***
— Вот ты и пришёл… Ведунья сидела на низенькой табуретке и попивала из деревянной кружки какую-то жидкость. — Здравствуйте, — Тэ только-только сделал шаг за порог и успел лишь учтиво поклониться. Голос его был тихий и усталый. Он медленно скользил взглядом по окружающей обстановке, а бледность лица его свидетельствовала о том, что ему нехорошо. — Верни их, парень… — Кого – их? — Браслеты, что я тебе дала. Тэхён полез в карман брюк и при ней положил их на её стол. — Я не знаю, чёрт возьми, как мне дальше жить… Не знаю. Мне так страшно. Она словила его потерявшийся взгляд и посмотрела в ответ серьёзно и мрачно. — Оно говорило со мной… Оно прикасалось ко мне… — Возьми себя в руки, малец. Не разводи мне тут сопли. Тэхён отвёл взгляд куда-то вглубь комнаты и опустил на ладони лоб. — У тебя энергия, сынок, очень необычная… Из-за неё тебе и удалось на свою голову демона призвать и контракт с ним заключить. Я тебе сказать забыла. Женщина сидела с закрытыми глазами и медленно вдыхала и выдыхала воздух через нос. Она гладила кончиками пальцев дубовый стол и морщила складки на лбу. — Работа моя, дитя, не пыльная, заключается в том, чтобы нечисть от людей отгонять, даже сильную… Защиту, конечно, мощную из плакун-травы можно сделать и заклять её твёрдым словом, чтобы корень её заставил плакать демона-мучителя твоего. Но… вода журчавая мне в лесу нажурчала, что яростью он заполнит свое чрево и месть будет такая, что лучше бы тебе было не рождаться в этом мире земном, мальчишка. А когда говорила я тебе, что он сильный, то не представляла насколько. Поэтому и чувствовала я что-то неладное. Таких сильных демонов рядом с людьми держит их кровавая сделка, и они ни за что не позволят её расторгнуть. У Тэхёна от этих слов от пальцев кровь отхлынула, и он по инерции сжал их в ещё неостывших ладонях; холодок на душе шкрябать принялся. Даже воздух вмиг стал холоднее… — И что теперь мне… Господи… — Я его своей попыткой защитить тебя только разозлила. И мольбы к богу тут не помогут. Не тот это демон, чтобы молитвами его прогонять. Он считает, раз ты ЕГО потревожил своей волей, а не Бога, то молиться — значит отступиться от платы.***
Тэхён идёт домой неспеша, смотря себе под ноги, и игнорирует стремительно падающий за шиворот снег. Его глаза раздражены от недосыпа и снежного ветра. Хосок на кухне готовит лазанью и слушает в наушниках музыку. Он сначала даже не замечает, что младший вернулся. Тэхён просто машет ему рукой, ставит пакет с молоком на стол и уходит в свою комнату. Дневной белый свет кажется таким холодным, да ещё и эти синие стены. Неосознанно Тэхён стягивает с кровати свой плед и накидывает его на плечи. Глаза пощипывает, нос распух от мороза и слёз. Он приседает на кровать, подбирает ноги к груди и обессиленно валится на подушки, смыкая воспалённые недосыпом веки. Расслабляется, обмякает. Через два часа он почему-то резко подскакивает, оставляя за собой кокон одеяла и выбегает из комнаты. Без причины… Просто его организм переживает в данный момент огромный стресс, и Тэхёна больше всего на свете сейчас интересует, всё ли хорошо с его братом и который сейчас час. Хосок встречает его прямо на лестнице с маленьким подносом. — Всё хорошо? А я как раз к тебе шёл… — Хо поднимается к застывшему Тэхёну и быстренько его обходит, направляясь к ближайшему подоконнику, чтобы поставить на него поднос с кофе и чаем. Затем он возвращается и обхватывает младшего за плечи. — Иди-ка сюда… Тэхён принимает объятие и оглядывается, кидая взгляд на поднос… — Я ухожу через… — старший посмотрел на свои ручные часы, — через пятнадцать минут. Пойдёшь со мной? Мне нужна будет твоя помощь… — Куда? — Скоро приезд родителей. Мы едем шоппиться… Тэхён не успел ничего сказать в ответ, как Хо его перебил: — Только сначала попьем кофеёк с чаёчком.***
