Локи и наказание

— Вставай — грубый голос Тора заставил пленника проснуться, — Мы возвращаемся в Асгард. — Неужели мой героический братик снизошёл до меня?! — ехидным голосом ответил на это Локи — А я думаа… Неожиданно на его лице появился металлический намордник. — Идём — грозно сказал Тор и резко дёрнул за цепь, которая была прикреплена к наручникам, с такой силой, что Локи чуть было не упал. Когда они вышли на улицу, Тор достал и активировал портал. В Асгарде на улицах не было видно ни одного аса и губы Локи расплылись в ехидной и в тоже время торжествующей улыбке, но её никто не смог бы увидеть, ведь на нём был надет этот проклятый намордник. Они вошли во дворец, и Тор повёл его в тронный зал, где сейчас находились Один и Фригг. Когда братья появились, Всеяотец приказал: «Тор, сними намордник». Когда громовержец выполнил его указание, он продолжил: — Ну здравствуй, Локи. Надеюсь, ты осознаешь, что за твои деяния тебя должны будут судить? И ты прекрасно должен понимать, что за всё это будет только один приговор -смертная казнь… — Довольно! — заговорил Локи. — Я это прекрасно осознаю. Но я не считаю себя виновным и ни перед кем и никогда не буду раскаиваться за всё поступки совершённые мной! Пусть будет казнь. Мне всё равно. Я итак никогда вам не был нужен! И зачем ты, Всеотец, спас меня тогда во льдах?! Чтобы посмеяться надо мной?! Наверное вам сейчас смешно… Я всегда был в тени Тора. Ну конечно! Кто будет сравнивать сына Всеяотца и меня, всего лишь приёмыша! Тора все любили! Облизывали, как могли! А меня терпели только потому, что я с ним! Те люди, что называли себя моими друзьями, предали, как только появилась такая возможность! — к концу своей речи Локи уже начал кричать. — Тор, уведи Локи в комнату. Видеть его не могу! — разгневался Один. Когда братья ушли, Всеяотец тяжело дыша опустился в кресло. — Один — обратилась к нему Фригг — а может он в чём-то и прав? Получается, что это мы сделали его таким… Может, ты сможешь отменить этот суд? И не забудь с ним поговорить. Попробуй его понять, в душе он ещё остаётся ребёнком, который требует к себе внимание. — Возможно ты и права… Надо дать ему второй шанс. Тем более никто не имеет права судить асгардского принца, каким бы гадом тот не был. Я поговорю с ним. Обязательно! Но позже… А сейчас надо уладить все дела. *** Наступил вечер. В комнату Локи постучали и вошёл Один. Хозяин комнаты, сидевший до этого в кресле с книгой, подскочил от неожиданности, но увидев гостя, расплылся в язвительной улыбочке и проговорил: — Неужели вы пришли попрощаться со мной перед судом?! О, нет! Я же не заслуживаю этого! Наверное вы пришли, что бы добить меня и не позориться! — Он хотел было продолжить, но Один его перебил: — Суда не будет. — О, неужели Всеяотец нашёл чьё-то сердце и вставил его в себя, а то собственное пропало вместе с глазом! — ехидно проговорил Локи. И Один не выдержал этого издевательства. Он подошёл к своему приемному сыну и схватил того за шкирку. Локи попытался было вырваться, но хватка Всеяотца была железной. Затем Один сел на кресло и положил его себе на колени. Локи вырывался, как мог, но разгневанный бог был непоколебим. -Прошу, отец, не надо! — взмолился несчастный. Тем временем Один сдёрнул с него штаны и сказал: — Ты должен получить наказание. И мне надо было сделать это раньше. Ты слишком заврался! После этого он нанёс первый удар рукой. Локи дёрнулся, но не издал ни одного звука. Второй. Третий. Четвёртый. Пятый. Шестой. Удары сыпались градом. На седьмом ударе Локи не выдержал и закричал в голос. Ведь рука у Всеяотца была очень тяжёлой. Восьмой. Девятый. Десятый. Одиннадцатый. Двенадцатый. Тринадцатый. Четырнадцатый. На пятнадцатом ударе Локи уже рыдал. Горько и безудержно. Но Один не обращал на это внимание, продолжая экзекуцию. На двадцать четвёртом ударе начали бить часы. Один остановился и переложил Локи на кровать на живот, сказав при этом: — Лежи так. Я сейчас приду и мы продолжим. Вот Всеяотец ушёл, а Локи, уткнувшись лицом в подушку, продолжал плакать. *** Вскоре Один вернулся, неся при этом свой тяжёлый ремень. — Локи, ты получишь ещё две дюжины ударов. — Отец, прошу… — начал было страдалец, но был жестоко перебит: — Ты должен получить своё наказание. Я не хочу, чтобы снова произошла война. Думаю, мы начнём… Раздался свист, и ремень тяжело опустился на и так красную попу Локи, оставляя на ней алый след. — Отец, я так больше не буууудуу! Второй удар пришёлся на одно из самых больных мест. Локи закусил угол подушки и пять ударов только стонал. А дальше он начал кричать и ёрзать. На десятом ударе Один остановился. Он взмахнул рукой. Ноги и спину Локи оплели верёвки, которые крепко привязали его к кровати. Потом он продолжил. На Локи обрушился новый удар. Когда он попытался дёрнуться, верёвка сжала его ещё сильнее, оставляя следы. И так с каждым ударом. На шестнадцатом ударе Локи взмолился: — Отец, прошууууу.… Ослабь верёвки… А-а-а-а-а!!! — Терпи и не дёргайся. Тогда она не будет сжиматься. — спокойно произнёс Один. — Я не могууу! Мне очень больно! — Ты это заслужил! Прими своё наказание достойно! Следующие удары. Один обрушивал на складку между ногой и попой. На двадцать втором ударе в комнату вбежала Фригг. Один быстро нанёс ещё два удара и отступил. — Что ты здесь устроил?! Я просила тебя поговорить с ним, а не лупить! — начала кричать Фригг на своего мужа. — Он это заслужил! — Возможно… Но не такое же количество! Иди отсюда, экзекутор. Я с тобой позже поговорю! Один с понурым видом вышел, а Фригга тем временем подбежала к Локи. — Тихо… Тихо… Всё хорошо… Всё закончилось… Ну всё… Всё… — принялась успокаивать его Фригг. Она достала заживляющую мазь и сказала: — Я намажу тебе те места, куда приходились удары. Может будет немного щипаться. Потерпишь? После отрывистого кивка она начала наносить эту лечебную мазь. Закончив, Фригга закутала Локи, как маленького, в одеяла и начала напевать его любимую песню, чтобы он побыстрее заснул…