Цвет сливы перед сезоном Цую

О светлая луна! Я шла и шла к тебе, А ты всё далеко. Тиё (1703–1775)       Одев новую юкату, которую разозлившаяся девушка, уходя, повесила на вешалку, Ююко с удивлением ощупывала неизвестную ткань, из которой и была сделана новая одежда. По тому, как скользили пальцы по этой ткани, Ююко в начале подумала, что это шёлк, но по толщине эта ткань была более толстая. Затем женщина с удивлением не обнаружила швов, соединяющих различные детали одежды и участки разных цветов: как будто эта юката была удивительным образом соткана целиком на каком-то странном ткацком станке, как то, что печаталось на 3D-принтерах, которыми использовались всеми повсеместно для изготовления различной домашней утвари и необходимых небольших вещей. Ткань не сминалась и не впитывала воду, капли воды просто скатывались с неё жемчужинками, как с листьев лотоса. Единственное, что немного раздосадовало Ююко в новой юкате, так то, что под мышками жало, а на талии было широковато. И ещё к юкате не прилагался дзюбан и не было оби. То, что Ююко приняла в начале за оби, было всего на всего утолщением ткани на юкате. Из-за отсутствия оби Ююко пришлось одной рукой придерживать распахивающиеся полы юкаты.       Тихонечко выскользнув из каюты в коридор, Ююко несколько растерялась, не зная где найти девушку-они и куда направиться – то ли в «столовую», то ли подняться по короткой лестнице к двери. Решив вначале посмотреть в «столовой», Ююко, осторожно приоткрыв дверь, увидела в щёлку, как девушка, склонившись над кухонным столом, заваривает чай, периодически замирая, как будто прислушиваясь к чему-то. При этом, периодически, с её губ срывалось гневное шипение: «Л-л-л-люди…». Собравшись духом Ююко тихонечко постучала, и открыв дверь вошла в комнату, низко склонившись перед девушкой. Это было лишено изящества и мало выражало почтение слуги перед господином по причине того, что приходилось одной рукой пытаться удержать расползающиеся в разные стороны полы юкаты.       - Уважаемая Симакадзе-сама, я прошу глубокого прощения и извинить меня за грубость и бестактность по отношению к вам, что я допустила. И, как только моя юката высохнет, я верну вам эту одежду... – не подымая головы, негромко произнесла Ююко. Симакадзе-сама не повернула в её сторону голову, сосредоточенно наливая горячую воду в чайник, молчала. За тем удовлетворённым голосом произнесла: «Двести тридцать два миллилитра при температуре триста сорок семь целых сорок семь сотых градусов и оставить без внешнего воздействия на четыреста шесть секунд с поддержанием теплопотерь на уровне двадцать три сотых градуса за двадцать секунд». Затем, развернувшись к Ююко, спросила:       - А зачем вы держите одежду руками? Раньше вы её не держали.       - Прошу прощения Симакадзе-сама, но если я отпущу руку, то юката распахнётся, а на мне нет нижнего белья. Это потому, что к этой юкате не прилагался дзюбан и оби.       - Ой, а я не знала, что в вашей одежде ещё что-то надо! Вы скажите, и ремонтно-восстановительная система сделает! – проговорила с энтузиазмом девушка.       И Ююко, путаясь и показывая на себе, попыталась пояснить, что необходимо. Запутавшись в объяснениях по поводу нижнего белья, Ююко начала всхлипывать от того, что почувствовала себя совершенно беспомощной и не могущей объяснить казалось бы совсем простые вещи. Симакадзе так же мало чего поняла из объяснений женщины, просто перебрав файлы в архиве, развернула перед Ююко экран, на который вывела различные варианты нижнего белья. Этот файл одним из самых первых был получен от Акаси, когда на ремонтной базе была создана аватара Симакадзе. Указав на одну из представленных моделей трусиков, Ююко с сожалением сказала, что ни одна из моделей бюстгальтеров ей не подойдет, по причине того, что её грудь довольно большая, а то, что есть, на маленькую грудь. Тут же спохватившись, Ююко стала извиняться перед Симакадзе за допущенную бестактность по отношению к ней.       