Тайны наяву

      Второй раз Леся проснулась не от страха, не от шума и даже не по будильнику. По ее лицу нахально метался заблудившийся солнечный луч. Гладил теплым касанием губы, задевал скулы и растрепавшиеся пряди волос на щеках, путался в ресницах и вызывал желание смахнуть его как надоедливую муху. Леся морщилась, отворачивалась, отодвигалась, пока не сдалась на милость наглого победителя: – Да ну тебя! – фыркнула и поднялась на кровати.       Шторы были отодвинуты далеко к стенам, хотя ночью, девушка была уверена в этом, плотно заслоняли стекло. Солнце весело заглядывало в окно и радовало своим присутствием каждый уголок комнаты. Если судить по степени освещённости, на улице уже давно не утро. А ведь она даже не дома. Неудобно будет оправдываться, почему так долго спала. Только вот она забыла о степени нахальства некоторых... личностей! Когда вела взглядом по комнате за особенно ярким лучиком, наткнулась сначала не чьи-то кроссовки, потом светлые джинсы, колени, выглядывающие в дырки, светлую рубашку и... спокойно разглядывающие свои ногти наглые глаза. – Ты! Да ты! – от раздражения метнула подушку, но то ли спросонья, то ли ещё отчего, промахнулась и возмутилась ещё больше, – что за идиотская привычка заходить в чужие комнаты без стука? Ты вуайерист, что ль? – Я? – Енджэ (а кто ещё бы это мог быть?) наконец поднял на неё взор и фыркнул, – дорогая, не льсти себе! Я могу проникнуть в любую из спален, на любом континенте, но выберу из всех именно тебя? – он даже хихикнул, – много чести! Я лишь пришёл разбудить тебя, но ты уже проснулась сама. Хотел не пугать и что получил в благодарность? – он театрально воздел руки вверх и тут же растворился в воздухе от новой, наконец, правильно летящей подушки. – Что значит – много чести? – не поймите неправильно, не то, чтобы Лесе вдруг мучительно захотелось, чтобы за ней подглядывали во сне. Но, как и у любой женщины, ни одно замечание в сторону её внешности не может быть забыто, – ты, зараза летающая! Пошёл вон! – Ой, не очень-то и хотелось, – донеслось от двери, а после уже из-за неё, – Химчан вернулся и ждёт всех в кухне. А он очень не любит ждать!       Собиралась она быстро. Не учитывая недовольства неизвестного ей Химчана, снедало еще и любопытство – кто он? А также внезапно проснувшееся воспитание, напоминающее, что слишком долго спать в чужом доме – дурной тон, а заставлять ждать гостеприимных хозяев и того хуже. Хотя, кто бы укорил ее за отдых после такой напряженной, бессонной ночи? Но эта мысль почему-то не появилась, зато возникла и пульсировала раздражающе в голове другая – что ей надеть? Вчерашние, смятые, пахнущие табаком и потом вещи, явно не годились. А других у нее как-то под рукой не нашлось. Задумчиво оглядевшись в комнате, по наитию подошла к шкафу и застыла перед открытой дверцей. На виду была лишь одна полка, но на ней призывно светился листок. Потянувшись, решилась и схватила. И застыла, потирая лоб. Многое могло удивить ее, но это? Надпись гласила:

«Не уверены, что правильно подобрали размер, но это тебе. Надеемся, что все подойдет. Не сердись, что все так спонтанно, и, если Енджэ напугал, обязательно скажи».

