***
— Ох, Оя-чан, дорогая, зачем же ты тащишь на себе такую тяжесть?! – хозяйка пекарни хлопоча вышла на крыльцо, неся поднос с кувшином и стаканом, – Негоже девушке гнуть спину мешками. Надо было попросить моего мужа помочь. — Не беспокойтесь, оба-сан, вы же знаете, мне это совсем не тяжело. – молодая девушка поднялась на крыльцо, казалось без особого труда неся на плечах два мешка муки. Пройдя внутрь, она свалила их в углу к остальным. Повернувшись к хозяйке, она тепло улыбнулась и вытерла пот на лбу. – Не зачем беспокоить оджии-сана. Вы же меня наняли как раз для помощи. Шидзука Оя с детства была наделена удивительной силой. Она не обладала какими-то выдающимися размерами, огромными мускулами, лишь рост возможно был несколько выше среднестатистического. Но при всем при этом девушка с легкостью могла поднять вес в полтора раза больше собственного. Ее дедушка, с которым Оя проживала, говорил, что ей досталась сила мужчин рода Шидзука. Но ее мать была столь хрупка и слаба, что видимо просто не могла родить нового богатыря. Таким образом, ей досталось красота и изящность ее матери и сила отца. Два качества, столь казалось бы не совместимые, – единственное, что осталось ей от погибших в автокатастрофе родителей, и которых она практически не помнила. — Ох-хох, все таки никак не могу привыкнуть к такому. Видно тебя нам послал сам Бог. Такая сила и в тоже время такая женская рука. У нас уже появляются поклонники твоего хлеба. Эх, и повезет же кому-то взять тебя в жены! – проговорила хозяйка, заставив девушку чуть смутиться. Тем временем бабушка подошла с подносом к присевшей отдохнуть Ои, – Вот дорогая, освежись. Как у тебя дела в школе? Ты много пропускаешь, Оя-чан. — Спасибо большое. – проговорила Шидзука, принимая стакан с соком, – Не беспокойтесь, оба-сан. У нас в школе свободное посещение, а я посещаю достаточно, что бы успешно перейти на следующий год. Не думаю, что я буду поступать в колледж по окончанию школы, так что мне вполне хватит диплома об окончании с удовлетворительными оценками. Не сказать, что Оя была бунтарского духа, хулиганкой, любительницей нарушать правила. Совсем наоборот. Спокойного склада характера, девушка всегда слушалась наставлений дедушки. Но от неприятностей она тоже никогда не убегала, и не спокойные детские годы на улице принесли ей не слабую репутацию, громкое прозвище Яма, и непростое в современном мире клеймо – «янки». Таким образом, в Высшую Школу Маджисука в отличие от большинства других, девушку занесла не ее хулиганская натура, а лишь обстоятельства. Тут и слабое финансовое положение семьи Шидзука, где дедушкина пенсия и ее сиротское пособие едва могли обеспечить их всем необходимым. И, как следствие из первого, не способность нормально уделять внимание урокам из-за постоянных прогулов на подработках. В такой ситуации Маджи-Джо с ее практически свободным поступлением и минимальными затратами на обучение – было лучшим вариантом. — Ох, как же порой жизнь не справедлива. – еле слышно пробормотала старушка. Затем протянула свою морщинистую ручонку и мягко накрыла руку девушки, – Оя-чан, ты всегда можешь прийти работать к нам. Я передам тебе все свои знания. Мы с дедом стары, но нельзя оставлять пекарню без пекарши. — Спасибо… оба-сан… – прошептала Оя, смущенно опустив взгляд и покрывшись румянцем. Увидь сейчас ее янки из Маджи-Джо в таком состоянии, ее – вечно молчаливо-хмурую, непреклонную Яму, наверно подняли бы на смех, а репутация бы подпортилась. Но разве ей не было плевать на такие вещи? Хотя им она не намерена показывать себя настоящую. При желании раздавит. Любого!***
Не смотря на высокую скорость, дыхание остается ровным, глубоким. Бешеный ритм сердца работает в унисон с продолжающими непрерывный бег ногами. Все ее тело в такие моменты превращается в хорошо отлаженный механизм. Неустанный. Живой. Аяка Умеда никогда не любила замкнутые тесные пространства, сковывающие, мешающие двигаться. А замкнутые пространства с большим количеством народа она просто ненавидела. Выросшая в большой семье, которой приходилось жить в небольших размеров квартирке, она в полной мере осознала, что она обожает свободу передвижения. Она обожает бег. Преодолеть этот коридор не составляет никакого труда. Народу мало и это великолепно. Мусора многовато, но это не проблема. Впереди какие-то зазевавшиеся, сонные дуры загородили проход. Как можно еще спать когда на часах уже девять?! Она улыбнулась шире, сами виноваты. Не сказать что она из-за всего этого не любила свою семью. Но дома она задыхалась, а все окружающее ее начинало просто бесить. Поэтому Аяка часто пропадала черте где. Любая открытая местность – не достроенные дома, парки, развалины. Везде где можно