Пепел прошлого

Арена была суровым и жестоким местом. Как и Каон. Как и весь этот мир. Мир, полный золота и грязи. Роскоши и нищеты. Искренности и фальши. Золотой Век, который в последствии будут восхвалять как самое лучшее время на Кибертроне, был полон лжи, коррупции и неравноправия. Жесткой клетки с шипами внутрь, коей была кастовая система. Удушающей атмосферой повисшего в воздухе недовольства. Тянущим чувством неизбежности. Обреченности. Надвигающейся грозы… …Клинок на его руке натужно звенел, прорубаясь сквозь бронированную тушу монстра. Щит давно был разбит и утерян, а серво левой руки серьезно повреждены. Броня посечена в сотне мест, и энергон неотвратимо лился на песок арены из ран. Но противник, огромное биологическое чудовище привезенное из далекой системы специально для этого, транслирующегося по всей планете боя, уже почти было мертво. Огромный инопланетный хищник, с невероятно регенерацией и силой, одно из немногих созданий, что могли выжить в атмосфере Кибертрона, не имел шансов. Сильный, стремительный рывок, серебристый корпус взметнулся в воздух, и яркая пурпурная вспышка ознаменовала смерть животного. Трибуны ревели, и на стоящего, на ещё подрагивающей туше гладиатора сыпалось конфетти. Он победно взмахнул рукой, и рев толпы из неистового стал оглушительным. Лучший гладиатор Каона вновь доказал свою доблесть. Орион в очередной раз поднял оптику и огляделся. За соседними терминалами шла работа, его коллеги как послушные автоматы сортировали данные и вносили их в базы. Альфа Трион на другом конце зала с кем то негромко переговаривался через коммлинк, устало полируя шеврон ладонью. Убедившись, что никто не собирается в ближайшее время беспокоить его, юный Архивариус снова подключился к терминалу и запустил воспроизведение записи. Он не пропускал ни одну запись с Арены - просто не мог. Мегатронус выступал регулярно и именно из-за него Орион пренебрегал должностными обязанностями и погружался в просмотр трансляций с гладиаторской арены. Искра в груди трепетала при виде отточенных и наполненных мощью движений - каждая пластина в корпусе, каждый привод, все участвует в движении, переливается как жидкий металл из стойки в стойку. Защитные, атакующие, обманные и просто покрасоваться - Мегатронус выглядел так, словно наслаждался не самим фактом боя, а тем как слаженно и восхитительно работает его корпус на поле. И не только... Орион стыдливо огляделся вокруг - но никому не было дела до того почему архивариус залился ультрафиолетом и заерзал на сидении. Он шел гордо и уверенно, выпрямив спину и царственно кивая тем немногим, кому удавалось приблизиться, несмотря даже на кольцо охраны у поля. Они были – как стая диких шакртиконов. Покажи им свою силу и волю, и они будут ползать у твоих ног, униженно и раболепно смотря в глаза. Но стоит дрогнуть, уступить хоть на мгновение, и озверевшая свора разорвет на клочки. Поэтому устало сгорбиться и на мгновение привалиться к стене он смог лишь тогда, когда оказался отрезан от толпы бронированными створами ворот, и вдалеке от вездесущих камер. Медицинская платформа тяжко дрогнула, принимая на себя немалый вес гладиатора, и знакомый медик сразу же начал давать распоряжение своим помощникам, попутно снимая поврежденные листы брони и выискивая самые сложные повреждения. Величайший гладиатор Каона искренне, до спазмов Искры ненавидел толпу. И умел улыбаться ненавидя. Орион досмотрел запись и спешно приступил к оставшейся работе - после смены он сможет лично встретиться с гладиатором, увидеть своей собственной оптикой меха, взявшего на себя задачу изменить Кибертрон. Мечта о том, что на планете все будет иначе для всех приятно грела и под впечатлением Орион не заметил как выполнил задание на смену и подошло время возвращаться домой. В пустой, темный дом. Где нет Мегатронуса. Пока нет, непрестанно повторял себе архивариус - если все пойдет как должно, уже совсем скоро они будут вместе и приведут Кибертрон в новый Золотой век. Самое тяжёлое повреждение было в левом манипуляторе. Осколки щита пробили броню в нескольких местах и повредили механизмы. Самые