Brothers' Conflict

23 ноября Эмма проснулась раньше всех в особняке «Солнечная резиденция». Хотя, нельзя сказать, что этой ночью она нормально спала. До полуночи ей совсем не хотелось спать, хотя это было несвойственно Эмме, которая обычно засыпала не позже 23:00. Юная особа просто не могла сомкнуть глаз из-за чрезвычайного волнения перед предстоящим событием. Все же к 2 часам ночи Эмма провалилась в сон, но он продлился всего 4 часа, и в 6 утра она бодро подскочила с кровати и открыла балкон, чтобы прохладный утренний ветерок погостил и у нее в комнате. Минут 5 она простояла на балконе, наслаждаясь чудной погодой, которая так редко бывает в ноябре. На ярко-голубом небе не было ни облачка и золотое солнце было единственным правителем бесконечного небосвода. При этом сегодня яркая звезда предпочла не греть так сильно, как обычно, а просто светить, даря своими еле теплыми лучиками хорошее настроение. Ветер же сегодня немного усилил свои полномочия. Немного, потому что он был легким, но довольно холодным. Такую погоду Эмма любила больше всего: когда не было пасмурно, но и не было жарко, поэтому она предпочла бы еще подольше постоять на балконе, если бы ей не нужно было готовиться непосредственно к празднеству. Джули, проснувшийся на пару минут позже своей хозяйки, подошел к ней и запрыгнул на перекладину. - Доброе утро, Чи, - сказал он, после чего громко зевнул. - Волнуешься? - Немного, - тихо ответила она, не смотря на бельчонка. Он понял этот жест и нахмурился. - Чи, ты лгунья, - изрек он, зная, что когда Хината говорит неправду, она отводит взгляд. Эмма, поняв, что ее раскусили, глубоко вздохнула. - Ну, да. Я сильно волнуюсь. - Отчего? Сегодня не должно случиться ничего плохого. - Я это знаю, но волнуюсь именно потому, что сегодня такой праздник, такой значимый день. Ведь сегодня я, наконец, по-настоящему стану частью такой большой и дружной семьи. Ты ведь понимаешь, что это значит для меня, Джули? - Конечно. Ты же знаешь, я полностью тебя понимаю. Шатенка улыбнулась своему серому другу и погладила его по мягкой шерстке. Сегодняшний день действительно обещал много приятных впечатлений, поэтому-то Эмме и не удавалось успокоить быстро бьющееся в груди сердце. Ближе к 7 утра все сыновья Асахина были уже на ногах. Уке самостоятельно по-быстрому накрыл на стол (так как все еще был зол на Эмму и не изъявлял желания с ней общаться) и после легкого завтрака все разбрелись по комнатам - собираться. Свадебная церемония начиналась ровно в полдень, а к 11 все должны были собраться в отеле, арендованном заранее. По случаю торжества нужно было выглядеть, несомненно, подобающе, так что мужчинам предстояло одеться в костюмы, а дамам - в нарядные платья. Для трех старших братьев, а также Азусы, Иори и Футо носить такие костюмы было не в новинку, но вот для остальных это оказалось весьма трудным испытанием. - Азуса-а-а! Помоги мне! - так успел прокричать на весь этаж Тсубаки, выбежав из своей спальни и в два шага очутившись возле соседней двери, то бишь, возле комнаты брата-близнеца. - Что случилось? - тон Азусы был абсолютно ровным: он догадывался, хотя, скорее, ждал, пока братец прибежит к нему за помощью, так что его появление не стало неожиданностью. Вопрос для темноволосого молодого человека состоял только в том, в чем именно потребовалась его помощь. - А ты сам не видишь?! - завопил блондин. - Я не могу разобраться с этими дурацкими пуговицами на рубашке, и мне вообще кажется, что я из нее вырос! Я не могу завязать этот несчастный галстук и не могу уложить волосы! Азуса, умоляю, спаси меня! Брюнет закатил глаза и тяжело вздохнул, понимая, что у него нет иного выбора. Он потребовал, чтобы Тсубаки расстегнул все пуговицы на темно-серой, практически черной рубашке, на что тот странно