***
— Гарри, ну, ты идёшь? — Гермиона, поняв, что друг витает в облаках и совершенно её не слушает, остановилась и недовольно на него посмотрела. — Да, Герм, конечно. Какой сейчас урок? — Поттер, совсем не понимая, что происходит, ответил на автомате, хотя ему было глубоко плевать, какой сейчас урок, и куда они вообще идут, все его мысли были совершенно о другом. — Вообще-то, сейчас только завтрак. Все хорошо? Ты какой-то растерянный стал после вашей последней стычки с Малфоем. — Что? Малфой? Да, тот ещё придурок. Так какой, ты говоришь, сейчас урок? - Гарри рассеянно взглянул куда-то за Гермиону. — Гарри! Ты вообще меня слушаешь?! — от недовольства её лицо покраснело и на секунду стало похоже на лицо миссис Уизли. — Конечно, слушаю. Сейчас Прорицания? — произнёс Гарри. — Гарри Поттер! Очнись ты уже наконец! Прорицания были три дня назад, а сейчас завтрак, завтрак, ты слышишь меня?! - Гермиона разозлилась не на шутку, ее щеки раскраснелись, а волосы растрепались немного сильнее обычного. — Прости. Слушай, иди, догоняй Рона, я к вам позже присоединюсь. И, если что, скажи профессору Трелони, что я слегка опоздаю на Прорицания, — Гарри соизволил посмотреть на подругу, растерянно улыбнулся, развернулся и убежал прочь. — Но… Конца фразы гриффиндорец так и не услышал, так как уже успел скрыться за ближайшим поворотом, погрязнув в своих мыслях.***
— Да какого чёрта, Малфой?! Ты то и дело язвишь, огрызаешься, пытаешься меня задеть и унизить, что с тобой не так? Я никогда не желал тебе зла, никогда, ты слышишь меня?! Почему ты так со мной? Почему ты просто не можешь дать пожить спокойно? Парни валялись где-то в полуразрушенной после войны части замка, сцепившись в схватке и валяясь по полу. Поттера изнутри жгла ярость и неистовая обида. Он любил этого платиноволосого мерзавца, чья каждая колкая фраза ранила его всё больше и больше. Любил ещё с того момента, как кинул в него же то режущее заклятие в туалете. Именно тогда он понял, что его чувства не ограничиваются ненавистью. Что он уже не чувствует того былого гнева, и что все те колкости были лишь попыткой привлечь внимание. — А не нужно было отвергать мою руку, тогда, на первом курсе! Нужно было хоть иногда открывать глаза, и тогда ты заметил бы, что я люблю тебя, шрамоголовый, самовлюбленный ты придурок! На этих словах Малфой резко закрыл свой рот рукой, поняв, что именно он только что сказал, издал измученный полу-стон, вырвался из ослабевшей хватки опешившего Гарри, который, застыв в ступоре, даже не заметил этого, и быстрым шагом удалился в сторону подземелий. — Я тоже люблю тебя, Малфой, — еле различимым шёпотом произнёс Гарри, когда было уже поздно. Слизеринец скрылся за поворотом. Всё видение мира с треском разрушилось. Как и сердце Гарри. Поттер медленно поднялся с пола, гнев взял над ним контроль, и тот начал крушить всё, что попадало ему на глаза, вытирая рукавом жгучие слёзы отчаяния и боли. Как он раньше не понимал, как раньше не догадался, что чувства взаимны? Каким же глупцом надо быть, чтобы не заметить очевидного?***
