Квартира номер 504

В темной комнате пахнет грустью и пылью. И, пожалуй, чем-то еще. Жутким, мрачным, таинственным. Салли стоит напротив большой дыры в стене, в нерешительности ковыряя носком кеда линолеум. Как не пытается парень вглядеться в темноту, он ничего не может рассмотреть — и без того слабый свет полностью рассеивается у стены, а дыра, будто портал в какое-то другое, еще более мрачное и зловещее измерение, остается лишь темным пятном в обоях. Что там может быть? Изодранное в клочья человеческое тело? Очередные вещи, похожие на инвентарь для каких-то оккультных обрядов? Или Сал все же встретит там свою смерть? Тихий голос где-то глубоко в сознании шепчет «точка невозврата». И Салли нехотя с ним соглашается. Тьма никогда не пугала голубоглазого. И кровь не пугала. Он-то видел и чувствовал вещи пострашнее, чем просто мрак или мертвое тело. Но сейчас… Прямо сейчас у Сала начинают мелко дрожать колени, а по бледной коже пробегает легкий озноб. Что угодно, только не лезть в эту дурацкую дыру! В мозгу начинают мелькать идеи, что можно было бы сделать, быстро сменяя друг друга: дождаться Ларри тут, спуститься вниз и поболтать об этом с кем-то из друзей, попросив помощи, или наконец оторвать отца от работы, обратить его внимание на то, что творится в этом проклятом доме! Но голубоволосый не может сдвинуться с места. Будто это не он управляет своими движениями, будто его ведет кто-то совсем другой, которому в общем-то плевать, что сейчас может случиться с Салли-кромсали. Тихий вздох разрезает тишину пустой комнаты и Сал все же делает нерешительный шаг вперед. «Здесь еще темнее», — с характерным ему спокойствием мысленно комментирует Салли. Здесь, в темной пещере, скрытой рваными кусками обоев, еще и порядком холоднее, чем во всем доме. Связано ли это с паранормальными силами или все дело в том, что это помещение давно не отапливалось? Салу некогда об этом думать. Точнее, времени-то у него как раз предостаточно, а вот оставаться здесь надолго как-то совсем не хочется. Только сейчас парень осознал, что не сдвинулся с места и все еще стоит возле дыры. Нервно сглотнув и покрепче сжав руки в кулаки, как бы набираясь решимости, голубоглазый максимально тихо и осторожно пошел вперед, вдоль облезлой стены, с которой то тут, то там, свисали рваные клочья серой паутины. Глаза цвета весеннего неба жадно всматривались в пыльную полутьму, пытаясь найти хоть какую-нибудь, пусть даже незначительную деталь. Комната была довольно длинной и внутри Салли нарастало нечто похожее на разочарование и обиду — это уж точно не то, о чем он думал, когда испуганно топтался перед входом в дыру! Но вот стена закончилась, упираясь в угол. Сперва парень ничего не смог увидеть, только пустую стену, также, как и остальные, обклеенную старыми обоями. Но чуть приподняв голову, Сал тихо выдохнул через рот, выпуская в морозную комнату немного теплого воздуха из легких, который на пару секунд обратился в светлое облачко, почти мгновенно рассеиваясь во тьме. Сомнений не было — прямо над юношей, чуть раскачиваясь от невидимого сквозняка, висела петля. Темная, уже кое-где изрядно сгнившая и потемневшая веревка, казалась Салу каким-то умершим животным, погребенным в этом склепе паутины и холода. Жутко. Внезапно в кармане парня что-то засветилось ярким, почти что потусторонним светом, от чего голубоглазый даже слегка подпрыгнул на месте. Запустив руку в карман штанов, Салли тут же достал оттуда то, что вывело его из размышлений столь грубым образом — модифицированную игровую приставку. Парень тихо фыркнул, вглядываясь в зеленоватый экран — это ведь действительно звучит как бред какой-то! Если вставить в игровую приставку какой-то старый картридж, прикрепить антенну и пару запчастей из рации, то эта приставка сможет реагировать на паранормальную активность! Как такое вообще может быть правдой? Салли-кромсали хмыкнул, качнув головой: в «Апартаментах» правдой может быть и не такое. Что ж, самое время сыграть в приставку, почему нет. Парень буквально чувствовал, что сейчас благодаря этим простеньким 8-битным играм, он проживает жизни других людей. То есть, это было не как в обычной игре. Салли ощущал себя тем, за кого играет. Наконец, все уровни были пройдены. «Подозрительно легко.» — успел подумать Сал, прежде чем приставка слабо замерцала экраном и погасла, не подавая больше никаких признаков жизни. Ее хозяин только хотел вслух возмутиться, что ничего так и не произошло в результате прохождения игр, как вдруг все же заметил некоторые изменения в интерьере комнаты. Достаточно было голубоволосому лишь немного приподнять голову, чтобы увидеть мерно, как маятник в старинных часах, покачивающееся тело в петле. Темный силуэт мужчины висел в воздухе черной тенью. Неестественно тихо. Неправдоподобно спокойно. Туман, витавший в комнате, будто проник в голову паренька, заставляя его в ужасе отшатнуться от тела Люка. В ответ на это Сал всеми силами попытался выдавить из себя хоть слабый писк, но звук будто замерз в его горле, не желая вырываться наружу. Это напугало парня еще больше — одно дело, когда ты можешь что-то сказать призраку, утешить его, понять чего он хочет. И совсем другое дело - умереть молча! Так же безмолвно, все еще словно в тумане, парень сжался в комочек на полу, закрывая голову руками. Он уже ничего не видел. Ничего не слышал и не понимал. Единственная простая истина билась испуганной птицей в мозгу юноши. Он сейчас умрет. И вдруг темнота. Темнота, пустота и безумный холод. Интересно, он правда умер или просто потерял сознание? Как бы там ни было, нужно как-то очнуться. Хотя бы попытаться. Сал чувствует, что стало теплее. С трудом приоткрыв глаза, голубоволосый увидел склонившегося над ним Ларри. На фоне больше нет тех жутких стен, заросших серой сетью столетней паутины. Больше нет того безумного холода и страха, витающего в комнате. — Призрак исчез. — подал голос кареглазый, прежде чем его друг успел хоть что-то сказать. В ответ слышится шумный вздох облегчения. Что говорит Ларри дальше, голубоглазый уже не слушает. Просто не может сосредоточиться на голосе друга, да и не мудрено — он же только что сознание потерял, надо бы для начала хоть в более-менее адекватный вид себя провести. А потом рассказать Пыху, что призрака больше нет и ему нечего бояться. Отвечал Салли тоже как-то с трудом, не особо понимая, что говорит. Но судя по всему, отвечал он как надо, раз у Ларри не возникало никаких дополнительных вопросов. Голубые глаза замерли на лице друга. Черт возьми, как же ему повезло, что Ларри пришел к нему на помощь так вовремя! Кто знает, что могло с ним случиться в той дыре. Взгляд голубых глаз стал теплее, а тонкие губы, скрытые под маской-протезом, дрогнули, складываясь в улыбку. Черт, а ведь Ларри Джонсон весьма симпатичный, раз уж на то пошло! Особенно сейчас, в образе эдакого спокойного и хладнокровного супер-героя. Но вдруг что-то изменилось в лице темноволосого. Что-то, что заставило Салли насторожиться. Ох, черт! Что-то случилось, а Сал даже не знает что! О чем они там только что говорили?.. — Так значит мой отец… — Ларри сделал многозначительную паузу, от чего его лицо стало еще печальнее. Голубоволосому хватило пары секунд, чтобы понять, к чему его друг клонит. И этих же нескольких секунд было вполне достаточно для кареглазого, чтобы по его щеке покатилась одинокая слеза, очертив