспокоил вас и вашу супругу.        «Будет очень хорошо почитать на ночь…» Улыбнувшись, Пчёлкин приобнял Ольгу за талию и последовал за администратором.       Полностью занятые друг другом, они не обратили внимания на замершего при произнесении Витиного имени стоящего возле подъехавшего вместе с ними фургона среднего роста мужчину, чей взгляд холодных серых глаз сейчас провожал их, пока они не скрылись за дверью домика.       — Важный гость? — как бы невзначай спросил тот, когда девушка-администратор, возвращаясь, проходила мимо него.       — Похоже, какая-то ФСБ-шная шишка, — кивнула та. — Даже звонок был «оттуда», — брошенный вверх в густую сосновую крону взгляд, — насчет него. Чтобы все по высшему разряду, никто не беспокоил, все пожелания и прочее, прочее…       — Значит… — едва девушка скрылась внутри административного здания, мужчина снова повернулся в сторону уединённого домика, — чтобы никто не беспокоил…