close

\\ Отдых. Такое желанное слово для двух гастролеров, объездивших за этот год, кажется, всю страну вдоль и поперек. Когда тур наконец-то кончился, они ввалились в общую квартиру и будто на автопилоте потянулись друг к другу. — Неужели мы с-сейчас это сделаем? — тихо шепчет Даня, утыкаясь Олегу в плечо, и чувствуя его смешок. — Я мечтал об этом на протяжении последних двух месяцев, — отвечает Терри, расстегивая трясущимися пальцами пуговицы рубашки Дэни. Они, не покидая объятий друг друга, падают на кровать, которая жалобно скрипит от тяжести двух тел. Олег приподнимается на локтях, смотря на уставшее, но светящееся от счастья лицо, и улыбается. — Давай уже… выспимся по-человечески, — говорит он, целуя парня в лоб. Даня смеется, накрываясь одеялом с головой и думая, что эти выходные они точно проведут в постели, в окружении подушек, еды, заказанной на дом, и последних новинок кино, которые они вместе пропустили из-за постоянных концертов. В планы отпуска никак не входят ворвавшиеся в квартиру Максим с Сережей. Собственно, парни и просыпаются из-за шума и звука голосов, с удивлением смотря на Сережу, вытряхивающего совсем недавно сложенные вещи из шкафа обратно в чемодан, и Максима, который вертелся вокруг него и мешал. Внутренние часы подсказывали, что еще слишком рано для подъема, а настоящие советовали послать непрошенных гостей подальше и поспать еще пару дней. — Какого?.. Сережа с грохотом роняет чемодан, а Максим дарит проснувшимся свою коронную улыбочку от уха до уха. — А мы вас как раз будить приехали, вставайте. — Как вы вообще в-вошли? — игнорируя слова Максима, жалобно стонет Дэни, накрываясь одеялом с головой. — Я им ключи оставил, кто-то же должен был поливать твои кактусы, пока мы были в туре, — оправдывается Терновой, непонимающе глядя на чемоданы. Сережа взглядом просит прощения и смотрит на Максима — «это он меня заставил, его первым и убивай». — Мы куда-то переезжаем опять? — Ага, в Мюнхен, детка. Я хотел в Сан-Франциско, но кто-то зажал деньги… — Сережа, камешек в чей огород только что был пущен Максом, якобы случайно ставит чемодан на его ногу, заставляя замолчать. — У нас самолет через три часа, шевелите булками. Парни совершенно ничего не понимают, сонно хлопают глазами, пытаясь понять смысл сказанных слов и думая, что это все похоже на какой-то массовый кошмар. Может, стоит ущипнуть себя, и они пропадут? Это было бы слишком легко. — Не смотрите на нас так, — устало говорит Сережа, неловко закидывая чужую футболку в чемодан, — Мы только и ждали, когда же у вас тур закончится, чтобы все провернуть. Мы вам еще не говорили, но вы получили разрешение на заключение брака в Германии, так что мы купили билеты в Мюнхен и постепенно готовили вас к этому. Кристина в разговоре как минимум семь раз спрашивала про дату свадьбы, Женя открытым текстом говорила, что бронировать все надо заранее, а мы с Максимом всю память на ваших телефонах забили разными темами для свадьбы. Что вам больше нравится: в стиле «Гарри Поттера» или «Звездных воин»? — Но мы решили, что вы там только распишитесь, а свадьба сама будет в «Восходе», у нас все распланировано, — перебивает его Максим, сияя получше настольной лампы. — Вы ебанутые, — отвечает Олег, а Даня ничего не отвечает — он свернулся калачиком и тихо посапывал. — Вы бы еще и предложение за меня сделали, если бы я вас не опередил, да? Однако, несмотря на всю абсурдность ситуации, Олег даже рад, что друзья взяли на себя роль организаторов. Они были слишком заняты туром и карьерой, чтобы подумать о чем-то личном и таком важном, и эта забота выглядит если не мило, то хотя бы смешно. Когда чемоданы