      Ни подписи, ни пояснений. А на полке оказались джинсы, водолазка и даже белье. От последнего Леся чертыхнулась под нос и застыла. Кажется, у нее была мысль кто его мог выбрать.       Эти несколько веревочек мало напоминали нормальные трусики. Так еще и раздражающего ядовито-алого цвета. Как они будут мешать под джинсами и вообще странно смотреться – представлять не хотелось. Но вариантов было не так и много. Либо так, либо… Правда, разглядев еще и черный кружевной бюстгальтер, она начала материться уже в голос. Жаль, что у нее не было под рукой ничего тяжелее подушки! И стало просто удивительно понятно желание Чонопа поймать Енджэ в материализованном виде. Ничего. Если долго мучиться…       Одежда, как ни странно, села хорошо. Пусть она и не смотрелась роскошной соблазнительницей (если забыть о дурацком белье), но выглядела прилично. Дверь распахнулась без скрипа, несмотря на ночные пертурбации. А в коридоре до нее донеслись невероятно аппетитные запахи, а после и неясный шум голосов откуда-то снизу. Мгновенно успокоившись от понимания, что долго искать обитателей квартиры не придется, Леся быстро пересекла второй этаж и шагнула на ступени лестницы. – Выспалась? – нагнал ее знакомый голос, – Надеюсь, больше никто не тревожил?       Обернувшись, улыбнулась подходящему Чонопу и ответила: – Выспалась, спасибо. Никто не тревожил, если не учитывать… – Только не говори, что вместо того, чтобы постучать в дверь, он… – Хорошо, не скажу, – усмехнулась Леся и хотела сделать следующий шаг, как ощутила его руку на локте. – Аккуратнее. Тут и упасть не сложно. А с Енджэ разберемся. Раз Химчан вернулся… – Да кто он такой – этот Химчан? – не сдержала любопытства. – Вот сейчас и познакомишься. Он сам все объяснит, ладно? – Чоноп спустился ниже и потянул ее за собой.       Внизу они прошли в сторону противоположную входу и вскоре оказались в большой, светлой и сверкающей начищенными металлическими поверхностями кухне. У плиты у дальней стены стоял красивый мужчина в дорогой рубашке и брюках и, как ни странно, розовом с кружевами фартуке. Он что-то помешивал в кастрюльке и одновременно выговаривал невидимому в данный момент Джэ: – Я понимаю, когда ты издеваешься над нами… Сядь сейчас же! Хватит летать у меня за спиной! – махнул рукой, что-то сверкнуло и у стола, расположенного посреди комнаты, материализовался слегка шипящий и потирающий плечо Енджэ, – но гостей надо уважать! – продолжал, будто не замечая ничего, мужчина, – сколько раз говорил не оттачивать свое остроумие на незнакомых людях? Тем более что она и в самом деле человек! А если б у нее был шок от твоих фокусов? Или сбежала бы посреди ночи и попала в беду? Как бы ты потом смотрел в глаза Чонопу? – Ой, ну что ты начинаешь! – внезапно начал оправдываться Енджэ, – подумаешь, пошутил. Так и она язва талантливая! Правда, пока счет в мою пользу… – Что ты еще успел сотворить? – Химчан, как догадалась Леся, даже отошел от плиты и остановился у стола, угрожающе поигрывая поварешкой. – Ворвался в спальню к ней спящей, что же еще, – вмешался Чоноп, – И не надо его слишком ругать. Знаешь же, расстроится – мы долго будем отмывать все поверхности от последствий его всплесков. А он нам сегодня будет нужен. – Доброго дня, – обернулся к вошедшим Химчан и слегка поклонился, – простите нас за странности. Думаю, потом вы все поймете. Я – Химчан. – Добрый, – Леся даже смутилась от пристального взора сияющих, лисьих глаз, – Я – Леся. И, правда, все в порядке. Странно, но в порядке. Думаю, что смогу привыкнуть. – Что ж, – Химчан сверкнул глазами как-то слишком ярко и улыбнулся, отчего Леся даже попятилась, – сначала следует утолить обычный голод. Информационный – потом. А ты, – обернулся к Енджэ, – попробуй все же вспомнить, что сам не низший дух как-никак. И воспитание тебе дали хорошее. Хотя бы за столом! – Ой, вот о происхождении вспоминать было низко, – насупился Джэ и опустился на стул уже полностью материализовавшись, – но пахнет твоя еда умопомрачительно, так что побуду паинькой. Что ты там приготовил? – Не важно, – усмехнулся мужчина, – все равно вам понравится. Где Дэхен? – посмотрел на Чонопа, в этот момент изображавшего галантного джентльмена и отодвигавшего стул Лесе. – Да сейчас он примчится на запах еды. Ты же знаешь, – пробормотал Енджэ и тут же замолк под строгим взглядом, – ой, ну все-все. Молчу, – поднял примиряюще руки.       