Они вернулись к трём часам, привезя с собой кучу еды и напитков. — Хочешь устроить вечеринку? — Тэхён, переодевшись в пижаму, пришёл на кухню, собираясь помочь разбирать расставленные по всему полу пакеты. — Можно и так сказать, — Хо улыбнулся во все тридцать два, складывая мясо в холодильник. Тэхён в ответ приподнял уголки губ и похлопал брата по плечу. — Думаю, родителям понравится. Он получил в ответ пятюню и ненароком бросил взгляд на часы – стрелки показывали около семи… Но… Что будет, когда они снова станут доползать до полуночи?***
Да, у него и правда нет другого выбора. Да, он боится… И боится так, что мышцы спины от напряжения ноют, а шея норовит в плечи спрятаться. В голову отчётливо приходят изображения из прошлого. Он вспоминает, как впервые почувствовал на своей коже этот холод, как впервые услышал этот голос, и от этого пальцы невольно дрожать начинают, а сердце быстрее кровь по телу гоняет. Он ощущает то же самое, что ощущал когда-то в приюте. Всё та же дрожь по телу, те же потные ладошки и невероятная тревога. Тэхён на полу сидит, в руках, сжимая, свечку держит и все слова ведуньи вспоминает: «Ты зажги ночью свечку и со всем уважением, которое только возможно, спроси у него, какова его воля». Тэхён прикусывает язык, чтобы убедиться, что он не онемел, и тихо произносит: — Мистер… Кролик, — он делает глубокий вдох, склоняет голову в учтивом поклоне и продолжает говорить, — Вы исполнили мою мечту однажды, и теперь я хочу знать, какова Ваша воля. Такое чувство, будто его вот-вот сейчас за шею схватят и утащат. Он пытается унять своё неровное дыхание, вторит про себя, что у него нет иного выбора, что будет он смелым; вспоминает, как ведьма его успокаивала, говорила, что бояться не нужно, но, когда всё нутро от страха сжимается, никакие успокоения, никакие уговоры или внушения не помогают. Хочется просто скрыться. «Скажи, что замолен ты от зла силой и волей своей, и будь с ним на равных». — Я… Тэ чувствует, как его пальцы восковой стебелёк сжимают, как ногти невольно в его мякоть врезаются и маслянистыми становятся. — Я замолен от зла силой и волей своей. «Но учтив с ним будь, иначе он свечу твою потушит и во тьме тебе проявится в своём дьявольском образе, и душу твою осушит от злости. Осушит её горем, которое нашлёт в случае отказа от платы и будешь маяться до своей кончины, отделённый от своих ангелов-хранителей, покровителей твоей души». Чувствует, как грудную клетку изнутри ядовитое чувство страха корябает, язвы вечные под своей кислотой оставляет. — Я готов, я… — Сила… и Воля… Тэхён тут же поворачивает голову в сторону внезапно появившегося шёпота и замирает неподвижной статуей; чувствует, как кровь постепенно густеет в жилах, стынет. — Мне нравится, как ты это делаешь. К его шее прикасается холод чужой кожи; эти руки ведут выше, зарываясь в густоту волос на затылке, а затем чуть-чуть надавливают, заставляя Тэхёна вновь склонить голову. — Сила… Воля… Его голос слышится то в правом ухе, то в левом. Тэхён не двигается и еле дышит. Он готов, он взял себя в руки. Он прокусит губу, но с места не дёрнется… — А они у тебя есть? — в левом ухе слышится усмешка. — А в глаза мне посмотришь? Тэ инстинктивно сжимает веки ещё сильнее, борясь с желанием закрыть их ладонями. Демон засмеялся, обхватывая его плечи. — Нет, значит? На минуту замолкает, а затем его голос вновь доносится из-за спины. — Твоя свеча больше не горит… Откроешь глаза, чтобы зажечь её вновь? Тэхён от удивления перестает дышать. Как же так? Он поверить не может, что свеча