собраны, а лишнего времени не остается, Олег сгребает Даню в охапку и тащит в ванную под возмущенные крики самого парня и чужие ухмылочки. Терновой явно знает, как разбудить своего жениха, потому что тот вылетает через пятнадцать минут совершенно бодрый и раскрасневшийся, и они вчетвером выдвигаются в путь. В аэропорту даже в раннее время полным полно народу. Олег смотрит на сонно плетущегося Даню и берет того за руку, чтобы парень не отстал и не потерялся. Максим смотрит на их переплетенные пальцы и улыбается, прижимаясь плечом к плечу PLC. Сережа раздраженно закатывает глаза и тащит за собой четыре тяжелых чемодана — ему, извините, не до романтики. \\ В отсутствие главного шиппера в кофейне, его место ненадолго заняла сама Кристина. Конечно, ее методы немногим отличаются от методов Максима, и Хабибу от этого никак не легче. Подготовка ведется полным ходом, кофейня наряжается в светлые тона и сияет чистотой. Она ждет лишь новобрачных, которые утром вылетели в Германию, а совсем скоро должны были войти в кофейню уже в новом звании мужей. Хабиб потерянно смотрит на Кристину, когда та просит его сесть рядом с ней за уже накрытый стол с белой скатертью и целым набором столовых приборов. — Так уж получилось, что ты будешь сидеть вместе с Тимати, — говорит девушка как можно невиннее. — И, понимаешь, мы хотим, чтобы ты произвел на него хорошее впечатление. Поэтому будешь учиться манерам, тебе здесь не шашлычная. Судя по лицу Шарипова, он жалеет, что вообще ввязался в это дело и захотел работать в «Восходе». Однако бежать было поздно — Женя уже стояла у входа, готовясь ловить беглеца и вернуть его обратно. Так, на всякий случай, мало ли взбредет ему в голову. — Итак, — говорит Кошелева, указывая на столовые приборы, — Вилка с четырьмя зубчиками — для гарнира. Вилка с тремя зубчиками — для мяса. Вилка с двумя зубчиками — для рыбы… — Эм, а с одним? Кристина тяжело вздыхает. — Это нож, Хабиб. А сама думает: «Боже, дай Тимати сил». \\ В Мюнхене шесть градусов тепла и переменная облачность, однако даже это не усмиряет общего волнения и радости. Олег с Даней отправляются на прогулку по достопримечательностям, чтобы потом отправить фотографии родителям Бурцева, а Сережа больше предпочитает отдохнуть после полета в теплой кроватке, однако и ему не суждено выспаться. Максим тянет его на улицу, закутывает потеплее в желтый шарф, сам же не застегиваясь даже, покупает горячий кофе в какой-то забегаловке, чтобы потом сказать Кристине, что лучше ее кофе нигде в мире не готовят, а потом усаживается на скамейке в парке, закуривая сигарету. Полная свобода, расслабленность и трепет от происходящего. Они впервые за долгое время выбрались куда-то подальше, и Максим наслаждается каждым моментом, каждой нелепой секундой. Сережа не может больше сдерживаться, притягивая его к себе, вдыхая запах одеколона, сигарет и осенним холодным воздухом. — Ты выглядишь счастливым, — говорит PLC, наконец, ломая тишину. Взгляд Макса говорит: «и был бы еще более счастлив, если бы мы бывали вместе почаще, но у тебя же работа». Эта тема стала подниматься чуть ли не каждый день, когда Максим истерил, что кофейня отнимает Сережу почти полностью, без остатка. Свободе ведь не деньги нужны, не подарки, даже не кофе чертов, а любовь, забота, тепло, близость, как коту — постоянное внимание. PLC смотрит на него, чуть нахмурившись, понимает, что за работой — пусть и любимой — он теряет что-то важное, слишком важное. — Мась, я… — Не могу поверить, что уже завтра эти два дебила будут мужьями. А я ведь знал! С самого начала знал! — переводит тему Максим, улыбаясь солнечно. — Видел, как они сегодня