поноситься вдоволь! Везде где можно почувствовать себя живой, работающей как часы! Легкий подскок, носок упирается о подоконник, мощный толчок подбрасывает тело повыше, на фоне заливистого смеха ступня второй ноги ложится на плечо зазевавшейся дуры, еще один толчок, и тело мягко приземляется уже с другой стороны коридора. Мгновение, а ноги уже несут ее дальше. Каждая новая найденная «площадка для игр» сразу же объявлялась «площадкой Аяки» и почему-то всегда находились те, кто были с этим не согласны, говорили, что это – «их территория», «их логово». Глупые дураки! Отвоевание своего куска свободы делало девушку сильной, а сам процесс порой доставлял удовольствие. Тогда она получила свое второе имя – Иназу. Ей говорили, что Школа Маджисука дает свободу таким как она, и Иназу поверила. Свободу. Ей было достаточно этого аргумента. Сама же Маджи-Джо оказалась тесновата, но по крайней мере здесь было весело. Сзади послышались злобные крики, которые секундой позже сменились сдавленными хрипами. Она бросила быстрый взгляд назад и чуть не разразилась смехом: «А-ха-х!.. Снесла! Бум! Размазала! Какой топорный способ. Ха-ха-х! Она не исправима!»***
«Убью. Сегодня я ее тооооочно убью!» В голове твердила и твердила маниакальная мысль. Веко под правым глазом выбивало надоедающую чечетку заклинившего нервного импульса. Это бесило еще больше. Правая рука дернулась, и пальцы грубо потерли веко, пытаясь выбить из него этот раздражающий тик. Это был какой-то гребанный замкнутый цикл: она раздражалась, и глаз дергался, раздражая ее еще сильнее, заставляя глаз дергаться еще больше. Думаете Масуда Юка была сумасшедшей? Вы чертовски ошибаетесь! Единстенное в чем была виновата эта девушка – хронический недосып, вызванный тем, что она не могла проспать больше двух-трех часов. Да и эти метания по постели плохо ассоциируются со сном. А причина, единственная причина на которую ссылаются толпы посещенных врачей – детская психологическая травма. Шутка ли, когда тебя, десятилетнюю, спящую мирно в своей постели, накрывает обрушившимся потолком во время ночного, неожиданно сильного землетрясения. Чувство, словно тебя хоронят заживо. Юка потом откапывали еще целые сутки. Целую, без единой царапинки, но уже не совсем здоровую. Дыхание давно сбилось неправильной ритмичностью и выкрикиванием всякой брани. Ноги, обутые в увесистые ботинки, создавали гулкий топот о деревянный пол. Как же она ненавидела бегать! Она была неимоверно вынослива, но она просто ненавидела совершать слишком много движений зараз. Нет, эта история не была наполнена душещипательными моментами, как смерть родителей или потерянное в том землетрясении все состояние. Ее семья была жива-здорова, а жилье им было восстановлено по страховке. Просто детские душевные травмы – штука крайне противная и не предсказуемая. И как итог – девушка не может нормально заснуть. Организм как будто перестал уставать, сохраняя работоспособность долгие часы, но в мозгу продолжает накапливаться усталость от излишне долгого дня. А за недосыпом появилась нервозность, вялость и вспышки агрессии. Эта зараза их перепрыгнула, оставив недоумок по среди коридора! У Юки не было совершенно никакого желания протискиваться между ними, или пытаться их как то обходить. А если она сейчас остановиться, то не факт, что сможет продолжить бег снова. А посему… Ноги несут тело прямо на преграду. Правое плечо чуть выдвинуто вперед, руки прижаты к груди, голова чуть опущена. Мгновение и она слабо ощущает, что произошло столкновение. Одна из особенностей, приобретенных ей благодаря ее болезни, было слабая чувствительность тела к внешним раздражителям. Ее кожа словно находилась в постоянном налете немоты. Тыкай ее хоть иголками, она вряд ли почувствует больше, чем легкое покалывание. Преграда снеслась довольно легко. Кажется. она кому-то на что-то наступила, но имеет ли это значение? Главное, что она не остановилась, и ноги по-прежнему несут ее вперед и это хорошо. Тик под глазом, появившийся после нескольких недель без сна, подарил ей в школе прозвище Джаку. Произносимое раньше с насмешкой, после парочки приступов гнева и нескольких отправленных в больницу учеников, стало произноситься со страхом в прошлой школе. Не имея таким образом друзей, она сдружилась в средней школе с непоседой Иназу. Столько энергии, столько бодрости. Это порой страшно раздражало, но почему то они смогли поладить. Именно Иназу стала ключевым моментом, почему Джаку оказалась в этой неспокойной, не перестывающей свой раздражающий галдеж, школе. Нет, обычно конечно она была хорошей подругой, частенько берегла редкие минуты покоя, когда Джаку просто расслаблялась, находясь в состоянии неподвижности. Но от нее могла прилететь и неожиданная подлость. И сегодняшний фонтан холодной воды был явно ее ошибкой! «Я ее точно убьюююю!»***
