Дорогой любви.

      Впервые за долгое время Лена проснулась не по будильнику. Она перевернулась на спину и с наслаждением потянулась. Тело приятно побаливало после прошедшей ночи. Вспомнив страстные поцелуи Виктора на коже, Крылова перевела взгляд на соседнюю половину кровати. Там уже никого не было, но простынь была теплой. Лена улыбнулась, зная Полякова, она могла поклясться, что тот на пробежке.       Следом за сладкими воспоминаниями пришло ощущение жуткого голода. Оно было настолько сильным, что Елене пришлось покинуть уют постели и направиться в душ. Стоя под прохладными струями воды, женщина не переставала улыбаться. Когда Виктор заговорил о доме, их общем доме, она в очередной раз почувствовала, что буквально разрывается на части от нежности. Конечно, все это будет не завтра и даже не в следующем году, но будет обязательно. Их большой уютный дом, непременно с просторной столовой, где будет собираться вся семья. Лене не приходилось ужинать в узком семейном кругу. Мамы не стало рано, а с учётом должности отца вокруг всегда было огромное количество других детей и сотрудников детского дома. Крылова не жалела об этом, она не знала другого, но твердо обещала себе, что у ее детей рядом будут и мама, и папа. - Хватит мечтать, - прошептала она своему собственному отражению в запотевшем зеркале. - Какие дети? Тебя сейчас вон целая орава в коридоре сбить может...       Лена попыталась принять серьёзный вид, но улыбка вернулась довольно быстро. Как и мечты о семье и детях. Конечно, у них ещё куча времени и спешить некуда, но ведь так приятно помечтать.       Положив стопку тетрадей и методичку на тумбочку, Иван Савельевич запер дверь и немного постоял, прислушиваясь. Затем достал из-под кровати старый, потёртый чемодан, подошёл к платяному шкафу и, отодвинув в стороны вешалки с одеждой, нажал на выступающую доску. Задняя стенка шкафа отъехала в сторону, образуя проход.       Наклонив голову, Афанасьев шагнул в него. Поднявшись по лестнице, мужчина оказался на чердаке. Здесь все было покрыто паутиной и толстым слоем пыли. Сколько же времени тут никого не было? Вздохнув, Иван взял в руки заранее приготовленный веник и принялся наводить хоть какой-то порядок. Пока он занимался этим, перед мысленным взором проносились картины прошлого.       Когда-то это чердак был довольно уютным и светлым, полным шуток и смеха. Тут регулярно собиралась компания друзей, чтобы посекретничать и обсудить важное. Афанасьев не препятствовал, когда ребята приходили, осторожно скреблись в дверь и скрывались на чердаке, понимая всю важность такого скрытого и надёжного места для подростков.       Закончив с уборкой, Иван Савельевич открыл чемодан и достал оттуда бумаги. Проведя рукой по стопке документов, Афанасьев порадовался, что сохранил их. Вернувшись на место прежней работы, он с новой силой поддался воспоминаниям. Когда-то Иван Савельевич вместе со своим товарищем рискнул открыть правду о пропаже воспитанников детского дома. Тех самых, что собирались по выходным и редкими вечерами на его чердаке.       Сейчас никто никуда не пропал, но неизвестность судьбы любимых учеников не давала покоя сердцу. Что-то тревожило, хотелось защитить этих беззаботно слоняющихся по коридору детей. Теперь, когда Иван Савельевич снова находился в усадьбе , можно было попробовать разобраться в случившемся. Ещё хорошо бы заручиться поддержкой Галины, пропавшие ребята были ей так же дороги. Особенно один - Игорь Исаев. Был ещё Войтевич, но Афанасьев никогда не был с ним особенно близок. Слишком разные у них были взгляды на подход к ученикам и преподаванию. Даже видя его шутливо-добродушное общение с Сашей, Иван Савельевич очень сомневался, что биолог мог измениться.       Спрятав документы, Афанасьев спустился в комнату. Теперь нужно было позвонить Олегу Птицыну, чтобы обсудить направление действий. Давно они не вспоминали друг про друга, но Иван Савельевич не сомневался, что товарищ поддержит его. Иногда загадки истории получают ответ спустя очень продолжительное время, возможно это как раз такой случай. Оставалось только дождаться выходных и приступить к попытке узнать так ли это.       Удостоверившись, что Лобанов благополучно покинул коридор, Антон вышел из комнаты. Поежившись, ибо в коридоре было прохладно, и стараясь не шуметь, он побрел в сторону лестницы.       