погасла. «…иначе он свечу твою потушит и во тьме тебе проявится в своём дьявольском образе, и душу твою осушит от злости…» Он понимает, что если он сейчас потеряет бдительность, то случится что-то ужасное. — Простите меня, прошу. На грани истерики Тэ тянется вперёд, чтобы нащупать свечку. Но тут его пальцы неожиданно окутывает острая боль, и он тут же отдёргивает руку, еле сдерживая вырывающийся из горла крик – он обжёгся о пламя свечи, и ему очень больно. — Непослушный. Тэхён тяжело дышит сквозь зубы от нарастающей боли и трясёт обожжёнными пальцами в воздухе, стараясь хоть как-то себе помочь. — Раз так… тебе придётся поиграть со мной. Демон оказывается напротив его лица, тянется к пострадавшей руке, обхватывает своими длинными когтистыми пальцами, и запястье Тэхёна вмиг оказывается у его рта. Тэ чувствует на своей коже что-то мокрое и прохладное и со всей силы тянет на себя руку. Оно проводит прямо по ранке, а Тэ, словно по щелчку, выпрямляется в струнку и сжимает зубы, цедя через них воздух. — Нет, пожалуйста… — В прятки, — демон ухмыляется, обнажая ряд острых, как бритва, клыков и два выделяющихся на фоне других кроличьих зуба, но Тэхён этого не видит. — Эй, тонсэн… — заглушённый громким сердцебиением звук довольно чётко раздаётся за закрытыми дверями. Это был его брат, который в данный момент поднимался по ступенькам, направляясь в его комнату. — Тэ, ты у себя? Тэхён не знает, что ему сейчас необходимо чувствовать. Облегчение? Но он не испытывает ничего подобного, кроме сжимающего грудь страха и безысходности. Что будет, когда его брат зайдёт в эту дверь? Что произойдёт? Что он увидит? Невероятно… Тэхён растерян. У него голова кругом идёт. — Да, хён. Но я не одет, — на автомате он отзывается, поднимаясь с пола, и лишь на долю секунды приоткрывает глаза, дабы уловить огонь свечи и не опрокинуть её. — Тогда я жду ровно минуту! — Хоби уже стоит за дверями, и, кажется, он стукнул об неё своим лбом. — Да, хён. Тэхён медлит. У него трясутся руки, и он готов просто хвататься за голову. — Пожалуйста, можно мне выйти к нему? — он шепчет и думает: «Только бы Хосок не услышал». В ответ – молчание. — Где ты там? Я вхожу, — Хо продолжительно тянет последнюю гласную и дёргает дверную ручку. Тэхён срывается с места, запинаясь о собственный тапок и подлетает к тут же появившемуся в проёме брату. Свет от открытой двери резко бьёт в отвыкшие от яркости глаза, и Тэ не успевает заметить боковым зрением одиноко стоящий у трепещущего пламени свечи силуэт. — Всё хорошо? — после недолгой паузы Хо выгибает бровь. — Я… уже спал… — У тебя зрачки расширенные и… Ты не выглядишь сонным. — Я закапал глаза и пытался уснуть, — он старался сделать лицо как можно более спокойным, но ходячая ходуном грудная клетка и бегающий взгляд выдавали его болезненную панику. Казалось бы, вот оно – спасение, свет, Хосок, свобода. Сделай шаг, сбеги отсюда, спаси себя… «Думаешь, это тебя спасёт?» — сразу в голове этот жуткий шёпот слышится. — «Не сбежать тебе», — это тупик. А он и не собирался. Просто безысходность, обречённость и заранее подготовленный грустный финал дают тебе решимость сделать шаг в подготовленную для тебя участь. — «Не сбежать»… — Ты смотрел порно? — Что? — Тэхён уставился на брата в упор, на миг удерживая выдох — А… Да… — Это, конечно, неплохо… Но не пора бы тебе найти девчонку, не? Хосок вручил ему чашку, с которой пришёл, и притянул его к себе за плечо. — Снова кошмары, да? Я могу побыть этой ночью с тобой. Честно, я не засну. У меня куча бумажной работы в макбуке, так что я по-любому сегодня не сомкну глаз. — Я смотрел порнофильм, хён. Я не смогу сегодня спать с тобой. — Вот как… — Хосок посмотрел