***
Наручники впивались в нежную кожу Чимина, доставляя ему ужасную боль. Пак пытался освободиться: дёргался, мотал головой для того, чтобы снять эту чёртову повязку, которая не давала понять, что происходит, пробовал снять оковы на запястьях, но, разумеется, у него ничего не вышло, только почувствовал, как что-то тёплое медленно начало стекать по его рукам. Вертелся он недолго. До того момента, пока кто-то не сел на его бёдра. Кто-то тяжёлый. — Ю-Юнги? — спросил жалобно Чим. — Да, это я, — прошептал он на ухо Чимину своим хриплым голосом, а после просто разорвал на нём футболку. Юнги начал грубо целовать и кусать всевозможные места от шеи до талии, оставляя багровые отметины. Он проделывал это снова и снова, наслаждаясь умоляющими остановиться вскриками Чимина. Вид Пака был прекрасен: заплаканные глаза, смотрящие куда-то вбок, прерывистое дыхание, стекающие капли крови на руках, растрёпанные волосы, придающие более сексуальный вид, кроваво-красные засосы, оставленные на шее, алые метки, распространившиеся по торсу. Юнги возбудился. Ему хотелось поскорее войти в это распрекрасное тело, почувствовать ещё больший кайф от происходящего. Но надо было ещё помучить этого ребёнка. Мин перевернул Пака на живот, стянул с него брюки и боксеры, не забывая о себе, а также ремень со своих чёрных джинс и, неожиданно для Чимина, шлёпнул его им по ягодицам. Чимин зажмурился и вскрикнул немного пошлым голосом, что не скрылось от Мина. Последующие удары были сильнее, и с каждым разом, увеличивая темп, Юнги наслаждался. Чимин уже не вскрикивал, а кричал, захлёбываясь в собственных слезах. Ему было больно, противно, невыносимо. Юнги остановился тогда, когда всё покрылось тёмно-красным цветом. Не заканчивая на этом причинять Паку физической да и моральной боли, он раздвинул его ноги достаточно широко, для того чтобы поместиться между ними, взял уже заранее подготовленную смазку и налил жидкость на руку. Размазав её по члену, он вошёл без подготовки до самого основания. Юнги застонал — это было прекрасно, чего не скажешь о Паке. Было так узко. Одновременно это приносило боль, но и удовольствие. — Аааа! Блять, вытащи! — заверещал Чим, пытаясь как-то отодвинуться, но Юнги не позволил ему этого сделать, придерживая за бока. Он снова перевернул его и, не дав привыкнуть, уже вбивался в кричащего парня. Во время этого процесса он случайно задел простату и, наконец, услышал заветный стон. Юну стало немного жаль Чимина, но остановиться он уже не мог. Тогда пусть Пак получит хоть немного удовольствия, а не только кровь по всему телу и боль. Из комнаты доносились звуки соприкасающихся тел и стоны. Чимин прогибался в спине, как кошечка, запрокидывая голову назад и удерживаясь за изголовье кровати. Ему стало не так больно, даже приятно, когда толчки проходили только под одним углом, но всё-таки Юн его порвал и от этого никак не уйти. Предчувствуя скорую разрядку, Юнги вышел из Чимина, изливая прозрачную жидкость на его живот и прильнул своими очаровательными губами к пухлым, но посиневшим губам Чимина. Поцелуй был жадным, страстным, горячим. Чимин расслабился, и Юнги, воспользовавшись этим, нагло проник языком в его рот. Они целовались долго, растягивая удовольствие, жадно хватая воздух и постанывая. Чимин немного возбудился, что удивило его, и его стояк причинял небольшой дискомфорт, но руки были скованы. Ему было стыдно и неловко просить Юнги решить его проблемку, но он был не в том положении, чтобы отказаться. — Юнги-хён…прошу… — умолял Чимин охрипшим голосом, который был таким сексуальным, — помо-ги… Юнги не смог устоять перед этими жалобными глазами, и его рука опустилась на стоящий член беспомощного парня, начиная медленно надрачивать. Чимин вскоре кончил, издавая протяжный стон, а после сразу же вырубился. Юнги ещё раз рассмотрел бедного парня, из ануса которого вытекала маленькими струйками кровь. Он жалеет, что сотворил со своим сокровищем, но всё-таки остался немного доволен. Он не только себе доставил удовольствие, но и немного Чимину. Юнги укрыл Чимина мягким белым пледом, а сам направился в ванную. После принятия душа, он оделся, посмотрел на милое сопящее чудо, которое иногда морщило носик, и перешёл из комнаты Чима в свою.***