Парню повезло никого не встретить, хотя пару раз он слышал шаги и мысленно ругал себя и брата. Вадима за предложенную идею " ходить на охоту", то есть бегать после отбоя на кухню и притаскивать что-нибудь съестное в комнату, а себя за то, что поддержал. Однако быть подростком тяжко и, засиживаясь за уроками или какой-нибудь игрой, парни начинали жутко хотеть есть.       Сегодня была очередь Антона идти за вкусненьким и ему очень повезло, что этой ночью дежурил Павел Петрович. Можно было отделаться подколом и водворением в спальню, а не отработкой, как у других учителей.       Добравшись незамеченным до кухни, Уваров замер в нерешительности. Из-под двери виднелась тусклая полоска света, а значит в помещении кто-то был. Аккуратно приоткрыв дверь, Антон заглянул внутрь. Надо было понять, кто там. Если это Елена, Галина или Александра, то ждать бессмысленно, они могли просидеть на кухне долго. Однако, это были не учителя. У стола стояла девушка в нежно - голубой пижаме и что-то нарезала. Судя по светлым волосам, заплетённым в простую косу, это была Полина. Антон улыбнулся. - Мальцева, делись бутером, - прошептал он, встав сбоку от одноклассницы.       Не ожидавшая этого Полина вскрикнула, а после зашипела. Дернувшись от испуга, она полоснула ножом по ладони, потекла кровь. - Чёрт! Прости, Полька, - Антон быстро взглянул на зажимающую ладонь девушку и подбежал к подставке с салфетками. - Прости, прости. Вот, надо остановить кровь.       Подбежав с пучком салфеток, он приложил несколько к ладони девушки и стал искать перекись водорода. Занимаясь поисками, Уваров не переставал извиняться. Он испугался произошедшего не меньше Полины. - Вот, нашел! - Антон вернулся с пузырьком перекиси и взял Полину за руку, совершенно не заметив странного выражения лица девушки. - Сейчас промоем...       Убрав салфетки, Антон полил на руку перекись, а потом промокнуть ладонь чистой салфеткой. Он уже хотел нормально осмотреть порез, когда внезапно осознал, что его не было. Антон поднял на Полину недоуменный взгляд. Та выглядела так, словно ее застали на месте преступления, и одновременно была жутко смещенной. - Только не говори, пожалуйста, никому, - прошептала Мальцева, а потом как-то горько добавила, - теперь можешь кричать, брезгливо смотреть и убегать.       Антон нахмурился, он хотел что-то спросить, но в коридоре раздались голоса. Парень не придумал ничего лучше, чем дёрнуть Полину вниз, под стол и спрятаться там самому.       В кухню вошёл Афанасьев, проговаривая самому себе в каких классах у него замена. Увидев на столе салфетки, перекись и батон с палкой колбасы, мужчина усмехнулся. - Вот уж кому-то спасибо, - проговорил Иван Савельевич, отрезая себе колбасы и хлеба, - убрать что-ли? Нее, не буду. Кажется, кто-то не успел поужинать...Так, главное не забыть завтра про седьмой класс...       Он сказал что-то ещё, но Антон не расслышал, и ушёл. Хихикая, Полина вылезла из-под стола, но взглянув на смеющегося Антона вновь стала серьезной. - Не бойся, не скажу, - Уваров тоже стал серьезным, - но...Но как это? - Не знаю, - Полина пожала плечами, - оно само получается. Сначала очень больно, но через некоторое время всё проходит...Владлен Петрович сказал, что у меня прекрасная способность к регенерации. - Но почему я должен был убегать, кричать и чего-то там ещё? - Антон смотрел серьезно и пристально. - Ну... - Полина отвела взгляд, - первый раз это случилось прилюдно, когда я была во втором классе. Я упала на физ-ре и разбила коленки, я не успела ничего скрыть и это увидели две одноклассницы. С тех пор я была монстром. Пока Владлен Петрович не предложил моим родителям другую школу и какие-то особые условия... - Это отвратительно! - Антон взял руку Полины в свою. - Ты не монстр, ты удивительная. Никто не имел права говорить такое. Душа не тело, быстро не сможет регенерировать.       Полина посмотрела недоверчиво. Антон был первым, после тех девчонок, кто узнал о ее способностях. Колчин, Крылов и родители не считались. Заметив этот испуганно - недоверчивый взгляд, в котором ещё читался вызов, Антон сделал неожиданное даже для самого себя: поднес полину ладонь к губам и нежно поцеловал. Девушка от неожиданности слегка вздрогнула, Антона словно ударило током, он отпустил Мальцеву и быстро вышел из кухни, напрочь забыл про еду.