мелкие куски попали в сервоприводы и суставы, серьезно травмировав металл и вызвав утечку внутренних жидкостей. Поэтому, во время боя он почти не мог пошевелить травмированной конечностью. Медик был не самым дорогим, многие гладиаторы рангом поменьше пользовались услугами медиков из самого Иякона, но этот, невзрачный и немногословный, громоздкий, но с кратким именем Хук выполнял свою работу честно и замечательно. И был с Мегатронусом на арене с тех самых пор, как бывший шахтер решил попытать удачу в гладиаторских боях. Сейчас он был явно зол и злобно шипел на ассистентов, вытаскивая осколки металла и обрубки проводов и шлангов из поврежденного манипулятора гладиатора. -Ты потрясающе небрежен. – заключил Хук, выдирая ещё один, плотно застрявший кусочек металла из сустава. -Сегодня было не до аккуратности. – Мегатронус устало смотрел на манипуляции медика. – Эта тварь была потрясающе быстрой и сильной. -Не надо мне заливать аудио маслом!!! – огрызнулся конструктикон. –Ты вполне мог обойтись и без таких повреждений! Что, торопишься к своему элитному выскочке? -Хук… -Помяни мое слово, ещё получишь нож в спину от этой золотой гайки. -Хук! – чуть возвысил голос Мегатронус. - Не говори так. Орион… он не такой, как вся Элита. -Все они одинаковые. – яростно фыркнул медик. -Да. Все. Но только не он. Колебался он недолго - покинув здание Архива он по пути скинул сообщение Альфа Триону что берет день отгула на завтра и выехал за город. Путь до Каона был неблизкий - но Орион был уверен, что долгая поездка стоит того. Каждое мгновение, проведенное рядом с Мегатронусом. Каждое слово, сказанное им. Каждый обжигающий взгляд и прикосновение. Путь прошел как в тумане - процессор раз за разом прокручивал запись в сегодняшнего боя и Орион практически наизусть запомнил каждое движение, каждый блик на серебристой броне. Встретивший его шум города был уже почти привычным - десятки трудяг спешили по своим делам совершенно игнорируя гладко наполированного меха, с восхищением разглядывавшего все вокруг. Все было таким ярким, живым, интересным - и не надоедало, нет. Он готов был смотреть и смотреть на этот бурлящий мирок, но нельзя было попусту тратить время - совсем скоро ехать обратно, а ему очень хотелось побыть с Мегатронусом. Поговорить с ним, снова потеряться в голубой оптике и просто внимать. Покинуть медотсек ему удалось не скоро. Хук был на редкость педантичен в своей работе, и выпустил Мегатронуса из своих цепких манипуляторов только тогда, когда все повреждения были устранены, а броня залатана или заменена и заполирована до зеркального блеска. Лишь после всего этого, гладиатору торжественно позволили покинуть медотсек до следующего раза. Мегатронус неторопливо брел по коридорам подземных уровней арены, лениво прикидывая что лучше, пойти подзарядиться, или плюнуть на все, и отправиться в Иякон, к Ориону. С одной стороны – в Ияконе чисто и красиво, все сверкает. Но там полно элиты и продажных, коррумпированных полицейских. К тому же, есть среди членов Сената те, кому не понравится столько откровенное межкастовое общение на улицах Столицы. Ему-то самому на них налить топливом, бояться он разучился давно, а вот Орион может пострадать… «Мегатронус…» - прошелестел по внутренней связи голос Саундвейва. Этот мрачный, и смертельно опасный мех был родом из Элиты. Но так же он был самым верным другом из всех, что когда-либо встречались Мегатронусу. «Слушаю тебя, Саундвейв.» «Орион прибыл в Каон. Сейчас он в трех кварталах от западных врат в арену.» «Спасибо. Выдвигаюсь.» Серебристый мех быстро метнулся к выходу. Орион был слишком наивен, чтобы гладиатор мог не волноваться за него в Каоне. Орион шел знакомыми переулками, старательно перешагивая через то, что могло налипнуть на стопы. Ощущение того что город вокруг - настоящий вызывало ликование. Хотя он прекрасно понимал что для проживающих тут мало радости в том что их окружает. И архивариус был преисполнен устремления изменить условия жизни каонцев. С помощью меха, которого вот вот увидит. На подходе к массивным вратам, исписанным неприличными глифами поверх