на него посмотрел, выражая взглядом аметистовых глаз следующее: «Ты о чем думаешь, прося меня о таком?» Азуса ответил ему также одним лишь взглядом: «Это ты не о том думаешь. Делай, как я сказал», и пока старший брат выполнял это, он принялся говорить с такой интонацией, с какой могут разговаривать только с маленьким мальчиком: - Во-первых, из рубашки ты не вырос, а, очевидно, начал застегивать пуговицы сверху, поэтому и перепутал их все, а это нужно делать снизу. Во-вторых, пуговицы на манжетах можно было застегнуть до того, как надевать рубашку, тогда и легче было бы. Ну, с галстуком и волосами я, так уж и быть, помогу. Тсубаки молча сделал все, как сказал брюнет, и даже удивился, как хорошо он выглядел в рубашке, из которой, как ему казалось, вырос. Азуса помог ему завязать розовый галстук с чередующимися яркими и бледными ромбиками. На нем самом был такой же, только глубокого синего цвета. По случаю такого торжества даже мужчины немного изменяли прически, а Тсубаки и с этим не справился, хотя это было проще простого. По крайней мере, так казалось Азусе, который без труда зачесал челку так, чтобы она не закрывала его глаза, оставив лишь несколько прядей, которые прикрыли лоб и нос, а основную массу темных волос он совсем немного взъерошил, чтобы прическа в целом выглядела не «прилизанной», а естественной. Тоже самое сейю сделал и с волосами брата, разве что непослушную светлую челку зачесал на правую, а не на левую, как у него, сторону. Когда все было готово, Тсубаки осыпал брата благодарностями за то, что он сделал: - Если бы не ты, Азуса, я бы так и пошел на свадьбу, как я сам принарядился! Ты просто спас меня, спасибо огромное! - Да-да, пожалуйста. Обращайся, - он всегда так говорил на слова благодарности Тсубаки, ведь знал, что тот еще не раз попросит его о помощи именно в этом деле. - Кстати, Азуса, ты не знаешь, Луи сейчас дома? - Нет, не дома. Сегодня он отвечает за прическу и макияж мамы. Вообще-то, его уже полчаса как нет дома. - Полчаса, говоришь? Постой! - Тсубаки аж вздрогнул, чуть ли не подпрыгнув на месте, - А кто же сделает прическу Эмме, если не Луи?! Она ведь тоже должна сегодня принарядиться! - А, забыл сказать: она с ним поехала. - Что?! - возмущенно воскликнул блондин, - Получается, что я не увижу ее до начала церемонии?! - Почему же не увидишь? Мы приедем в отель к 11, а церемония начинается в 12, так что у тебя будет целый час на то, чтобы хорошенько ее рассмотреть, если уж тебе так этого хочется. Действительно, Эмма сразу после завтрака должна была ехать с Луи, чтобы ей помогли принарядиться. Несколько дней назад ей пришла посылка от будущей мачехи. В этой посылке уже было легкое элегантное нежно-розового цвета с оборками внизу платье длиной чуть выше колена, несколько аксессуаров, предназначенных для дополнения образа, и черные туфли на невысоком каблуке. На дне коробки Эмма нашла небольшую открытку, в которой был написан, очевидно, Мивой, следующий текст: «Здравствуй, дорогая Эмма! Я была безмерно счастлива выбирать подарок для своей дочери. Уверена, в нем ты будешь неотразима! Мама» «Мива-сан даже подписалась «мамой»... Она, наверняка, видела меня на фотографиях, но лично мы еще не знакомы, а она уже воспринимает меня как дочь... Так приятно, наконец, иметь маму...» Как только такси с Эммой и Луи подъехало к отелю, девушка еще в машине заметила стоящего на улице отца. Он, очевидно, ждал ее и приемного сына, и распахнул объятия для дочери, когда она со всей возможной для нее скоростью бежала к папе, которого не видела чуть больше полугода. Эмма крепко обняла горячо любимого отца за шею, а тот от радости, вызванной такой долгожданной встречи с дочерью, закружил ее в воздухе. После такого теплого приветствия Ринтаро немного отстранился от