Симе эти постоянные извинения уже надоели, как и то, что эта человечка переживает на счет того, что нет необходимых моделей. «Нет в мире таких крепостей, которые не смогли бы взять корабли Тумана!» - воодушевившись эти лозунгом, Симакадзе скомандовала:       - Снимайте одежду!       - Но госпожа… - густо покраснев, Ююко плотнее сжала края юкаты.       - Вы опять ерунду всякую напридумывали! – возмутилась Сима, - Мне надо ваши точные размеры снять!       Согласившись с объяснением, немного смущаясь своей наготы, Ююко сняла юкату и осталась стоять, зажмурив от страха глаза. Затем ей пришлось несколько раз присесть, наклонится вперёд и назад, вправо и влево. Всё это Ююко проделала практически не открывая глаз и только ощущая кожей некие легчайшие касания кожи дуновениями воздуха. После разрешения со стороны Симакадзе, Ююко снова надела странную юкату. И стояла, слегка переминаясь с ноги на ногу, ожидая, что скажет девушка и не решаясь спросить самой, что ей делать дальше. А девушка, подойдя к стене и открыв дверку встроенного шкафа, хотя признаков его там наличия Ююко не заметила, достала оттуда комплект одежды и передала Ююко.       - Благодарю вас за оказанное мне внимание и заботу, госпожа Симакадзе-сама! – низко склонившись сказала Ююко, и не разгибая спины, попыталась выйти из кают-компании спиной вперёд, семеня небольшими шажочками. Именно так, по воспоминаниям Ююко, двигались героини-служанки в нескольких исторических дорамах. Но почему-то из этого ничего не вышло: вначале Ююко уронила стул и больно ударилась бедром об угол стола, затем, суетясь, пыталась поднять стул, но при этом у неё из руки стала выпадать одежда, другой рукой Ююко всё стискивала края неудобной юкаты. Всё это действо происходило на фоне лёгких смешков Симы, который постепенно и довольно быстро перешли в весёлый смех. Вскоре вконец запутавшись в стуле, падающей одежде, распахивающихся полах юкаты, Ююко споткнулась и упала на пол, сильно ударившись коленом о ножку стула.       Когда прошла вспышка боли, от которой всё потемнело в глазах и перехватило дыханье, Ююко снова, уже который раз за последнее время, заплакала, одновременно извиняясь перед Симакадзе, жалуясь неизвестно кому на саму себя, свою мать и свою судьбу. Симакадзе вначале не понимающе выслушивала перемежающийся всхлипываниями набор слов, но спустя несколько мгновений, когда слова стали формироваться в связные предложения, перед Симакадзе открылась маленькая одинокая девочка-подросток, брошенная своей матерью, которая откупалась от неё дорогими подарками. Этой «девочке» хотелось материнской любви, и ей самой было обидно за то, что она сейчас не может дать своим дочерям то, чего сама недополучила в детстве. И вот теперь эта «девочка-подросток», ничего толком не умеющая и не могущая, корила себя за то, что своим бездельем и нежеланием учиться обычным женским премудростям, как бы мстила своей матери, но в итоге могла нанести непоправимый ущерб своим дочерям. И Симакадзе, до щемящего спазма в горле и рези в глазах от нахлынувших слёз, захотелось обнять и утешить эту женщину, которая, сидя на полу, изливала, наверное, первый раз в жизни, свою боль, скопившуюся в душе, кораблю Тумана. Сима тихонечко подошла к Ююко, опустилась на колени и немного неумело и осторожно обняла женщину за плечи и прижала к себе: «Вы не переживайте, всё будет хорошо и с вами и с вашими дочками…», прошептала ей Сима. От этих слов Ююко еще больше расплакалась, уткнувшись в плечо Симакадзе. И, одновременно с ней, на глазах Симы выступили слёзы и побежали по щекам, капая на одежду.       