Ухоженный пальчик Саяко Ямамото яростно бегал по клавиатуре телефона. «Этот мерзавец решил сорвать сделку? Да я его заживо похороню!» Как только эта мысль пролетела в голове, большой палец замер. Нет, нужно успокоиться. Нельзя становиться похожим на нее. Бабушка этого не простит. Саяку можно было причислить к рангу принцесочек из аристократии. Внешность, статус семьи, воспитание. Все этому способствовало. Вот только существовали два пункта, которые перечеркивали этот образ на корню. Ее мать и ее бабушка. Шизука Ямамото подняла положение семьи Ямамото до значительных высот. Она была действительно умной женщиной, из разряда тех, кто умел пользоваться законами, доводить игру в «честную преступность» до разряда искусства. Business-women высшего класса. Вот только деловая жилка убила в ней материнские качества на корню. Наняв высококвалифицированных репетиторов разных областей и бригаду нянечек для кучи, да вручив им денег на приобретение подарков для дочурки, она сочла свой долг воспитания ребенка выполненным. Не имея рядом отца, в такой атмосфере у нее были все шансы вырасти копией своей матери, только более избалованной. Вот только в ее жизни вовремя появилась бабушка. Отложив телефон, она устало потерла виски. Все-таки от деловой хватки, унаследованной от матери, ни куда не деться. Как же это ее раздражает. Получить что-то от этой женщины и не иметь возможности избавиться от этого! Пальцы рук сжались на рукояти деревянного меча, ее верного боккэна, лежащего рядом. Девочки, находившиеся в классе, опасливо покосились на Саяку. Бабушка, давно разочаровавшаяся в жизненном пути, выбранном дочерью, ворвалась в жизнь своей внучки, когда той было двенадцать лет. Несмотря на не малый ум девочки для своего возраста, ее характер уже был затронут слоем эгоизма и избалованности. Нянечки и репетиторы были разогнаны, а девочка забрана в фамильное додзё. О, как она кричала и сопротивлялась таким изменениям в жизни! Но бабушка была непреклонна, а матери, кажется, было все равно. Все женщины рода Ямамото были чрезвычайно горделивы. Но как же отличалась гордость бабушки, гордость главы древнего японского рода, от гордости ее матери, гордости бизнесмена. Одна непреклонная, всеобъятная, порой слишком идеалистичная. Другая же – слишком пластичная, уступчивая, какая-то рациональная. Получив возможность сравнивать, Саяка поняла, какой в конце концов она хочет видеть свою гордость. Бабушка научила ее многому, она передала ей знания, которые не захотела в свое время принять ее мать. По пальцам привычно прошло знакомое тепло. Передача внутренней энергии боккэну давно уже переходила на интуитивном уровне. С тихим рычанием, девушка вскакивает, отшвыривая стул. «Первый танец клинка Ямамото». Кончик меча скользнул по деревянному полу и резко ушел по дуге вверх. Стоящий перед ней стол сносит ударом, а в следующее мгновение он приземляется у противоположной стенки уже развалившийся надвое. Ученицы, до этого с криками разбежавшиеся к стенке, в шоке смотрели на сломанную мебель. Мать, два года назад вспомнившая о существовании дочери, захотела отправить ее в престижную частную школу. Бабушка по своим связям нашла другую. Вот только Саяка решила поступить по своему. Частично из-за поиска своего пути, частично из-за желания насолить матери и гордости не принимать помощи от бабушки, но окончив среднюю школу в селе, где находилось додзе Ямамото, она поступила в одну из самых захудалых высших школ города. Маджисука. Самолично провозгласила себя Хокори и огородилась от местных. Благо Раппапа и остальные топовые на нее обращали минимум внимания, а остальные предпочитали не связываться. Хокори было глубоко плевать на школьные расприи, местных владык и покушения остальных на их место. У нее были свои дела.***
— Маджи-Джо. Большая выставка покалеченных жизнью душ и умов. Как же я люблю это место! – усмехнулась Незуми, разведя руки в стороны и подставляя лицо легкому ветерку, гуляющему по крыши школы, – Здесь просто таки каждый может быть счастливым. Ведь людям становиться морально легче, когда рядом находится тот, кому может быть намного хуже, чем им. — К чему ты мне все рассказала про этих девчонок? Задушевные беседы о тяжелой судьбе я с ними заводить не собираюсь. – проговорила Центр, глядя на скачущую по крыше подругу. — Я и не прошу тебя делать столь глупые вещи. Просто это может помочь нам понять их мотивы и действия и найти пути привлечения на свою сторону. Почему то мне кажется, что просто подойти и предложить им союз и как залог – место в Раппапа в будущем, такой подход на них не будет иметь эффекта.