куда-то в пол. Вся его весёлость вмиг куда-то испарилась. — Я пойду… Спокойной ночи, — старший хлопнул его по плечу напоследок и направился к лестнице. — Я внизу, в гостиной. — Да. Тэхён посмотрел на удаляющуюся спину брата вмиг потускневшим, лишённым жизни, опустошённым взглядом и сцепил зубы. Дверь за спиной отчётливо шептала ему в затылок глухую, разрывающую перепонки тишину. Он повернул голову и посмотрел на неё с вызовом. Шаг. Он подходит к ней вплотную, опуская руку на дверную ручку, тянет на себя до тихого аккуратного щелчка и вдруг замирает. Нет. Не может. Он не может. Падает на колени, опираясь о холодный пол одной рукой, и сквозь рябь чёлки видит, как крупные капли, только что покинувшие его глаза, окрашивают цвет линолеума на оттенок темнее. Тэхён не удерживает просящийся из горла наружу комок спазмов и выдыхает тихий вой. Отражение его чувств сейчас можно в стуке сердца его услышать, увидеть в искажённом от слёз изображении всего того, что он видит, узнать в сжатых до бела пальцах, что держат дверную ручку, прочесть по растерзанным губам. — Трус, — с той стороны вдруг голос доносится.Раз… Два. Три. Четыре. Пять.
Тэхён с усилием слёзы смахивает, пытается успокоиться, взять себя в руки, но капли всё продолжают и продолжают не слушаться, скатываясь по запястьям.Кролик хочет поиграть… Мальчик Кролика боится, Убежать скорей стремится.
— Нет, пожалуйста… — Тэ хлюпает, размазывает влагу по щекам и продолжает задыхаться от беззвучных сокращений диафрагмы. Это истерика.Кролик хочет подружиться, Сладкой кровушки напиться.
Демон у двери с той стороны стоит, улыбается. Тихонечко, аккуратно в дверь постукивает и в небольшую щель под дверью шепчет:Мальчик кролика не видел… Мальчик кролика обидел.
Его слова на какой-то миг сменяются на тихое хихиканье, а потом он снова припадает к щёлке и напевает:Кролик долго ждать не любит. Трусость мальчика погубит. Брат его в могилу ляжет. Так он мальчика накажет.
И в Тэхёне в этот момент что-то щёлкает. Он встаёт с колен и на пустых ногах отчаянно толкает дверь, открывая перед собой тьму. Его части тела действуют несогласованно с инстинктом самосохранения, и он даже сначала не отдаёт себе отчёта в том, что за ним захлопывается дверь. Глаза, непривыкшие к темноте, на несколько минут почти бесполезны, и если бы не по-прежнему горящая свеча, Тэхён вообще ничего не видел бы. И лучше бы не видел. Тёмная фигура неподвижно стоит к нему спиной у незашторенного окна. Тэхён хочет моргнуть, хочет потрясти головой, осесть на пол и схватиться за волосы, но продолжает стоять как вкопанный, не ощущая своего тела. — Почему Вы выглядите как человек? — говорит как-то наивно-обречённо, с мокрыми ресницами и хлюпающим носом. — Не рановато ли делать выводы? Тэхён видит, как он медленно наклоняет голову в бок. — Что Вы будете со мной делать? Ему не ответили. — Мне начать умолять Вас? Вам кровь моя нужна, или что? Вы хотите, чтобы я что-то сделал? — с обидой и даже с какой-то злостью произносит он эти слова и тут же слышит, как за его спиной что-то падает и разбивается. Миг. Всего лишь этот чёртов миг рассеял его внимание, и, когда он снова поднял глаза, у окна уже никого не было. — А слёзы твои очаровательны. За спиной. Тэхён вскрикивает от неожиданности и оборачивается… Он не улавливает тот момент, когда в ушах начинает звенеть, а рассудок – постепенно мутнеть. Он не улавливает тот момент, когда перестаёт что-либо ощущать и соображать. Он видит перед глазами два горящих угольками зрачка, отражающие трепещущий янтарный огонёк свечи. — Я похож на человека? Его длинный рот растягивается в ужасной улыбке, полной острых, блестящих от слюны зубов. — Не бойся меня.