друг на друга смотрели? Дэни даже не стеснялся, когда Олег при всех его поцеловал. Вот как кольцо на пальце людей меняет. Макс жутко хочет такого же, но пока все всем вокруг себя устраивает, счастьем всех покрывает, а сам остается в стороне. Проклятье всех Купидонов — стрелы сам в себя не пустишь, стрелы летят назад. — Это глупо, — говорит Сережа негромко, и Свобода сначала думает, что ему послышалось. — Люди женятся, чтобы иметь подтверждение тому, что их не бросят. Ненужное подтверждение любви, иногда напрочь лживой. «Только смерть разлучит нас» — говорят, — а потом изменяют или бегут разводиться. Какая разница, есть штамп или нет? Будто это что-то меняет, как и кольцо. Вспомни хотя бы Назиму с Олегом — сплошная показуха и фарс, продиктованный обществом, которому дела нет до любви. Не всегда, конечно, есть счастливые исключения — Илона с Никитой и, я надеюсь, Даня с Терри. Но я больше в эту игру не играю, надоело. Свобода заторможено кивает, когда PLC резко вскакивает со скамейки, руки в карманы засунув и бросив потерянному Максу будничное: «холодно, пойдем обратно». Максим плетется за ним, сопя и вздыхая, волосы на глаза упавшие не поправляет, расстроено плечами передергивает и губы поджимает. Сережа замечает его состояние, знает, что слова его задели, но по-другому он не может. Старые раны больно ноют, напоминая о пережитом предательстве. — Только не говори, что ты тоже хочешь… — почти умоляюще просит Сережа, когда они в полной тишине заходят в номер, и в Максе что-то ломается, когда он слышит это. — Неужели отдашь мне свою свободу? — Слишком многого хочешь, — бурчит Свобода, вешая куртку на крючок и спеша скрыться на кухне, но Сережа идет за ним и ждет ответа. — Ты сам хотел, чтобы мы не расставались. Да, кто-то изменяет, — PLC вздрагивает, но продолжает слушать, — кто-то заключает брак по договору, но мы не «кто-то», Сереж. — Ты просто поддаешься общему настроению свадебного переполоха, вот и все. — Нет! — горячо возражает Максим, ставя чайник на плиту. — Я говорю серьезно, понимая, какая это ответственность. Да, звучит слащаво и больше подходит для Дани с Олегом, но, блять, Сереж, это мог бы быть наш символ любви. Не попытка доказать что-то кому-то или красивый жест. Что-то… наше, нерушимое. Макс еще столько хочет сказать, что накипело за несколько месяцев, уточнить, высказать и даже врезать кое-кому, но Сережа прижимает его к стене, чуть не перевернув стол, и не дает произнести ни словечка, целуя коротко каждый раз, когда тот рот открывает. Улыбается как-то по-другому, счастливо, мягко, что злые слова сразу же пропадают. — Хорошо, это ничья, но ты все равно знаешь, что неправ, — отвечает наконец-то Максим, когда PLC наконец-то отпускает его, чтобы снять с плиты закипевший чайник. — Возможно, когда-нибудь я буду готов к этому, — признается Сережа, чуть не заливая кипятком не только пакетик, но и коленку Максима. — И ты точно не отвертишься от свадебного платья, Мась. Моя невеста, ты моя невеста. Свобода смеется от этой неумелой пародии на Крида и кивает, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Сережа смотрит на него и думает, что у всех правил есть исключения. Да, браки в большинстве своем глупость большая, но… пусть это будет их глупость? — Честно? — Честно. \\ — Мы же просто распишемся, не обя-язательно покупать костюмы, — умоляет Даня, но Олег все равно тащит его в сторону дорогих бутиков. Через час он уже сидел на пуфике, разглядывая Олега в черном костюме, и непонимающе смотрел на второй, уже белый комплект, который внесла девушка-консультант. — Я не надену белый костюм, Олеж. Терновой смотрит на него, как на упрямого