И в этот момент в кухню действительно влетел, иначе и не назовешь, запыхавшийся Дэхен. Он одергивал на ходу неправильно застегнутую рубашку и почти причитал: – Я же не опоздал? Вы же не съели ещё все? Я такой голодный! – Руки мыл? – фыркнул в ответ Хим, – и почему не привел себя в порядок? У нас гостья, а ты... – Ох, что я и в самом то деле, – всплеснул руками и замер парень, – доброго дня всем, – кивнул куда-то в стену, – а руки я мыл! И что тебе не нравится в моём виде? – начал ощупывать свои бока. – Да застегни ты пуговицы нормально, – хихикнул Енджэ, – великий маг и чародей! – Опять ты! – Дэхен возмутился будто нехотя и тут же проскользнул на свободный стул, хватаясь за палочки, – что у нас на обед? – Уже обед? – вырвалось у Леси, но тут же всплыла мысль о том насколько светло на улице, – простите, я слишком долго спала, – вздохнула, про себя удивляясь своей исключительной вежливости.       Не то, чтобы ей это было совсем несвойственно, но и чрезмерной скромностью она никогда не страдала. А тут, в этой идеально стерильной кухне, под надзором лисьих глаз внезапно откуда-то всплыло детское послушание и едва не желание сложить руки на коленях и выслушивать мудрые мысли хозяина сего пространства. А в том кто хозяин кухни сомневаться не приходилось. Химчан царил и властвовал, быстрыми движениями выкладывая перед ними тарелки и успевая окинуть взглядом все и всех, чтобы то ли успокоить, то ли привести в порядок, кто мог знать точно кроме него? – Ничего, – похлопал её по руке Чоноп, – мы все устали. Да и ранняя пташка у нас только Дэ и ты видишь как это на нем сказывается. Кстати, – обернулся к самому Дэхену, – когда вернутся... Ну... – Ты о..? – Дэхен хотел продолжить, но Енджэ успел затолкнуть ему в рот что-то из еды и тут же перебил. – Скоро. Скоро будут и, может, не будем пока... – О, да, – Чоноп даже как-то нервозно пригладил волосы, – я не подумал. – А вы сейчас о ком? – не выдержала новых странностей Леся, – Или мне знать нельзя? – Не тебе, – покачал головой, наконец опустившийся напротив Химчан, – но мы не можем быть уверены, что нас здесь не услышат. Вот пройдём в гостиную и все объясним, хорошо? А сейчас – приятного аппетита! – и он как-то так это произнёс, то ли тоном особенным, то ли что-то ещё звучало в голосе, но затихли моментально все.       Лишь обычные при трапезе звуки, да лёгкий скрип ножек стульев при движении остались. Еда была и вправду вкусная. Леся не заметила как объелась. Теперь она мечтала о мезиме и удобном кресле, диване, все равно чем, лишь бы откинуться на спинку и научиться заново дышать. Самое удивительное, что остальные все ещё продолжали есть. Она удивлённо следила за тем как опустошаются тарелки и поражалась чужому аппетиту. Даже Енджэ, который постоянно кичился своей нематериальностью, наворачивал за двоих. Что уж говорить о Дэхене, который казался бездонным? Он ел и ел и ел... Пока Химчан не поднялся и не спросил: – Чаю? Кофе? Что покрепче не предлагаю, – прищурившись, глянул на Джэ, – рано ещё. Перебирайтесь в гостиную, сейчас все принесу. – Может, помочь? – из вежливости спросила, не веря своим словам.       Ей бы встать и дойти до комнаты, куда уж тут помогать! – Нет, спасибо, – облегчил её совесть Хим и щелкнул пальцами. Посуда вдруг сама поднялась в воздух и перенеслась в раковину, – вернётся макнэ, разберётся, – как-то хитро усмехнулся, – на выход! – строго к остальным, – у нас ещё разговор серьёзный, а время не стоит на месте! – А почему он так…– Леся показала жест, – не накрывал на стол?       