С их последней стычки прошло около недели. Малфой избегал Гарри, совершенно не глядя в его сторону, а по ночам, наложив на полог своей кровати заглушающие чары, кричал в подушку от отчаяния. После того признания и сам Гарри стал сам не свой, о чём ему уже надоели напоминать друзья. Все мысли были только о том странном вечере, о тех странных словах. Он чувствовал, что нужно поговорить, что нужно признаться, что чувства взаимны, но… не знал, как. Сегодня Поттер решил прогулять уроки. Прогулять все уроки, завтрак, обед и ужин. Ему было совершенно плевать на возможные последствия, на чувство голода, на то что все будут волноваться. Он ведь не маленький, уже и сам понимает, что все волнуются за него только из-за того, что он… герой. Как же это надоело! Он никому не нужен по-настоящему. Всем нужен лишь Золотой Мальчик, мальчик-который-всех-спас, всем нужна его слава и деньги. Парень зашёл в гостиную Гриффиндора, толком не одевшись, хотя на улице был конец осени, холодно, взял лишь мантию-невидимку. Накинув её на плечи, дабы скрыться от лишних глаз, он побрёл в сторону озера, которое находилось недалеко от школы. Придя туда, он трансфигурировал ближайшее бревно в лавочку и сел на неё. Всё-таки уроки Макгонагалл не прошли даром. Ему нужно было просто всё обдумать, а это место подходило как нельзя кстати. Голова Героя была забита только одним парнем. Одним парнем с платиновыми волосами, серебристыми глазами и никогда не сползавшей с лица ухмылкой. Весь мир перевернулся всего за три слова. Я люблю тебя. В тот вечер Гарри как всегда бродил по школе после отбоя. Спать хотелось дико, но он знал, что если уснёт, то будет просыпаться от своих же криков. Кошмары уже очень давно преследуют его. Поначалу это были сны о Волан-де-морте, позже о смерти всех его близких ему людей, а ещё позже стали сниться сны о Малфое. Гарри перепробовал все возможные методы, чтобы избавиться от этих снов, где вновь и вновь умирает его любимый человек, но ничего не срабатывало. Вскоре он смирился и стал накладывать Заглушающие заклинания на свой полог кровати, чтобы никто в комнате его не слышал, но… Однажды он проснулся, от того что Рон что-то кричал, пытаясь разбудить. Как позже стало известно, все Заглушающие рушились от одного его крика, что ж, последствия войны, ничто другое, поэтому с тех пор Гарри перестал спать вовсе. Это стало заметно по двум тёмным кругам под его глазами, по не состоянию связно мыслить. Его оценки стали резко ухудшаться, совершенно никто не мог до него достучаться. Его друзья видели эти резкие изменения, но все их расспросы оканчивались полным безразличием со стороны Гарри. Он стал более нервным, рассеянным, что так же не ускользнуло и от Малфоя. Так вот в тот вечер Гарри бродил по ночному Хогвартсу, пытаясь не заснуть на ходу, ведь спать хотелось неимоверно. Ему казалось, что все уже давно спят, ведь на часах было около полуночи, но он ошибался. Он шёл в своих мыслях и не заметил, как дошёл до подземелий. Ноги сами привели его сюда. Поттер решил прогуляться там, ведь он всегда хотел исследовать эти места, но его застал Малфой. Он опять начал язвить, хамить, оскорблять его друзей, родителей, самого Поттера. В его взгляде читалось презрение, ненависть и… что-то ещё непонятное, что тщательно скрывалось, и что Гарри был просто не в состоянии разобрать в силу его самочувствия, которому поспособствовало полное отсутствие сна. У Гарри тогда просто сорвало крышу, он повалил Малфоя на пол, прижал руки и ноги и начал на него кричать. Что именно он тогда кричал, он уже не в состоянии вспомнить, помнит лишь единственные слова Драко: "…ты бы заметил, что я люблю тебя!" Да почему же всё настолько сложно, чёрт побери?! Сначала Гарри узнаёт, что ему не нравятся девушки, потом расставание с Джинни, позже он узнаёт, что влюблён в человека, о взаимности с которым можно и не мечтать, а ещё позже оказывается, что его чувства взаимны, но только вот Драко — упёртый баран, который никогда в жизни ему вновь об этом не скажет! Похоже, судьба решила сыграть над ним злую шутку. Неужели