Просидев в обнимку несколько минут, немного успокоившись, Ююко встала с пола, ещё раз низко поклонившись, попросила прощения у Симакадзе-сама за столь неподобающую сцену. На что Сима, размазывая слёзы по щекам, замахала на неё руками и отправила переодеваться, заявив, что Ююко должна будет, переодевшись, вернуться в кают-компанию и продегустировать чай, который Сима сама заварила.       Спустя некоторое время, Ююко снова зашла в кают-компанию в новой юкате, продолжая смущаться и краснеть за опухшие от слёз глаза и нос. Новая одежда была на удивление абсолютно ей впору. Ничего не жало и не болталось, так что ей даже пришлось снять бюстгальтер, так как он ей стал мешать, после того как была правильно надета юката. И вот теперь Ююко прислушивалась к ощущениям своего тела от новой одежды и с удивлением отмечала, что эта новая одежда ощущается как вторая кожа. Так и ответила на вопрос сидящей за столом Симы по поводу одежды. Услышав ответ, девушка радостно вздёрнула носик и заулыбалась: «Всё-таки приятно делать другим приятно!». Затем, немного смутясь, пробормотала:       - Присаживайтесь и попробуйте чай…       Ююко налила из чайничка в стаканчик чай и попробовала. Чай был хорош, но немного перестоял, и поэтому запах стал немного травянистым, и во рту стала ощущаться вяжущая горечь. Но Ююко об этом не стала говорить, отвечая на вопрос о том, как заварен чай. От услышанного ответа девушка вскочила из-за стола и стала радостно хлопать в ладоши, повторяя: «Теперь у меня есть правильный рецепт заваривания чая! И я могу заваривать чай как Хиэй! Но не как Хиэй, а лучше! И это может делать эсминец! А другие не могут! И пусть эти плоскопалубные попробуют чай заварить! А у них не получиться! А Сима умеет! И Симакадзе научит Конго! Ура! Я умею заваривать чай!». Ююко на всё это удивленно смотрела и не понимала, почему у этой девушки такая радость от простого заваривания чая.       - Завтра я снова заварю точно такой же чай!       - Завтра это будет уже другой чай... – негромко сказала Ююко. В свое время, когда это было на пике моды, Ююко прошла специализированный курс по завариванию различных чаёв, как японских, так и китайских, и тех, что не-японцы называли «черными», и чайной церемонии в одной из лучших чайных школ Киото. Их наставник, оказавшийся нестарым профессором фармацевтики из Киотского университета, всегда говорил, что чай каждый раз разный и чай меняется, как жизнь – постоянно. И что главная задача сделать так, чтобы заваривая чай, дать ему возможность раскрыться полностью, чтобы чай отдал свою теплоту, вкус и аромат.       - Как другой!!? Что значит другой!!? Это значит, я не умею заваривать чай!!? Значит никогда, никогда Симе не научится заваривать чай? – и только что у радостно хлопавшей в ладоши девушки на глазах выступили слезы и стала подрагивать нижняя губа.       - Но госпожа Симакадзе-сама, это тоже будет чай! Только немного другой! Может быть, более или менее ароматный, более или менее терпкий, но чай! Тоже вкусный! Но другой. И это правильно!       - То есть вы хотите сказать, что не существует рецептов, в которых точно указано сколько нужно чайного листа, какова должна быть точная температура воды и точная температура поверхности чайника для заваривания? Но это же бессмысленно! В этом случае невозможно точно получить результат!       - Но Симакадзе-сама, это тоже будет чай! Может быть, чуть-чуть лучше, чем вы только что заварили!       - Нет, это будет другой чай! Для корабля Тумана неприемлемо проводить операцию, не просчитывая заранее результат, к которому необходимо стремится!       - Это для этих кораблей может быть и неприемлемо, но вы же человек… - и Ююко, увидев изумленно-испуганное выражение лица Симакадзе, не смогла продолжить дальше фразу. Спустя мгновение, глаза девушки, до этого казавшиеся темными как спелая слива, блеснули светом отраженной стали. Девушка моргнула, и этот блеск исчез, но на радужке её глаз стали вспыхивать стальные огоньки.       - Я уже вам говорила, я не человек! Я ещё раз вам говорю, что я ментальная модель, или как называют люди, аватара эскадренного миноносца «Симакадзе». Это тело и этот корабль, на котором мы с вами находимся, они едины, это всё и есть я!       - Простите Симакадзе-сама, но вы так похожи на девушку, что я до сих пор не верю. – испуганно прошептала Ююко, - Ещё раз прошу извинить меня, но если я вас правильно поняла, то вы управляете этим кораблём и не можете его покинуть?       Сима удручённо вздохнула и снова подняла глаза к потолку, чтобы отследить какой-нибудь обломок спутника и просчитать его орбиту. Опустив взгляд на женщину, вздохнула и, как будто подражая кому-то, выпустила воздух через зубы, прошипев: «Л-л-л-люди!».       - Я не управляю кораблём, я и есть корабль! И если вы еще раз будете пытаться выяснить у меня, не робот ли я, то я вас… я вас… я вас… сладкого лишу, вот!       Ююко слушала эту фразу, опустив голову и замирая от каждой паузы, в конце, не выдержав, заулыбалась: «Совсем как отец в детстве пытался наказывать меня!» От всплывшего перед глазами смутного образа отца на глазах снова собралась влага.       - Вы опять плачете, Ююко! Что опять случилось? Я вас пока не буду наказывать!       Снова извинившись, Ююко попыталась объяснить, отчего она чуть было не заплакала, но, чем больше она объясняла, тем больше это объяснение походило на исповедь. Ююко рассказывала Симе про своё детство, про игрушки, про подружек, про отца, который слишком рано ушёл от неё, про мать, которая взвалила на себя заботу о ней и тем самым отдалившись ещё больше, про школу, про то, что она там творила, про свою юность, про студенческую жизнь, про так и не состоявшуюся семью, про то, как тяжело ей далась и первая, и вторая беременность, про то, что мужу она нужна была как обстановка мебели в комнате, и еще о многом другом. Сима всё это внимательно слушала, наливая себе и Ююко чай в чашки. За разговором, Ююко заварила ещё чайник чаю, всё рассказывая и рассказывая. Под конец своего рассказа, вертя в руках давно опустевшую чашку, сказала: «Вот… Такая я бесполезная… И зачем, и кому я нужна?»       Симакадзе, перед которой сейчас, без прикрас, развернуто показали значительный отрезок человеческой жизни, просто не могла ничего сказать. Сима уже поняла, что её первоначальные надежды на то, что Ююко сможет научить её тактике, давно рухнули, но выбросить женщину и девочек в море она уже не могла. Но ей было интересно сидеть вот так за столом, пить чай со сладостями, и слушать историю. Для Симы это было интересно, хотелось слушать и слушать. Но рассказ закончился. Как и заканчивались сказки, которые рассказывала Сумирэ. И начиналось настоящее, в котором нужно было принимать решения. Решив для себя, Симакадзе объявила:       - Вы нужны мне! Ююко, вы будете помогать мне учиться заваривать чай. Ведь вы обучались искусству заваривания чая? Вот. А ещё будете рассказывать мне о жизни людей. Ведь я после этого смогу более правильно вести себя среди людей!       - Вы были на берегу? Но вы же корабль! Или как… эта… аватара! Вы же едины с кораблём!       - Ну да, едины! Но это не значит, что я не могу сойти на берег! Ещё как могу! - и подбежав к стене Симакадзе снова открыла встроенный шкаф и, к удивлению Ююко, достала из него школьную форму ученицы старшей школы. Точно такую же, за небольшими отличиями, что была у Ююко в её школьные годы.       - В этой одежде я уже несколько раз на берегу была! И по магазинам ходила! На берегу делают такие вкусные сладости! И тортики… - зажмурив глаза от сладких воспоминаний, произнесла Симакадзе. «Значит, эти демоны Тумана бывают на берегу! И почему их так до сих пор и не поймали? Ведь такую правильную и красивую девушку должны были сразу заприметить и захватить или полиция, или якудза! Хотя если эта девушка, одним движением руки, так сильно ударила меня, что я потеряла сознание, то она, наверное, если рассердится, то сможет побить и мужчину!», - подумала Ююко, - «Я помогу ей в этих простых вещах. Больше я всё равно ничего не умею. Этому демону Тумана навряд ли понадобятся познания искусствоведа-дизайнера сайтов»       - Симакадзе-сама, я готова научить вас заваривать чай, как меня учили. И готова советовать вам как вести себя на берегу, с людьми. Но я хочу просить вас, Симакадзе-сама, по возможности, как только вы не будете нуждаться в моих услугах, высадить меня с дочками на берегах Японии?       Сима немного смутилась, просчитав, что для проведения обучения завариванию чая в различных вариантах и с учетом погрешности дозировках и температурных режимах, а так же высказывание советов по поведению на берегу, с рассмотрением различных ситуаций на примере записей её посещения суши, 72 часа. С учётом перерывов на приём пищи, оправление естественных надобностей и сон, общая продолжительность обучения составит 6 суток при 12 часовом периоде обучения или 9 суток, при 8 часовом. Но это всё равно было меньше, чем расчётное время выполнения поставленной задачи.       - Хорошо, я высажу вас на берегу, но только после того, как я выполню поставленную передо мной задачу.       Ююко, вздохнув, согласилась и с трудом сдерживая зевок, попросила разрешения у Симакадзе пойти спать. На что Сима опять вспылила, сказав, что специально отпрашиваться не надо! Ююко ещё раз поклонилась, и только вышла в коридор, как сдавленно вскрикнула и стала пятиться назад, в кают-компанию. «Забыла!» - сказала Сима и хлопнула себя по лбу ладошкой. Зачем это делается, она так и не выяснила, но так всегда делал Виктор, когда что-то забывал. Тут же внесла данные Ююко, Минори и Сумирэ в список подсистем «Симакадзе», как вспомогательные сервисботы с ограниченным функционалом.       - Не пугайтесь ремботов! Они вам ничего не сделают! Это роботы! – смутившись про себя за столь примитивное сравнение своих систем с человеческими железяками. Нервно сглотнув, Ююко судорожно кивнула, и прижавшись к стене, мелкими шажочками, не опуская взгляда, проскользнула мимо прошедших в кают-компанию металлических пауков.       Сима вылила остатки чая в чашку и вышла на балкон, ещё раз просматривая записанные способы заварки чая и сравнивая их с имевшимся архивом. «Нет, этому невозможно научится, у этих людей каждый раз абсолютно разные исходные данные! И, как они получают результат, невозможно точно установить! Но у Симы чай получился не хуже!» - пробормотала Симакадзе, допивая остатки чая, - «Надо будет завтра утром объяснить людям, где можно ходить по кораблю».