стандартных заводских штампованных узоров у него на пути оказались двое. Дружелюбный кивок и попытку пройти мимо не восприняли и Орион оказался в плену двух пар манипуляторов - один старательно пытался сломать замки кодписа, другой искал кредиты. Он успел вовремя. Даже успел увидеть, как два мерзавца заловили ЕГО Ориона, и их действия не подлежат двойному толкованию. Железо... Ворья в Каоне всегда было навалом. Особенно возле Арены, где всегда было много богатеньких и не контролирующих себя из-за октанки и высокозаряженного мехов и фем. Фемок любой касты тут вообще могли хватать чуть ли не пачками и продавать в рабство. Причем тем же Сенаторам. Те, кто сочинял законы в их обществе, не считали должным и нужным их придерживаться. Его противники думали, что поймали милого богатенького болтика, с которого можно содрать кредиты, и с которым можно нехило так развлечься в переулке за углом. Они никак не ожидали появления сильнейшего из гладиаторов арены с уже обнаженным клинком. Два неуловимых взгляду движения, и две кучи мусора лежат у его ног. -Орион, ты в порядке? - Думаю, да, - Орион растерянно ощупал броню и тут же прикрылся, обнаружив что замки на кодписе сломаны и щитки деформированы. Неловкая ситуация - ведь он мог постоять за себя. Просто не успел. Хорошо, что Мегатронус успел вовремя. - Эти несчастные просто были просто бедны. Сенату наплевать на них... Это неправильно. Все живые существа имеют право на обеспеченное существование. Гладиатор молча помог Ориону подняться и бегло оглядел сверху донизу. Никаких видимых повреждений, кроме сорванных блокираторов на паховой броне. - Я бы предпочел, чтобы ты заранее предупреждал меня о прибытии, Орион. Каон опасный город. - Я очень спешил, - честно признался красно-синий мех, крепко сжимая манипулятор Мегатронуса. -Идем, я покажу тебя своему медику. Мегатронус приобнял партнера за талию и повел в глубины Арены. Западные врата никогда не охранялись, ибо любой, кто сунулся сюда бы просто так, рисковал попасть уже на саму Арену в качестве жертвы. Хук встретил их молчанием. Критически осмотрев помятого архивариуса, он так же молча, жестом, загнал его на мед платформу и взялся за инструменты. -Ноги раздвинь, домогаться не буду. – недовольным тоном посоветовал медик. Орион внимательно следил за точными движениями медика, менявшего поврежденные детали. Он не сердился на напавших на него мехов - к той жизни, что они вели, их привела политика. Вместо этого он скорбел о них - ведь они не увидят то будущее, которого он хотел добиться для Кибертрона. Мегатронус стоял у стены. Хуку он доверял в достаточной степени, чтобы доверить ему свое застенчивое счастье. К тому же, он думал. О том, что в принципе мог оказаться на месте этих двух воришек. О том, что мог бы до сих пор гнить в шахтах. О Сенате и Кибертронской Империи, что загнивала заживо. О том, что мог просто не встретить Ориона. Орион… Когда-то он считал, что вся элита – развратные и порочные мехи и фем, которых следует вырезать без жалости. Ненавидел, и мечтал уничтожить. А потом появился Саундвейв. Надежный и молчаливый. Искалеченный и израненный. Непризнанный гений, сбежавший из родного дома. Кнокаут. Заносчивый и полированный, избалованный сын богатеньких альф, который сбежал к простому боевикону, и вкалывающий в медбее на Арене почти даром. Их было не так уж и мало, тех, кто сбежал из шарковой ямы, что гордо и заносчиво зовет себя Элитой. А потом он встретил Ориона. И мир окончательно перестал быть черно-белым. - Спасибо, Хук, - Орион поблагодарил медика и встал с платформы. Поблагодарив Хука, Мегатронус подцепил Ориона под локоток и неторопливо повел в свою кварту. Встречные мехи, в основном из охраны, изредка попадавшиеся им на пути, приветствовали Мегатронуса и приветливо кивали Ориону. Пара встреченных гладиаторов, лишь молча кивнула и исчезла в одном из коридоров. Кварта Мегатронуса была… почти спартански пустой. Только большая зарядная платформа, небольшая рабочая консоль с креслом, и небольшой встроенный шкаф на замке. Минимум вещей и максимум свободного пространства. -Ты здесь ещё не