Чоноп оглянулся украдкой на двери кухни и усмехнулся: – У всех свои странности. Вот Химчан, например, считает, что таинство приготовления и подачи еды на стол нельзя портить никакой магией. – Портить? – девушка смерила взглядом растворяющегося вновь в воздухе Енджэ, – а его присутствие ничего не портит? – Нееет, – выдавил сквозь смех Чоноп и потянул ее в сторону, спасая от мягкой игрушки летящей в ее сторону, – и не забывай, Енджэ, к сожалению, слышит все и всегда. И он очень злопамятный. Отомстит, забудет и снова отомстит, – выдохнул, успокаиваясь, – прощает только самым близким, а ты… – А я ему ни разу не близкая, – согласилась и, забрав свою руку, едва не со стоном удовольствия опустилась в ближайшее кресло, – Ваш Химчан готовит слишком хорошо! – Согласен, – отозвался с дивана лежащий Дэхен, – всегда поражаюсь как нас не разнесло до объемов колобка. – О, чуть позже я тебе напомню, – усмехнулся Чоноп. – О, нет! Нет, нет, нет! – почти закричал Дэ, – даже не упоминай при мне твои истязания, прикрытые милосердным названием тренировок! Почему я не Енджэ? Вот кому все удовольствия и никаких мучений! – Почему же, – Джэ, как и всегда, возник из ниоткуда, – мне приходится терпеть тебя? Поверь, лучше бы я тяжести потягал… – Да, да… удобно говорить, когда не в курсе каким становится Оппи при первом же шаге в тренажерный зал, – Дэхен заложил руки за голову и улыбнулся в потолок, – они сейчас будут здесь, – выдал вдруг невпопад, – и чай Химчан приготовил… ого! – Какая разница кем он становится? Ленью страдать не надо! – фыркнул Джэ и замер, прислушиваясь, – ну только не этот чай! О, так будет лучше!       С кухни донесся грохот посуды и дикий крик Химчана: – Енджэ, твою дивизию! Поймаю, кое-что откручу! Зараза! – Поймай сначала, – он рассмеялся и, поднявшись выше, схватился рукой за люстру, – доброго дня, Енгук. Надеюсь, добрались нормально? – Доброго, – раздалось от… окна? – Вы тут распоясались вовсе, как я посмотрю.       Они продолжили что-то обсуждать, но Леся полностью отключилась от реальности. Ее не удивил ни исчезающий парень, ни Сехун, что вошел ночью через окно, но, видимо, предел ее спокойствия только что был преодолен. Посреди вчера столь восхитившего ее панорамного окна неожиданно обнаружилась дверь. Каким образом она крепилась, открывалась или вообще имела право на существование – понять было нереально. Зато за ней оказался столь же прозрачный, совершенно невидимый в ярком солнечном свете, балкон. И именно на нем, непонятно откуда и как туда попав, стоял тот, кого называли Енгуком. Он освещался лучами шаловливого солнца сзади так, что, казалось, сиял. И на мгновение даже мелькнул мираж призрачных крыльев за его спиной, тут же исчезнув, но оставив в голове Леси пепел от всех попыток мыслить. Вздохнув глубже, она расслабилась и решила, что разбираться, понимать, осознавать и все остальное по списку, будет как-нибудь потом. А пока просто прикрыла глаза, чтобы не разглядывать слишком пристально интересного незнакомца, возникшего из пустоты, и погрузилась в ожидание. Что-то же должно все исправить, правда?       Через какое-то непродолжительное время ей показалось, что кто-то пытается с ней поговорить. Распахнув глаза, увидела прямо перед собой лицо Химчана, который точно издавал какие-то звуки. Правда, услышать его не получалось. Тогда он толкнул ей в руки чашку и жестами показал, что следует выпить ее содержимое. Доверие к этим мужчинам, видимо, ещё теплилось где-то на дне души, потому что вместо сопротивления Леся послушно сделала глоток, потом второй... Почти сразу стена, отгородившая ее от реальности, рухнула. Разбирать слова, правда, пока получалось с трудом, но голоса звучали достаточно громко. В комнате явно стало больше людей, а уж возмущение только что выглядевшего спокойным Химчана и вовсе доносилось хорошо. Наконец, она сумела разобрать: – Я миллион раз говорил тебе, Чунхон, что участвовать в авантюрах Енджэ не следует! Что значит, он попросил, а ты не увидел ничего страшного? Рухнуть посреди кухни с потолка на поднос с чаем – не страшно, по-твоему? – Я думал, что как прошлый раз... Ну, у окна... – Так был ещё и прошлый раз? – Химчан будто крупнее стал, умудрившись нависнуть над парнем, который точно был его выше где-то на полголовы. – Да нет, я, ну, ляпнул ерунду, – заюлил парнишка и медленно стал отступать к окну. – Я тебе дам глупость! Ты у меня на кухню проситься