ребенка, который отказывается надевать шапку. — Кто-то должен будет его надеть. Два парня в черных костюмах — уже как похороны. — Я надену джинсы! — почти вопит Дэни, пугая консультанта этим. — Ты все это затеял, так что ты и будешь в белом. — Предложение делал я, значит невеста у нас ты, — улыбается Олег, буквально вталкивая парня в примерочную вместе с костюмом. — Это тебе за тот плохой свитер, фотографии меня в котором потом разлетелись по всему интернету. — Боже, я в-выхожу за Сатану. Однако когда Дэни видит себя в белом костюме, а Олег оказывается рядом, играя на контрасте цветов, это кажется идеальным. Терри улыбается, поправляя его галстук, а девушка-консультант щебечет что-то на немецком (языка знать не надо, чтобы понять, чем она так восторгается). — Нет, не подходит, — говорит Олег, и Даня непонимающе хмурится. — Слишком сексуально. Мы купим его, если ты будешь ходить в нем только по нашей квартире. Нет, только в нашей спальне. Даня смеется, принимая быстрый поцелуй в уголок губ, и поворачивается к девушке, говоря на английском: — Мисс, мы берем эти два костюма. \\ Даня захотел отдать дань традициям и потому настоял, чтобы они с Олегом спали в разных комнатах в ночь перед их свадьбой. Олег негромко спорит и пытается переубедить, потому что считает эти традиции глупыми, но в итоге сдается и снимает еще один номер. Однако это не сработало. Спустя два часа одинокого лежания в постели Дэни сам вскочил с кровати и оказался у дверей номера Олега, потому что слишком соскучился. Олег открывает дверь, растрепанный, весь такой нелепый и непрезентабельный, но родной, домашний, свой. Отличающийся от того прошлого Тернового, в существование которого Даня уже и не верит даже. Утром Даня просыпается в его кровати, но Терри рядом не находит, и жутко этому пугается. Пока не находит того, пытающегося заказать в номер… плов. — Тебя Диана покусала, что ли? — Утренний плов — традиция в Ташкенте перед свадьбой, — пытается оправдаться Олег. — Да и поесть тебе тоже не помешает. — Можно вывезти человека из Узбекистана, но Узбекистан из человека… н-никогда. Может лучше варис гликоса? Олег кивает и целует подставленную щеку. — Варис гликоса. \\ Пока Сережа быстро собирался, потому что кое-кто забыл установить будильник, и они едва не проспали один из самых важных дней в жизни друзей, Максим совершенно беззаботно пил кофе и что-то яростно строчил в телефоне. Не зная Максима, можно было бы решить, что он выглядит мило и совершенно безопасен, однако PLC прекрасно знает, что Макс что-то задумал. — Это что, телефон Хабиба? Так и думал, что он его не потерял, а просто кое-кто опять лезет не в свое дело, — спрашивает Сережа, подойдя ближе и разглядывая Свободу, который лишь кивнул и продолжил свое дело. — И что ты придумал в этот раз? Прежде чем Максим успел среагировать, телефон оказался в руках PLC, который то и дело поглядывал на улыбающегося Анисимова. Но по ходу чтения он все меньше смотрел на него и все больше ощущал, как челюсть медленно ползет к полу. — Ты пишешь смс-ки Тимати с телефона Хабиба. Хуевые смс-ки. — Я вообще-то старался от души! — дуется Максим. — Там даже стихи есть. — Да, как раз их дочитываю, — отвечает Сережа, сгибаясь пополам от смеха и вытирая набежавшие слезы. — «Без тебя я по ночам страдаю, а с тобой я так охуеваю, мне с тобою в кайф, я отвечаю». Боже, и после этого ты можешь называть себя сонграйтером? «Сердце мое не шатай, ты любовь мою помни и не забывай». Пиздец. Просто пиздец. — Ты вообще Хабиба видел? По-другому и нельзя писать, Тим сразу все поймет, — говорит Макс, пытаясь вырвать из рук ржущего Сережи телефон. — Хорошо, что хотя бы