The Prize

Покончив с врагами, Фурута наконец получил то, что хотел все время… Ризе. Комната была темной и грязной. Она тоже. После ухода из лаборатории Кано Нимура взял девушку в дом Вашу, где сейчас расположился, и поместил в комнату, созданную специально для нее. Это было лучше, чем находиться голой в резервуаре, но недостаточно. У нее не было ни кровати, ни матраса, только тонкие, плохо сшитые вместе одеяла. На ней была только широкая футболка без нижнего белья. Нимура не хотел, чтобы ей было слишком удобно. Пока он спал на матрасе королевского размера с горой плюшевых подушек и мягкими теплыми покрывалами, она спала на полу. Ризе лишь раз была в комнате Нимуры (формально, их отца). Она видела, какой она была: изысканной и обильной. Ризе не было дозволено покидать свою комнату. Люди с пустыми, мертвыми глазами приносили ей еду; когда нужно было мыться, мужчина заходил в ее комнату, неся ведро с водой и мылом. Вода была холодной, и Ризе не могла не почувствовать, что Нимура делает это специально. Не важно, насколько много или мало, но все, что делал Нимура было направлено на то, чтобы она страдала. Даже еда, которую ей приносили, была близка к гниению, и иногда ей давали только мышцы или кости — наименее любимые для гулей. Он относился к ней хуже, чем к мусору. Единственный раз, когда к Ризе проявили уважение, был в тот момент, когда Нимура хотел видеть ее сексуальной. Она всегда знала, что когда-нибудь это произойдет, потому что несколько дней до этого ее питание состояло из свежего красного мяса с кровью, которое было нежным настолько, будто таяло во рту. В этот период ей разрешили покидать комнату, принимать горячий душ и бриться. Ей дали дорогой шампунь и кондиционер, масла для тела, которые придавали ей сладкий запах. Он хотел, чтобы ее волосы были мягкими, шелковистыми и блестящими. Он хотел, чтобы она хорошо пахла. Он хотел, чтобы ее кожа была мягкой и гладкой. Он хотел, чтобы ее лицо было накрашено. Он хотел, чтобы она была прекрасна. Он хотел ее. Однажды, в знак протеста, Ризе отказалась от всего этого. Когда люди пришли к ней, чтобы она приняла душ, она отказалась идти. Нимура получил бы ее немытой, потому что держал ее в таком состоянии большую часть времени. В ответ Нимура послал трех женщин-гулей (скорее всего из Сада) с ведром обжигающей воды. Ризе лежала, когда распахнулась дверь, она не успела пошевелиться, прежде чем вода была вылита на нее. Она кричала и извивалась, но женщины держали ее и шероховатыми тряпками вымыли ее. Во время этого другая женщина вышла вперед и плеснула водой ей на лицо и волосы, прежде чем начала массировать ее голову и смывать шампунь. Тем не менее они не останавливались. Одна причесала волосы, а двое других накрасили ногти на руках и ногах в вишнево-красный цвет. Четвертая тщательно наложила немного тонального крема, чтобы скрыть мешки под глазами, после она наложила румяна и накрасила ее губы в огненно-красный цвет. К тому времени она уже перестала сопротивляться, потому что была не в силах и поняла, что это бесполезно. Этой ночью Нимура был с большим энтузиазмом, чем когда-либо. Делал комплименты, пробегал пальцами по ее волосам и целовал ее мягкие руки. Все, что могла делать Ризе, это отворачиваться и надеяться, что это закончится быстро. Но этого не случилось. Вместо того, чтобы развлекаться с ней, он ее отбросил, как всегда. Он не спешил с ней. Она предпочитала, чтобы он относился к ней холодно и думал только о своем удовольствии. Так она могла оставаться неподвижной и чувствовать только ненависть. Но на этот раз он уделял больше внимания к ее телу. Она ненавидела каждую секунду, особенно она ненавидела, как он заставлял ее тело удовлетворять свое. Его ласка вызвала дрожь по спине, а его умелая игра пальцами делала ее мокрой. Она повернула голову в сторону и прикусила губу, чтобы не закричать. «Оу, Ризе, ты так прекрасна.» Его губы слегка тронули ее шею. Она ненавидела комплименты. То, что он делал и говорил, создавало впечатление, будто они были настоящей парой, занимающейся добровольной любовью. Но Ризе была пленницей. Она не соглашалась на это, у нее просто не было выбора. Он сдвинулся вниз, вставая между ее ног. «Давай сделаем ребенка этой ночью. Знак нашей любви.» В этот раз Ризе смотрела на него. Ее лицо было смесью сомнения, гнева и шока, и она с жестким голосом ответила: «Нет!» Он вошел в нее, несмотря на ее протесты. Его предыдущие действия облегчили процесс. Раньше Нимура пытался не кончать в нее. И Ризе была благодарна за это. Если бы он этого не делал, то она могла бы быть на третьей беременности. Услышав, что он хочет от нее ребенка, она стала сопротивляться, но это было бесполезно. Он вкалывал ей RC-депрессанты, из-за чего она не могла выпустить кагуне. В противном случае он был бы ею разорван. «Нимура, остановись. Пожалуйста.» Она умоляла. «Ради… Ради той маленькой любви, которую ты испытываешь ко мне детства, не делай этого.» Пурпурные глаза налились слезами. «Моя дорогая, я делаю это именно из-за той любви в детстве», — ответил Нимура. «Я очень тебя люблю. Я хочу создать с тобой семью.» Ризе поднялась и укусила его в шею. К сожалению, это не убило его, но пустило кровь. К удивлению Ризе, Нимура не отступил и не стал с ней драться. Вместо этого он засмеялся, слегка оттолкнул ее и укусил. Он глубоко впился ей в плечо, и она это почувствовала, почувствовала, как проткнули ее кожу, как выплеснулась ее кровь. Он поднялся и облизал кровь на его губах. «Мы разделяем отца, мы разделяем тела.» Он слегка толкнул бедра. «И теперь мы женаты, и теперь у нас будет ребенок.»