Brothers' Conflict

Когда Тсубаки согласился на роль, он предполагал, как сильно ему придется трудиться, и все же он не до конца оценил масштаб этого предстоящего труда. Из-за того, что озвучку начали позже, вследствие болезни Азусы, работать приходилось в 2 раза быстрее, чтобы уложиться в срок выхода аниме. В студии звукозаписи творился настоящий хаос: сейю, режиссеры, аниматоры постоянно суетились, решали какие-то вопросы. Именно поэтому ни на одном этаже не было тихо. Тсубаки наблюдал за тем, насколько уставшими и утомленными выглядели коллеги в конце рабочего дня. Однако сам он чувствовал себя совершенно иначе: блондин наслаждался процессом и не жалел сил для любимого дела. Другие сейю неоднократно удивлялись тому, насколько выносливым и оптимистичным был Асахина. В ответ на это Тсубаки лишь улыбался, тем самым вгоняя коллег в еще больший ступор. Он просто не может по-другому: он не может расслабляться, и обязан сделать все в лучшем виде. Ради Азусы. *** - Мангу… и диски с аниме? - Да, Маса-нии. Ты ведь знаешь: хоть я больше и не работаю над тем аниме, я знаю о других проектах, поэтому мне нельзя расслабляться. Эта работа очень важна для меня. - Я понимаю, Азуса. Но дело в том, что я практически не разбираюсь в этом. Я, конечно, могу выбрать что-то, но боюсь, что это будет не то, что тебе нужно… Точно! Я могу попросить Эмму: уж она-то, я уверен, точно сможет тебе помочь! Брюнет слабо улыбнулся, мысленно представив перед собой ее лицо. Взгляд карих глаз, наполненный безграничной добротой, искренностью и наивностью, милая и приятная улыбка, дарующая радость и спокойствие любому, кто увидит ее. Такой юноша всегда знал Эмму и представлял. При одном упоминании ее имени из уст врача-педиатра на лице Азусы появилась смущенная, но радостная улыбка. Настроение тут же поднялось, и он буквально чувствовал, как может дрожать голос от переполнявших его позитивных чувств. Но благодаря своему профессионализму и умению делать голос таким, каким нужно было, Азуса сохранил свой тон таким же спокойным, чтобы у Масаоми не возникло никаких подозрений: отчего же мог дрогнуть голос молодого сейю при упоминании их сводной сестры? - Да, Эмма точно сможет помочь, - ответил Азуса. - Когда тебе нужно это принести? - Вообще-то, мне не к спеху, но чем скорее, тем лучше. - Понятно. Тогда, я думаю, послезавтра, она придет к тебе. - Отлично. Спасибо, Маса-нии. - Что ты, не за что. Азуса, желаю тебе скорейшего выздоровления, все очень скучают. - Хорошо. Еще раз спасибо, Маса-нии. До встречи. Не дожидаясь ответа Масаоми, Азуса повесил трубку. «Все скучают? Все? Маса-нии, что, смеется надо мной? Или же пытается утешить? Если все скучают, то почему он до сих пор не пришел ко мне?» С момента визита Эммы в больницу к Азусе прошло три дня, и за это время Тсубаки так и не осчастливил брата-близнеца своим визитом. Он даже ни разу не позвонил ему. Азуса понимал, что сейчас Тсубаки весь в работе, и наверняка очень устает, но неужели ему до сих пор стыдно? Неужели он до сих пор винит во всем себя и просто боится показаться ему на глаза? Неужели Тсубаки не может выделить несколько минут в день, чтобы позвонить ему и поговорить? А может, он все-таки не скучает по нему и даже не хочет видеть, радуясь в душе тому, что смог получить главную роль в аниме? Да, даже такие мысли посещали голову Азусы. Особенно вечерами, когда спать еще не хотелось, а поблизости не было никого, кто мог бы занять молодого человека беседой, он, сидя в кровати и глядя в окно на ночной город, думал. Азуса так много размышлял, что порой ему приходилось переживать жуткие головные боли, учитывая его болезнь. Он думал о том, что происходит сейчас в семье. Может, за время его госпитализации произошло какое-то важное событие, а он не смог присутствовать при этом? Может, произошло что-то действительно весомое, но никто из братьев не посчитал нужным сообщить ему об этом? Он