Эммы, но только лишь за тем,чтобы поздороваться и заодно познакомиться с Луи. Молодой парикмахер произвел на мужчину очень приятное впечатление. Асахина Луи был вежлив, спокоен и дружелюбен. Именно такого старшего брата Ринтаро хотел для свой дочки. Церковью, в которой предстояло пройти церемонии, на самом деле являлось лишь одно помещение с алтарем и лавочками для гостей. В целом,отель, в котором это помещение находилось, был довольно большим и предоставлял услуги для проведения подобных мероприятий. На втором этаже располагались комнаты, которые можно было в каком-то смысле считать «гримерками», потому что Эмма, пришедшая в эту комнату вместе с Луи, увидела большое гримерное зеркало, прикрепленное к столику со множеством различных косметических принадлежностей. Асахина усадил младшую сестру за этот столик и сказал ей: - Прости, Чи-чан, но сегодня я не смогу сделать тебе прическу. Мне нужно встретиться с мамой и кроме того, я очень этого хочу. Так что, подожди здесь немного: сегодня тебе поможет мой друг. Мы уже обо всем договорились, она должна появиться с минуты на минуту. Как только Луи договорил эту фразу, дверь в комнату распахнулась и в дверях брат с сестрой увидели привлекательной внешности девушку с большой сумкой. - Луи, а вот и я! Прости, я немного опоздала. - Что Вы, Химико-сан, совсем нет. Кроме того, это ведь я попросил Вас о помощи, так что Вам не стоит извиняться. Асахина повернулся к Эмме и представил ей девушку: - Вот, Чи-чан, познакомься. Это моя коллега, можно даже сказать, семпай - Хонда Химико. Она отличный стилист и ее вкусу и способностям я полностью доверяю, так что и ты можешь ей довериться. Что ж, я вынужден откланяться. Химико-сан, оставляю свою сестру на Вас. - Не волнуйся, Луи, все будет в лучшем виде! - сказала она радостно. - Я в этом не сомневаюсь, - сказав так, юноша покинул комнату, оставив Эмму и свою коллегу одних. - Ну, что ж, Чи-чан, я надеюсь, мы с тобой подружимся! - Я тоже так думаю, Хонда-сан. Только вот...Луи-сан назвал меня по прозвищу, которое он мне придумал. На самом деле меня зовут Хината Эмма. - А, вот оно что. Тогда, Эмма-чан, хорошо? И, кстати, ты тоже можешь звать меня по имени - я не люблю таких формальностей. - Хорошо, - Эмма немного замялась, - Химико-сан... Молодая стилистка предложила Хинате сначала переодеться в тот наряд, в котором она будет на торжестве, чтобы у нее не было риска во время переодевания испортить готовую прическу. Так Эмма и сделала. В этой же комнате было большое зеркало, пространство вокруг которого можно было закрыть шторкой, поэтому Химико назвала это примерочной, куда и ушла с платьем и туфлями старшеклассница. - Ах, какая прелесть! Невероятное преображение! Эмма-чан, тебе безумно идет это платье, ты такая в нем красивая! Под такой наряд прическа и макияж нужны соответствующие! Ах, мне уже не терпится начать! - так восторгалась новым образом кареглазой девушки стилистка. Пока Эмма направлялась обратно к столику, Хонда успела заколоть длинные, черные, как смоль, волосы, чтобы они ни в коем случае не мешали ей создавать подобающе красивую прическу молодой клиентке. - Химико-сан, могу я поинтересоваться, зачем Вам такая большая сумка с этими...принадлежностями? Здесь же все есть, - это Эмма удивлялась тому, как Химико доставала из сумки, которую принесла с собой, необходимые для создания образа приспособления: гребешок, спрей, шпильки, лак для волос, заколки для декора, а также - большую косметичку. - Видишь ли, Эмма-чан, я могу хорошо работать только со своим материалом. Это не означает, что я в принципе не могу ни с чем другим работать, просто мои «инструменты» уже содержат определенную энергетику, если можно так выразиться, поэтому работа с ними доставляет мне одно удовольствие. А как же я могу