Проснувшись где-то в 5 утра, Чимин не смог пошевелиться. Но это было очевидно, ведь Юнги его порвал. Засохшие сперма и кровь на животе и спине Чимина не давала ему покоя, напоминая о произошедшем и заставляя рыдать взахлёб. Пытаясь перевернуться или сесть, он причинял себе невообразимую боль, как будто тебя режут острым предметом изнутри, поэтому он старался не шевелиться. Двери резко открылись, заставляя рыдающего Пака вздрогнуть, но потом улыбнуться. Это был Хосок. — Привет, Чимини, как дела? Ой, кажется, тебя лучше не спрашивать. — Когда кажется — креститься надо, — смеясь ответил Пак — Ха-ха-ха, — засмеялся Чон. — Вижу, чувство юмора у тебя не исчезло. Тебе с чем-нибудь помочь? — беспокоясь о своём друге, спрашивает Хосок. — Мне надо помыться и ещё… — Пак глазами указал на кровать, на которой остались капли спермы. — Хорошо, я позову уборщицу. Тебе сильно больно? Встать можешь? — Думаю, что смогу, но мне нужна помощь, — глядя на старшего, ответил Пак. Хосок помог ему кое-как добраться до ванной комнаты. Чимин посмотрел на себя в зеркале. Его вид был ужасен: куча засосов, алых отметин, засохшей крови и спермы. Его лицо в эту минуту нахмурилось до неузнаваемости. Он глядел на себя с презрением и вспоминал, как он не смог ничего сделать, а под конец почувствовал удовлетворение. Ему было так противно на себя смотреть, поэтому он аккуратно залез в ванну и пытался скорее отмыть этот позор с его тела. Хосок помог ему переодеться в чистую одежду: белая свободная рубашка, чёрные укороченные брюки и ботинки. — Вау, да тебе моделью работать можно, — похвалил вид Чимина Чон. Пак, действительно, в такой одежде выглядел очень красиво. — Спасибо. Я могу прогуляться по территории особняка? — Не знаю, а тебе не больно? Наверно, нельзя, — задумался Чон, — но я могу по-тихому проводить тебя. — Мне уже легче, я могу идти, — соврал Чим, но он очень хотел выйти из этих 4 стен. Хосок вывел Чимина из комнаты, постоянно прикладывая указательный палец к губам, мол, «тише». Чимин старался не шуметь, молча идя за старшим. Когда они вышли на улицу, то одновременно выдохнули, что заставило их рассмеяться. Они долго смеялись и смотрели друг на друга, наслаждаясь свежим воздухом. — Хён, прости, но я так больше не могу, — первым начал Чим. — Я хочу уйти. Я знаю, я только что сбегал и был наказан за это, но я… — не успел договорить он, как его прервал Чон. — Хорошо, без проблем. Я помогу тебе, — улыбаясь, ответил старший. — Но хён, у тебя будут проблемы. Тебе ведь досталось, когда я ушёл. — Досталось, но я не сержусь на тебя. Меня уволить не могут, поэтому мне нечего бояться, — успокаивал Чима Хосок. Больше Чимин ничего не сказал, а Чон взял его за руку, и они направились к выходу. Паку уже было не страшно, с ним был его друг, который стал для него старшим братом. Чим шёл сзади, опустив голову и не отпуская руку Хосока, а наоборот, сильнее стал сжимать её. Он боялся одного, что Хосок внезапно исчезнет и оставит его опять одного. Они дошли до тайного выхода, о котором знали только приближённые Юнги. У Чимина зрачки расширились, а сам он встал в ступор. Это был подземный проход, дверь которого находилась за многочисленными кустами, недалеко от главного дома. Дойти можно минут за 5. — Я сейчас сплю? — спросил, удивляясь, Чим. — Нет, это реальность. Иди за мной. Они долго продвигались по тёмным подземным коридорам. Было видно, что здесь давно никто не бывал: пыльно, грязно, сыро, паутина везде, мыши бегают. Это место пугает. У Чимина перехватило дыхание и сердце сжалось. Он ненавидел и боялся пауков, крыс, мышей, змей и многих других, поэтому ему было очень страшно. Он не на миллиметр не отходил от Хосока, прижимался к нему и хватался за него, когда внезапно слышал какие-то шорохи и посторонние звуки. Дойдя до двери, они открыли её, и этот мрачный коридор осветило яркое солнце. Они вышли на улицу, прищуривая глаза от ослепляющего света и вдыхая свежий воздух. — Мы пришли, — наконец сказал Хосок. — Я вернусь обратно, чтобы никто ничего не заподозрил, а ты уходи подальше отсюда и не