я у нас романтик, — вздыхает PLC, — В самолете сядешь сочинять рифмы, а потом мы вместе напишем нормальные стихи и продумаем стратегию. А пока тебе пора идти завивать свои локоны, милый, иначе ни на чью свадьбу мы не успеем. — Поможешь? — спрашивает Максик, протягивая мужчине расческу. Сережа бурчит что-то про то, что он вообще-то рэпер и пацан с района, но послушно берет и осторожно проводит расческой по светлым волосам, пытаясь доставить Свободе как можно меньше боли. — Как я до этого дошел… А Макс улыбается, чувствуя, как пальцы зарываются в волосы, и расслабляется, тихо мурлыча мелодию себе под нос. \\ Утренние лучи бодро проникали в зал сквозь расшторенные окна. Немка что-то бойко болтала на немецком, пока Олег с Даней ставили росписи и обменивались кольцами. Максим зевнул, разглядывая полупустую комнату, и решил: скучно. Так дело не пойдет. Он встает под убийственный взгляд Сережи, обещающий, что если Макс все испортит, то вернется в Москву он только в гробу. Свобода жестом и очаровательной улыбкой просит немку замолчать, а сам берет на себя ответственную роль свидетеля, тамады и регистратора. — Уважаемые гости! — говорит Свобода одиноко сидящему в зале Сереже, заставляя парней заулыбаться, — Сегодня мы собрались здесь, чтобы связать узами брака Даниила Бурцева и Олега Тернового. Олег берет руку волнующегося Дани, сжимает ее чуть крепче и смотрит на Макса, который воодушевленно продолжает. — Даниил Бурцев, клянетесь ли вы любить и быть любимым, в болезни и во здравии, в радости и в печали, не слыша шума медных труб, через огонь, воду и пролитый горячий эспрессо, до конца времен, взять в законные мужья Олега Тернового? Дэни смотрит в глаза Олегу, который ободряюще улыбается, желая передать ему взглядом все те мысли и чувства, переполнявшие его. Даня чувствует, что тонет, тихо, без попыток всплыть, не прося помощи или адвоката. Терри удивленно сводит брови, ожидая ответа, когда Даня наконец-то выплывает и чуть хрипло произносит заветное: — Д-да, клянусь. Свобода кивает, переключаясь на следующую клятву. — Олег Терновой, клянетесь ли вы… Оба вспоминают обрывок их клятвы: «Прости, нужно было сказать тебе раньше — я ничего не умею. Я не знаю, как остановить бушующий шторм, как защитить тебя от холодного кофе, как переключить красный свет светофора, пока ты перебегаешь дорогу, потому что так боишься не успеть. Я люблю тебя — и это все мое умение, весь мой дар, мое исключение из общего правила. Я люблю тебя, но это не значит, что я смогу защитить тебя от всего на свете, спасти, быть постоянно рядом. Единственное, в чем я могу быть уверен — я всегда буду любить тебя, даже когда мира без нас не станет.» Терновой видит, как дрожат губы Дани, как взгляд его теплеет с каждым словом, а слезы собираются в уголках глаз, тонкой линией скользят по щекам, и Олег ловит их пальцами. — … взять в законные мужья Даниила Бурцева? — Да, клянусь. Клянусь, — отвечает Терри, тут же подаваясь вперед, спеша скрепить клятву поцелуем. В зале громко хлопает Сережа и немка, которая украдкой тоже вытирает слезы и шепчет что-то про несправедливые русские законы и традиции. — Объявляю вас мужем и жен… ой, мужем! \\ — Ты что, плачешь? — спрашивает Сережа, привлекая внимание Олега и Дани, пока они сидят в аэропорту и ждут прибытия самолета. Максим делает рванный вдох, пытаясь успокоиться, и показывает фотографию новоиспеченных супругов в собственном аккаунте, под которой стремительно набираются лайки и комментарии. — Вот здесь я и потерял веру в человечество, — говорит Макс драматичным голосом. — Посмотрите, какие же они глупые! Сережа громко читает комментарий, на который