слёзно будешь! Домработником на полставки пожизненно! Спать будешь в обнимку с пылесосом и шваброй! – Прекращай уже, Хим, – этот бархатный голос Леся не узнала, но, кажется, слышала уже, – не запугивай ребенка. Енджэ ты все с рук спускаешь. А тут вцепился как цербер, зачем? – Ах, да, дорогой наш лидер! – Химчан почти подскочил на месте, – С тобой я тоже хотел бы обсудить твоё эффектное появление! Вы девушку почти до инфаркта довели! – Простите, – вмешалась Леся, – я не хотела мешать, но... Вы не могли бы объяснить что это было в чашке? – она с опаской заглянула в нее и тут же отстранилась, – странно я себя чувствую...       И в самом деле, то счастье и радость, что буквально со второго глотка неизвестного напитка стали ее переполнять, свойственны разве что детям, но никак не благоразумным девицам двадцати с лишним лет. Казалось, что вокруг парней сияет радуга, по лужайке, объявившейся за окном, скачут розовые пони и голубые единороги, а над головой порхает мелкая фея и посыпает волшебной пыльцой. Где-то на окраине сознания пульсировала мысль, что такого быть не может, но даже она была не в состоянии что-то изменить. – О, кто-то поймал передоз… Химчан-ни, ты – осел! – донеслось с потолка.       И в тот же миг Химчан и сам возопил: –Я – осел! Это же моя чашка была! Черт. Черт, черт, черт, – он причитал и одновременно отобрал у Леси чашку, вылетел из комнаты, вернулся, постоял на пороге, снова выбежал.       Леся наблюдала все это едва недоумевая, потому что пони и единороги привлекали куда больше ее внимания. Однако получить удовольствие от веселых выходок необычных животных ей не дали. – Слуууушай, – почти в ухо ей прошептали, – кого ты там видишь? Надо попросить у Химчана то же самое! Хотя, на меня все равно не действует, – разочарованно и тут же с новым воодушевлением, – так кто там? Попугайчики? Крокодильчики? Ну?       И не задумавшись о происхождении звука, Леся ответила: – Пони, – задумалась и продолжила, – розовые! – а потом вздохнула и выдала почти речитативом, – А еще голубые единороги и фея. Почему-то одна… Почему одна? – расстроилась, но ненадолго. – Аха, какой, однако, букет! – восхитился голос, – Слышишь, Дэхен, твое воображение похуже будет! – Ты в своем уме? – донеслось с дивана из-за подушек, в которых потонул будто маг, – А если мы не выведем ее из этого состояния? Весь наш план коту под хвост! – Какой план? – живо заинтересовался высокий парнишка, Чунхон, вроде, и присел на краешек дивана. – Ну, знаешь, – Дэхен понизил голос и Леся вновь погрузилась в радугу и удовольствие от красоты вокруг. – Леся, эй, Леся! – донеслось до нее как будто издалека, – Слышишь меня? Ау! Не увлекайся, а то потом мы тебя не дозовемся! – ее руки коснулись и сжали, – Леся! – позвали опять, – Останься с нами, а? Я покажу тебе лабораторию Дэхена, хочешь? Или вон, на балкон отведу. Туда обычно никого не пускают, но… – Балкон? – в сознании девушки начало проясняться, и новое предложение вызвало легкий интерес, – Балкон – это интересно, – кивнула, – А правда отведешь? – Правда, правда, и еще много интересного покажу и расскажу, только попробуй вспомнить кто я. – Ты? – она лениво перевела взгляд, – Ты? – уже задумчиво, – А кто же ты? – Я – Чоноп, помнишь? Вчера тебя провести пытался. – Ааааа, Чоноп… Стоп, – в голове впервые после наступления эйфории возникли осознанные мысли, – чем вы меня опоили? – Прости, кажется, Химчан переборщил с магией, – пожал плечами Чоноп, – но он все исправит, увидишь. – Уверен? – она потерла виски, – А то нехорошо это… – Что нехорошо? – заволновался Чоноп. – Ну… – Леся и не заметила как снова поплыла, погружаясь в серебристый туман собственного воображения, – нехорошо, что единороги голубые! Они белыми должны быть! – Ох, черт, – раздалось от двери, – едва нашел антагонист. Пора приводить нашу гостью в сознание. – Ей снова плохо не станет? – Нет, в этот раз я все точно рассчитал!       