был. – почти извиняясь сказал гладиатор. – Это… настоящий мой дом, в отличие от тех, которые мне дарят разошедшиеся поклонники. Здесь не особо уютно и красиво, но именно здесь я чувствую себя в безопасности. - Это очень приятно, что ты пустил меня на свою территорию, - Орион прошелся по комнате и сел на платформу. -Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть. – улыбнулся Мегатронус, делая круг по помещению. В левом манипуляторе не до конца восстановилась чувствительность, и гладиатор иногда поглядывал на руку, чтобы проверить как она работает. Тем не менее, он спокойно достал два энергофора из хранилища и опустился на платформу рядом с Орионом. Других плоскостей для сидения все равно не было. -Итак, как прошел твой день? – спросил серый мех, протягивая партнеру энергофор. - Благодарю, - приняв куб, Орион улыбнулся. - Много работы. Кое-что пришлось доделывать под самый вечер. Я не мог пропустить трансляцию твоего сегодняшнего боя. Архивариус крепко сжал ладонь Мегатронуса, этим простым жестом выражая то, что не мог сказать словами. Мегатронус сжал в ответ ладонь меха. Орион не умел врать. И если говорил, что доделать надо было немного, значит он очень многое должен был сделать за день. -Ты видел сегодняшний бой? Вот это да! - в веселом восхищении притворно удивился гладиатор. -Неужели я настолько знаменит, что бои со мной транслируются даже в архиве Иякона? - Я смотрел трансляцию по закрытому каналу. Одному из, - поделился Орион. Он выпил немного энергона, оглядел еще раз кварту, но мысли взгляд вновь возвращались к Мегатронусу. -Да. Видимость законности Сенат сохраняет совсем не там, где это жизненно необходимо. – презрительно фыркнул серый мех, отпивая из своего энергофора. –С другой стороны, если Арена станет полностью легальной, может стать только хуже. Недостаток опыта попытаются компенсировать массовостью бойни. Меня такой вариант… нервирует откровенно говоря. - Я бы хотел остановить происходящий беспредел. Чтобы каждый мех и фемм на Кибертроне были обеспечены энергоны и были в безопасности. Альфа Трион считает что это возможно и этого можно и нужно добиться. Я очень рад, что познакомился с тобой и мы вместе сможем достичь этого. Орион допил энергон и убрал его под платформу. Близость Мегатронуса вводила его в непонятно радостное состояние, совершенно нелогичное и необъяснимое. -Я тоже надеюсь, что у нас получится. Легендарные Праймы вряд ли хотели такой судьбы для своего народа. –Мегатронус неопределенно повел рукой. Допив энергон, он метко швырнул энергофор в мусороприемник. На Искре было на удивление спокойно, словно само присутствие Ориона приносило в нелегкую жизнь гладиатора мир и какой-то неяркий, но теплый свет. - Мудрость Праймов однажды вернется на Кибертрон с новым Праймом. Вдруг, ты - новый будущий Прайм? - Орион оживился и начал жестикулировать. - Представь, ты сможешь вернуть нашей планете прежнее величие. -Хорошая идея. – Мегатронус слегка улыбнулся, приобнимая Ориона за талию. –Один Мегатронус никогда и не перед кем не сдавался, и был за это проклят. А другой – привел Кибертрон к новой эре. Историки будут рыдать от восторга, как думаешь? - Они захлебнутся отработкой. Судьба нашего мира в наших с тобой руках. Это невероятно, - проводит ладонями по колючим завиткам брони, завороженно глядя в голубую оптику Мегатронуса. Мегатронус мягко прикоснулся к лицу Ориона, и нежно провел когтем, обводя линию рта. У Ориона была на редкость выразительная и яркая оптика. -Во всем это шлаке, что зовется нашим миром. – хрипло произнес серый мех. –За все то время, что я копчу это небо. Со мной случился лишь один действительно чудесный момент. Мегатронус приблизил фейсплет практически вплотную к лицу Ориона. -Я встретил тебя. –очень тихо сказал гладиатор, перед тем как поцеловать своего собеседника. Неожиданное откровение Мегатронуса отозвалось теплом в Искре. И казалось бы не первый раз, когда могучий гладиатор так близко и их губы соприкасаются и Орион знает, что будет дальше, но все равно ощущение близости и единения почти останавливает энергон в магистралях. Мегатронус аккуратно