также думал о своем недавнем признании Эмме. Хоть тогда брюнет произнес, что не собирался говорить этого, сейчас он нисколько не жалел о своих словах. Азуса долгое время держал свои чувства глубоко в душе, не смея демонстрировать их при ком-либо. Он не мог выдать себя в присутствии самой Эммы либо же кого-то из братьев: сейю боялся, что они поймут его чувства и между ними разразится еще больший конфликт, а сестренка и вовсе начнет сторониться его или даже бояться. Поэтому Азуса мог думать о своей любви только у себя в комнате, где никто не мог потревожить его. Шестой сын семьи Асахина не один раз представлял себе, как именно он расскажет девушке о своих чувствах, но ни разу в его голове не проскакивала мысль, что это произойдет именно так, как произошло. Но почему же это случилось именно там, в больничном саду? Почему это произошло тогда, когда брюнет действительно не был к этому готов? Почему это произошло так спонтанно, и почему слова сами собой слетали с губ, словно он долгое время хранил их в памяти, хотя ни разу не произносил про себя того, что сказал тогда вслух? Ответов на эти вопросы Азуса не мог дать. Впрочем, наверное, это было не самым важным. Он отлично понимал, что то, что уже случилось, изменить нельзя. И если так уж произошло, значит, так должно было быть, поэтому нет никакого смысла искать ответы на все эти «почему?». Сейчас нужно принять ситуацию такой, какой она есть. Эмма сказала, что ей нужно время, чтобы дать ответ на это признание. И Азуса согласился дать ей это время, чтобы она не принимала необдуманных решений. Все, что мог сделать Азуса сейчас – это дать событиям идти своим чередом, а там… будь, что будет. Разумеется, Эмма согласилась на просьбу Масаоми выбрать для Азусы мангу и аниме. Девушку ничуть не удивил тот факт, что знания врача в этой области оказались весьма поверхностными. Кроме того, ей было только в радость быть полезной для Азусы. Конечно, Эмма любила смотреть аниме и читать мангу, но ее увлеченность видеоиграми была сильнее, поэтому она обратилась за помощью к более опытному отаку – к Юске. Рыжеволосый юноша с радостью согласился помочь сестре, напрочь забыв о дополнительных занятиях, на которых ему предстояло изучить тот материал, по которому он не подготовился к последнему промежуточному тесту по химии, вследствие чего благополучно завалил его. *** - Юске-кун, а в каком обычно жанре работает Азуса-сан? – спросила Эмма у парня, когда они были уже в магазине. - Обычно, Азу-нии работает вместе с Тсуба-нии, а ему больше нравятся боевики и приключения. - Неужели он никогда не озвучивал аниме без Тсубаки-сана? - спрашивала Эмма, рассматривая в обеих руках две разных манги, пытаясь выбрать. - Озвучивал, конечно. Это были тоже боевики, приключенческие или детективы… о, кстати, детективы! - Юске непроизвольно сделал акцент на последнем слове, увидев на полке еще один свежий том новой маги, как раз детективного жанра. – Думаю, это подойдет, – он тут же отложил том к трем другим в небольшую корзинку, стоящую рядом с ним. – А ты выбрала уже что-нибудь? - Да я вот и не знаю, что из этого выбрать… – озадаченно произнесла Эмма. Асахина быстро пробежался глазами по названиям обеих манг и тут же вынес вердикт: лучше взять обе. - Обе? - Ну смотри, - он указал на том, который Эмма держала в левой руке, - по этой манге вот-вот начнут снимать аниме, дату выхода планируют где-то зимой следующего года. А по этой, - теперь Юске акцентировал внимание на томе, который Эмма держала в правой руке, - аниме начнут снимать только в следующем году, но я видел, как Азу-нии читал эту мангу. Поэтому, я думаю, оба этих тома нам подходят. Следующие полчаса брат с сестрой тщательно просматривали многочисленные полки с дисками различных аниме. Эмма была удивлена, почему Масаоми попросил о помощи именно ее, а не Юске, ведь он, очевидно, разбирался в этом намного лучше ее самой. Ей было