Расскажи мне, что такое любовь?

      Есть в мире вещи, которые не поддаются объяснению, но каждый пытается растолковать их по своему. Загадки нашего мира всегда привлекали, и каждую из них учёные толковали по разному. Но есть вещи, которые не понять даже самому великому учёному.       Самая великая загадка человечества — любовь. Сколько бы не пытались великие люди узнать загадку этого явления, у них ничего не выходило. Но некоторые объясняли это. " Любовь есть потребность в человеке. Привычка, с которой живут до конца дней. Не больше.» И всё-таки, это не так. Пусть это потребность в человеке, пусть привычка, с которой люди живут до конца дней, но есть что-то, что делает чувство любви самым прекрасным чувством на свете. Кто-то находит эту изюминку в глазах. Искорки, горящие в душе любимого человека пробуждают внутри ураган эмоций, яркий фейерверк чувств, который не может погаснуть до самого конца. Но есть такие люди, что считают это чувство не самым приятным. Им не нравится чувствовать зависимость от кого-то. Это чувство неведомо им.       Лука никогда не верил в любовь. Он считал, что влюбленные идиоты слишком слабы для этого жестокого мира. Они не могли разумно мыслить и трезво смотреть на ситуацию, в голове были лишь любовные сопли. Горько было осознавать, что в этом мире главнее всего были жизнь и любовь. Жизнь была выше смерти, а любовь — выше ненависти. Но даже это вечное противостояние не давало права этим двум силам возвышаться над ним. Куфен считал себя золотой серединой в этой войне. Он не был на стороне жизни, но и смерть была ему чужой. Любить он не привык, а ненавидит некого. Единственное, что он ненавидел — это судьба, которая так подло с ним поступила. С детства мальчик рос в детском доме с сестрой, Джулекой. Она была младше него на два года, но была достаточно умной. В свои три года она поняла, что им придется жить в новой обстановке, без родителей. Они погибли. Но как и при каких обстоятельствах — не говорят. Конечно, Лука и Джулека поняли, что они не «отказались от них», как говорили в детском доме. Когда ребята выросли и закончили школу, они поступили в колледжи. Благодаря своим знаниям, девушка поступила в элитный колледж «Француа Дюпон». И сейчас, пока Лука ходит по улице и играет на гитаре, девушка учится, чтобы доказать всем, что она сильна духом и что она не такая, как ее брат. Парень же, проучившись в музыкальном колледже по классу гитара, дальше не пошел. Он бросил обучение, считая, что ему оно не нужно, ведь он сможет самосовершенствоваться и без учебы. Так он считал.       И все же, шагая по улицам Парижа, что-то казалось Луке не таким, как обычно. Сегодня для игры на гитаре он выбрал новую, более оживленную улицу. Она была расположена между двумя домами. Через узкий проход пробивалась полоска света, не попадая в окна, что выходили на этот проход. Пока он шел, играл. Эту мелодию он создавал на ходу, но выходило неплохо. Лука быстро перебирал пальцами струны, второй рукой передвигаясь по грифу гитары. Улыбаясь, он без слов пел, подмигивая проходившим мимо людям. Дамы хихикали, видя привлекательного гитариста, и старались прикрыть пылающие щеки ладошками. Бабульки осуждающе качали головами, шипя неразборчивые фразы и угрозы. Маленькие дети подходили к парню, прося показать что-нибудь ещё, и Лука охотно соглашался. Садясь, но корточки, он разрешал ребятам щипать струны и зажимать лады. Вместе у них выходила очень неразборчивая смешная мелодия. Но злобные мамы, которые считали, что Куфен — это отброс общества, старались поскорее забрать своего ребенка и уйти из этого узкого переулка, перехода между улицами. В очередной раз, когда одна женщина оттащила своего сына от Луки, над его головой раздался громкий и заразительный девичий смех. Он поднял голову и увидел её.       Лицо девушки было светлое и мягкое. Свет, который всё-таки попал на ее окно, заставлял ее иссиня-черные волосы переливаться всеми оттенками синевы. На немного румяных щеках образовались ямочки от ее прекрасной широкой улыбки. Закрытые глаза обрамляли густые ресницы, а маленький носик и подбородок были чуть вздёрнуты вверх. Девушка сидела на подоконнике в лёгком летнем платье, которое открывало вид на аккуратные плечики. Она продолжала смеяться, придерживаясь рукой за выступ подоконника, а вторую положив на коленку. Когда она открыла глаза, Луке показалось, что он разучился дышать. Ее глаза были большими и голубыми. В голове у парня почему-то стало вырисовываться большое васильковое поле. Он словно тонул в омуте ее васильков. Девушка немного опустила корпус в перед и заговорила так, что Куфен уже не слышал ничего, кроме ее тихого голоса.       — Юркая женщина, — смотря в след той даме, усмехалась брюнетка. Сейчас, когда свет утреннего солнца падал ей на лицо, Лука увидел всю красоту этого создания, что возвышалось над ним. Лучи падали на густые ресницы, а глаза словно светились и были схожи с луной, что холодно белым пламенем светила на ночном небе. Она неотрывно смотрела на полосу горизонта и улыбалась. Тихо и безмятежно. Также улыбалась малышка Джулека, когда они в последний раз виделись. Брюнетка повернулась к Луке, продолжая улыбаться. Она слезла с подоконника, уперлась в него локтями и положила свой аккуратный подбородок на ладошки. — Сыграйте ещё, молодой человек, — прошептала она, пытаясь прикрыть пылающие щеки ладошками. Лука едва услышал ее просьбу, но, поняв, чего девушка хочет, взялся за гриф гитары и стал думать, что же ей сыграть.       — Было бы интересно узнать, что же вы хотите услышать от меня? — Лука начал играть на гитаре неизвестную мелодию, которую даже сам не знал. Он просто лилась из самой глубины его души, которая, от чего-то, трепетала, когда Куфен ловил на себе заинтересованный взгляд голубых глаз. Она все так же краснела, когда Лука поднимал на нее свои небесно-голубые глаза. " О любви, — пролепетала она, снова краснея и отворачивая голову немного вправо, туда, где над горизонтом поднималось солнце, освещая ее покрасневшие щеки. — Я не знаю, какая она — любовь. Расскажи мне.» Лука крепко задумался. Как он представляет это чувство? Он не знает. Любил он лишь родителей и сестру, с которой не виделся очень давно, а вот девушек, которые к нему не имеют отношения — нет. Если ей это чувство неведомо, то почему она решила, что он знает, каково это — любить? Но что-то внутри победно заликовало, когда она попросила спеть именно о любви, а в голове уже созревала новая песня, которую он обязательно посвятит ей. Прекратив играть, парень посмотрел на гитару, думая, каким аккордом начнет эту новую песню, которую, даже не зная почему, он так желает спеть.       — Вечер, лужи, шумный город. Двое на пустой дороге… — начал напевать Куфен, следя за пальцами, скользящими по грифу гитары. Также он украдкой поглядывал на девушку, которая теперь внимательно прислушивалась к каждому звуку, пытаясь поймать каждый аккорд. — Тени в окна, звуки ветра. И на сердце никакой тревоги… — протягивает очередную строчку Лука, теперь уже не смотря на пальцы, ведь уверен, что, даже если ошибётся, она продолжит слушать его. Он сумел заинтересовать её своей музыкой, хотя не понимал, откуда берутся слова для песни. Они неслись из глубины, откуда-то снизу, разливаясь теплом по всему телу, когда он произносил каждое слово. — Мы одни где-то над землёй, и никто не нужен нам с тобой. Нас любовь уносит высоко… — музыка усиливается, и Лука протягивает окончание последнего слова, словно пытаясь донести его до девушки. Чтобы она поняла, что нет на свете ничего прекрасней любви. И пусть она не испытала этого чувства, он расскажет ей во всех красках, как приятно, что рядом есть тот, кто любит тебя просто так. — С ней до утра теряем себя по улицам города, пока ещё молоды. С ней до утра теряем себя по улицам города, пока ещё молоды… — почему-то душа трепещет, а сердце отбивает бешеный ритм, когда он поет эти незамысловатые строки, взявшиеся из ниоткуда. Просто слова, что сами собой вырываются, когда она смотрит на него. А брюнетка сидела на подоконнике, спиной припав к раме окна и прижимая ноги к груди. Она положила колову на колени и блаженно прикрыла глаза, словно пробуя эту песню на вкус. — Отраваемся с тобой мы от земли, в невесомости пытаясь найти то, чего прежде не знали мы. Выше, в небо, дальше от лишних глаз, где история написанна о нас. Мы здесь, с тобой, друг в друге утопает с головой… — Лука смотрел на нее и не мог понять, что с ним происходит. От чего-то энергия в нем бьёт ключом, а сердце готово вырваться из груди и отправиться в руки к неизвестной красавице, что сейчас прямо над ним пыталась повторить мелодию, которую он воссоздал лишь для неё одной. Эта песня появилась внезапно, как и девушка. Такая неизвестность и странность пугала музыканта больше, чем неизвестность нового дня, который, как считал сам Куфен, будет прекрасным, даже если пойдет дождь и гитара сломается. — Мы одни где-то над землёй, и никто не нужен нам с тобой. Нас любовь уносит высоко.С ней до утра теряем себя по улицам города, пока ещё молоды. С ней до утра теряем себя по улицам города, пока ещё молоды… — заканчивает парень, продолжая неотрывно смотреть на девушку, что, казалось, уснула. Но нет. Когда звуки последнего аккорда безвозвратно растворились в неподвижном воздухе, девушка распахнула свои глаза и внимательно посмотрела на парня, немного краснея.       — И подумать не могла, что любовь так прекрасна, — выдохнула она, скидывая ножки в проем. На её лице отражалось полное умиротворение. И вновь она посмотрела туда, где над горизонтом возвышалось далёкое солнце. Время уже восемь, а ближе к лету рассветает рано. Брюнетка улыбалась, даже не зная почему. Просто сейчас она чувствовала себя так хорошо и спокойно, что, казалось, её настроение не испортит ни одна проблема. Она излучала позитив и светилась изнутри. Заправившись выбившуюся прядь волос за ухо, девушка снова посмотрела на парня и улыбнулась ему. — Если вы так описываете любовь, значит сами уже не раз испытывали это чувство. Вам повезло. Я вот, сколько раз не влюблялась, оказывалось, что это просто влюбленность.       — Если я знаю столько о любви, — начал Лука, скидывая гитару на спину и складывая руки на груди. — это не значит, что я когда-либо любил, — эта девчонка казалась ему слишком странной. Она, словно с неба свалилась в этот жестокий мир. Даже стоя внизу, под ее окном, Лука чувствовал, сколько в ней добра и позитива. Такой будет очень тяжело выжить здесь, в реальном мире.       — Совсем никогда? — удивилась она, широко распахивая глаза и переваливаясь через подоконник так, что казалось вот-вот вывалится.       — Тихо ты, — укоризненно проговорил парень, уже готовясь ловить неуклюжую брюнетку. Когда он понял, что девушка не собирается падать, то заметно расслабился. — Да, никогда. Любил только родителей и сестру, но это не считается, верно? — девушка отрицательно замотала головой. Парень опустил плечи и выдохнул. Как же он скучает по своей семье. По маме, папе и Джулеке. Где она сейчас, с кем, а, главное, все ли с ней впорядке?       — Могу я поинтересоваться, а где твоя семья? — спросила девушка, ожидая услышать длинную и очень, на ее взгляд, интересную историю о том, как живёт умелый и красивый музыкант. Подумав о том, что он действительно привлекательный, девушка тут же зарделась и отвернулась. Но уже не к солнцу, а в комнату. Ее взгляд метнулся к настенным часам, которые показывали десять минут девятого. Это значит, что первая пара начнется через двадцать минут. — О нет! Я опаздываю! — прокричала девушка, спрыгивая с подоконника и тут же падая, запутавшись в ногах. Послышалось такой грохот, что Лука испугался за брюнетку, но, когда он услышал, что все в порядке и она не ударилась, страх за жизнь юной красавицы упорхнула, словно его и не было. Только теперь Куфен пытался понять, почему он так сильно перепугались за девушку, которую от силы знает пятнадцать минут. И то, имени ее он не знает.       — Если ты не сильно опаздываешь, — начал Лука, — может скажешь, как тебя зовут? — вопрос провалился в тишине.       Собирания в колледж заняли десять минут. И все это время из комнаты девушки доносился грохот в перемешку с болезненными стонами. Ещё раз начав проигнорированную фразу, Лука был прерван.       — Ты не представляешь, на сколько сильно я опаздываю, — прокричала в ответ брюнетка, бегая по комнате в поисках своей сумки. — Если я опаздаю хоть на минуту, Мадам Менделеева мне голову откусит, — засмеялась девушка, вновь неуверенно выглядывая в окно. — Мне нужно бежать. Пока, неизвестный музыкант, — прошептала она, мило улыбаясь и закрывая окно. Когда она закрыла его, то через стекло помахала Луке, а потом зашторила окно.       — Очень буду ждать нашей следующей встречи, моя неизвестная Принцесса. ***       Было около трёх часов, когда Лука засобирался домой. Он весь день провёл на другой стороне улицы, где встретил ту девушку. Мысли были не о гитаре, а о ней. Та брюнетка так сильно засела в его голове, что даже Луке стало страшно. Все песни были о любви и о чувствах, которые испытывают в наше время не все. Эти мелодии привлекали очень много людей, и денег в чехле от гитары было больше, чем в прошлые разы. Некоторые парочки останавливались, чтобы послушать прекрасные мотивы и пение юного музыканта. Романтика вокруг него просто зашкаливала, и Куфен не мог ничего с этим поделать. Ему почему-то нравилось тонуть в чувствах этих незнакомых людей, ощущать, как сильно они нуждаются друг в друге. В другие дни парень бы с призрение посмотрел на таких сопляков, но сегодня что-то было не так. Все эти объятия и поцелуи вдохновляли его на новые песни и мелодии. Он играл для публики, а в голове рисовался образ прекрасной незнакомки в окне. Эта девушка, что свалилась на него, как снег в мае, не была похожа на его знакомых подруг. Всем им было нужно лишь одно: деньги, внешность и статус. Но она этого не хотела. Почему он так уверен? Лука чувствовал это.       Теперь, когда в чехле много денег, можно отправиться и на нормальную работу. Лука работал официантом в кафе под название «Любовь». Конечно, название его не особо радовало, но именно сегодня он так рвется на работу. В это опостылое заведение с акцентом на розовом. Он не любил розовый. Этот цвет казался ему слишком ярким и неприятно резал глаза. Он всегда выделялся на фоне других оттенков, но самым «ярким» был черный цвет. В этом кафе тоже был черный, хоть и в меньших количествах. Администратор считает, что эти два цвета одеально сочетаются. Словно небо и земля, словно огонь и лёд, словно Инь и Ян. У Луки было свое мнение по этому поводу. Он считает, что любой цвет сочетается с черными.       Тихий ветер шелестели листвой, путая волосы Луки, что сверху были темными, а снизу красились в бирюзовый. Парень повернул голову навстречу ветру, глядя на тот переулок, где встретил девушку-инопланетянку, и тихо прошептал:       — Очень жду нашей новой встречи, моя неземная Принцесса, — парень и не догадывался, что очень скоро встретит ее, но эта встреча не покажется ему такой ожидаемой. ***       — Было бы лучше повесить эти светильники вдоль той стены, а не этой. Вы нарушили контраст цветов и теперь у нас здесь хаос! — кричала девушка на одного из строителей, что заканчивал ремонт здания. В прошлом месяце на кухне, из-за неисправности плиты, случился пожар. Хоть огонь и удалось остановить, но здание все равно сильно пострадало. Поэтому пришлось делать капитальный ремонт. Креативный директор, молодая девушка лет двадцати, нашла идеального дизайнера и за месяц полностью переделала кафе. Хоть акцент на розовом и черном оттенках остался, все остальное было обсолютно новым. Круглые столы из темного дуба, покрытые черной скатертью в розовое сердце, стояли вдоль стеклянной стены, главного акцента. Более большие столы прямоугольной формы, сделанные также из дуба, но уже покрытые розовой скатертью в чёрное сердце, стояли в середине и образовывали некий рисунок, который, по задумке директора, означал благополучие, любовь и взаимопонимание. Вдоль другой стенки стояли все теже груглые столики с черной скатертью. Барная стойка располагалась у второй стены, поэтому столы шли лишь на половину стены. По верху шли маленькие розовые светильники, из-за которых Мадам и ругала рабочего. — У нас открытие через полчаса, и что вы мне прикажете делать? Я переделать это не смогу.       — Очень рад вас видеть, Мадам Бюстье. Вы, как всегда, отлично выглядите, — пролепетал Лука, ставя гитару к стене. Девушка действительно выглядела отлично. Голубая юбка солнце чуть ниже колена, туфли-лодочки пастельной розового цвета, розовый топ, который держался на плечах открывал вид на тонкую шейку и ключицу девушки, рыжие, словно огонь, волосы собраны в высокий пучок, и несколько прядей небрежно спадали на лицо. Она улыбнулась Куфену и медленно подошла к нему.       — Расскажи мне, Лука, сколько раз я просила называть меня по имени? Я всего на год старше тебя, так что не выкай, — пропела она, вырисовывая на ключицах парня узоры. — Запомни. Меня зовут Элизабет, но для тебя я просто Лизи, хорошо? — девушка похлопал густыми ресницами, когда Лука обречённо кивнул головой, заулыбалась и попыталась поцеловать его, но, так как Куфен был выше девушки на голову, задрал подбородок, не давая той возможности касаться его лица. — Какой ты бука, — надулась Бюстье, складывая изящные ручки на груди и вновь возвращаясь к провинившемуся рабочему. — Чего стоишь, ушами хлопаешь? Чтобы в эти выходные все было переделано, тебе ясно? — Лука ухмыльнулся и направился в служебное помещение за формой. За дверьми кафе стали собирать люди, которые часто заходили в это заведение. Все они с нетерпением ждали, когда же откроется эта кафешка.       — Извините за ожидание, — открывая двери перед первыми посетителями, проговорил Лука. В проёме появилось несколько знакомых парня. Эти люди часто заходили к ним и всегда садились за его столики. Всех их он знал по имени, но среди них был один незнакомы ему парень, который вел под руку девушку. Горло перехватило неприятной судорогой и теперь он точно не мог дышать. Он держал под руку его незнакомую Принцессу. Девушка оглядывалась назад в поисках кого-то. Она пока не замечала его.       — Сегодня второе открытие, — проговорил один из знакомых музыканта, Нино. Иногда да этот парень писал тексты для его песен. Нино очень талантливый и креативный человек. — Лука, можно нам столик на четверых. Сейчас моя девушка подойдёт, она у меня ораздывает. — И, как по волшебству, за спиной Нино появилась кареглазая шатенка, которая обняла его. Ляиф широко заулыбался и обнял девушку в ответ. — Знакомься, это Лука, мой хороший знакомый. А это Аля, моя девушка.       — Здравствуй, — шатенка протянула Луке руку, он взял ее и, поклонившись, поцеловал тыльную сторону ее ладони. Аля покраснела и спрятала лицо, уткнувшись Нино в плечо. Парень лишь весело засмеялся, зная, насколько его возлюбленная стеснительна. Он не ревновал, нет. Шатен был не из ревнивых. Нино знал, что у Луки нет намерений отбить Алю.       — А теперь, прошу, проходите. Сейчас я проведу вас за ваш столик, — Лука шел впереди и чувствовал на себе проницательный взгляд, но оборачивать не спешил. Когда он подошёл к нужному столику, то развернулся и поймал на себе заинтересованный взгляд голубых глаз. — Вот ваш столик. Сейчас я принесу вам меню, — парень отошёл от столика и направился к барной стойке. Он вернулся к ребятам с меню в руках. Они долго решали, что будут заказывать, но сошлись на пицце. — Хорошо, — записав все в блокнот, Лука улыбнулся клиентам и ушел на кухню.       Настроение было испорчено, но он не должен был это показывать. Он должен улыбаться, но почему-то не мог. Ладони сжамыются в кулаки, а голова начинает сильно гудеть, отдавая неприятными импульсами в висках.       — Если ты будешь ходить с такой кислой миной, то распугаешь нам всех клиентов. Что случилось, Лука? — Элизабет подошла к нему со спин, погладила его широкие плечи и перешла к шее. Бюстье была обольстительницей, какой не видел свет. И почему-то она нацелилась свой взор на Куфена. С первого своего рабочего дня парень замечал, что она смотрит на него странно, кокетничает. Она буквально не давала прохода. Сейчас она немного ослабила свои любовные тиски, но продолжала попытки завоевания музыканта.       — Ёлка на голову упала, видишь шишку? — Лука нагнулся и показал на свою макушку. Элизабет стала рассматривать его голову очень внимательно, но ничего не увидела. Девушка отстранилась и положила руки на плечи музыканта.       — Лука, не шутит так, — укоризненно прошептала она, немного наклоняясь вперёд, едва касаясь его щеки своими губами. Такая близость немного напрягала Куфена, но сейчас он был не особо против. От чего-то внутри все перевернулось. Густая, словно смола, боль медленно распространялась по телу музыканта, обволакивая и поглощая. Она словно пробовала его на вкус, ведь впервые парень испытывает такую жгучую боль. Видя, что он не сопротивляется, Элизабет стала медленно приближаться к его губам. Внутри девушки все ликовало. Эта крепость, хоть и держалась дольше остальных, пала. Теперь он её и больше ничей. Но попытка поцелуя была грубо прервана. Кто-то постучал по спине парня, и он развернул голову так, что поцелую пришелся в ухо. Элизабет, покраснев от злости, поспешила ретироваться, ожидая следующего шанса по соблазнения непокорного музыканта.       — Юркая девушка, — как днём усмехается брюнетка, глядя в след злобной рыжей бестии. — Я вам помешала? — тихо спрашивает она, поднимая свои большие голубые глаза на парня и краснея.       — Большое спасибо, — выговаривает Лука, понимая, что только что она спасла его от самой ужасной ошибки. — Вы меня спасли. — Она улыбается в ответ. Просто улыбаться и ничего не говорит. Почему-то парню казалось, что даже молчать рядом с этой девушкой очень приятно. Она была такой милой и доброй, словно ангел, но только без крыльев и нимба. Такая хрупкая и беззащитная. Луке хотелось спрятать ее ото всех, но он сам этого пока не знал. Боялся признаться самому себе, что теперь он тоже влюбленный идиот, каких в этом мире очень много. И пусть! Пусть теперь он слаб и не сможет пережить все трудности, которые ему предоставит этом поганый мир, но она сделает его сильней.       — Очень рада была помочь, — опустив голову, шепчет она.       — Всё-таки спасибо вам огромное. Вам что-то нужно, раз вы подошли ко мне? Говорите, — просыпается Лука, наконец смотря трезвыми глазами на сложившуюся ситуацию. Ведь не могла же она подойти из-за того, что ревнует?       — И всё-таки спасибо вам, — повторяет девушка, мило улыбаясь, а потом начинает стремительно краснеть, понимая, что только что сделала. — Мне? Нет, мне ничего не надо, — протароторила девушка, снова опуская лицо. Лука смотрит на нее, выгнув бровь и не понимая, зачем же тогда она подошла.       — Скажите, зачем же вы ко мне тогда подошли, — в этих словах было столько яда, что даже сам Лука не ожидал от себя такого. Она подняла него свои большие глаза, в которых застыло удивление. Музыкант постарался сгладить ситуацию и улыбнулся девушке, потрепав ее по голове. — Ладно, не важно. Отправляйтесь к столику, через минуту я принесу ваш заказ, хорошо? — Брюнетка улыбнулась и кивнула головой. А парень смотрел ей вслед, когда она направлялась к своим друзьям и парню. Он не нравился Луке. Казался слишком напыщенным и самовлюбленным. Когда девушка подошла к своему месту, то этот блондин, схватив брюнетку за талию, усадил себе на колени и нагло улыбнулся ей, пытаясь поцеловать, но девушка положила свою ладошку на губы парня, немного краснея. Ручка, которую Лука держал в руке, сломалась пополам под напором его гнева. Когда Куфен заметил, что он сделал с ручкой, скинул ее на барную стойку и ушел за заказом, шипя гневные фразочки по поводу своего состояния, которое не мог объяснить. Подойдя к столику с заказом, Лука мельком глянул на того блондина. Да, как он и думал. Слишком расфуфыренный. Явно богатей. — Приятного аппетита, — улыбнулся Лука и поспешил уйти от злополучного столика.       Спустя час компания покинула кафе. Почему-то огромное облегчение захлестнуло Луку, когда они ушли. Стало легче дышать и, кажется, пространства стало больше.       — Те ребята уже ушли? — обнимая со спины музыканта, пропела Элизабет. — Они нам помешали. Давай продолжим с того места, где остановились, — девушка потянулась к краям рубашки в которой был Лука. Запустив свои пальчики по рубашку, Она стала вырисовывать контуры кубиков, вела вверх, к груди. Но Лука взял ее руки и отошёл.       — Очень хотелось продолжить, но настроения нет, прости. — Бюстье застыла на месте, то открывая, то закрывая рот, пытаясь выдавить из себя хоть слово, но выходило лишь неразборчивое мычание. — Как-нибудь в другой раз. Может, в другой жизни, — весело пролепетал Куфен, шагая за своей кофтой. Сегодня, из-за того что они открылись в три, день был коротким. Даже очень.       — Чего?! Куфен, следующего раза может и не быть, ты хорошо подумал? — кричала ему в след девушка, стараясь задержать его, но ничего не вышло. Лука ответил, что тут и думать нечего. Услышав такое заявление, Бюстье стала громко кричать и реветь. Обошлось только угрозами и криками о том, что он ещё пожалеет. Схватив гитару, Лука поспешил покинуть кафе под прекрасным названием «Любовь». ***       Несмотря на то, что ветер был сильнее, чем днём, но это не мешало Луке снова начать играть. Но уже не ради денег, а ради своего удовольствия. После отказа рыжей бестии, настроение парня заметно улучшилось, а песня вновь лилась из его души.       — Ты прекрасней всех, и я с тобой, — весело напевал Лука, прыгая по мостовой. Сорвав с куста с розами один цветок, он воткнул его в волосы проходившей мимо девушке. Она улыбнулась парню и поспешила куда-то. По дороге Куфен встретил бродячих музыкантов и попросил их подыграть ему. Вместе у них вышла отличная песня, под которую Лука танцевал с проходившими девушками, одновременно исполняя текст. Толпа зевак тут же собралась вокруг них и стала хлопать в такт. Настроение у всех поднялось до максимума, а предвечерняя скука испарилась в ритмах песни. Солнце играло с волосами Куфена, заставляя их переливаться, а это смотрелось очень эффектно. Когда песня закончилась, гром аплодисментов обрушился на музыкантов. Толпа кидала им деньги, прося сыграть ещё. Но Лука спешил, хотя сам не знал куда. Просто что-то подталкивало идти как можно быстрее в тот переулок. Снова играя на гитаре веселую мелодию, парень шёл через переулок, смотря на находившихся там людей. Когда он подошёл к тому самому месту, где встретил ту брюнетку, то немного замедлил шаг, но голову поднимать не спешил.       — Куда ты так спешишь, неизвестный музыкант? — раздалось над самой головой. Он медленно поднял подбородок и улыбнулся. Она сидела в той же позе, что и утром. Такая великая и недоступная. Непокорная. Такая, какой во всем мире больше нет. Их разделяла высота, на которой располагалось окно. Девушка тоже улыбалась, но потом засмеялась, так чисто и звонко.       — Желание лечь в кровать выше чего-либо другого, — усмехнулся Лука.       — И все же ты не прав. Есть то, что выше желание поспать, — надулась девушка, складывая руки на груди и упираясь плечом в раму окна. Сейчас она была похожа на маленького хомячка, пушистого и смешного. И мокрого. Видимо, девушка недавно приняла душ и не высушила волосы. Капли воды стекали по немного вьющимся прядям волос и падали вниз, на мостовую. Она сложила губки бантиком и, покраснев, отвернулась. Снова туда, где солнце стояло над горизонтом. Оно уже заходило, но ещё не касалось горящей линии. Лучи играли с каплями на волосах. Казалось, что ее темная макушка переливается всеми цветами радуги. Лука засмеялся, немного краснея. Девушка посмотрела на него и застыла в удивлении. Чего он смеётся? — Я что-то смешное сказала? — возмутилась она.       — Забудь, — просмеялся Лука, отворачиваясь в сторону.       — Нет, объясни мне, пожалуйста, чего смешного я сказала? — не унималась брюнетка. Ей было обидно, что он смеялся над ней. Этот странный парень был очень интересным. Забавным. Таких во Франции единицы. Но сегодня она нашла своего такого парня. Ей почему-то захотелось поделиться своими любовными успехами с парнем, который никогда не любил. — А у меня такая новость! — забыв про обиду, воскликнула девушка. — Я парня себе нашла. Он такой… Такой…       — И?       — Ч-что, прости? — тихо переспросила девушка, изумлённая такой реакции парня.       — Ты думаешь, мне это интересно? — холодно парировал парень, скидывая гитару на спину и сжимая в карманах кулаки. Пальцы захрустели, что было не желательно для него, но сейчас было абсолютно плевать.       — Очень хотелось поделиться с кем-нибудь… — прошептала брюнетка, опуская голову и стараясь не заплакать. Почему его слова приносили такую боль?       — Ну, поделилась? — злобно прошипел Лука, не заботясь о том, что чувствует эта девушка. Она даже представить себе не могла, какую боль приносит парню, когда говорит о том блондине. Но… Почему так больно?       — Если тебе не интересно, мог бы сразу сказать мне, — прохрипела брюнетка, чувствуя, что по щекам текут слезы, а ком в горле мешает говорить, из-за чего голос начинает хрипеть.       — Могла бы и сама догадаться, что мне не особо интересно слушать твой розовый бред. — После его фразы девушка широко раскрыла глаза и прикрыла рот ладошкой. А Лука смотрел на нее и вдруг понял что натворил. А самое главное, почему он это ей наговорил? Этот вопрос вертелся в его голове, пока он смотрел, как окно ее спальни закрывается, а девушка исчезает. ***       Очень паршиво. Именно так описывал свое состояние парень, лежа в кровати и смотря в потолок. Паршиво во всех смыслах. Он вляпался и вляпался крупно. Только наговорив ей гадостей, Лука понял, что втюрился в нее по самые уши. Положение не из лучших.       Главное, как он так умудрился? Когда успел втюриться? Просто увидел, спел и все? Сразу любовь? Так не бывает. Просто не может он втюриться в эту девушку-инопланетянку. У нее парень. Сегодня появился. Но это не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас с ним. Будучи уверенным в том, что никогда не полюбит, Лука и не предполагал, что всё же сможет полюбить одну странную брюнетку, имени которой даже не знает. Было обидно, ведь быть с ней он не может. Она не любит его. Он в этом уверен. ***       Ужасно было от его слов. Но ведь она даже имени его не знает. Просто увидела, как одна женщина уводит от него ребенка и стало интересно, почему? Что он сделал, раз так не понравился этой даме? Но общение с ним понравилось, даже очень. Парень, который никогда не любил, но знающий об этом чувстве столько, сколько не знала даже она. Этот неизвестный музыкант сумел завоевать ее доверие. Но что-то странное творилось с ней. Когда он смотрел на неё, щеки сами покрывались румянцем, а сердце пропускало удар за ударом, душа таяла и трепетала под его пристальным взглядом небесно-голубых глаз. Так странно. А сейчас, когда он сказал всё это, было так больно, что даже дышать тяжело. Она просто лежала на кровати и, прижав к груди подушку, тихо плакала.       Так не могло быть. Зачем она выглянула тогда в это чёртово окно? Ах да, музыка. Оттуда доносилась странный музыка. Совсем не складная. Словно кто-то только взял в руки гитару, даже не зная, как она устроена. Но что-то тянуло ее к этому окну. И это не только музыка. Было нечто странно в этот день. Он был вроде самым обычным, но Маринетт чувствовала, что это судьбоносный день. Каждая клеточка ее тела буквально чувствовала и вопила об этом.       