пересадил Ориона к себе на колени, лицом к лицу. В архивариусе не было той изысканной утонченности, которой славилась элита. В нем не было ни капли жеманности или соблазнительности, столь характерной для фемок. Он был… слишком искренним и чистым, простым в своем идеализме, и несгибаемым, как древние скалы. -Орион, ты прекрасен. - Мегатронус... Орион не мог отвести оптику. Мощь гладиатора пульсировала в каждом движении, жесте. Неприкрытая сила и энергия. Рядом с Мегатронусом он чувствовал себя в безопасности, равным, несмотря на различие в происхождении и судьбе. Так или иначе, Орион был уверен, что их судьбы отныне связаны - крепче связь будет разве что в Искровом союзе. Каждое движение естественно и рассчитано до миллиметра - раскрываемая броня, щелчок коннектора, бережная, гладкая стыковка и до цикла выверенная подача энергии и топлива. Ровно столько, чтобы удовольствие было взаимным, не затянутым и не поспешным. Их было много, мехов и фем прошедших через его постель. Круговерть голосов и лиц, красок и ощущений, не оставившая в Искре ни следа ни памяти. От всего этого хотелось стравить топливо или отмыться. А сейчас… Казалось, что неведомая сила разметала их на молекулы, и затем, смешав, вновь собрала воедино. Мегатронус был уверен, что эта та любовь, что способна зажигать звезды и менять движение небесных тел. Та Искровая близость, единство одной души в двух корпусах, о котором поют в песнях. И физическое соединение – лишь ещё один способ выразить свою нежность и стать ближе, стать единым целым, а не скотская похоть и низменные инстинкты. Они оба были уверены, что Кибертрон нуждается в переменах. И до определенного момента Орион был уверен, что и методы которыми нужно осуществлять обновление планеты у них совпадают. Волна беспорядков была первым тревожным звонком - в Искру закрались сомнения. Времени обдумать, причастен ли к этому Мегатронус у него было вволю. Просто связаться и спросить напрямую было бы самым быстрым решением, но он хотел смотреть в оптику Мегатронусу. Это было сложно. Идти по острию клинка, зная, что каждый шаг ведет в пропасть, и стоит ошибиться, упадешь не только ты. В бездну небытия отправятся все, кого ты знаешь. Все, кто дорог тебе. Поэтому о том, чем он занят на самом деле, не знал даже Орион. Лишь несколько доверенных лиц, самых близких и надежных. Саундвейв. Шоквейв. Старскрим… Чтобы сменить строй, внести нечто новое в их застывшее, словно в бетоне, общество, нужно было нечто большее, чем пылкие речи. Нужен был взрыв. Потрясение. Буря. И эту бурю, они были вынуждены ковать сами. Подрыв на стратегически важных объектах. Устранение некоторых политиков, которые были слишком влиятельны и слишком закостеневшими, чтобы принять изменения. Он встал на опасный путь. И возврата не было. Даже имя. Мегатронус Прайм был одним из символов прошлого. Мегатрон должен был стать клинком и знаменем перемен. Сообщения о первых взрывах Орион воспринял с легким недоумением. Мегатронус не мог начать такие масштабные действия - и не должен был. Но теракты продолжались. Гибли боты, десятки невинных. Общество медленно, но верно погружалось в хаос. Альфа Трион стал более замкнутым и все чаще просиживал часами в своем кабинете над книгой, хотя именно сейчас Орион не отказался бы от основательной беседы с ним. Он был уверен что Мегатрон не причем. Но гладиатор все больше был занят, иногда пропадая со связи на долгое время. Личные встречи сократились до минимума, а те что имели место проходили совсем не за разговорами, хотя у Ориона было много вопросов, ему было интересно где пропадает и чем занят его друг. Уже некоторое время Саундвейв занимался тем, что продвигал его в политическом плане. Безумно медленно, как казалось самому Мегатрону, и крайне стремительно для застоявшегося политического болота. Взбудораженное терактами и общим социальным напряжением, население Кибертрона было благодатной почвой. Слова Мегатрона падали в неё зернами сомнения и надежды, и давали бурные всходы. Буря набирала обороты, грозя смести своей мощью весь привычный мир. Арена внезапно разрослась до границ Империи, и в непрерывном сражении Мегатрон мог выкроить только лишь краткие мгновения для Ориона. Напряжение нарастало, вопросов становилось все больше - и ни одного ответа. И медленно, но верно нити событий сходились в одном направлении - к Мегатрону. Все чаще в оптике и манерах гладиатора вместо добродушия и искренность проскальзывало высокомерие и жестокость. Сообщения звучали все более расплывчато и обобщенно, расхожие фразы и формулировки звучали неискренне - а уж для меха, привыкшего анализировать информацию они были словно тревожный звонок. Что-то не так. Поэтому Орион снова оказался на трассе, на пути в Каон. День выдался особенно насыщенным. Сначала бои на арене, потом публичное выступление, потом секретная встреча с Шоквейвом и Саундвейвом… Он устал так, что сил хватило только прийти в свою кварту и окопаться на платформе, впав в блаженное забытье. Из перезарядки его вырвал сигнал коммлинка. Саундвейв педантично докладывал, что Орион только что вошел на территорию Арены. Подав сигнал на разблокировку дверей, Мегатрон снова упал в перезарядку, тихо надеясь, что партнер просто ляжет рядом. - Мегатронус. Нам надо поговорить. Орион ступил в кварту и увидел, что гладиатор на платформе. Минутное отвлечение - уделить внимание внушительному корпусу, излучающему мощь и энергию. Сесть рядом, собраться с мыслями - он здесь по делу, им нужно поговорить о происходящем на Кибертроне и том, какую роль Мегатронус имеет в этом. Надежды не оправдались. Мегатрон слишком хорошо знал Ориона, чтобы понять, что сейчас милый и застенчивый архивариус настроен крайне серьезно и не отступится, пока не выяснит, что хочет. С одной стороны такая сторона его партнера была ему по душе. С другой – иногда это сильно утомляло. Серебристый мех со стоном сел на платформе, прислонившись спиной к стене. -Я слушаю тебя, Орион. Архивист придвинулся ближе и взял манипулятор Мегатрона в ладони - что-то вроде знака доверия, разделяемого только между ними двоими, приглашение к откровенности. Орион рассчитывал на честный ответ и верил, что получит его. - Ты имеешь отношение к взрывам? Я верю, что ты не стал бы прибегать к таким варварским, жестоким методам. Мегатрон молча погладил руку Ориона. Такой простой, но такой важный жест… Он ненавидел, когда к нему прикасались, и только лишь с этим скромным архивариусом начал немного оттаивать. Но вот как объяснить Ориону то, что он делает? Как сделать так, чтобы протянутая рука, в ответ на искренность, не ударила, и не исчезла? -Орион… Скажи мне, если нечто старое, здание, или дорога, пришли в негодность, и мешают новому строительству, что с ними происходит? - Нельзя просто взять и разрушить. Но можно реставрировать и реорганизовать. Можно вести переговоры и приходить к подходящему решению. Иначе ничего не останется. Орион пытливо вглядывается в оптику Мегатрона, пытаясь понять что стоит за словами гладиатора. Станет ли тот лгать? Окажется ли что власть ему важнее, чем благополучие родной планеты? Важнее чем он сам... «Он не поймет…» Орион всегда рос в достатке. У него всегда был энергон, наставники, и возможность выбирать свой путь. Он просто не знал, каково это, жить на последних крохах энергии, не зная, будет ли следующий миг функционирования последним или ещё одним в твоем существовании. Он не знал, каково это, драться за те жалкие крохи слабо заряженных отбросов, коими иногда «снабжали» трущобы промышленных городов. Он просто не поймет, не понимает всей той ненависти и боли, что горит в Искрах тех, кто вырос в самых низах общества. Не поймет, что иного пути просто нет. Либо пожар вспыхнет сейчас, и его можно будет направить. Либо через несколько ворн все произойдёт уже всерьез. И неизвестно, останется ли планета на орбите. -Это оппозиция. Они… не желают перемен. Им и сейчас хорошо. – серебристый гладиатор говорил ровно и спокойно, глядя в оптику собеседника печальным, не непреклонным взглядом. –Они готовы пойти на любые жертвы, чтобы не допустить исполнения наших планов. - Это хорошо, что ты непричастен к этому, - Орион с облегчением провентилировал и придвинулся ближе. - Я бы