жизнь на страницах

Знаете, самая ужасная привычка — которая может появиться в вашей жизни — саморазрушение. Девушка сидела, смотря в свое отражение, она смотрела на живот, водя кончиками пальцев по своей коже. «Твое тело в порядке. Ты красивая.» Возможно, слушать это кому-то другому приятно, но точно не ей. Понятие красоты для нее было в жестких рамках. Она не могла смотреть на свое тело без слез. Ужасная — первое слово, которое приходит ей на ум, когда она видит свое отражение. Ей было противно и до дури больно слушать комплименты, потому что для нее эти слова были ложью. Ложь. Как же много девушка выслушала этого яда за свою не такую уж и длинную жизнь. По ее меркам жизнь точно не измерялась в годах, после того как ты вылез из матери, нет. Жизнь точно измерялась психологическим возрастом. И это самое страшное. Психологический возраст звучит ужасно, ну ладно. Многие люди нещадно плюют на психологическое здоровье с высокой полки. Хотя из-за такой вещи, как психология, уходят большинство людей. Люди так привыкли не замечать расстройств, смахивая каждую непонятную мелочь в поведении человека на его дурной характер или же на «у него просто плохой день». А с этим НУЖНО БОРОТЬСЯ. И желательно бороться, когда еще есть силы. Потому что если вступить в драку с самим собой позже, ты просто будешь бить в пустоту, которая тебя уже поглотила. Психологический возраст — тот самый лютый пиздец, из-за которого девушка счастлива быть не могла от слова совсем. Представьте: вам 16, а чувствуете вы себя на 40. Как только пытаешься это объяснить, люди только смеются, не придавая значения. А эта особа так нуждалась в помощи, ее горло болело от немого крика, от того, что внутренности будто на части разрывало. Но как только она пыталась просить о помощи, все вокруг говорили вновь одно и тоже:

ТЫ ПрЕуВеЛиЧиВаЕшЬ

Внутри нее бушевал ураган, вновь ночью сидя за своей писаниной, девушке так хотелось сломать свой ноутбук или же свой нос. Дамочка абсолютно не знала, что делать с этим чувством, в одну секунду она хотела сломать все, а в другую ее будто парализовавало. Девушка устала так сильно от всего на свете. Усталость медленно перетекала в апатию, но ни депрессии, ни слез не наблюдалось. Этот факт просто не мог не пугать девушку. Она точно знала это состояние: бесслезное и пустое — самое худшее в ее жизни. Именно в такие временные отрезки она срывалась, и ручки снова тянулись за лезвием, словно ребенок за конфетами. Ее единственное решение всех проблем. Ее сознание запуталось в понятиях: необходимость и привычка; она уже не знала для чего именно рисовала новые кровавые линии на своих запястьях. Выхода не было