Да, больно. Но почему? Кто он ей, чтобы плакать из-за него? Верно, никто! И нужно собрать свою гордость в кулак и показать всем, что она не слабая человечка. Телефон на тумбочке завибрировал, оповещая о приходе нового сообщения. ***       Решение было принято. Лука собрался извениться перед девушкой, чего бы ему это не стоило. Даже отговорку придумал. «Я никогда не любил и особо не жалую это чувство, а когда ты заговорило об этом, мне стало противно. Нет, противно не от тебя, а от того, что мы говорим о любви.» Гениально! Было восемь часов, когда парень, взяв за гитару, отправился в тот переулок. Солнце уже заходило за горизонт, алая полоса заката освещала проход между домами, всё ещё не попадая в окна. Лука замер, не зная почему? Внутри что-то говорило: «Если зайдешь — сильно пожалеешь.» Но кто же слушает внутренний голос? Правильно, никто. Тряхнув головой, Лука направился прямо к ее окну, но то что он увидел не особо его обрадовало.       У её окна стоял тот блондин и, под игру тех самых уличных музыкантов, пел. Хоть получалось не очень, но все равно забавно. Было больно смотреть, как этот чудак поет для девушки, в которую безответно влюблен. Но отчасти смешно. У парня не было ни слуха, ни голоса. Проходившие мимо девушки с поиском кидались в сторону, чтобы не слышать эту «музыку», а, завидев музыканта, просили, чтобы он прекратил это безумие. Но Лука лишь пожимал плечами, говоря, что не в силах остановить этого парня. А когда этот напыщенный индюк спросил, не желает ли прекрасная Маринетт стать его девушкой, и девушка ответила да, сердце провалилось в пятки. Так противно Луке не было никогда. Он понял, что действительно вляпался по полной. Теперь до конца своих дней он будет наблюдать за ней со стороны. Но он хоть имя её узнал. Маринетт. Она стала его жизнью.       Гнев сам расползался по телу, затуманивая разум. Хотелось подойти и врезать этому гадёнышу, но нельзя. Если он действительно любит эту маленькую брюнетку, то сделает все, чтобы она была счастлива. Поудобнее расположив гитару в руках, Лука вышел из тени и, подмигнул музыкантам, начал играть на гитаре, напевая неизвестные слова неизвестной песни о любви. О неразделённой любви.       Изумление отразилось на лицах блондина и брюнетки. У него из-за того, что он не просил больше ничего играть, а у нее из-за того, что она узнала, кто играет на гитаре. Конечно, ведь кроме него то и некому. Этот вечер запомнится им надолго, ведь судьба сделала свой очередной ход. Все улыбались тогда, кто-то искренне, а кто-то фальшиво… ***       Если бы месяц назад Куфену сказали, что он будет безумно влюблен, он бы ни за что не поверил, но теперь… Грусть съедала Луку последние две недели. Так паршиво он себя ещё не чувствовал. Радовало то, что Элизабет прекратила все свои попытки по завоеванию его сердца. Но она стала гораздо жёстче с ним. Всегда находила к чему придраться. Доходило до того, что она обвиняла его в том, что он не следит за своим внешним видом и распугивает всех клиентов. Отчасти это правда, вид у него был не самым лучшим. Под глазами залегали круги от недосыпа, а на голове творилось непонятно что. В итоге, директор решил, что парень просто заработался и дал ему недельный отпуск.       Самый первый день отпуска не задался. Хлеб закончился и нужно было идти в магазин, но там, как оказалось, хлеба тоже нет. Тогда парень направился в ближайшую пекарню, которая располагалась как раз на той оживленной улице. В такую рань народа почти не было, только бабульки разговаривать между собой о том, какая нынче аморальная молодёжь пошла. Когда Лука открыл дверь пекарни, то чуть не закрыл ее обратно. За прилавком стояла Маринетт. Она мило беседовала с одной из бабушек и смеялась над ее не смешными шутками.       — Совсем забыла! — вдруг спохватилась бабуля и зашарила по сумочке. — Вот, — она протянула брюнетке какую-то записку и продолжила: — велено передать. Прочитаешь после работы, а сейчас мне пора. Ждут меня, старую. Пака, милая.       — Мадам! — крикнула ей в догонку Маринетт. Бабуля повернулась и посмотрела на сумку с продуктами, что стояла на прилавке.       — Ох, совсем голова дырявая, — простонал бабуля и вернулась за сумкой. Наконец попав в помещение, Лука прошел к прилавку. Неловкое молчание повисло в воздухе. Парень совсем забыл обо всём, пока смотрел в полюбившиеся голубые глаза. Девушка тоже молчала. Ей стало так грустно, когда он подошёл. Хотелось сказать ему хоть слово, но ком в горле мешал даже звук выдавить.       — Как дела с парнем? — поинтересовался Лука, не отрывая глаз от девушки. Когда он заговорил, девушка вздрогнула. Как же она скучала по этому голосу. Всего за один день он стал самым родным. Этот приятный баритон заставил ее сердце забиться в несколько раз сильнее и сжаться от боли. Брюнетка старалась не моргать, чтобы не заплакать.       — Нормально. Любим друг друга, — тихо произнесла Маринетт, сжимая подол платья и опуская голову. Ей было стыдно перед ним, но почему? — А ты зачем пришел? — брюнетка подняла на Луку свои большие глаза.       — За хлебом, — ответил Куфен.       — Опять грубишь? — нахмурив брови, спросила девушка. Ей снова стало больно. Но она не могла понять, что происходит. Но уже понимала. И не пыталась отрицать. Он ей нравился, но как друг. Не больше. Так утверждала она.       — Нет! — громко воскликнул Лука, отворачивая голову немного в сторону. — Я правда за хлебом пришел. У меня кончился. — Девушка улыбнулась и пошла за хлебом. А Лука остался один со своими мыслями.       «Как я умудрился в нее влюбиться, даже не зная ее? Просто встретились и все! Но как? Такое возможно? Может быть. В наше время может быть всё. Я не удивлюсь, если в какой-нибудь неизвестной лаборатории создают средство, которое напрочь лишает человека чувств. Мне бы такое достать. Но, отчасти, любить приятно. Даже очень. Это что-то невероятное, волшебное. Спасибо тебе, неизвестная Принцесса, что позволила полюбить себя.»       Девушка вернулась с хлебом в руках. Она была немного напряжена, но старалась держать себя как можно спокойнее.       — Вот, держи, — улыбнулась она, протягивая батон парню. Он взял его и немного коснулся руки брюнетки. Девушка тут же зарделась и отвернулась. — Х-хорошего дня.       — Спасибо, — тихо ответил Лука, горько усмехаясь. Она же не заметила этой боли в его словах, в его взгляде. Во всем чувствовалась эта жгучая боль, но она даже не обратила на это внимания. Когда Лука ушел, девушка развернула записку.       «Приходи в парк сегодня к шести. Нам нужно поговорить. Адриан.» ***       Куфен, чтобы хоть как-то заглушить боль, ушел гулять и до вечера не вернулся домой. Ближе к семи часам он решил, что пора идти. По пути он пинал мелкие камни, банки и бумажки. Нужно было выпустить пар. В этот момент он как раз проходил мимо боксёрского клуба, куда уже давно не заглядывал. Вот отличный способ отвлечься! Уверенными шагами парень направился в клуб. Как всегда, резкий запах пота ударил и резины в нос. Когда Лука ещё не любил эту брюнетку, он частенько заходил сюда, дабы не вспоминать всех влюбленных идиотов, что видел. Хотелось надавать им по морде, а сейчас хотелось, чтобы кто-то надавал по морде ему. Проторчав в клубе пару часов и сбив руки в кровь, Лука направился домой через тот переулок. Теперь это его обычный маршрут. Изо дня в день он проходит там, в надежде, что увидит ее улыбку. Чистую и светлую. Но не сегодня…       Она плакала. Сидела на подоконнике и рыдала, а проходившие мимо люди даже не обращали на нее внимания. Брюнетка опустила лицо на ладони и всхлипывала. Сердце музыканта с каждым новым всхлипом болезненно сжималось. Он не ожидал ее увидеть такой.       Девушка же не обращала ни на что внимания, продолжая плакать.       — Девушка? — тихо позвал ее Лука, и она вздрогнула, медленно пондяв голову. Шмыгнув носиком, брюнетка натянуто улыбнулась, начиная старательно вытирать глаза рукавом рубашки. Она была жалкой, как сказал бы раньше Лука, но не сейчас. Она была для него идеалом и видеть ее такой он не хотел. — Хотите я для вас спою что-нибудь? Что вы хотите? — спрашивал Лука, хотя гитары при нем не было.       — Ничего, — шмыгнув носиком брюнетка и улыбнулась. — Просто ответь, ты мне врал?       — Что? — изумлённо проговорил Лука, не веря своим ушам. Она усомнилась в его словах?       — Любовь вовсе не такая, какой ты ее описывал, — вытерев лицо, брюнетка уже не плакала, а лишь опустевшими глазами смотрела вперёд. — Это больно. Это вовсе не «с ней до утра теряем себя по улицам города, пока ещё молоды». Ты мне лгал.       — Нет! — твердо сказал Куфен, улыбаясь так широко, как только мог. — Ты не права, и я не врал. Любовь — это самое прекрасное чувство, ты просто этого пока не поняла.       — Расскажи мне, что такое любовь? — прошептала девушка, всхлипывала в очередной раз.       — Когда любимый человек смотрит на тебя, душа просто поет от счастья, а сердце стучит так бешено, что, кажется, вот-вот выбьет ребра. Когда он говорит, то ты уже не можешь сосредоточиться на чем-то другом, кроме его голоса. А ещё ты доверяешь любому человеку так, как не доверяешь кому-либо другому. В общем, нет ничего прекраснее любви.       — Откуда ты знаешь? Ты же никогда не любил. — тихо говорит девушка, пытаясь понять смысл его слов.       — Совсем недавно я встретил девушку, которую смог полюбить. Она не похожа ни на одну другую. Словно с луны свалилась. Всегда улыбается. Такой улыбки я не видел ни у кого. Эта девушка напоминает мне луну. Ее волосы переливаются синевой, а глаза, словно сапфиры в снегу. Ее улыбка горит, как звёзды в небе. А вся она, словно ребенок. Смеётся нежно, улыбается ласково. Я такой не встречал. — Маринетт удивлённо застыла, глядя на Луку. А парень улыбался и смотрел на нее.       — Ты говорил, что любимому человеку доверяешь больше, чем кому-либо другому, да? — Лука утвердительно кивнул, не понимая, куда девушка клонит. Девушка выкинула ноги и спрыгнула. — Лови! — Лука поймал девушку, но, не удержав равновесия, упал. Девушка лежала на его груди, крепко сжав ворот его рубашки, а парень обнимал её за талию. Он улыбнулся. — Я люблю тебя.       — Я тебя тоже, — прошептал он, прижимая ее крепче. Ему казалось, что все это сон и, если он отпустит девушку, она исчезнет. Просто растворится в этом ночном воздухе. Но сейчас, когда она рядом, он понял, что ему больше ничего не нужно. Лишь она одна.       — Меня, кстати, Маринетт зовут, а тебя? — тихо спрашивает она, поднимая голову, чтобы смотреть ему в глаза.       — Лука, — отвечает парень, садясь и держа на руках девушку. — Меня зовут Лука Куфен. — Девушка смотрела в глаза парню, немного краснея, но теперь не отворачивая голову. Парень медленно приближается к губам брюнетки. Но когда остаются миллиметры, девушка шепчет:       — Меня зовут Маринетт Дюпен-Чен, — и резко подаётся вперёд.