А если так?

Часто не исправить то, что совершаем мы, Часто не отделаться от слёз своей вины, По дороге, что даётся нам судьбой, Легко так упасть. Чьим словам мы верим слепо день за днём? Чьим рукам мы отдаём своё тепло? Быть одиноким человек рождён. Очень сложно от других нам свою слабость скрыть, Очень сложно сердце хрупкое в груди хранить, Притворяясь, что в порядке всё и нам, Совсем дела нет. Как набраться сил, чтоб дальше нам идти? Как найти в конце бесцельного пути Сияющий нам свет. Бесконечный мост Обернуться хочешь, давит тишина вокруг. Ускользает всё, Как песок сквозь пальцы наших непослушных рук. Танец снега перед смертью красив. Скажи мне, это сон? Так хотелось сквозь оковы зимы Пробиться к солнцу майскому. В сердце у тебя ледяная игла Расплакаться не даёт. Растопить её смогу навсегда, В тот день, когда придёт весна. Часто не исправить то, что совершаем мы, Часто не отделаться от слёз своей вины, Не хватает сил с колен подняться нам, И дальше идти. Воедино все осколки собирать Бесполезно: ты так и не смог понять. Не заживут на сердце шрамы. Городская тишина и обещания твои, Так же невесомы, так прозрачны и хрупки, Как снежинка, что от вздоха одного Растает в тот же миг. Не заметив как же трудно было мне, Ты растаял в белоснежной пелене, Тебя не отыскать…. Остролиста вновь На нас смотрят алые на снегу огни Говоря о том, Что не избежать нам холодных вьюг зимы. Окружённые ночной темнотой, Где снег кружит в тиши, С одиночеством, щемящим в груди, Нам остаётся только жить. До конца хочу тебя защищать, От стужи ледяной. Алых ягод яркий образ опять Увидеть я хочу с тобой. Танец снега перед смертью красив. Скажи мне, это сон? Так хотелось сквозь оковы зимы Пробиться к солнцу майскому. В сердце у тебя ледяная игла Расплакаться не даёт. Растопить её смогу навсегда, В тот день, когда придёт весна. len - hiiragi 13 декабря 1895 год. -Граф, вы как всегда великолепны!- вещал наркоторговец, держа в руках чашку с чаем. -Слышал, ты был в Японии,- голос молодого дворянина даже не дрогнул,- привез мне что-нибудь интересное? -Конечно,- хмыкнул Лао,- я привез вам отборный чай и еще кое-что, но это вы получите завтра. Надеюсь, вы все же решите устроить грандиозный праздник. -Даже и не надейся,- отрезал юноша, делая глоток чая,- но, я не против увидеть завтра парочку личностей и тебя в том числе. -Почту за честь, а сейчас, прошу меня простить, но у меня еще есть несколько неотложных дел. Одобрительно кивнув, юноша жестом дал понять, чтоб дворецкий сопроводил гостя к выходу. Когда китаец удалился, глава семьи Фантомхайв скрестил руки на груди, устремляя взгляд на белоснежный конверт, что одиноко лежал на серебряном подносе. Письмо от королевы? Нет, все еще хуже, чем он думал, письмо от дворецких Её Величества - братьев Чарльз. Вот тоже не имется им. "Сиэль! Завтра твой день рождения! Мы - двойные Чарльз, спешим поздравить тебя самыми первыми! Если ты не против, мы бы хотели заглянуть в твое поместье, чтоб лично поздравить! Хотя, даже если ты будешь против, мы все равно придем! Не перетруждайся сильно и спокойно отдохни! Грей и Фиппс" Зарычав от злости, граф смял ни в чем не виноватый листок, выбрасывая его на пол. Хоть в письме и было сказано, что его написали оба брата, но эту манеру повествования он узнает везде! Ему очень хотелось сжать руки на тонкой шее Грея, который раздражал его одним своим видом, но, сейчас, нужно успокоиться и наконец отправиться в кровать, которая так сильно ждала своего господина.

***

Он сидел в темном помещении, прижимая колени к груди. Синие волосы стали черными из-за грязи, а ранее белоснежная рубашка приобрела желтоватый оттенок и была покрыта красными пятнами. Но уж лучше так, чем снова вернуться домой и терпеть наставления отца. Тело ужасно болело, но юноша старался не думать о ноющей боли, о множестве ссадин, о спутанных волосах и красных от слез глазах. Что теперь его ждёт? Он в совершенно чужой стране, благо, когда-то выучил английский. Как наследник большой семьи, он был обязан знать несколько языков и культур. Страшно. Стиснув зубы, парень услышал шаги за дверью. Когда та открылась, внутрь вошел мужчина в китайской одежде, а рядом с ним крутилась большегрудая девушка, которая не сводила глаз с красивого лица аристократа. Мужчина подошел ближе, присаживаясь на одно колено перед пленником. -Теперь слушай,- практически прошептал он,- завтра ты отправишься к графу Фантомхайв, как и обещал, он даст тебе работу, но, ты должен ему понравиться, Хидзирикава Масато, ежели этого не произойдет, тебе лучше не знать, что может случиться с твоей красивой мордашкой. Японец лишь фыркнул, отводя взгляд. Железные наручники очень сильно сжимали запястья, от чего ими не было возможности двигать. Больно. Китаец поднялся, оставляя после себя запах дыма и чего-то еще, парень никак не мог разобрать, чего именно. Прошептав что-то на ухо девушке, мужчина поспешил удалиться, оставляя их вдвоем. Она подошла к юноше, устраивая ладонь на его щеке, но Масато мотнул головой, стряхивая нежную руку. Не говоря ни слова, она тоже вышла, но спустя некоторое время, вернулась с ведром, из которого выплескивалась чистая вода. Намочив какую-то тряпку, девушка водила ей по лицу пленника, смывая грязь. Хидзирикава не шевелился, позволяя снять с себя грязную рубашку и аккуратно провести холодной тряпкой по своей груди, на которой все ещё виднелись следы от палки. -Как тебя зовут? - наконец осмелился спросить он, смотря в глаза китаянки. -Ран Мао,- отозвалась та, вновь опуская ткань в воду,- тебе не следует бояться, просто, будь хорошим мальчиком.