скулы и подбородок, а после упав на старый изодранный линолеум. Не прошло и мгновения, как высокого худощавого парня уже обхватили тонкие руки, чуть поглаживая по спине в попытках утешить. В этом тепле искренних и таких мягких объятий очень остро ощущался контраст холода в районе груди. Туда, куда Сал как раз уткнулся лицом, а точнее протезом, заменяющим ему лицо. Ларри был уверен, что каким бы ни было страшным лицо парня под маской, сейчас ему было бы лучше без нее. Это казалось странным, но сейчас, когда Салли-кромсали так крепко прижался к нему, согревая теплом собственного тела, кареглазый почувствовал что-то такое, чего раньше еще ни к кому не ощущал. Это что-то отзывалось легким покалыванием и жаром в груди, чуть выше желудка. Там будто бурлила лава, но… Приятно бурлила. Ларри не чувствовал от этого боли. Он чувствовал нежность. Неуверенно и осторожно, шатен достал руки из карманов, обнимая друга в ответ. Набравшись решимости, парень даже прижал голубоглазого покрепче к себе, опасаясь сопротивления и недовольства со стороны Сала. Но тот ничего не сказал, напротив, погладил кареглазого по спине еще. Для Ларри значения этого жеста оставалось загадкой. Значило ли это «Я соболезную по поводу смерти твоего отца» или же «Да, мне тоже тут холодно»? Ларри не знал наверняка. Но он точно знал как минимум одно решение для этой загадки. Странное, непредсказуемое, но давно уже подталкивающее парня к одному довольно серьезному шагу. Знай Ларри, что ощущал Сал, когда обследовал дыру в стене, то сейчас бы точно почувствовал схожесть с мыслями о том, что будет, если полезть в дыру. «Точка невозврата.» — прозвучало в темноволосой голове. И Ларри с этой мыслью охотно согласился. «Ну, с Богом!» — длинные тонкие пальцы художника потянулись к застежке, спрятанной где-то под собранными в хвостики голубые волосы. — Э, Ларри? — голос Сала звучал скорее удивленно, чем злобно, — Ты что творишь? — Чшш. — освободив одну руку, темноволосый приложил указательный палец к холодным губам маски, — Ничего не говори. Даже одной рукой юноше довольно легко удалось расстегнуть нижнюю застежку маски. Теперь же следовало самое сложное. Тихо вздохнув от волнения, Ларри осторожно приподнял нижний край белоснежного протеза, мягко целуя израненную, грубоватую кожу на губах голубоглазого. Карие глаза жадно впивались в лицо друга, все еще скрытое под маской. Но он не видел слабо поблескивающих голубых глаз. Лишь такие же голубые, но невероятно пушистые ресницы. Вероятно, Салли-кромсали закрыл глаза. От страха Ларри не осталось и следа. Он удобнее устроил руки на хрупкой талии парня, чуть поглаживая ее, а после плавно отстранился от его губ. Комнату вновь заполнила тишина. — Тебе… Э… Понравилось? — наконец подал голос более высокий подросток, стараясь скрыть смущение, увлеченно ковыряя обувью линолеум. Однако ответа он так и не услышал. Лишь медленный кивок головой. Ларри тихо хмыкнул и снова опустил голову, пялясь в пол. Но вдруг он услышал то, что заставило его снова посмотреть на друга. С тихим щелчком тот расстегнул еще и верхнюю застежку, осторожно снимая с лица маску и представая перед Ларри во всей красе. — Ты же хотел это увидеть, не так ли? — теперь голос голубоглазого звучал громче и отчетливее, не заглушаясь протезом. Ларри же не мог ничего сказать. В его взгляде смешалось и сострадание, и восхищение, и что-то похожее на влюбленность. — А ты симпатичный. — наконец выдавил из себя кареглазый и тут же пожалел об этом. Звучало ведь как сарказм! Вдруг Салли сейчас обидится или еще что-то в этом роде?! Но Салли не обиделся. Он лишь улыбнулся, вновь надевая маску. — Пошли отсюда. Здесь нам больше делать нечего.