Охота

...Тёмная глубина зеркала так и манила его, зовя подойти поближе. - Загляни в меня! - вкрадчивый голос пропел тихо, совсем рядом, словно бы кто-то невидимый приблизил свои губы к уху Элмонта. - Загляни в меня, узри мои тайны! По чёрной поверхности зеркала прошла лёгкая рябь. Элмонт сразу же вспомнил Зеркало Истины - волшебный пруд в Заповедном Лесу, в воды которого они смотрели вместе с Ниалой. Что плохого могло с ним приключиться, если он и в самом деле заглянет в это манящее к себе стекло? Разве может что-то злое войти в этот замок, в его дом, который он так старательно охранял долгие годы? Всего лишь взглянуть одним глазком... Всего лишь узнать... Словно во сне, когда нет сил двигаться быстро и решительно, рыцарь широко распахнул свои глаза и, вытянув руку вперёд, переставляя внезапно ставшие такими тяжёлыми ноги, сделал шаг в сторону зеркала, потом второй, третий... Вот уже он, приглядевшись, мог разглядеть в неровной поверхности очертания собственного тела. Но, что это? Внезапный ужас холодной волной накатил на бесстрашного гвардейца. Что-то жуткое, необъяснимое смотрело на него из проклятого стекла. Желание отвести взгляд или хотя бы закрыть веки овладело Элмонтом, но, попав под чары чёрной магии, он уже был не в силах остановиться, всё ближе и ближе приближаясь к тёмной поверхности. Ещё шаг... Резкий толчок в бок чуть не сбил командира королевских гвардейцев с ног. Но этого было достаточно, чтобы морок развеялся. Элмонт моргнул, с трудом понимая, где он и что происходит. Ниала, выхватив у ничего не понимающего рыцаря кинжал из ножен, решительно приближалась к высокому зеркалу. - Это Серебряное Зеркало ведьм Севера! Оно не показывает истинную сущность, а поглощает всё хорошее в человеке, обращая добро во зло, а зло, коль живёт оно в душе, многократно усугубляя, превращая человека в демона, - голос Ниалы прозвучал звонко в тишине зала. Тонкая белая рука с зажатым в ней кинжалом взметнулась в воздух, готовая опуститься в самый центр зеркальной поверхности, ставшей внезапно из тёмной огненно-красной. Элмонт, затаив дыхание, следил за тем, как рука, словно всё в том же кошмарном сне, медленно двинулась вниз, нацеленная в самый центр, в сердце проклятого зеркала. И вдруг что-то, завёрнутое в яркие ткани, налетело сбоку, сбивая не готовую к нападению Лайонессу с ног. Великолепная Мадам Мира, с силой, не свойственной старой женщине, в попытке защитить своё самое дорогое сокровище, яростно накинулось на Ниалу. Но было уже слишком поздно. Ниала, изловчившись, смогла лишь на мгновение оттолкнуть руку цыганки, довершив начатое и вонзив нож Элмонта в полыхающее алыми языками пламени стекло. Рыцари, ринувшиеся к женщинам со всех сторон, разодетые гости, король и его свита - все упали на пол залы, когда нечеловеческий, чудовищный крик заставил содрогнуться своды Замка. В высоких стрельчатых окнах повылетали стёкла, мелкой крошкой усыпав холодный мраморный пол, а в центре залы засвистел ветер, словно великан выпустил ураган из зачарованной бутылки. Элмонт, силясь подняться, с трудом превозмогая ветер, взглянул туда, где ещё секунду назад стояли Ниала и Мадам Мира. И тут раздался взрыв такой силы, что лежащих на полу людей отбросило к стенам. Пылающие осколки тёмного стекла и серебряной рамы накрыли всё ещё находящихся в самом эпицентре этого безумия женщин. - Не-е-ет! - крик Элмонта, подхваченный ревущим ветром, унёсся прочь. Рыцарь из последних сил рванулся, но проклятый, демонический ветер, словно играющий с бумажными фигурками ребёнок, молотил невидимыми кулаками, делая любое движение невозможным. - Ниала! - вновь в отчаянии прокричал рыцарь, пытаясь разглядеть её фигуру под осколками стекла. Яркая огненная вспышка ослепила его. Ветер, ещё секунду назад делавший любое движение невозможным, стих так же внезапно, как и поднялся, уступая место тишине зловещей и жуткой. В том месте, где ещё пару секунд назад лежала искорёженная фигура Мадам Миры, стояло, сгорбившись, чудовищное существо. Белёсое тело покрывала шерсть немыслимых расцветок, словнояркие шали навсегда пристали к телу монстра. Остроконечные волчьи уши украшали крупные золотые серёжки, а цыганские мониста, висевшие на шее цыганки, теперь, словно ошейник, сдавливали крепкую шею демона. - Глупая девчонка! - смех демона, высокий и визгливый, словно ржавым гвоздём водили по стеклу, наполнил зал. - Она думала, что разбив моё зеркало, сможет уберечь вас, никчёмные людишки! Ошарашенные, не осознающие реальность происходящего гости с удивлением