очень трудно выбирать: все аниме казались подходящими, а вот юноше это задание давалось гораздо легче: он успел пробежаться по всему отделу за 10 минут, собрав 4 диска любимых аниме Азусы. Оставшиеся 20 минут он помогал Эмме выбирать из того стеллажа, возле которого она «застряла». Шатенка собрала 6 дисков, но пересмотрев их все, Юске оставил в корзинке только 3. За все пребывание Азусы в больнице Юске ни разу не навестил его: всему виной дополнительные занятия. Иногда старшекласснику казалось, что они будут преследовать его вплоть до тех пор, пока он не станет совершеннолетними и не начнет работать. Но впереди еще несколько месяцев старшей школы, а затем – пять лет учебы в университете. И не факт, что после этих шести лет его обучение закончилось бы, поэтому у него не было иного выхода, кроме как смириться. Юске был уверен, что вместе с Эммой наконец-то проведает родного брата, и когда на следующее утро они собирались выйти из особняка, Уке вернул парнишку с небес на землю, напомнив о злосчастных дополнительных занятиях. Именно из-за них ему пришлось поплестись в школу, а Эмма отправилась в больницу к сейю одна. *** - Азуса-сан, я принесла то, что Вы просили, – сказала она сразу же после того, как поздоровалась с ним. - Большое спасибо. Ты сама выбирала? - Нет, я ходила вместе с Юске-куном. Он разбирается в этом намного лучше меня. - А почему он не пришел? - Он забыл о своих дополнительных занятиях, и ему пришлось идти в школу. - По какому предмету он на этот раз тест провалил? - По химии. - Понятно. Значит, дома все как обычно. «Юске… Какой же ты все-таки дурак. Ты ведь наверняка хотел прийти сюда с Эммой, но даже не позаботился о том, чтобы быть свободным сегодня.» Эмма достала из пакета мангу и аниме и протянула Азусе. Сейю взял в руки материал и вдруг почувствовал, как его пальцы касаются маленьких рук Эммы. Это мимолетное и почти неощутимое касание вмиг напомнило молодому человеку о его недавнем признании, отчего на его бледных щеках заиграл легкий румянец. Эмма, почувствовав прикосновение его теплых ладоней к своим, резко отдернула руки, и обойдя Азусу, бесшумными шагами проследовала к окну. Брюнету вдруг стало стыдно: взрослый парень, а смущается от какого-то легкого касания. А ведь все так хорошо начиналось: ему очень не хватало простой болтовни ни о чем и появление сестры было очень кстати, а эта мелкая неловкая ситуация напомнила обоим о том, что произошло 4 дня назад. Но еще рано было ставить точку: Эмма не была готова озвучить свой ответ, Азуса же не был готов услышать его сейчас. - Азуса-сан, я раньше не замечала, но у Вас всегда такой идеальный порядок. Похвально для молодого человека, – решив сменить тему, девушка обратила внимание на аккуратно заправленную кровать брюнета, после чего оглядела все помещение: палата была небольшой и скромно обставленной, но везде царила идеальная чистота. И это не только потому, что проводились тщательные генеральные уборки – Азуса привык к чистоте и не мог позволить себе находиться в беспорядке. - Спасибо. Кстати, не одна ты этого не замечала: именно от тебя первой я услышал похвалу о моей чистоплотности. Чего не скажешь о Тсубаки… он всегда так раздражается, когда я пытаюсь навести в его комнате порядок. Он говорит, что ему так уютнее, но мне трудно понять его в этом плане, – сейю, сам не понимая почему, вспомнил о брате. Он уже не надеялся, что Тсубаки навестит его в больнице. Эмма заметила, как лицо Азусы вмиг приобрело хмурое выражение, и решила оставить его на некоторое время одного под предлогом, что хочет найти вазу для свежих цветов, которые принесла ему – подарок от Иори. Как только шатенка вышла из палаты, юноша лег в кровать, укрылся одеялом и накинул на плечи кофту – его пробил неожиданный озноб. Сейю был благодарен Эмме за то, что она сама решила оставить его на какое-то время в одиночестве. Азуса в очередной раз убедился, что не