указал Свобода: «Олег и Дэни поженились??? Двойные свадьбы — прелестная вещь, сама такую хотела, это как цель для best friend forever. А есть фотография, где они с женами?». — Два парня сыграли свадьбу вместе… Это не кажется очень-то и гейским, — говорит PLC, когда истерический смех замолкает на секунду, чтобы возобновиться с новой силой. Они смеются практически все время, пока летят в самолете, перекидываясь шутейками и называя свадебные кольца «дружескими для настоящих братанов». Дольше всех возмущается Олег, но Даня знает прекрасный способ, как его заткнуть. Поцелуем. Платоническим, конечно же. \\ Молодожены едва могут держаться на ногах, когда после официальной церемонии их практически затолкали в самолет обратно в Москву. Дэни уснул прямо на плече своего мужа, улыбаясь во сне, пока Максим с Сережей впереди громко ругались насчет рифмы к слову «люблю». Олег всеми силами души желает просто вернуться домой и уснуть в объятьях друг друга, забив на все традиции свадьбы, но Сережа бодро вызывает такси и называет адрес «Восхода». — Кристина меня убьет, если мы не привезем вас туда, — пожимает он плечами, сам устав не меньше. Однако когда впереди показывается здание «Восхода», на лицах всех четверых появляются искренние улыбки. На входе их встречает Илона с Никитой, которые держат пирог. — При чем тут хлеб? — не понимает Олег. — Традиция, — говорит Никита, улыбаясь, — Надо лишь насолить друг другу посильнее и откусить. — Кто откусит больше, тот главный в с-семье, — добавляет Дэни, сверкая глазами. — А узбекские традиции вы соблюдать не захотели! — обиженно говорит Терновой. — Ну да, невеста должна быть обязательно девственницей, а при праздновании пара должна все время стоять и ничего не есть, пока гости не уйдут, но ведь традиция тоже. В ответ он получает от всех синхронное: «не бурчи». — Знаешь что тебе скажу? — делится секретом Максим так громко, что их слышат даже внутри кофейни, — При помощи пирога вычисляют, кто будет сверху в первую брачную ночь. Дэни переглянулся с Олегом, видя, как разрастается в его глазах стремление к соперничеству. Терновой шепчет: «Сегодня я буду сверху», на что Даня, густо покраснев, отвечает «Даже не думай, что это дастся тебе без боя», и они одновременно вцепляются в румяный край их свадебного пирога. Тупые свадебные традиции иногда не совсем тупые. \\ — Не так быстро! — говорит Женя, пропуская всех ребят внутрь, кроме виновников торжества. — Еще одна тупая традиция, к вашему сведению. Внесение невесты в дом на руках. «Восход» — второй дом, так что тебе придется поднапрячься, Олежа. Терновой вдруг кивает и поворачивается к Дане. — Ты же не с-серьезно, — качает головой парень, делая шаг назад. — Мы уже столько этих традиций нарушили, что одной больше, одной меньше. Ты можешь покале… ПОСТАВЬ МЕНЯ НА ЗЕМЛЮ! О-ОЛЕГ! Женя улыбается, когда Терри отточенным движением сгребает сопротивляющегося парня на руки и быстро толкает дверь плечом. — Ты такой невыносимый, — шепчет Даня, когда все взгляды присутствующих направляются на них. — Вот ты как после свадьбы заговорил! — смеется Олег, а оставшиеся слова тонут в общем гомоне и визге собравшихся — только близких и друзей, но даже их было много. — Заткнись и дай мне тебя поцеловать. Кристина плачет и виснет попеременно то на Хабибе, то на Тимати, которые почему-то стоят слишком близко, но это не так уж и важно. Максим, зашедший внутрь чуть раньше, уже в десятый раз пересказывает родителям Дани, как свел идеально подходящих друг к другу людей, и вытирает выступившие слезы скатертью со стола. Все поздравляют молодоженов, не в силах сдерживать эмоции, да и сами парни едва