сделать тебе красивую прическу, если мне не будет нравиться сам процесс? Это, кстати, касается не только парикмахеров, но и людей иных профессий. Например, художник пользуется многими кистями, но у него может быть только одна любимая - именно та кисть, которая вдохновляет его на творчество. А на столе у человека, который работает, например, в офисе, может стоять фигурка или статуэтка, которая радует ему глаз и мотивирует работать дольше и усерднее. - То есть, каждый находит для себя то, благодаря чему ему хочется работать больше? Что-то вроде вдохновения? - Ну... - задумалась молодая женщина, - с первым я соглашусь, но вот вдохновение - это немного другое. Для меня, как для парикмахера, вдохновением является непосредственно предмет, над которым я работаю. Мне очень нравятся твои волосы, Эмма-чан, поэтому мне хочется сделать прекрасную прическу. Это, я думаю, и есть вдохновение. Так Химико и вела с Эммой диалог, ни на секунду не отрываясь от своего дела. Хината же смотрела на свое отражение в зеркале и не могла до конца понять, что получиться в результате. На данном этапе основная масса ее волос была заколота наверху, а нижние пряди парикмахер укладывала утюжком, делая крупные волнистые локоны. - Химико-сан, Вы хотите все волосы мне так накрутить? - предположила Эмма. - Смотрелось бы это, конечно, неплохо, но это было бы ужасно скучно, - ответила брюнетка, - так что я придумала кое-что интереснее. Когда с нижними прядями было покончено, Хонда принялась за заколотые наверх волосы Эммы. Она попросила клиентку достать из коробки, в которой было платье, розовый с декоративными цветами ободок. Стилистка придумала очень удачное применение такому аксессуару. Собранные сверху волосы шатенки она сформировала в один большой объемный пучок, концы которого заплела в косу и закрепила ее внизу пучка шпильками. Сверху на это великолепие она и надела ободок. Эмма была в восторге от того, что получилось: она любила объемные прически и кроме того, любила, когда несколько прядей эффектно выбиваются из всей прически. Сейчас именно это она видела в своем отражении. - Химико-сан...- восторженно проговорила Хината, - это восхитительно... - Рада, что тебе нравится. Но это еще не все... Эмма удивленно посмотрела в зеркало и увидела, как яркие зеленые глаза женщины были направлены все на ту же коробку, в которой еще лежал кремового цвета шелковый шарфик. Именно его и не хватало для того, чтобы образ молодой особы был завершен. И все же это касалось только одежды и прически, так что Химико поспешила сделать Эмме соответствующий макияж. Она не стала долго «колдовать», поскольку кожа Эммы была еще молода и красива сама по себе, но несколько штрихов она обязана была сделать хотя бы для того, чтобы ее клиентка не «затерялась» среди множества не менее ярких и нарядных красоток, приглашенных на торжество. Стилистка обратила особое внимание на небольшие, но довольно пухлые губы девушки, так что она решила сделать акцент именно на них. Для этого она использовала матовую розовую, чуть темнее, чем цвет платья, помаду и немного блеска, чтобы визуально увеличить объем ее уст. - Ну вот, теперь уже точно готово! Ах, я так довольна результатом! Знаешь, вот после такого я ничуть не жалею, что стала стилистом! - Вам ни в коем случае не стоит жалеть об этом, Химико-сан! Вы сделали чудесную работу и мне тоже безумно нравится результат! Спасибо Вам огромное! - Пожалуйста, дорогая, - так ответила она, поспешно все принадлежности обратно в сумку. - Вы уже уходите? - расстроено спросила Эмма. - Да, мне уже пора ехать: меня ждет следующий клиент. - Тяжелая у Вас работа. Все время в разъездах... - Ну, знаешь ли, Эмма-чан, профессионалы сейчас нарасхват! - сказала брюнетка явно не без чувства собственного