maybe all i wanna do is hold you

Есть моменты в жизни, когда вы понимаете, что ведете себя не по характеру. И в эти моменты вы задаетесь вопросом, кто я? Это определяется моим характером, совестью или интуицией? Вы поймете, что в эти моменты даете себе небольшой толчок, который нужен для того, чтобы достичь, того, чего хотите. Вставать с постели, добровольно помогать пожилым людям, предлагать помыть посуду, учиться, чтобы получать хорошие оценки, подходить к незнакомым людям. И это то, что нужно Чимину. Действовать не по характеру. Хотя то, что он, и вы, должны были понять, это то, что никто не действует не по характеру. Это все в тебе, и это все привычка. Так что на самом деле Чимин умеет флиртовать, он знает, как обводить людей вокруг пальца, как получить то, что хочет. И честно говоря, он знает. Но он никогда не был бесстыдным. Никогда не слишком смело. Никогда не очевидно. И это именно то, что должно было измениться прямо сейчас. Итак, он в доме Юнги, одетый в рубашку на пуговицах с самым низким V-образным вырезом, черные рваные узкие джинсы, которые обнимали его мускулистые бедра, и он использовал его самый дорогой одеколон. И у него этот взгляд, спрятанный под веками каждый раз, когда он застенчиво хлопает ими и крошечная ухмылка, растягивающая его пухлые губы. Юнги это замечает? Определенно. Он действует в соответствии с этим? Даже слишком очевидно. — Чимини, ты, кажется, не так сосредоточен, — сказал он. И Чимин улыбается, думая, что может воспользоваться шансом увести разговор куда-нибудь, но затем: — хорошо, мы еще раз пройдемся по этому абзацу. Я еще скачал короткий документальный фильм об этой эпохе, — и Чимин разочарованно улыбается. — Хорошо, — мягко соглашается он. Он забывает обо всем, ища похвалы Юнги каждый раз, когда делает хорошую работу на уроке. И быстро эта часть сделана, по крайней мере временно, потому что Юнги решает, что они должны сделать перерыв. — У тебя хорошо получается, ты просто медленно ко всему приспосабливаешься. Я думаю, что должен быть строже с тобой, — Юнги усмехнулся. — Я бы не возражал, хотя это и не обязательно. Я думаю, что у меня все отлично, — Чимин усмехнулся, и Юнги приподнял бровь. — О, да? — Да, — сказал Чимин, не пропуская ни одного удара, пока смотрел в глаза Юнги. — Слишком рано для самоуверенности, тебе не кажется? — спросил Юнги. А потом это случилось. Чимин хотел повернуть время вспять, хотел, чтобы его рот не разрушил все, он держался за все оставшееся достоинство, которое у него было, и хотел, чтобы прекратить свое существование, но было слишком поздно. Потому что как в тумане он не мог контролировать свой язык, и то, что он сказал дальше было: — Никогда не рано для члена, — Юнги поперхнулся, и Чимин яростно покраснел и начал извиниться и он не заметил, что Юнги рассмеялся, а потом странно посмотрел на него. — Я согласен, — сказал он. А потом наступила тишина. Не комфортная тишина, а мучительно неловкая. Главным образом потому, что Чимин понятия не имел, что должен ответить на это. — Рад, что мы на одной волне, — сказал он, и Юнги улыбнулся. — Разве? — Юнги усмехнулся, и Чимин вернулся в реальность. Он должен быть смелым сейчас. — Да, Юнги, — Юнги слегка приподнял брови. — Тогда скажи мне, Чимин, почему ты думаешь, что у тебя все отлично? — Потому что ты мне так говоришь, — ответил Чимин. Он немного задержал дыхание и самым соблазнительным голосом сказал: — и мне это нравится, — Юнги был взволнован, Чимин уверен в этом. — Правда? — спросил он, и Чимин кивнул, — что еще тебе нравится? Скажи мне, что из того, что я делаю тебе нравится, — сказал Юнги, смотря в глаза Чимину, и хотя между ними было много пространства, Чимин чувствовал, что задыхается. — Мне нравится, когда ты говоришь мне, что у меня хорошо получается, мне нравится, когда ты ухмыляешься, — он сделал именно это, — и твои руки, мне нравятся твои руки. — Это не то, что я делаю, Чимини, это физическая особенность, — сказал Юнги, его голос становится ниже, — теперь, если бы ты сказал мне, что тебе нравится, когда я использую свои руки, это было бы по-другому, — Чимин сглотнул. Смелость. — Мне нравится, когда ты используешь руки, — выдохнул он, — мне бы хотелось, чтобы ты ... использовал их на мне. Юнги был слишком возбужден, и, наконец, показал это. Чимин боялся, что переступит черту, пока не почувствовал, как пальцы Юнги скользят по его бедру. Чимин вздохнул с облегчением, а Юнги ближе пододвинулся к нему. Он провел языком по губе, когда Юнги медленно проводил линии ближе к его промежности по ткани. — Я хочу тебя, — прошептал Чимин, даже не осознавая этого, но он был рад, потому что это то, что потребовалось Юнги, чтобы наконец поцеловать его. Чимин стонал просто потому, что ему было так хорошо, так хорошо целовать его и чувствовать его руки на своем теле. Рот Юнги был теплый, и он совсем не возражал, когда Чимин начал вести, чувствуя вкус шоколада, который они съели, и его тело стало податливым под прикосновениями Чимина, и он прижался к нему еще ближе. Как и ожидалось, в штанах Чимина стало тесно, и Юнги, должно быть, почувствовал это, потому что на его лице появилась самодовольная ухмылка, прежде чем он снова поцеловал его. И не успел он опомниться, как язык Юнги оказался у него на шее, а рука потянулась к его джинсам. — Почему ты такой горячий, — сказал Юнги, заставляя тело Чимина дрожать. Чимин расстегнул штаны, которые уже стали неудобно тесными, и Юнги начал гладить его через боксеры. Он продолжал дразнить его, просто чтобы слышать хриплые стоны, которые вырвались из его губ, но Чимин ничего не мог с собой поделать. Достаточно скоро его боксеры были в стороне, и Юнги лениво поглаживал его, пока он сосал его шею, оставляя метки. — Пожалуйста, — умолял Чимин, но не знал, о чем именно. Он просто хотел Юнги полностью и безвозвратно. Время от времени он скручивал руку, сжимая чуть сильнее, проводил большим пальцем по щели и нажимал на нее, чтобы слышать хныканье Чимина. — Блять, — выпустил он, заставляя Юнги твердеть больше с каждой минутой. Чимин заметил это, призывая его снять штаны и боксеры, чтобы он мог позаботиться о нем. — Давай, я хочу тебя видеть, — хныкал он. — Что ты хочешь увидеть? — спросил Юнги, медленно избавляясь от кусков одежды. — Я хочу увидеть твой член, твердый только для меня, — признался он, толкаясь в кулак Юнги. И он это сделал, через пару минут Юнги обернул руку вокруг их членов и водил ру­ками вверх и вниз, пока они больше не могли этого терпеть. Чимин кончил с криком, тяжело дыша, когда он смотрел на сперму Юнги на животе. — Жаль, что я не отсосал тебе, ты такой вкусный, — сказал он, и Чимин подумал, что сейчас упадет в обморок. — Но ночь еще только начинается.