сдерживаются. — Это свадьба столетия, — говорит Кристина, обнимая сияющего Даню. — Ага, примерно столько же мы ее и ждали, — отвечает Максим, уворачиваясь от подзатыльника Сережи. Назима не смогла приехать в «Восход», проводя каникулы с дочкой в Казахстане, но записала видеообращение, где даже маленькая Амеля вставила пару словечек и вызвала визг умиления у остальных. После этого видео поставили еще один подарок — случайно найденная запись с камер видеонаблюдения того самого момента знакомства Олега с Даней. Показанное видео сопровождается непрекращающимся смехом и просьбами вылить на Тернового еще одну чашечку эспрессо на бис. Оба парня широко улыбаются, когда Женя начинает свое громогласное «ГОРЬКО», которое подхватывают сначала Никита с Илоной, а потом и все остальные. Олег смотрит на опять покрасневшего Даню, мягко касается его лица, обводит подушечкой пальца нижнюю губу и наконец-то поддается вперед, начиная неторопливый, размеренный поцелуй. — Пять, шесть, семь… — считают собравшиеся, но двое самозабвенно целующихся уже не обращают никакого внимания. — Десять, одиннадцать… — Хей, ребят, выпьем, — рядом с Максом и Сережей материализовалась фигура Жени с бутылкой коньяка и двумя бокалами. — Так они же еще… — кивает на целующихся парней Сережа, но тут же оказался прерван. — Ну и пусть целуются, а мы выпьем, никто и не заметит, — улыбается Женя, разливая коньяк в бокалы Свободе и PLC, а сама отпивая прямо из горла под гневные крики Кристины. — А куда делся Гринберг? Я его не видела сегодня. — Говорят, что Тимоша впустил к себе в сердце не только шутки про «сколько вы зарабатываете», — отвечает Софи. — Но мы даже имени ее не знаем. Боже, надеюсь, это не одна из тех стервозных красоточек, которые подписаны на его инстаграм. — Она больше по твиттеру, — пожимает плечами Кристина. — Давайте и за это выпьем, что ли? \\ Мало кто знает, но свадебный танец Олег с Даней готовили заранее и довольно давно. Дэни хотел, чтобы их танец был необычным и самым красивым, и добавлял туда все больше и больше новых сложных элементов. Терновой, пусть и бурчал, что танцевать совсем не умеет, все равно пытался выучить танец, чтобы порадовать жениха. И когда объявляется первый танец молодоженов, у Олега сердце уходит в пятки. Даня танцует превосходно, а Терри стоит рядышком и пытается не слишком позориться. Однако он практически сразу понимает, что неуклюжие, больше «рэперские» движения никого не расстраивают — а Дэни тем более. Парень не обращает на это никакого внимания и танцует с ним, как с самым лучшим партнером (как в танце, так и в жизни). Ребята громко поддерживают Тернового, аплодируют, улыбаются и весело свистят при каждом неловком па, за что Олег им очень благодарен. В конце они оказались лицом к лицу, и Олег даже умудрился не отдавить своему мужу все ноги, когда они оба слышат финальные аккорды песни, которую Даня когда-то в самом начале наиграл на фортепиано. — Ты был восхитителен, — тихо говорит Дэни, касаясь пальцами чужого лица. (Гости готовы были поклясться, что на этом моменте Тимати тихо завизжал). Свадьба идеальна, и ничто не может ее испортить. \\ — Что это? Сережа улыбается, протягивая Кристине с Женей два одинаковых белых конверта. Девушки переглядываются и наконец-то решаются взять их, подшучивая, что им все-таки выдали зарплату. Внутри оказываются билеты на рейс, датированный завтрашним днем. — Когда мы с Максом уехали, пусть и ненадолго, его это все равно осчастливило. И я подумал, что, возможно, вам тоже нужно куда-нибудь выбраться, даже если на маленький греческий остров в Эгейском море. — Остров в Эгейском море? — непонимающе повторяет Майер. — Название