приближайся больше к этому дому. Юнги обязательно снова разозлится и начнёт тебя искать. — Я знаю это, не переживай. Я усвоил урок. Надеюсь, что с тобой всё будет хорошо, и мы снова увидимся, — по щеке Пака скатилась одинокая слеза. Ему было трудно расставаться со своим, теперь уже близким, другом. Но такова жизнь. — Не плачь, идиот, — широко улыбнулся ему в ответ Чон. Это была самая красивая и светлая улыбка, которую когда-либо видел Пак. Он попытался как-то развеселиться, но у него ничего не вышло. — Не переживай, ещё увидимся. Пока. Чимин и глазом моргнуть не успел, как Хосока и след простыл. Он постоял ещё немного, посмотрел ещё раз на особняк, вспомнил всё, что с ним тут приключилось, развернулся и направился в сторону дома Джина, в надежде встретить там всех его новых друзей.***
Ночью Юнги не мог уснуть, его мучила совесть за содеянное. Он много раз ещё заходил проверять, как там Чимин, но он также мирно спал. Посмотрев на него, он уходил к себе в кабинет и подолгу рассматривал уже старую фотографию. Взошло солнце, наступило утро, на часах было где-то 4 утра. Юнги, не выдержав своего бездействия, отправился на ночную работу. Как раз люди собираются на работу и можно было спокойно их убить. Он взял с собой несколько своих людей и на телефоне открыл список тех, которых он должен прикончить. Заказчики могут описывать то, как должен умереть тот или иной человек, во сколько и каким орудием убийства можно воспользоваться. В общем, всё что потребуется, то и можно описать в заказе. Он нажал на первое имя, которое было отображено и просмотрел всю информацию, уже прокручивая в голове план действий. » Господин Х — Директор компании «NTDF», которая производит новые технологии. Возраст: 55 лет. Убить с помощью обычного пистолета в 6 утра в его пентхаусе. Место проживания: … . Имя заказчика: неизвестно.» Юнги никогда не спрашивал зачем нужно убивать — просто делал это. Иногда приходилось находить дополнительную информацию, но в этом случае всё было предоставлено: фото, личная информация, место проживания. Мин приехал туда в 5 часов. Его люди взломали входную дверь и схватили господина Х. Он был сонный, поэтому не оказал должного сопротивления, но когда оклемался, то начал вырываться, кричать и всё в этом духе. По Юнги было видно, что он уже еле сдерживался, чтобы не прикончить сопротивляющегося старика. На часах было уже почти 6 утра, поэтому на лице Мина появилась злобная ухмылка, и он наставил на старика свой любимый пистолет. — Ч-что вам нужно? Я отдам всё, только не убивайте меня! Пожалуйста, я прошу вас! — умолял директор. Эти слова Мин слышал так много раз, что уже не обращал на них никакого внимания. Ему было, мягко говоря, плевать на человека, который скоро умрёт, на его семью и всех его близких. Мин положил палец на спусковой крючок и произнёс: — Прощайте, господин Х, — это были последние слова, которые смог услышать директор перед смертью. Юнги всегда это говорит мягким, но безразличным голосом. Люди в чёрном отпустили окровавленное тело и последовали за уходящим Мином. Он никогда не промахивался, всегда стрелял только в сердце. Такой он жестокий человек, с невидимой маской безразличия ко всему, кроме Пак Чимина. Мин вернулся в особняк, переоделся в чистую одежду, а ту, в которой ходил на задание, выкинул. Он никогда не оставляет ничего, чтобы напоминало о его ночной работе, кроме оружия. Он соскучился и решил снова проверить младшего. Но в комнате его не оказалось. Пак сбежал тогда, когда Юнги был на работе. До этого лицо Мина не выражало никакой эмоции, но сейчас от него исходила зловещая аура. Такое чувство, что он готов снова убивать. Он, не теряя времени, опросил всех, кто видел Чимина, но все рассказывали по-разному. Это ещё больше злило Мина. Он приказал отыскать Пака любой ценой. — Зачем же ты опять сбежал, Чимин? Ты ведь знаешь, что я беспокоюсь о тебе. Твою личность, конечно, ещё не раскрыли другие организации, но когда они узнают, то не оставят тебя в живых. Прошу, вернись ко мне, — тихо проговаривал про себя Мин, медленно расхаживая по своему кабинету и иногда поглядывая на фотографию младшего, но его прервал телефонный