Поцеловать Малика

Лиам и сам не понимает, зачем согласился на это. У него были отличные планы на вечер: посмотреть пару серий «Теории большого взрыва», съесть спрятанную шоколадку и дочитать последний выпуск комиксов, купленный два дня назад. Он был загружен из-за учебы всю неделю, но чертову субботу Пейн ведь может провести в собственное удовольствие? Конечно, нет. Нет, потому что у него есть кареглазый Зейн Малик, от которого ноги подкашиваются. Зейн, который нарушает все школьные правила, задирает ботаников по углам и тусуется с нехорошими ребятами, но почему-то провожает Лиама до дома после уроков и мягко улыбается, называя милым щеночком. Ну какой Лиам к черту щеночек? Он не для этого столько лет занимался собственным образованием, чтобы его принижали до домашних питомцев. И все же ему каждый раз нечего ответить Зейну, когда тот ласково касается его щеки и обнимает, мельком проводя носом по чувствительной шее. У Пейна всегда сносит крышу, когда хулиган рядом, и он понятия не имеет, как вообще так вышло, что сейчас, в девять вечера, он, обманув родителей насчет мирной ночевки у Гарри, идет вместе с Маликом на вечеринку. Он откровенно не понимает, почему все еще молчит, когда ему впихивают в руки бумажный стаканчик с каким-то сильно пахнущим алкогольным напитком, но Зейн забирает его, нежно улыбаясь, и выпивает сам. Лиам строит обиженную мордашку. — Думаешь, я испорчу вечеринку, если выпью? — Он складывает руки на груди. — Я не буду в стельку пьян от одного стакана. Или ты мне не доверяешь? Зейн продолжает сверкать улыбкой, заметной даже в темноте комнаты. — Я доверяю тебя, щеночек, но не доверяю им, — он указывает пустым стаканом на сидящих в кругу ребят. — Они классные, но ты сегодня со мной, и я не дам тебя в обиду. Пейн заливается краской и, ворча что-то себе под ноги, отворачивается. Его сердце сильно бьется в груди, и он отходит от брюнета, обещая найти туалет и вернуться. Минут пять он стоит перед зеркалом, рассматривая расширенные зрачки. Разве можно палиться сильнее, чем он? Когда Лиам, умывшись, возвращается к парню, тот сидит среди своих знакомых и чокается наверняка уже не во второй и не в третий раз. — Начнем? — кричит какой-то блондин, подходя к ним со стикерами и ручками. — Присоединишься к нам, малыш? Ли знает, что он здесь самый младший, не считая Малика, который давно уже слился с выпускниками и лучше смотрится с ними, чем с толпой школьников. И шатен уже хочет ответить, но Зейн его опережает: — Нет, он не играет в такое, слишком трезв. — Он бросает на одноклассника суровый взгляд, говорящий сидеть и не рыпаться, позволяя «взрослым» разобраться, но вместо этого Лиам бросает «я с вами» и садится в круг рядом с незнакомцем. — Ну ладно, щеночек, посмотрим, насколько ты смелый. В глазах Зейна загорается шальной огонек, и Пейн невольно радуется, что смог его удивить. Он принимает один из листочков и желтый карандаш, дожидаясь правил. — Все просто. Каждый пишет желание на листочке, мы вбрасываем их в кучу, а потом по очереди достаем и выполняем. Кто отказывается выполнять — выпивает. Легче некуда, только не забывайте про взаимодействие. — Он играет бровями, и Лиаму становится не по себе. Черт, и во что он ввязался? Он бросает взгляд на Зейна, но тот уже что-то строчит на своем стикере, как и остальные, и Пейну приходится делать то же самое. «Отказаться от алкоголя на неделю», — записывает он, поглядывая на пьяное окружение, но сам не верит, что кто-то выполнит его желание. Просто он должен загадать хоть что-то. Игра идет быстро. Две девушки слева от Лиама лапают друг друга за грудь, парнишка-ведущий ест грязь из ближайшего домашнего цветка, парочка каких-то панков удаляет в одиночную комнату на полчаса, а Зейн — Пейну по-настоящему страшно, когда наступает его очередь — раздевается до трусов. И, честно говоря, дальнейшие желания шатен пропускает мимо ушей, потому что не может оторвать глаз от голого торса своего краша. Только тычок в ребра заставляет Лиама очнуться и вытянуть бумажку. Он читает про себя, но не не понимает, что должен сделать. — Ну, парень? — подгоняют остальные. И всем стоит знать прежде, чем все произойдет, что Лиам — хороший мальчик, мама воспитывала его культурным и не действующим под эмоциями, но сейчас, блять, у него срываются тормоза. — Поцеловать Малика. Пейн сам не знает, откуда берется эта смелость, но он не дожидается ответной реакции и целует Зейна. Просто. Целует. Зейна. Малика. Своего. Гребаного. Краша. И Зейн, не чуявший подвоха, но неожиданно — да ладно, вполне ожидаемо! — счастливый от этого, углубляет поцелуй, поднимаясь сам и поднимая за собой парня. Он не отрывается от чужих губ, когда тащит Лиама в свободную комнату и покрывает поцелуями уже шею и ключицы. — Лиам, ты что, все-таки пил? — задыхаясь, все-таки спрашивает он, но тот лишь качает головой из стороны в сторону. — Ты просто сносишь мне крышу, Пейн. Больше они не разговаривают, наслаждаясь ласками друг друга, столь желанными и невероятными. Они не слышат чужих разговоров, не думают о внешнем мире. И, конечно, не знают, что желания поцеловать Малика никто не загадывал. Да и какая теперь разница?