взирали на чудовище. А демон, тем временем, продолжил говорить, обводя толпу взглядом, словно выискивая кого-то. Увидев Лорда Родерика, демон попытался улыбнуться и, даже, подмигнул своим уродливым глазом. Остановив взор своих глубоко посаженных, чёрных глазок на короле Брамвелле, которому подоспевший Кроу помогал подняться на ноги, демон Серебряного Зеркала отвесил шутовской поклон и проговорил: - Какой великолепный бал, Ваше Величество! Но в интерьере, на мой взгляд, не хватает одного цвета – цвета человеческой крови... И, обнажив острые, как кинжалы, клыки в жутком оскале, прыгнул вперёд. В общем хаосе, криках страха, беготне гостей никто из рыцарей не успел вытащить меч из ножен. Конец нашей истории был предрешён. На том бы и закончилось славное царствование Брамвелла, и начались бы долгие годы Тьмы. Но разве возможен подобный финал в настоящих сказках? Рыжее пламя гладкой, словно шёлк, шерсти метнулось наперерез выпустившему когти демону, отбрасывая того в сторону от Его Величества. Великолепная Клойстерская Львица до последней капли своей крови защищала людей, причинивших столь много бед её народу. А разве возможен другой путь для того, кто по праву своего рождения служит силам Добра? Жестокой и безобразной была сцена этой битвы. Но там, где речь идёт о столкновении чёрного с белым, льда с пламенем, света с тьмой, нет места полумерам и ложному позёрству, прикрывающемуся благими намерениями. Есть только желание истребить друг друга. Есть только когти, клыки и огонь во взглядах. Но рыцари Короля не даром славились своей способностью сохранять трезвость ума и присутствие духа в самых, казалось бы, безвыходных и страшных ситуациях. Обнажив клинки, сверкающие в свете июньской луны, Элмонт, Кроу и добрый десяток гвардейцев ринулись вперёд в едином порыве избавить Клойстер от жуткого демона. - Нет! Не подходите, или он обратит и вас! - успела прокричать в пылу схватки приближающимся рыцарям Ниала. Демон же, оскалив морду в подобии ухмылки, взмахнул хвостом, и в ту же секунду мечи в руках рыцарей обратились ядовитыми змеями, атаковавшими не ожидавших этого мужчин. Это была её битва. Битва Львицы. Но разве мог Элмонт спокойно наблюдать за тем, как его любимая, его единственная подвергается ежесекундной опасности? Ослушавшись предупреждения Ниалы, мужчина подхватил кинжал, лежащий на полу, и вонзил его в спину твари, бывшей когда-то цыганкой Мадам Мирой. Одновременно острые когти Клойстерской Львицы полоснули по горлу демона Серебряного Зеркала, отправляя его назад в царство теней. Тяжёлое тело с глухим ударом опустилось на мраморный пол, в лужу собственной крови. Всё было кончено, но чувство облегчения не наполнило души всех свидетелей этого ужаса, ведь, отныне, давящее предчувствие скорой новой беды прочно обосновалось под этими сводами. Испуская дух, в свой смертный час, демон смог сфокусировать взгляд глаз, полных бурлящей в них ненависти, на Лайонессе, и, издав некий булькающий горловой звук, лишь отдалённо напоминающий смех, отчётливо проговорил: - Пусть я уйду сегодня побеждённым, но помните все: тёмные силы накроют Клойстер, а в земле прорастут семена моей мести. Небеса принесут вам тех, кто уже однажды чуть не уничтожил это жалкое королевство. А ты, потомок Теуторигоса, будешь проклята навек, разлучённая со своим любимым, и останешься в этом обличье львицы до конца своей жизни! Элмонт, услышавший слова подыхающей твари, никак не мог понять их смысла. Какое-то тупое чувство безысходности, отчаяния наполнило душу прекрасного рыцаря. Когда же он взглянул на Ниалу, стоящую рядом, его сердце сжалось от боли: в глазах Львицы стояли слёзы. Это был момент прощания, и вдруг весь истинный смысл последней части фразы демона обрушился на гвардейца, словно сошедшая горная лавина: она навсегда останется в этом обличье. - Прости! - чуть слышно, так, чтобы мог услышать лишь один, самый важный для неё, человек, прошептала Ниала и, бросив последний взгляд своих зелёных кошачьих глаз в сторону Элмонта, Клойстерская Львица гордо вскинула свою рыжую голову и, взмахнув длинным хвостом, в грациозном прыжке дикого зверя перемахнула подоконник и скрылась в темноте июньской ночи, завершая наше повествование о Добре и Зле, о жителях Клойстера и Лесном Народе, о предательстве и любви, о вероломстве и самопожертвовании, о командире королевских гвардейцев, благородном Сэре Элмонте, и о прекрасной хранительнице Заповедного Леса, Лайонессе Ниале - легендарной Клойстерской Львице, спасшей королевство ценою собственного счастья...