ей ещё не хватило всего того, чего он натерпелся?! Философский камень на первом курсе, когда ему было всего одиннадцать, Василиск в Тайной Комнате на втором курсе, на третьем курсе он узнаёт, что у него есть нормальный родственник, и тогда же узнаёт про человека — если его можно так назвать — который предал его родителей. На четвёртом курсе этот грёбаный Турнир, где на его глазах умер его друг, и возродился величайший Тёмный Маг. Здесь судьба не останавливается и решает добить его окончательно: на пятом курсе умирает его единственный близкий человек — Сириус, потом ненавистный профессор оказывается Принцем-Полукровкой, хозяином его любимого учебника по Зельеварению. Вы думаете, это всё? Да как бы ни так! На его глазах погибает Дамблдор, оставив после себя кучу тайн и секретов, повесив их все на Гарри, а также оставив на нём же поиск крестражей, про которые не сказал практически ничего! Ему и его друзьям пришлось жить в однокомнатной палатке, носить поочерёдно амулет, который порождал хаос в их головах и ненависть друг к другу в сердцах. Они все слушали это ненавистное радио в надежде, что не услышат знакомые им имена в убитых и пропавших без вести людях. А в самом конце он пошёл на верную гибель, ради Хогвартса — всех, кто у него остался! Он думал, что на этом его «везение» кончится, но нет же!***
Погрязнув в своих мыслях, он не почувствовал, как пролетел день, как болел дико живот от несносного чувства голода, как промёрзло и промокло его тело, находясь под дождём, который начался совсем недавно. Но Поттер даже не заметил этого. — Поттер? — Малфой подошёл сзади так тихо, что Гарри не услышал, а когда рука Драко опустилась тому на плечо, он вздрогнул, вырываясь из воспоминаний, и растерянно посмотрел на него. — Малфой? — Поттер совсем не знал, что говорить, способность связано мыслить и говорить он безнадёжно утерял, сидя здесь почти весь день, поэтому он просто растерянно смотрел на парня. — Тебя, вообще-то, вся школа ищет, а ты тут прохлаждаешься. — Передай всем, что Герой замёрз и умер от переохлаждения и голода посреди природы. Всё равно свою участь он уже выполнил: сходил на верную гибель, победил величайшего мага тысячелетий и бла-бла-бла… апчхи! — Сколько ты тут уже сидишь? — Драко подошёл ближе к гриффиндорцу, стягивая с себя мантию и накидывая тому на плечи. — Да какая разница? — Большая! Повторяю свой вопрос, сколько ты здесь сидишь, Поттер?! — Малфой разошёлся не на шутку и, уже, стоя рядом, просто кричал, на что Гарри бросил на него усталый взгляд и также устало и обречённо ответил: — С завтрака. — Почему ты не оделся, не взял еды хотя бы? Не использовал согревающие чары в конце концов! Поттер, ты маг или жалкий маггл? Или ты неожиданно забыл о своих магических способностях? — Я просто хочу сдохнуть, - Гарри даже не удосужил того взглядом, изнурённо вздохнув, - есть ещё вопросы? Малфой подошёл к Гарри, сел рядом с ним на ледяную и мокрую скамейку, придвинулся ближе и дотронулся губами до лба, отодвинув мокрую от дождя чёлку. Гарри такое действие лишь чуть смутило, его щёки заалели, как у сопливого хаффлпаффца. — Мерлин! Вот гриффиндорский придурок, ты же весь горишь. Вставай давай! — Куда? — К мадам Помфри, куда же ещё? Такими темпами и воспаление лёгких подхватить можно. Ты и так уже цветом лица сравнялся с цветом своего факультета. Вставай! — Малфой, отвали от меня, прошу тебя, никуда я не пойду. Просто дай мне спокойно сдохнуть здесь, ладно? Мне так уже всё это надоело. Мало того, что я гей, так ещё и в тебя влюбиться умудрился, — видимо, усталость