ошибся в своем выборе: в таком юном возрасте Эмма могла проявить мудрость, чего иногда не хватает взрослым женщинам. Молодой человек откинулся на мягкую подушку и устало закрыл аметистовые глаза. Приоткрыть веки его заставил звук тихих, неуверенных шагов… Эмма, с полной водой цветочной вазой, поднималась по лестнице на нужный ей этаж. Не дойдя нескольких шагов до палаты Азусы, она резко остановилась от услышанного вдруг голоса. «Это же… Тсубаки-сан?» - Азуса… - его голос звучал очень тихо и подавлено. Блондин стоял посередине комнаты, не решаясь пройти дальше и взглянуть на брата. - Ну что ты стоишь, как неродной? Присядь, Тсубаки, – старший из близнецов проследовал к кровати больного и, опустившись на нее, еще ниже склонил голову. - Почему ты не смотришь мне в глаза, Тсубаки? - Я… я не могу. - Что за глупости? Так ты, значит, встречаешь родного брата, которого не видел 2 недели? Тот продолжал молчать. - Тсубаки, хватит изображать из себя самого виноватого. Я абсолютно уверен, что Эмма сказала тебе, что я ни в чем тебя не виню и не злюсь на тебя. Я также уверен, что она сказала, что я хочу встретиться с тобой. Или я не прав? – блондину нечего было ответить – Азуса был абсолютно прав. - Так вот, - продолжил он, - она была у меня четыре дня назад. Именно тогда я попросил ее передать тебе это. Знаешь, сначала я ждал, а потом уже и не надеялся, что мы увидимся раньше, чем меня выпишут, но… ты все же пришел ко мне. Спасибо, Тсубаки. - Дурак, что ли? Мне-то за что «спасибо» говорить? Ты говоришь, чтобы я не чувствовал себя виноватым… но это не легко, знаешь ли, особенно когда так и есть. Я совершенно тебя не понимаю, Азуса. Я понимаю только то, что ты простил меня и хочешь забыть всю эту историю, но неужели ты забываешь о последствиях? Менингит – серьезная болезнь, и не мне, в конце концов, тебе это объяснять! - В том, что я запустил свою простуду, виноват исключительно я. Я сразу понял, что это не обычная простуда, и даже не грипп, но я не стал брать больничный из-за работы. Меня уговаривали обратиться к врачу: Маса-нии, Ке-нии, Кана-нии, Хика-нии, Нацуме, Эмма… Если б я их послушал, то все могло быть иначе. Но я упрямо продолжал твердить, что со мной все хорошо, что это самая обыкновенная простуда. - И все из-за работы? Азуса, ты, действительно, дурак. - Ты тоже хорош! Мало того, что чувства свои контролировать не умеешь, так еще и трусишь навестить брата в больнице. Ты иногда ведешь себя, как ребенок, ей богу, в свои-то 25! - Да что ты отчитываешь меня? Ты мне, что, мамочка? - Да кто же тебя, кроме меня, отчитывать еще-то будет? Мама точно не станет – перерос уже, остальные братья многого не знают, об Эмме я вообще молчу… И лишь я знаю, какого тебе на самом деле. Лишь я знаю о твоих настоящих чувствах. И лишь мне одному известно, как болезненно ты переживал эти 2 недели. Ты не приходил ко мне не потому, что был занят на работе, как сказал Маса-нии. Вернее, не только из-за работы: ты все-таки боялся, что я мог не простить тебя, поэтому решил плыть по течению, а там будь, что будет. Но я-то знаю – это не в твоем стиле - давать событиям идти своим чередом. Ты сам творишь свою судьбу, именно поэтому ты здесь. - Азуса… Больше ничего не нужно было добавлять. Тсубаки, наконец, сделал то, что хотел сделать уже давно: он стиснул в объятиях брата, прижав его голову к своей груди, а тот в ответ крепко обнял его за талию. - Прости меня, Азуса. За все… - Прощаю. Давно простил. Теперь и ты, Тсубаки, постарайся простить себя. - Азуса… - скупая, одинокая слеза раскаяния скатилась по бледной щеке, затерявшись в темных волосах… С лица свидетельницы их разговора вот уже несколько минут не сходила счастливая улыбка. «Как же хорошо! Как же здорово, что вы помирились! Тсубаки-сан, Азуса-сан, простите, что подслушала ваш разговор, я вас больше не потревожу.» Эмма спешно покинула коридор больницы, оставив близнецов одних.