достоинства. - Постойте, Химико-сан! - приостановила ее Хината, - Вы разве не возьмете плату за свою работу? - О, об этом можешь не переживать! Во-первых, это ведь Луи попросил меня о помощи, а с него я никогда денег не возьму. А во-вторых, ты очень хорошая девушка, Эмма-чан, поэтому по случаю такого праздника, это - мой тебе подарок! Что ж, желаю тебе сегодня повеселиться! Мне было очень приятно с тобой работать. Надеюсь, мы еще увидимся! Пока! - До свидания, Химико-сан! Черноволосая женщина быстро удалилась из «гримерки», а Эмма воспользовалась шансом подольше полюбоваться на свое отражение. «Она действительно профессионал, как и говорил Луи-сан. И к тому же, приятная женщина... Что ж, теперь и мне пора. Наконец, сейчас я познакомлюсь с Мивой-сан. А я ведь только на фотографиях ее видела... Ах, я так волнуюсь!» Перед тем, как ненадолго распрощаться с дочерью, Ринтаро назвал ей номер комнаты, куда ей следует подойти, чтобы повидаться со своей мачехой. Подойдя к нужной двери, Эмма довольно долго не решалась постучать. Вдруг она услышала отца по ту сторону двери: - Эмма, я знаю, что ты там! Можешь заходить! Девушка робко приоткрыла дверь и мельком заглянула в помещение. Она еще не успела никого увидеть, но приятный женский голос подтолкнул ее все же показаться. - Прошу, заходи, не стесняйся! Эмма, наконец, прошла в комнату, не забыв прикрыть дверь. - Папа, Мива-сан, добрый день! В такой чрезвычайно важный для вас праздник...я...то есть, эм... Женщина на это добродушно рассмеялась. - Ну что ты, что ты! Не нужно заставлять себя говорить поздравительную речь. Ах, я так рада, наконец, с тобой познакомиться, Эмма-чан! Я так долго этого ждала! - И я тоже очень рада познакомиться с Вами, Мива-сан! Огромное Вам спасибо за платье, это чудесный подарок! - Пожалуйста. Ах, оно так тебе идет, ты такая красавица! Как же все таки здорово иметь дочку, на мальчика ведь такой наряд не наденешь, ха-ха-ха! - Спасибо, Мива-сан. Вы тоже невероятно красивы! Из внешних достоинств Асахина Мивы стоит отметить чудесную фигуру, на которой прекрасно смотрелось белоснежное свадебное платье формы «рыбка», и яркие голубые, светящиеся невероятным счастьем глаза. По своему характеру Мива была открытой, бескорыстной и бесконечно доброй женщиной. Она души не чаяла в своих сыновьях, но в ее сердце теплилась надежда, что когда-нибудь у нее будет дочка. Осознавать, что эта давняя мечта осуществилась, было невероятной радостью для Мивы. - И кстати, - сказала она Эмме, - зови меня лучше мамой. Я понимаю, что так сразу это довольно сложно, но мне очень хочется поскорее подружится с тобой и стать ближе. На этом приятная беседа прервалась, поскольку жениху и невесте следовало поприветствовать других гостей, уже прибывших в отель. Отец и приемная мать извинились перед дочерью и вместе с ней вышли из номера, но уже в коридоре их пути разошлись. Эмма спустилась на первый этаж, где вновь встретила Луи и Джули, которого парикмахер заблаговременно взял с собой. Асахина сделал комплимент внешнему виду младшей сестре и заодно спросил, как ей понравилась его коллега. - О, очень понравилась! Химико-сан все время весело со мной болтала, как будто мы с ней подружки! Кроме этого, я теперь убеждена, что она настоящий профессионал в своем деле! - таков был ее ответ. Луи, выслушав Эмму, скромно улыбнулся, но в случае с ним этот жест означал, что он очень рад. Молодой человек передал бельчонка его хозяйке и сказал, что ему вновь нужно покинуть ее. На этот раз он не сказал, куда именно направлялся - он лишь извинился перед ней и ушел. Так, Эмма осталась в вестибюле одна со своим питомцем. Других братьев в отеле в это время еще не было. - Я предлагаю, - подал голос Джули, - пойти туда, где будет проходить церемония и занять хорошее место спереди. - Но