***

      На следующее утро, аватару разбудил сигнал о том, что люди уже проснулись и находятся в кают-компании. Сима бодро соскочила с кресла на мостике. Предоставив свою каюту людям, Симакадзе не могла заставить себя спать в каюте, предназначенной для Виктора, поэтому спала в креслах, установленных на мостике перед панелью управления. В первую ночь Сима попробовала спать на пульте управления, но из-за наклона поверхности несколько раз падала больно на пол, поэтому отказалась от этой идеи. А спать на полу было не удобно и жёстко. Когда Симакадзе вошла в кают-компанию, Ююко и девочки встали и низко поклонившись поздоровались и пожелали доброго утра. Сима тоже поздоровалась и к своему удивлению, обнаружила на столе чашку горячего чая и кусочки поджаренного хлеба, намазанные джемом из стоявшей рядом баночки. «Так вот для чего Ююко с девочками воспользовались нагревательным элементом», - подумала Сима, зажмуриваясь как котёнок и чуть не мурлыкая от удовольствия, когда откусывала кусок тоста с джемом, запивая горячим чаем, - «И правильно я им оставила регулятор нагрева, так бы сюрприза не получилось! Надо будет научиться, и Ашигару с Касимой угостить! И посмотреть, правда у них глаза на лоб полезут или нет?»       - Спасибо вам большое! Было очень вкусно! – радостно сказала Сима, ощущая такую большую волну тепла и получая информацию о том, что нагрузка на ядро упала на 40% от обычной, не снижая производительности, - Вы все со вчерашнего дня прописаны во всех системах корабля как вспомогательные сервис-единицы.       Ююко и девочки склонились в благодарном поклоне, не понимая до конца, что это означает.       - Для вас это значит, что вы можете передвигаться по кораблю без ограничений. Доступ будет ограничен только в отсеки связанные с главной энергетической установкой и вооружением.       - Хорошо, Симакадзе-сама.       - Пройдёмте за мной, и я вам покажу, как спуститься на палубу.       - Но, Симакадзе-сама, посуда…       - Не волнуйтесь, это забота ремонтно-восстановительной системы! – и при этих словах внизу стены открылась ниша, из которой появились вначале металлические членистые лапы, а потом вылез и весь металлический паук. От его вида Ююко опять нервно поёжилась, а Минори и Сумирэ с нескрываемым восхищеньем смотрели на него.       - Сим-Сима, ты настаясяя аякаси! – восхищённо пролепетала Сумирэ, - У тебя цутигумо служат!       Сима хотела было возразить, но, взглянув на восхищённые глаза девочек, вначале смутилась, а потом, вспомнив рассказанные сказки, гордо вскинув голову величаво сказала:       - Пройдемте по моему королевству, мои дорогие гости! – и хихикнула в кулачок.       Развернувшись, пошла вперёд, ведя за собой людей. Поднявшись по нескольким ступеням, Ююко и девочки увидели большую комнату, в которой всю длину противоположной от входа стороны занимали окна. На небольшом расстоянии от окон, так же во всю длину комнаты, располагался какой-то пульт, украшенный различными кнопками и экранами. Присмотревшись, Ююко поняла, что все кнопки и экраны были виртуальными и парили над поверхностью пульта.       На противоположных концах комнаты были двери с окошками. Перед пультом стояли два кресла, за одним из кресел была видна дверца сейфа, а за другим располагалась тумбочка. Симакадзе объяснила, что это боевой мостик. Что панель управления не совсем настоящая, и что если они хотят, то можно просто набрать на любой клавиатуре запрос, и на развернувшемся дисплее появятся необходимые характеристики и показания радара, гидроакустической обстановки и ещё ряд параметров. Судя по взглядам Ююко и девочек, Симакадзе поняла, что они ничего из объяснений не поняли.       За окнами мостика уже ярко светило солнце, и волны Тихого океана медленно катили свои валы, что бы с жадностью обрушить их на берега далёкой земли. Ююко любовалась открывшейся её взору безбрежной равниной моря. Минори была ростом чуть выше нижнего края окна и могла видеть только горизонт, а Сумирэ как самая маленькая ничего не видела через окна, кроме неба.       - А через двери можно выйти на площадку за мостиком. – сказала Симакадзе и жестом руки открыла одну из дверей.       - МОРЕ!!! – с громким криком Сумирэ неожиданно для всех сиганула в дверь на площадку. Ничем не огражденный край площадки начинался на полметра в сторону от двери на мостик, и Сумирэ, поскользнувшись на гладкой поверхности площадки, ещё местами влажной от утренней росы, тут же свалилась с края.       - СУМИРЭ!!! – побежавшая за дочерью Ююко в прыжке успела схватить её за ногу и тоже не удержалась на ровной поверхности площадки. «Ну, вот и всё…» - промелькнула мысль в голове Ююко…