Ты - мой, я - твой

       — Джон! Джон, посмотри сюда! Кто у тебя родился? — почти все статьи и форумы, что Шерлок изучил, советовали добиться вменяемого ответа про пол ребенка, чтобы избежать проблем в будущем, если родивший омегу через пару часов начнёт уверять, что был альфа. Правда, это правило касалось роддомов, где детей появляется множество, но детектив был не в том состоянии, чтобы это анализировать, просто действовал по разработанному и заученному плану действий, практически на автопилоте. С обрезанием пуповины и первой обработкой младенца он справился, теперь приступил к следующему шагу.        — Мммм… бет… бета. Быть не может! Ха. Бета! — как ни плохо было обоим, но Джон рассмеялся, правда, совсем не так, как за несколько часов до этого, но все же ошибиться в природе этих звуков было невозможно. Глядя на него, Шерлок тоже заулыбался. Наверное впервые с момента, когда понял, что роды придется принимать ему. Хотя всё ещё далеко не закончилось, но процентов восемьдесят волнительного процесса уже были позади. — Боже мой, бета! Джим будет в ярости! Он только альфу хотел, а тут такой облом! Мой маленький бета. Я обожаю бет, Шерлок, ты знаешь об этом? Дай, дай его сюда!        — Держи, — можно ли выдумать зрелище прекраснее, чем Джон с новой жизнью у груди? Но долго любоваться этим было некогда. Нужно было вернуть улетевшего к облакам новоиспеченного родителя обратно на грешную землю, к проблемам физического свойства.        — Так, дорогой мой омега, не отвлекайся! Понимаю, в тебе сейчас гормоны с удвоенной силой забурлят, молоко пойдет и всё прочее, но ещё один шаг остался. Должна родиться плацента. Детское место. Напрягись!        — Да. Я знаю. Больно как. То есть, довольно терпимо, я хотел сказать…        — Ладно, не геройствуй.        — Это не всегда сразу происходит. Но… ох… ай…        — Так отлично. Теперь отдохни пару минут, а я осмотрю её целостность. Если хотя бы часть её осталась внутри…        — … это чревато воспалением, заражением крови и летальным исходом. Я помню.        — Я не сомневался. И тогда нам точно без помощи врачей не обойтись. Оперировать тебя я точно не возьмусь.        На несколько минут воцарилась тишина. Наверное никогда и ничего в своей жизни Шерлок не изучал так внимательно.        — Всё в норме. Ты молодчина, Джон. Теперь потерпи, я тебя помою и поменяю бельё. И ещё несколько часов буду проверять, не началось ли кровотечение.        — Ты лучший акушер на свете.        — Скажешь тоже. Нам с тобой просто феноменально повезло, что всё прошло без осложнений.        — Да. Видимо, все осложнения ещё впереди.        Последующие несколько дней ушли на то, чтобы полностью перестроить всю жизнь, с учетом нового жильца белого домика. Шерлок недоумевал, как эта кроха, размером меньше чем батон хлеба, умудряется занимать всё время и практически всё место. Идеальное жилище детектива превратилось в хаос, заполненный пеленками, бутылочками, сосками и бог знает чем ещё, валяющимися в самых неожиданных местах.        Джон не спускал малыша с рук и не всегда реагировал, когда к нему обращались. Детектив понимал, это инстинкт, направленный на то, чтобы младенец выжил, да и сам он выматывался так, что сил на рефлексию не оставалось, и всё же… Всё же ему очень не хватало внимания омеги, которое, как он думал совсем недавно, он только терпел. Может теперь вся любовь Джона будет уходить на ребенка, и чувства к Шерлоку сойдут на нет? Если уже не сошли.        Он всё хотел поговорить об имени для малыша, но не решался. Оба пока так и звали мальчика «тот, кто был под сердцем».        В общем и целом жизнь постепенно налаживалась. Детектив методично раскладывал вещи по местам, не пеняя Джону, когда тот что-то швырял куда придется, и хаос потихонечку становился организованней. Малыш привыкал к режиму, а с ним и умотанные родители могли чуть вздохнуть. Шерлок сам не понял, когда записал себя в родители, и не знал, как к этому относится, но решил отложить размышления на потом.        Он чуть не подпрыгнул от радости, когда Джон чуть приобнял его и поцеловал, совсем как прежде, благодаря за какую-то мелочь, вроде поданной соски. И впервые уже сам обнял своего омегу.        Дни незаметно сложились в две недели. Как по заказу, две недели до, две недели после. Джон, как специально подгадав день, попросил Шерлока принести оставшиеся бумаги по делу Мориарти. Он ни о чем не забыл и собирался дочитать, пока малыш спал.        Последние оставшиеся подшивки газет во всей красе показали падение сыщика. Он прижал Мориарти по многим махинациям и даже довёл дело до суда. Но кому как не омеге-соулмейту было известно, что Джим смеётся над законом и откупается от него.        Сначала в газетах детектив был героем-разоблачителем, затем тон сменился на осторожно-нейтральный, а под конец Шерлок стал врагом и фальсификатором. Мориарти же — невинной оклеветанной жертвой. И хотя Джон понимал, что Шерлок проиграл, раз живет здесь в уединении, но до последнего надеялся на торжество справедливости и логики. Напрасно.        Его альфа был полностью оправдан, а сыщик сам чуть не угодил под следствие. И пропал с глаз прессы.        Джон вспомнил, как Джим приходил домой с этих заседаний и в лицах изображал своим подельникам, что происходило в суде. Как трясся дом от их пьяного ржача. Он сам старался держаться подальше, чтобы не попасть под горячую руку, не особо прислушиваясь. Хотя, наверное, мог бы узнать про некоего настырного детектива, которого альфа поставил целью раздавить. Хорошо хоть не уничтожить физически. …Пока?        Закончив чтение, Джон решил сам отнести газеты наверх. Теперь лестница давалась ему куда легче. Аккуратно положив бумаги на место, он развернулся, собираясь идти обратно, но видимо ещё не вынырнул из мира прочитанного, споткнулся о какую-то игрушку — откуда она только взялась на втором этаже — потеряв равновесие, неловко взмахнул руками и довольно сильно приложился левой о стенку шкафа.        По счастью Джон все же не упал, сумел устоять. А потом увидел, что случайный удар приоткрыл внизу шкафа ящичек.        Омега не удержал любопытства. В ящичке, блестящий и пугающе прекрасный, лежал пистолет. Ничего удивительного, что у детектива есть пистолет. Странно было то, какие чувства он вызвал у Джона. Как птичка, зачарованная змеёй, он опустился на колени и осторожно взял его в руки. И весь мрак души, что омега так старательно загонял поглубже, поднялся, взбаламутился, как грязь в чистой воде, вмиг превратив её в отраву.        Джон ведь осознавал, что его счастливая семейная жизнь вот-вот кончится. Знал это так же точно, как и то, что сегодня вечером зайдет солнце. Понимал, что обратно к Мориарти не вернётся. И не позволит ему больше обидеть Шерлока. Не позволит ни за что.