не хотел, чтобы на тебя лег груз ответственности за разрушение нашей планеты. -Я не хочу разрушать планету. – Мегатрон обнял Ориона и подтащил его к себе. –Я просто хочу, чтобы мы жили лучше. Чтобы никого не клеймили за происхождение. Чтобы никому не приходилось вкалывать за крупицы энергона и умирать от беспомощности. Врать было неприятно. Словно на Искру плеснули грязи. Но это было необходимо. Хотя бы просто для того, чтобы Орион улыбался. Он был особенно нежен в ту ночь. И нежность была с оттенком горечи. Уже провожая Ориона, Мегатрон подумал о том, что когда все закончится, и все вскроется, он потеряет его. За всю ту ложь, за всю ту боль, что придется совершить для перемен в их прогнившем мире. Иногда ему казалось, что цена перемен слишком высока. Их следующая встреча произошла значительно позже, у входа в здание Сената. Словно вечность прошла. Половина планеты уже превратилась в обгорелые руины. Сообщения о жертвах поступали непрерывным потоком. Их планете нужен новый Прайм, взамен пропавшего без вести Сентинела. И здесь, сейчас в их руках возможность изменить настоящее и будущее Кибертрона. Мегатрон кивнул Ориону, стоящему рядом. Здесь и сейчас, все и должно было произойти. У них нет выбора. Его назовут новым Праймом. Праймом Кибертрона. И можно будет покончить с этой… грязью. С этой бойней. Законы уже готовы. Да, это будет шок. Это будет ломка всей системы. Но это будет рождение нового мира. Серебристый мех посмотрел на архивариуса рядом. Кто знает, быть может, когда все закончится… Когда они с Орионом преодолеют все разногласия… Быть может… Входя в зал заседаний Орион был уверен, что выйдет бок о бок с новым Праймом, его партнером и другом. Что все происходящее станет переломным для них и для всех на планете. Но он и подумать не мог, что все закончится так. Лживые слова, которые теперь не забыть. Предательство, манипуляции - он сам был частью заговора и распространял информацию для Мегатрона, искренне веря что делает это на благо. И теперь, стоя перед Сенатом он не мог оторвать взгляд от гладиатора. Видеть, как неистовствует серый мех не получив титул Прайма, как вместо объяснений и слов о том что ему жаль погибших рычит грозя местью и разрушениями миру, который обещал спасти и привести в светлое будущее. Наивный, полный глупец. Он так и не понял, во что ввязался. «Ты думаешь, они сделали тебя Праймом из-за твоей чистоты и благочестия? Мой глупый и наивный Орион… Им не нужен новый, сильный Прайм. Им нужна пешка, как и погибший Сентинел. И этой пешкой они сделали тебя, ибо именно ты мне всех ближе в этом мире. Именно тебя я не хочу терять. На величайшего гладиатора Арены накинули неразрывный ошейник… Смешно, не так ли? Именно ты проиграл сегодня, любовь моя…» Метавшийся по своей кварте под Ареной, Мегатрон рвал и метал. Но этот бой он проиграл. Впервые в жизни. Довольные фэйсплейты сенаторов слились в одно - их было слишком много. Ничего не значащие слова, такие же пустые как заверения Мегатрона. Ради Кибертрона, ради каждого бота и фем он готов был с честью нести титул Прайма. Несмотря на то, что Мегатронус... Мегатрон оказался обманщиком и не хочет мира. И до него не достучаться - Орион пытался остановить его, звал. Но с присущей гладиатору импульсивностью и пылкостью Мегатрон отпихнул от себя бывшего архивиста и покинул зал. Экстренное совещание командования десептиконов проходило там, где, по сути и началось. В катакомбах под Ареной. Педантичный и сухой доклад Шоквейва. О состоянии сил. О подконтрольных территориях. Об объектах первой степени важности. Срочный доклад Саундвейва. Оценка произошедшего в сенате. Финансирование. Варианты политических альянсов. Мнения о том, кто будет управлять новым Праймом. Новый заместитель. Могучий, серебряный с алым сикер. Старскрим, живая легенда авиации. Саундвейву пришлось постараться, чтобы привлечь внимание этого летуна. Гордый, сильный, с Искрой, рожденной для неба. У него было много поклонников, но он выбрал не сытую жизнь в элите, а ярость и огонь фиолетового знака. Сенат просто не оставил ему выбора. Не оставил выбора им. У него была