дала о себе знать, и Поттер даже не заметил, что сказал то, чего говорить абсолютно не собирался. Эти мысли весь день крутились в его голове вперемешку с другими, поэтому, видимо, и вырвались столь неожиданно, — просто оставь меня. — Что, прости? — Малфой растерянно замер, уставившись на Поттера во все глаза. — Извинения приняты, а теперь заткнись уже и иди обратно в замок, прошу тебя. — Поттер, у тебя бред? — Нет у меня никакого бреда, я просто устал скрывать правду, устал от всех этих сумасшедших фанаток, от этой участи Героя. Устал от жизни, понимаешь? Я так больше не могу. Я устал от жизни. Устал. На долю секунды у Гарри в голове промелькнула мысль… Совсем сумасшедшая мысль, вообще то. Но, если так рассудить, терять ему нечего. Свою миссию перед магическим миром он выполнил, друзья и без него счастливы, планируют свою счастливую жизнь, свадьбу. А Малфой… Малфой переживёт. Он уж точно переживёт. Гарри посмотрел на Драко с нескрываемой нежностью и печалью. Одним лишь взглядом он как будто говорил ему: «Прости и… прощай». Поттер достал палочку и нацелил на себя. — Поттер, что ты...? Твою мать, нет! Не смей этого делать… Гарри, не смей! Придурок, опусти палочку! — Прости, — одними губами прошептал Гарри, и собрал всю свою храбрость в кулак, — Авада Кедавра… — Нет! Малфой ударил Поттера по руке, палочка упала на землю, а заклинание отскочило в рядом стоящее дерево. Слёзы от только что пережитого страха катились по щекам Драко нескончаемым ручьём, он сам не понял, когда успел, но крепко стиснул его в объятиях. — Шрамоголовый придурок, ну, точно! Мерлин, какой же ты идиот. Я же люблю тебя, гриффиндурок, зачем ты так? О себе не думаешь, так хоть обо мне подумал бы! Гарри открыл глаза, думая, что всё это сон, что он умер, что у него бред, в конце концов. — Я тоже тебя люблю, Драко. Я думал, что всё не взаимно, я разочаровался в жизни, потерял смысл жить. Прости меня, я же не знал, что тогда в подземельях ты серьёзно… — до гриффиндорца буквально только сейчас дошло, какую ошибку он чуть не совершил. Он обнял того в ответ и начал шептать какой-то бред, не совсем разбирая, что на самом деле шепчет. — Идиот! Нет, ну, точно — идиот. Конченый. Гарри отцепил от себя Драко, вглядываясь ему в глаза. Сейчас там можно было увидеть лишь страх, который никак не хотел уходить, искренность и… любовь. Вот то непонятное чувство, которое Гарри не смог разобрать там, в подземельях. Парень медленно притянул того к себе поближе, преодолевая последние миллиметры расстояния между ними, целуя Драко очень нежно, еле касаясь губами. Малфой в ту же секунду ответил на поцелуй. По телу обоих сразу же разлилось то долгожданное тепло, которого не хватало обоим. Драко разорвал поцелуй и взял Гарри за руку. — А теперь в больничное крыло. Ты же весь горишь, и если ты думаешь, что я забыл об этом, то нет, и не мечтай, — Драко взглянул на того твёрдо и уверенно, хоть его голос всё ещё звучал довольно нежно. — Ну, Дра-ако, а можно как-нибудь без больницы? Ну, пожа-алуйста! Не переношу всё это. За своё время уже належался там, — Гарри взглянул на парня щенячьими глазками. Ну, разве можно отказать такому чуду с невыносимо зелёными глазами? — Ладно. Но если ты заболеешь, то пеняй на себя! Пошли. Сейчас все тебя ищут, но, я думаю, тебе сейчас не до этого. Мы можем переночевать у меня. — Стоп! Я в подземелья не пойду! Ты с ума сошёл? Как слизеринцы отреагирует на такое неожиданное пополнение семейства кошачьих? — Поттер, не тупи, у меня отдельная спальня. Я староста. Забыл? — Забыл. У меня есть мантия-невидимка от лишних глаз. Пошли? — Даже не буду спрашивать, откуда она у тебя. Пошли.***