Джули, разве это не нагло - вот так занимать место? - А что в этом наглого? - удивился он, - Эти сынки наверняка будут сидеть впереди, а ты теперь тоже член семьи, так что и твое место тоже там. - Ну да. Наверное, ты прав... Кстати, сегодня я, очевидно, познакомлюсь с еще одним своим братом. Почти две недели назад Тсубаки-сан и Азуса-сан говорили о ком-то, кто должен «объявиться» на свадьбу. По крайней мере, так Тсубаки-сан отозвался об этом человеке. - О, еще один чудак. Интересно, что у него за тараканы в голове... - Джули, прекрати! Ты его еще не знаешь, а уже спешишь делать какие-то выводы! Ты настроен слишком пессимистично. - Это не я пессимист, Чи, - спокойно возразил бельченок, - а ты безрассудно оптимистична. Вспомни, что произошло с тем монахом на острове! А с Субару, когда день рождения его праздновали? А с этим певцом недоделанным?! Ты просто мастер по попаданию в различные неловкие ситуации, Чи. И я никогда не устану тебе это повторять, потому что каждый раз говорю-говорю, да все как об стенку горохом! - Ладно, Джули, не кипятись. Хотя бы в такой праздник не порти мне и окружающим, и себе, в частности, настроение, хорошо? - Тебе просто нечего мне в аргументы привести... - протараторил он. Эмма сделала вид, что не услышала этого. Этот их недолгий диалог скрасил путь девушки до нужного помещения - так называемой церкви. Эмма тихонько приоткрыла высокую массивную деревянную дверь, а та даже не скрипнула. Хината отчего-то не решалась пройти в помещение, она лишь осматривала в дверном проеме то, что видела: довольно длинная дорога вела к алтарю, по обе стороны от нее стояли в рядов с 10 деревянные лавки со спинками, над алтарем на стене был изображен витраж, который напомнил Эмме витраж "Роза" в Соборе Парижской Богоматери, а в конце дороги между лавочками, повернутый к девушке спиной, стоял некто. Внезапно она вспомнила о случае с Футо в прокате, когда она и его поначалу не узнала, но он хотя бы показался ей знакомым, а этот человек таковым не являлся. Вдруг он медленно повернул голову вправо и поднял ее вверх, чтобы его взгляд достиг окна, которое было расположено, как и нужно, довольно высоко. Тут-то Хинате и представился шанс увидеть лицо незнакомца, пусть даже и в профиль. Его яркие огненно-рыжие волосы, касающиеся рваными концами шеи и лба, резко контрастировали с темными, цвета настоящего аметиста, задумчивыми глазами. Черты его лица, а именно: высокий лоб, тонкие черные брови, длинный прямой нос и тонкие губы, можно вполне считать резкими, однако выражение спокойствия на его лице сглаживало эти черты, что делало молодого человека очень даже привлекательным, скорее даже красивым. Да, Эмме он показался именно красивым, отчего ее искусственно нарумяненные щеки окрасил яркий естественный румянец. Она продолжила смотреть на лицо незнакомца, задержав взгляд на его глазах. "Этот необычный и такой красивый цвет... где же я видела его раньше?" - так размышляла она, наблюдая за ним. Все это время рука шатенки лежала на ручке двери, но неожиданно она соскознула, вследствие чего дверь больше приоткрылась, издав при этом громкий скрип, оповещая тем самым рыжеволосого парня, что он тут не один. Внезапно его черные брови свелись к переносице, отчего его лицо сделалось хмурым. Эмма, осознав, что ее присутствие было обнаружено, а также оттого, что она так долго рассматривала парня, покраснела еще больше. Юноша тем временем быстрым шагом поравнялся с незнакомкой и сказал: - Что ты здесь делаешь Вход сюда разрешен только родственникам и близким друзьям, так что скорее покинь это место. Эмма совсем растерялась от грубого тона этого парня. - Эм...дело в том, что я теперь...тоже вроде как...родственница... - пролепетала она. - Чья же? Я всех близких знаю, а от дальних мы принимаем поздравления только по телефону. - Да нет же...