только надежда, что ему удастся объяснить все Ориону. Но вот как сейчас найти его без свидетелей? Без лживой свиты соглядатаев, что приставили к нему мгновенно и необратимо? Возвращение на поверхность было сопоставимо по ощущениям с вознесением - Матрица в грудной броне словно пела, придавая легкость движениям и вселяя надежду в Искру. Он сумеет остановить войну, он спасет Кибертрон. В нем есть сила и мудрость Праймов. То, чего не хватало ему прежде, чтобы правильно взглянуть на жизнь планеты и суть конфликта. Теперь он в новых красках видел то, как жило общество - видел то, что так пытался искоренить Мегатрон, хоть и неверными путями. Теперь он готов предстать перед противником на равных - и быть может теперь здравый смысл возобладает и Мегатрон отречется от разорения собственной планеты, вспомнит их мирные разговоры и сделает правильный выбор. Возможность, проверить это представилась скоро - сразу после штурма Архива, разрушенного почти до основания. Все кто находился внутри погибли, попали в плен или пропали без вести. И именно на пепелище Архива они встретились лицом к лицу, впервые после того как Орион стал Оптимусом. Альфа Трион. Именно этот мерзавец с благостной мордой был виновником этой войны. Ошибки быть не могло. Именно этот старый болт изменил мнение Сената. Именно он надавил на все мыслимые и немыслимые кнопки, заставив вместо жесткого и сильного лидера, выбрать того, чья природная мягкость не позволит действовать быстро и жестко. Именно его решение привело к войне. Теперь он был мертв. Мегатрон сплюнул перегоревший энергон. Войска автоботов повсеместно отступали и сдавали позиции. Теперь победа десептиконов – дело нескольких дней. Нужно будет много работать, чтобы из праха и пепла создать новое, стабильно функционирующее общество. Восстанавливать экономику, промышленность… И создавать с нуля. Общество, где будет легче жить. Где у каждого будет выбор в жизни, перспективы и возможности. Где не будет каст. Каст, где одни с самых первых минут купались в роскоши, а друге выживали, едва активировав оптику в первый раз. А ещё там будет Орион. Орион, с которым они будут… Предупреждающе ощетинился Саундвейв. К ним приближался незнакомый, высокий красно-синий мех. Каждое движение выдавало в незнакомце воина. И крайне опасного противника. Над забралом пылала синяя оптика, так похожая на… - Мегатрон! Тебе пора прекратить это! Архив - это наследие Кибертрона, нельзя было уничтожать его! Ты оставил все будущие поколения без надежды познать свое прошлое и учиться на его ошибках! Намерение ограничиться лишь разговорами улетучилось - клинок словно по собственному желанию выскочил из манипулятора при виде десятков казненных механоидов, работавших прежде в Архиве. Не солдат, простых архивистов, каким был он сам... Мегатрон, не произнося ни слова, пристально всматривался в незнакомца. Голос. Походка. Энергетическая подпись. Это Орион? Взгляд. Такой чужой и жестокий. Клинок в руке сверкает отсветом пожаров. Незнакомый корпус режет взгляд своими очертаниями. Голос звучит так грозно и так незнакомо. Это Орион? Пепел кружил в воздухе. Ветер, крепчавший с каждым мгновением, вестник надвигающейся грозы. Ветер, тоскливо воющий в горящих руинах и уносящий пепел в неизвестность. В груди болит и разрывается Искра. Дымным пламенем и горьким пеплом осыпаются воспоминания. Прошлого больше нет. Оно ушло, развеялось, исчезло дымом, болью и далекой грозой. Единожды разбившись, Искра может неправильно срастись. -Так значит, Орион мертв. –собственный голос звучит глухо. Он не успел. Не сказал. Орион умер. Мегатрон, стоя в лужах энергона собственных жертв думает о.... об Орионе? Прайм не мог поверить собственным аудиодатчикам. - Пока не поздно, отступи. Прекрати резню. Клинок словно сам выскочил из ножен. -Ориона больше нет. – голос глух и безжизненен. –Что ж. Остается только выполнить мое обещание. Я построю новый мир. Где не будет этих мерзких тварей из Сената. Мир, где все будут равны. Даже если мне придется сжечь для этого старый мир. Ориона нет. А этот… Это враг. Прошлого больше нет. Там только боль и пепел.