звонок. Это был телефон, который Юнги нашёл в вещах Чимина и оставил себе, чтобы Пак не смог никому позвонить. Брать трубку он вначале не хотел, но кто-то звонил очень долго. — Какой настойчивый, блять! Заебал уже! Кто это, мать твою… Тэ? — прочитал Мин. — Кто это? Хмм. А, ясно, я вспомнил. Ким Тэхён. — Юнги принял надоевший вызов. — ЧимЧим, привет. Ты где? Я тут закончил, поэтому собираюсь к тебе. Как ты? Нормально добрался? — слышался обеспокоенный громкий голос. — Какой же ты шумный и надоедливый! Ты ведь Ким Тэхён, верно? Ты знаешь, где сейчас Пак Чимин? — Кто вы? Я не знаю, где он, поэтому и звоню, чтобы выяснить это. Откуда вы меня знаете? — Чимин рассказывал о тебе. Я его друг. — Вы лжёте мне. Чимин очень скромный и замкнутый в себе человек. Он бы не стал рассказывать обо мне. И ещё у него нет друзей, кроме меня и моих знакомых, но вашего голоса я не знаю. Кто вы? Это вы похищали Чимина? — Надоел! — грубо ответил Мин и сбросил вызов. Информации от него он бы всё равно не получил, поэтому не было смысла продолжать разговор. Юнги надеялся, что с Паком ничего не случится и его быстро найдут. Он очень переживает за него. Этой ночью Мин не уснёт.***
Чимин шёл по запомнившейся ему дороге. Быстро дойдя до знакомого места, он увидел Тэхёна, который разговаривал с кем-то по телефону. Тогда Чим вспомнил про смартфон, который ему дал Тэ и про то, что он оставил его в особняке. Ему стало стыдно и как-то неловко, ведь он потерял его. Увидев, что Тэ закончил разговор, он подошёл к нему. — Привет, Тэ. Я вернулся. Прости, я потерял тот мобильник, который ты дал мне. Мне очень жаль, прости. Я такой невнимательный. — Я заметил, что он не у тебя. Я только что звонил тебе, а ответил какой-то мужик с хриплым голосом. Он такой грубый, отключился, сказав, что я надоел ему. Кто это был? Ты его знаешь? Это был тот человек, который тебя похитил? — Да. Он в своём репертуаре. Что он ещё тебе говорил? — Что значит в своём репертуаре? ЧимЧим, ты подружился с ним? Ты совсем рехнулся? — Это сейчас не важно… Что… — Чимин пытался что-то сказать, но его прервали. — Нет, это как раз и важно. Расскажи мне всё, а взамен я тебе кое-что скажу. Это не менее важная информация. Чимин вначале упирался, не хотел впутывать Тэхёна в свои проблемы, но потом сдался, поняв, что тот не отступит. Он рассказал ему всё от начала до конца: встречу 10-летней давности, первое похищение, избиение, первый побег, изнасилование и второй побег. Тэхён слушал очень внимательно, иногда сильно возмущался и даже плакал, но старался не перебивать своего друга. Чимин тоже плакал, вспоминая плохие моменты, а у него других и не было. Это был тяжёлый рассказ, который наконец закончился. Чимин глубоко вздохнул и выдохнул, сказав, что на этом всё. Тэхён достал из кармана платок и передал его Чимину. — Очень жестоко. Как ты всё это пережил? Всё ещё болит? — аккуратно спрашивал Тэ, боясь причинить ещё большую боль Чимину. — Нет, мне уже лучше немного, — тихо ответил Пак, вытирая слёзы платком. — Ты обещал что-то рассказать. — Да, обещал. Это связано со второй организацией «Голубая луна». Мне об этом рассказал Чонгук. Кстати, радостная новость: мы начали встречаться! — улыбаясь, рассказывал Тэ. — Поздравляю. Я тут страдал, а ты веселился, везёт же тебе. Ну, так что там с «Голубой луной»? — Да, да. Мы сейчас находимся на её территории. — Что ты сказал? — зрачки Чимина расширились, а сам он повысил тон. — То есть, ты хочешь сказать, что Джин, Намджун, Кай, Чанёль и Чонгук — главы организации «Голубая луна», и мы находимся в их штабе? — Тише, успокойся. Да, это так. Но прикольно же. Я встречаюсь с крутым мафиози, — не понимая возмущений Чима, радуется Тэ. — Да уж, замечательно. И куда я попал? Не к одному, так к другим. Чимин долго размышлял, что ему делать. Он находился в тупике. В голове было пусто, а в душе бушевал ураган. Сбежал от одного сумасшедшего, а попал к другим. Но тут он решил воспользоваться тем, что они не знают, что Чимин является слабостью Мина и остаться. «Надеюсь, я не пожалею о своём выборе», — подумал напоследок Чим и последовал за болтающим с самим собой Тэхёном. Они зашли в дом.