острова посмотри, — влезает в разговор Максим. — И не стоит благодарностей, деньги за билеты мы вычтем из вашей зарплаты! Кристина первая решается прочитать, в какое же место их отправляют ребята. — Остров Лесбос, — читает она, и Женя заходится таким смехом, что все вздрагивают. Она закрывает лицо темными волосами и смеется, смеется, смеется так счастливо, что у Кристины внутри все стонет от нежности. Майер все чаще и чаще открывается, прекращая включать собственную стерву как внутреннюю защиту на любое раздражение. Правда, иногда она все-таки заявляется в «Восход» в траурном наряде, но Кристина быстро заставляет ту сменить гнев на милость. Кристина учит ее быть живой. Беречь тех, кто рядом, не запутывать нити, которыми она связана с другими людьми, любить, быть смелой, уверенной, уязвимой, не захлопывать двери перед носом тех, с кем хочешь быть открытой, но боишься слишком довериться. И если раньше Майер придерживалась правила «не привязываться ни к кому, иначе это разобьет тебе сердце, а ты разобьешь кому-то голову», по итогу вышло одно маленькое, солнечное, поющее исключение с каре. Ее личное исключение из правила. — Помаши им на прощание, милая, — смеется Женя, указывая на заставший в удивлении гостей. — Я верну вам ее залюбленной и счастливой! — Очень счастливой! — кричит Крис напоследок, и дверь за ними закрывается. \\ Тимати скромно устроился у стены, с улыбкой наблюдая, как добрая половина кофейни собирается ловить букет. Ему-то это не нужно было вовсе, просто нравилась атмосфера радости и сумасшествия. — Раз, — смеясь, говорит Дэни, — Два. Три! Небольшой букетик ударил Тимати в лицо и упал к его ногам. — Это судьба, — шепчет появившийся из толпы Максим. Тим от неожиданности забывает не только как говорить, но и как дышать, а Свобода этим и пользуется. — Можно я выложу в инсту кадр, где ты ловишь букет невесты лицом? Хабиб, иди сюда, я вас щелкну! Да, да, подержи вот этот плакат. И прежде чем Тимати хоть как-то успевает среагировать, ему на голову ловко пристраивают непонятно откуда взявшуюся фату, в одну руку суют плакат «Я люблю Хабиба», в другую — букет невесты, а Шарипов цепляется за пол и громко зовет на помощь, пока Максим тащит его к любви всей его жизни. — Ты мне до сих пор не нравишься, — шипит Тим, нацепив на лицо парадную улыбочку и стараясь сделать вид, что все это глупая шутка, зачем-то Хабиба приобнимая. — Я считаю, ты незаслуженно влетел в команду кофейни, в которую я деньги большие вложил, вот. — Взаимно, — отвечает Хабиб, но не обижаясь. — Но я не вылечу отсюда, у меня есть свой ангел-покровитель. — Как бы ни прискорбно было бы это сообщать, но в данный момент никто из живущих на земле не может выносить твоих каверов Бузовой, кроме меня. — Что? — спрашивает парень, забыв совершенно про камеру и гостей, которые подглядывали эту интереснейшую сцену. — И вряд ли другой человек здесь найдется, так что у тебя даже вариантов нет, непотопляемый, — Тимати пытается сделать вид, что его совсем не трогают произнесенные слова, звучащие весьма двусмысленно, и коротко обнимает сбитого с толку парня, которого продюсер совсем недавно назвал говном. Сережа шепчет: «Я же говорил, что нормальные стихи даже его сердце растопят, Мась». Максим не может не согласиться. \\ Говорят, что судьба не случайно сводит людей вместе. Еще говорят, что Вселенная только делает вид, что сама по себе, что ей плевать — а сама подстраивает все так, чтобы в конце все счастливы остались. И если вы еще не встретились там, где суждено, он будет искать тебя в каждой вселенной, в каждом встречном, сам того не подозревая, и, будь уверен, найдет. Уже нашел.