В Лесю едва не силой влили пару капель какой-то жидкости. Она пыталась отвернуться, но ей не позволили. И уже через каких-то полчаса, а может и меньше, единороги и пони растворились. Фея попыталась сопротивляться, но после исчезла с легким хлопком. А Леся вдруг поняла, что кровожадность, ранее ей не свойственная, просто переполняет и вот-вот грозится выплеснуться через края ее терпения: – Это кого я так в жизни прогневила, что столкнулась с вами, а? – выдала, прерывая насыщенный, но тихий разговор в комнате, – То странные «очарователи» с холодными глазами; то сверхскоростные нападающие; парни, попадающие в комнату через окно; растворяющиеся в воздухе идиоты; а теперь еще и это? Единороги? Вы издеваетесь? – Погоди, погоди, – тут же ринулся к ней Химчан, – я прошу прощения. Спешил, схватил не ту чашку. Должен быть внимательнее. Прости? – Нет уж, – вздохнула Леся, поднимаясь, – надо мной так в жизни не издевались! Или вы решили, что в окружении единорогов и пони я соглашусь на что угодно? В общем, счастливо вам оставаться! – Леся, постой! – нагнал ее в дверях Чоноп, – Я и рад был бы просто отпустить тебя и не переживать больше, но… – Какое к черту еще но? – Понимаешь, вчерашний нападающий… Он из-за тебя напал. Ты посмела обидеть и расстроить одного из влиятельнейших вампиров нашего города, о, нет, даже двух… Я не могу ручаться за твою безопасность даже в нашей квартире, не говоря уже о стране и, тем более, городе… – Опаньки, – восхитилась девушка, – теперь еще и вампиры? Дальше кто? Ангелы? Демоны? Да что у вас такое творится? Вы наркоманы? Алкоголики? – она внимательно заглянула в глаза Чонопа, – Хотя, не похожи… Правда, кто вас знает чем вы там… меня вон с двух глотков унесло… – Леся, – вновь вмешался Химчан, – я ошибся дозировкой зелья спокойствия и счастья. И, кажется, уже все исправил и попросил прощения. Не вижу что тебя так расстраивает? Разве будет у тебя в жизни еще шанс увидеть мифологических животных? Или того больше – существ? А теперь прекрати истерику и выслушай нас. – Ничего себе, – она почти шептала, заставляя остальных напряженно вслушиваться, – Истерику? Прекратить? – повышала голос с каждой буквой, – Да моя бы воля я бы всех вас оптом в дурдом сдала! А он про какое-то удовольствие! – А я говорил, что дозу надо рассчитывать точнее, – задумчиво выглянул из-за плеча Химчана Дэхен. – Оглушать или не надо? – откуда-то сверху индифферентно поинтересовался Енджэ. – Да не трогайте вы ее, – устало, но достаточно убедительно донеслось от Енгука, что все разом затихли, – мы не команда спасателей. Тем более, не помогаем никому против воли. А факт нарушения законов и без нее докажем. Хим, ты еще помнишь ту методику вызова духа? – А мы снова будем баловаться некромантией? – радостно потер ладоши проявившийся прямо перед Лесей Енджэ и рванул назад в гостиную, – а кого вызывать будем? – Ее и будем. Показания даст и свободна. А то носись с ней, уговаривай. Много чести! Сама видела на что вампиры способны, если ей мало… – А может, все же попробуем уговорить? – жалостливым голоском от Чунхона. – Так что – уходишь? – переспросил единственный оставшийся в коридоре и все еще не сводящий с нее какого-то ожидающего взгляда, Чоноп. – Ну, если ты мне покажешь лабораторию и балкон, – задумчиво разгладила волосы Леся.        Сложно было признаться даже самой себе, но этот мужчина, так уверенно рассуждавший о вызове душ, вдруг нагнал на нее ужаса. До сих пор она справлялась со всем, после чудодейственного напитка Химчана страх исчез, казалось, вовсе. Но вот… несколько слов, хоть и не подтвержденных ничем, окунули ее в купель паники разом и с головой. На улицу выходить в одиночестве перехотелось. – Так что? Пойдем на экскурсию или послушаем что там говорят? – кивнул на гостиную Чоноп.       Леся приподняла бровь и совсем не съязвила, вот вообще: – Естественно, зачем мне знать каким образом твои друзья-товарищи планируют превратить меня в труп. Я лучше вон пробирки пересчитаю у Дэхена. А то вдруг недостача? Ай-яй-яй! Он же потом важный опыт на мне поставить не сумеет! Ну, или Химчан не сможет меня чем-нибудь еще отравить. – Прекрати, – поперхнулся смехом Чоноп, – я все понял. Идем, сейчас ты все поймешь. Может, даже Химчана простишь. – Когда зацветут орхидеи в Антарктике – обязательно! – кивнула Леся.