Книги о будущем

Северус сам не понимал почему. Он не понимал зачем он согласился, зачем остался и продолжил читать книгу. Она не приносила ему никакой выгоды и даже положительных эмоций. Эта книга была о сыне Лили и Джеймса. Отвратительного человека по имени Джеймс Поттер со скверным характером и чересчур завышенной самооценкой. И Лили вышла за него замуж. Казалось вселенная издевалась над ним, а он почему-то согласился на это сам, по своей воле. Он не мог это объяснить. Это было нерационально и нелогично, но почему-то он… — О чем ты думаешь? — поинтересовался Регулус. Ах, да. Они были на ужине, сидели за столом Слизерина, а перед ним стояла тарелка с супом, к которой он едва притронулся. — Почему ты решил остаться? — Я не думаю, что ты хочешь знать, — Регулус помрачнел, но тут же вернул себе прежний невозмутимый вид. — Лучше ответь мне, почему остался ты? Ты даже ничего не сказал. — Я сам не знаю. Мне просто показалось, что это правильное решение. — Понимаю, — кивнул Регулус. — Это называется любовь. — Что? — Северус подавился и закашлялся. — Любовь нерациональна и не поддается логике, — сказал Блэк. — Это… — Кем ты себя возомнил? — Снейп побледнел. — «…я прочитал в книге», хотел я сказать, — фыркнул Регулус, позабавившись реакцией Снейпа. — С чего ты читаешь такие дешевые книжки? — Северус резко отвернулся, вернувшись к своей тарелке с супом. — Это о магии любви, — ответил он, тоже вернувшись к трапезе. — Занятная вещь. — Разве это не чушь? — фыркнул Северус. — Я так не думаю, — Регулус еле заметно улыбнулся. — Я тебя не понимаю.

***

После ужина они встретились в Выручай Комнате. Северус выглядел более тихим и мрачным, чем до ужина, но никто не стал это комментировать. Регулус, напротив, казалось был в приподнятом настроении. Ремус снова взял книгу и открыл на нужной странице. — Глава третья. Письма невесть от кого. — Письмо из Хогвартса? — обрадовался Фабиан. — Хоть какое-то спасение от этой семейки. — Только там письма, — задумалась Алиса. — Во множественном числе.       <…>И Пирс, и Деннис, и Малкольм, и Гордон — все они были здоровыми и безмозглыми, но Дадли был самым здоровым и самым безмозглым, и потому именно он считался их предводителем и решал, что будет делать вся компания. — Ну и логика, — фыркнул Фрэнк. — Как у первобытных людей. — Я уверен их уровень развития примерно там же, — сказал Регулус.       И вся компания соглашалась с тем, что следует заняться любимым спортом Дадли — охотой на Гарри. — Устроить бы охоту за самим Дадли, — воинственно помахал в пустоту кулаком Сириус. — Мало не покажется, — поддакнул Питер.       <…> — Нет, спасибо, — ответил Гарри. — В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы — его, бедняжку, может и стошнить. — Так его! — вскрикнул Гидеон. — Раз нет возможности ответить физически, то можно унижать словесно и умственно, — хмыкнул Регулус.       <…> Ученики «Вонингса» носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы, которые называются канотье. Еще они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. — Я рад, что я не магл и никогда в эту школу не пойду, — рассмеялся Гидеон. — Ага, и никому не позволю такое носить, мне глаза мозолить, — добавил Фабиан.       <…>Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой. — Отвратительный ребенок, — выдавила Лили и внезапно закрыла сама себе рот, словно сказала лишнее. — Не стесняйся, Эванс, — фыркнул Регулус. — У нас свобода слова, — поддержал брата Сириус. — Ты можешь говорить все, что хочешь. Лили не ответила.       <…>Дрожащей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». — Письмо из Хогвартса, — пробормотал Регулус. — Во множественном числе. — Это не будет единственным, — кивнул Гидеон. — Гарри настолько особенный, что его пригласят несколько раз, — предположил Фабиан.       <…>Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из его рук. — Надо было в коридоре, — вздохнул Джеймс. — Или спрятать в карман, и у себя… — Видимо несколько приглашений Гарри получит по другой причине, — подытожил Регулус.       <…>Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. — Какие красочные описания, — хмыкнул Джеймс. — И отвратительные. — Джеймс, нет ничего плохого в овсяной каше, — беззаботно сказал Ремус. — Там были жуки, — Поттер внезапно побледнел, становясь того самого ненавистного цвета, описанного в книге. — Это было всего один раз, — отмахнулся Сириус, подмигнув Люпину. — И это могла быть любая другая еда. Джеймс шумно сглотнул ком в горле.       <…>Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась. — Тоже мне, королева драмы, она ведь знала, что придет письмо из Хогвартса, — фыркнул Северус, оторвавшись от созерцания потолка, на котором теперь были не Лев со Змеей, а ночное небо. Оно не отражало погоду, как в Большом Зале, но зато было бы удобно делать домашнюю работу по астрономии. Или просто наслаждаться видом.       <…>Гарри не двинулся с места. — ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! — прокричал он. — Борись! — воскликнули близнецы, потянув Алису к себе, заставляя присоединиться.       <…> — Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?! — Искореним? — приподнялся Сириус. — Они хотели искоренить из него магию? Они совсем того… чокнутые? — Она и правда сошла с ума, — прошептала Лили, закрыв глаза. — Она жестока. — Это ведь говорит не она, а ее муж? — попытался утешить ее Регулус. — Вся проблема в муже, — повторила Лили, кивнув себе.       <…> — Э-э-э… кстати, Гарри, насчет этого чулана. Твоя тетя и я тут подумали… Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли. — Жадность человеческой души, — произнесла Алиса, затем вздохнула. — По…поэтично, — сдержав смешок, изрек Сириус.       <…>одна, где спал Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне. — Гарри мог бы изначально там жить, — нахмурился Питер. — Конечно нет, — вздохнула Алиса. — Никакого сострадания или любви. На слове «любовь» Северус резко обернулся к девушке, но затем, заметив взгляд Регулуса, смущенно отвернулся обратно. Он ее не любит.       <…>Единственное, что в этой комнате выглядело новым, так это стоявшие на полках книги, — создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались. — Сомневаюсь, что Дадли умеет читать, — заметила Алиса. — И я с тобой согласен, — Фрэнк вздохнул. — Он не умеет считать, зачем ему читать? — фыркнул Сириус.       <…>Накануне он орал во все горло, колотил отца новой дубинкой, давился, пинал мать и подкидывал вверх свою черепаху, разбив ею стеклянную крышу оранжереи, но ему так и не вернули его вторую комнату. — Как я и говорил, родителям аукнулось, — произнес Фрэнк с долей грусти и долей самодовольства. — Гадалка Фрэнк, обращайтесь, — продекламировал Гидеон. В него сразу полетела подушка.       <…>Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что Гарри сзади обхватил дядю Вернона за шею. — Драка! — дружно завопили близнецы. — Вернон Дурсль, к сожалению, превышает одиннадцатилетнего мальчика в силе, росте и габаритах, так что шансы на победу близки к нулю, — оборвал их радость Регулус.       <…> Гарри буквально взлетел в воздух, потому что наступил на что-то большое и мягкое, лежавшее на коврике у входной двери. На что-то… живое!       Наверху зажегся свет, и Гарри с ужасом увидел, что этим большим и мягким было лицо дяди Вернона. — Заслужил, — фыркнула Алиса. — Вот только Гарри не заслужил наказания, которое он несомненно получит, — вздохнул Ремус. — Какой извращенец будет спать у двери одиннадцатилетнего мальчика? — Сириус задумчиво провел рукой по волосам, элегантно поправив прическу.       <…> — О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой, — ответил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей. — Ага, логика, — хмыкнула Алиса. — У вас она вовсе напрочь отсутствует. — Зачем твоя сестра вышла за этого человека замуж? — спросил Фрэнк, обращаясь к Лили. — Извращенец, нехозяйственный и странный. Эванс лишь грустно покачала головой.       <…> В субботу ситуация начала выходить из-под контроля. Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гарри — кто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной. — Мне кажется, профессор Дамблдор просто веселится, наблюдая за этой клоунадой, — хихикнул Гидеон.       <…>, а Гарри подпрыгнул, пытаясь ухватить хотя бы одно из них. — Зачем прыгать? Взял бы с пола, да и всё? — изумился Регулус. — Гены, — фыркнул Ремус, поглядывая на отца.       <…>Он выглядел таким разъяренным и опасным, особенно после того, как выдрал себе пол-уса, — Он обезумел, — хмыкнул Северус. — Может Гарри не так уж им и безразличен, раз они не хотят его отпускать, — предположил Питер. — Крайне маловероятно, — оборвал Сириус, не дослушав Петтигрю до конца.       <…> — Сбить их со следа… сбить их со следа, — всякий раз бормотал дядя Вернон. — Он окончательно обезумел, — с важным видом оповестил всех Фабиан. — Вот, что делают с людьми Поттеры, — произнес Гидеон, и братья, переглянувшись, прыснули, игнорируя возмущенный взгляд Джеймса.       <…> — Папа сошел с ума, да, мам? — грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез. — Если даже Дадли это понял, то Дурслю пора в Мунго в отдел для душевнобольных, — хмыкнул Ремус.       <…>«Значит, сегодня понедельник», — подумал про себя Гарри, вспоминая кое о чем. Если сегодня был понедельник — а в этом Дадли можно было доверять, он всегда знал, какой сегодня день, благодаря телевизионной программе, — значит, завтра, во вторник, Гарри исполнится одиннадцать лет. — Значит, родился либо в конце июля, либо в начале августа, — начал считать Джеймс.       Конечно, нельзя сказать, что у него были веселые дни рождения, — например, в прошлом году Дурсли подарили ему вешалку для куртки и пару старых носков дяди Вернона. Так что и в этом году от дня рождения ничего особенного ждать не стоило. Но все же не каждую неделю тебе исполняется одиннадцать. — Какое печальное день рождения, — погрустнел Питер. — Хоть открыточку послать, — Джеймс прошелся взглядом по Фрэнку и Алисе, близнецам, Питеру, Ремусу и… Сириусу.       <…> На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить. Понятно, что ни о каком телевизоре не могло быть и речи. — Он идиот, да? — Фрэнку, ожидаемо, никто не ответил.       <…>Приобретенная дядей Верноном провизия поразила всех — четыре пакетика чипсов и четыре банана. — Но этим нельзя наесться, — покачал головой Питер. Пруэтты хихикнули.       <…> Часы Дадли показывали без четырех двенадцать. Гарри подумал, что, когда они вернутся на Тисовую улицу, вполне возможно, в доме будет столько писем, что ему удастся стащить хотя бы одно. — А они вернутся? — спросила Алиса. — Да куда уж денутся, — отмахнулась Лили. — Ты же видела, они без уюта и комфорта… — Кучи еды, — добавил Питер. — …долго не проживут, — закончила девушка, нахмурившись.       Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до Гарри донесся громкий треск — наверное, это упал в море большой камень. — Я тут подумал, — Снейп оторвался от своей домашней работы. — Если эти Дурсли единственные родственники Гарри, то родители Лили и Поттера… Джеймса и Сириуса как током ударило, Лили шумно выдохнула. — Я об этом даже не подумал, — тихо сокрушался Джеймс. — Мы этому не позволим случится, — уверенно сказал Сириус, положив руку на плечо другу.       Еще одна минута, и наступит день его рождения. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы его позлить? — Почему бы и нет? — Почему бы и да? Фабиан и Гидеон переглянулись, секунду молча смотрели друг на друга, а затем расхохотались.       Три секунды… две… одна…       БУМ! — Что за «БУМ»? — вздрогнула Алиса от неожиданности.       Хижина задрожала, Гарри резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто? — Конец главы, — объявил Ремус охрипшим голосом. — Я читаю уже третью главу, никто не хочет продолжить вместо меня? — Сам Ремус Люпин устал читать? — картинно удивился Сириус. — Сенсация!.. — Попробуй прочитать три главы сам, при том, что тебя постоянно перебивают, — фыркнул Ремус. — Да запросто! — ответил Сириус, выхватывая книгу из рук улыбнувшегося и довольного Люпина.