— Упс, Гарри, тут такое дело… Я забыл, что кровать одна только. У меня даже дивана здесь нет, — Драко растерялся, глядя на Поттера извиняющимся взглядом. — А я забыл сказать, что не сплю, — Поттер устало вздохнул, крепче сжав руку слизеринца в своей. — Как это, не спишь? Совсем? — Совсем. — Но почему? — Если хочешь проснуться через пятнадцать минут от моего крика, то пожалуйста, — Поттер безразлично пожал плечами. — Ты кричишь во сне? — Кошмары. Преследуют меня ещё с третьего курса. После войны всё стало только хуже. — А что тебе снится? — любопытство Малфоя лишь усилилось. — Смерть. Как умирает Гермиона, Рон, Сириус, мама с папой и… в последнее время ты. — Зелья сна без сновидений? — предположил Драко. — Не работают, перепробовал все возможные. — Заглушающие? — продолжил перечислять Малфой. — Рушатся от первого крика. — Заклинания? — Пробовал даже Тёмную Магию, ничего не выходит. — Давай ты всё же попробуешь уснуть? У меня есть идея. — А как мы спать будем? Кровать одна. Разве ты не...? — Я… если честно, я никогда не спал с кем-то, всегда брезговал к кому-то прикасаться и не любил, когда прикасаются ко мне, но ты исключение. Почему-то только твои прикосновения мне приятны, — Драко стыдливо опустил взгляд в пол, — так что… Давай попробуем? — Давай. Но, Драко, я ставлю условия. Если из-за меня ты не выспишься, я никогда себе этого не прощу, как не простил Сектумсемпру, — Поттер строго посмотрел на Малфоя. — Договорились, — Малфой кивнул и передал ему из шкафа пижамные штаны и футболку, чтобы можно было переодеться для сна. Через какое-то время парни мило посапывали в обнимку на одной кровати. Но этот сон продлился недолго. Драко разбудил крик Гарри, он кричал, чтобы отпустили Драко и убили лучше его, а потом резкий крик: «Нет!» — Гарри, тише, тише, мой хороший. Чш-ш-ш… Я здесь, я живой, всё в порядке. Я здесь, слышишь? Не бойся. Всё хорошо, я живой. Тихо, тихо… — Драко никогда ранее не выдавалась возможность кого-либо успокаивать, но, как показал случай, у него это неплохо получалось. Как ни странно, это подействовало, и Гарри успокоился, а на его лице была лишь расслабленная улыбкa. Драко скопировал эту полу-улыбку, и лёг обратно спать, уложившись Гарри на грудь, одной рукой обнимая того за талию.***
Гарри проснулся первым. На удивление, он чувствовал себя вполне выспавшимся с довольно прекрасным настроением. Кошмары его почти не мучили. Взглянув на вторую половину кровати, на которой лежал Драко, Поттер убедился, что всё это был не сон, а вполне материальная реальность. Гарри впервые видел такого Малфоя. В пижамных штанах и в футболке, которая задралась ото сна, неаккуратно разбросанные по подушке платиновые волосы, в которые Гарри тут же запустил руку: он мечтал об этом уже давно. На ощупь они оказались такими же, какими он их себе и представлял: мягкими. Веки чуть подрагивали, что означало, что парень просыпается. — Поттер? Это не сон? — Сам в шоке, но нет, — гриффиндорец улыбнулся своей самой милой улыбкой, которая только имелась у него в арсенале, взглянул на слизеринца, на то, как он мило потирал глаза ото сна, как зевнул, потянувшись, как щурил глаза от яркого света, пробивающегося из окна. Таким он нравился ему всё сильней. — Теперь ведь всё будет по-другому, да? — Да, именно по-другому. Я люблю тебя, Гарри. — А уж я то как люблю, не поверишь… Апчхи! — Твою мать. Ну и влип же ты, Поттер! Бегом в больничное крыло! — Ну, Дра-ако! — Никаких «Драко», я сказал! ***