[Я никогда не был одинок.]
Когда всё успело покатиться по пизде?
***
Детский смех разливается мелодичной речкой где-то в глубине дворика. Свора ребят разного возраста своим беззаботным весельем поднимает пыль вокруг себя. Где-то на асфальте виднеются остатки мела. Толпа мальчишек разного возраста негромко щебечет, стоя ровным полукругом вокруг небольшой скамейки. - Сок-ки, растяпа ты неуклюжая, смотри хоть под ноги. – Недовольно ворчит себе под нос один из мальчишек, заботливо перебинтовывая разбитую коленку другому. – Я беспокоюсь же…Шепот в никуда.
Казалось бы – вот оно – счастье, и ничего не [было] нужно больше. - Прости, хён. – Со стороны посмотреть – старший был готов уже разреветься, пока младший стойко выдерживал ноющую боль. А что «хён»? Хён без ума от братика, хён всё ему прощает. Всё следует его системе. Так спокойнее.Так правильно.
***
- Я люблю тебя, хён. – Сок смущается, раскрывая старшему свои искренние чувства.Сбился со счёта.
Он широко улыбается, устало хихикает и трепет ладонью шоколадную макушку. – Я тоже, Сок-ки. – Чертова система, и он ей следует. – Я тоже. Снова. Снова. И снова. И каждый раз как в прошлый. Всё систематично.[Пойми же меня, хён.]
***
- Могу я пойти с тобой? – Младший смотрит на брата в упор. Умоляет взглядом. Минсоку не привыкать надолго прощаться посреди дня со старшим.Боится распрощаться с ним навсегда.
- Сок-ки, прости… - Старший брат неловко улыбается, отводя взгляд в сторону. – Давай не сегодня? А что Минсок? Он не станет спорить со старшим братом. Проводит взглядом удаляющуюся фигуру и будет ждать его.Даже если придется умереть.
Зудит. Ноет лишь под мизинцем, но норовит разодрать к чертям всю руку. И сердце. Мин только не понимает, когда и как он умудрился подсадить себе такую заразу.Подсадил покрупнее.
Старший братец возвращается поздними ночами. Улыбчивый, весёлый, довольный. Влюблённый?[Показалось, наверное.]
- Как прошёл день, хён? И он заводит снова ту же шарманку. Мин кивает, улыбается и внимательно слушает очень [не]интересную историю «как твой старший брат благородно сегодня помог иностранкам перейти дорогу, накормил бабулек и подсказал путь каким-то там собакам». Где-то внутри взрывается вулкан. Несказанное «я уже это слышал, хён, придумай новую сказку» напряжённо висит в воздухе. Накаляет. Сраная система.[Скажи мне лишь имя.]
***
Он как по чёртовой системе сваливает рано и возвращается уже затемно. - Хён! – Сок вскакивает, когда слышит звук скрипнувшей двери, и летит к ней. Стопорясь на полпути. - Хён?..[Кто это?]
- Минсок? Ты не спишь?.. – Смущённый, пойманный с поличным старший [бессовестный] братец встал столбом в проходе. – Время же… - Довольно шабутное, неугомонное тело выглядывает из-за Ли, улыбаясь в тридцать два: - Привет! Я Мингюн. Младшего прошибает озноб. Бьет током. Окатывает кипятком. Сбой в системе. Всё вместе.***
Эта искорка зажгла огонь еще в чьем-то сердце. Это чертовски несправедливо. И больно, чёрт его дери. Однако от осознания всей дерьмовости ситуации дерут только кошки душу Минсока. Точнее, кот. - Минсок-ки, всё в порядке? – Когда он улыбается, на душе теплее, и младший забывает об этой сущности соулмейта. Ненадолго. - Да, хён. – Он улыбается своей коронной в ответ, и старшему на душе немного спокойнее. Любимый младшенький же не будет врать?Надеется.
Хотя бы кому-то в этой комнате не настолько хреново.***
Минсок решил. Все карты лягут так, как нужно. Он снова ждёт брата допоздна. Почти засыпает, так и не допив очередную кружку какао. Он будет до последнего собачкой сидеть. Он так решил.Сегодня ночью дома была гордая единица.
