Всадники

По миру, большому и странному, мчатся с начала времён четверо всадников. Кони их гнут шеи, горячо переговариваются меж собой, и мчатся, поднимая тучи песка, пыли и пепла. Впереди бежит белый конь. Весь в пятнах и язвах, с грязной шкурой и мутным взглядом, он несет на спине меткого лучника. Бойтесь его стрел — несут они мучения. Имя тому всаднику — Чума, и тянутся за ним болезни, крики и муки… Не верят его приходу люди, шутят и кричат, бунтуют. Забираются на золотые горы богачи, врачи жгут костры, обдавая огнем города и собственные души. На гору, где стоят с факелами вороньи и свиньи рожи, прилетает с подножия тонкая стрела Раздора. Слышится ржание слепой облезлой клячи. Она бежит косой рысью, ломая ребра чуть живым людям, а всадник стреляет во все стороны, толпы воют. За Чумой скачет конь красный, как пожар, злой и богатый. На спине несет деву — Войну, за собой ведет кровь и пламя — ничего не оставляет он позади. Война держит в руках своих тонких длинный меч, что разит врагов, сеет страх и рушит дружбу. Коварна и безжалостна Война — забирает все у людей, не имея ничего святого. Бунтовщики бьются и падают под копыта алому, зубами он отрывает им руки и языки. Бегут от Войны смелые, она хохочет на пустующей земле, знает, слышит третьего всадника. Скачет скелет, обтянутый кожей и шкурой, почти лысый и хромой, с безумным взглядом и ненавистью во всем своем виде. Он рычит и фырчит, визжит, раздувает ноздри и от худобы выглядит страшнее других. На нем сидит серый всадник Голод. Он мерит на весах все, что видит. Он отбирает последние капли, последние зерна, последние надежды, мучая и разрушая, оставляя пустошь для сестры. Она едет последней, качаясь на легкой иноходи. Конь её худ, но не как Голод; зол и богат, но не как Война; его всадницу боятся все, но больше Чумы. Она едет, гордо и грустно глядя на поля боя, больные города и голодные деревни. Её конь ступает осторожно, путаясь в собственной гриве и земляных людях-червях. Когда приходит она, белокурая сестра всадников, все тянут к ней в мольбах руки, хватают за гриву коня, просят конца для себя и жизни родным. Без холода и жалости проезжает она по миру, избавляя от страданий людей. Имя ей — Смерть. Пустошь тянется за ними, молчание. Они: ни люди, ни духи, ни лошади — крутят шарик мира своим бегом. Так уж вышло — всегда есть им работа в человеческом рою. Плачет бледная Смерть, оглядываясь. Как же любит она их, глупцов, мелких жучков, червей, свиней и птиц. Говорят они, что хочет она любить, да не может, но никогда не думали, что зовут белую чаще всего, просят, молят коснуться их фарфоровых рук. Такая уж у них, всадников, учесть — прикосновением разрушать миры. А за младшей всегда только пепел, только пустота. Как бы не хотела Смерть любить, не может — нечего, некого.