***
- Мы же всегда будем вместе? – Он не может остановиться. Точка невозврата пройдена, он уже не может представить себя без этой широкой улыбки, без этих ямочек и искрящихся жизнью глаз. Без этой безумной любви к уличным котам, гитаре и этого голоса. Он уже привык слушать песни любимого им Ширана в своём уникальном исполнении. Он больше не может. - А разве может быть иначе? – Протягивает мизинец. – Обещаю. – Замочек из пальцев. Добро пожаловать – Конечная.***
Минсок просыпается посреди ночи. - Сынджун-хён? – Пытается понять. – Хён? – Открывает глаза. До сих пор не слышит ответа. Чувствует тёплое прикосновение брата, такое родное, ни с чем не спутаешь, но.Его здесь нет.
[Почему из всей тысячи именно у тебя такая херь, хён?]
Он понимает. Вздыхает. Улыбаясь, опускает затуманенный слезами взгляд на руку. Еле светящийся мизинец временами пропадает из поля зрения. - Надо же… - Осознание подкралось очень даже заметно.***
- Минсок-ки… - Ошарашенный Сынджун стоит в дверях, не в силах ничего сказать. – Я… Мы же… Ты серьёзно? – Старший нервно усмехается, готовый ущипнуть себя раз так сто, чтоб наверняка. Это просто чёртов сон. Система дала сбой.Всё пошло не по плану намного раньше.
- Абсолютно, хён. – Младший уверенно стоит на своём. Он уже принял решение. В отличие от Сынджуна. - Минсок, но… - Высокий голос садится, опускается до шёпота. – Но мы же братья, Сок-ки. – Он всё ещё не верит. Не хочет.[Вдруг кто-то узнает?]
Сок молчит. Лишь слабенько улыбается уголками губ. - Братья не могут любить друг друга так, Минсок-ки, ты понимаешь? – Его голос срывается. Осознаёт, что происходит.Но ничего [с собой] поделать не может.
[Сердцу не прикажешь, Сок-ки. Так нельзя.]
Мин был сильнее своего любимого хёна, сколько себя помнил. И он, пожалуй, единственный знает, сколько у того накопилось за жизнь пролитых слёз. - Это тоже тебе внушили, хён? – Маленький ангел продолжает улыбаться. Стойко выдерживает ноющую боль внутри, допуская лишь медленный танец снежинок в глазах.Умирать-то не хочет никто.
- Ведь я могу. Джун не в состоянии ответить. Обессиленно падает на стул и просит немного времени. Поперёк горла встал чёртов ком. Тысячи вопросов без ответов.***
Кромешную темноту заполняет неяркое сияние ладони младшего. Минсок бы и рад выключить этот чертов ночник. Дольше ждёшь –ярче горит. Время – дорогое удовольствие для падающих в пропасть.Безвыходная.
На губах застывает его коронная, предвещая глубокий сон. Он вздыхает и мысленно просит прощения у единственного, кого любит. По-настоящему. Искренне желает ему счастья. Засыпает с надеждой проснуться. Судьба десяти негритят для него уже аксиома.Обратный отсчёт.
***
Один. Просыпается без кисти левой руки. Неполноценный. Два. Пополнил воздух собой уже по локоть. Три. Проблемы с передвижением на своих двоих. Инвалид. Четыре. Навсегда прикован к кровати. Пять. Колени сияют ярче звёзд.[Каково это? Наблюдать, как умирает твой близкий?]
Шесть. Ног как будто и не было вовсе. «Зато как светится!». Оптимизма не занимать. Семь. Левой руки нет и в помине. Восемь. Жестокая реальность забирает парня по пояс. «Теперь тебе не придется ухаживать за мной, как за бабулей». Девять. Не узнаёт брата. - Минсок-ки. Возьми мою руку. – Улыбается сквозь слёзы. Весь день рассказывает всю подноготную. Десять. Бледный, прозрачный Сок вяло улыбается старшему: - Хён. Как насчёт последнего желания?[Паршивее некуда.]
***
Ценишь тогда, когда теряешь. Его душа томится в плену робинзонад. Брат – его конец, и его начало. Он – его собственная клетка, в которую Сок сам себя загнал. Поездка в один конец, предполагающая два исхода событий. Нераспустившаяся каватина вянет на его губах.Второй прошёл точку невозврата.
***
Сынджун забегает в квартиру, оставив обещанные пряники где-то по дороге. Летит наверх, спотыкаясь о каждую ступеньку. Потеря счёта времени – непростительная ошибка.Опоздание наказуемо.
Шепчет его имя, молится всем существующим богам. Влетает в пустующую комнату. Ангел его опередил, взял высоту побольше, оставив напоследок белоснежное перо на спальном месте. На нём неаккуратно чёрным:Аморфные – клеймо на двоих.