я... - Нацуме, как ты можешь так разговаривать с девушкой? Где твои манеры? - А где манеры девушки, которая заглядывает туда, где ей быть не положено? Не скажешь мне, Тсубаки? - Тсубаки-сан? И Азуса-сан тоже здесь? - проговорила Эмма, завидев, как близнецы вошли в помещение. - Отчего же ей не положено тут находиться? Она теперь тоже родственница. - О чем ты? Азуса, может, ты обьяснишь ситуацию? - Нацуме, Тсубаки абсолютно прав. Эту девушку зовут Эмма, она - дочь мужа мамы, а следовательно - наша и твоя, в частности, младшая сестра. - Ааа, ну так бы сразу и сказали... Азуса всегда говорил коротко и по делу, так что в семье его за это качество особенно ценили. - На-цу-ме! - произнес блондин по слогам имя брата после нескольких секунд тишины. - Чего тебе? - Может, ты, наконец, представишься сестре? О, было бы еще лучше, если бы ты извинился перед ней. Юноша перевел взгляд на девушку и сделал так, как сказал брат. - Я Асахина Нацуме, - произнес он на вежливом языке, - приятно познакомиться. Извини за этот случай. Я знал, что у меня появится сводная сестра, но честно говоря, я понятия не имел, как она выглядит... - И чья же это вина?! - А? О чем это ты, Тсубаки? - Если ты не знал, как выглядит твоя сестра, то мог бы хоть раз за полгода приехать, чтобы и с ней познакомится, и с нами повидаться! Мы же не в разных странах, черт возьми, живем и могли бы видеться чаще! Или ты уже забыл о том, что у тебя есть семья, о том, что у тебя есть братья, которые за тобой скучают?! - Ладно-ладно. Тсубаки, прекрати истерику. Я бы и сам рад почаще приезжать, но у меня нет такой возможности: ты знаешь о моем графике. Ты же взрослый человек и сам работаешь, так что можешь понять меня. - Эх, - вздохнул он, - если бы не моя работа, я бы каждый день к тебе заваливался! - О, этого бы я не выдержал... Действительно, если бы Тсубаки каждый день бывал в доме Нацуме, то его жизнь вновь стала бы такой, какой была, когда он жил со всеми братьями. Неожиданно трое братьев услышали задорное девичье хихиканье. - Что смешного? - спросил Нацуме, подумав, что она смеется над ним. - Ой, п-простите, - пробормотала Эмма, - просто вы так хорошо ладите между собой. Скучаете друг по другу и все такое. - Ну, это, конечно, правда, - сказал Тсубаки. - Возможно, это связано с тем, что Нацуме напрямую связан со мной и Азусой. - Напрямую? - переспросила девушка. Все тот же Тсубаки произнес: - Ах да, ты же еще не знаешь... Сейю, для большего эффекта, подошли к Нацуме и прислонились к нему с обеих сторон. - На самом деле мы - тройняшки! - выкрикнул блондин, выставив левую руку вперед и показав Эмме три пальца. - Э-э?! То есть как...тройняшки? Вы же с Азусой-саном близнецы... - говоря это, шатенка недоуменно смотрела то на Тсубаки, то на Азусу. - Это верно, - ответил брюнет, - с Тсубаки мы - однояйцевые близнецы, потому что развились из одной клетки. Именно поэтому мы очень похожи, поскольку генетически являемся клонами друг друга. А вот Нацуме развился из другой клетки, так что он не очень на нас похож. Тем не менее, мы родились вместе, поэтому мы - тройняшки. Кстати, Нацуме - самый младший из нас. - Вот оно что... А я-то думала, что когда рождаются тройняшки, то они все из разных клеток развиваются. - Так, разумеется, бывает, - сказал Азуса, - но, как видишь, не всегда. - Мда уж... сюрприз так сюрприз... - это говорил Джули, сидевший у Эммы на плече, который также, как и его хозяйка, удивился такой новости. На этом беседа была окончена, поскольку в часовню проследовали другие гости, коими являлись родственники и друзья семьи Асахина, которым посчастливилось жить в Японии, поскольку они смогли приехать на свадьбу. На самом деле у Мивы, благодаря тому, что она, как и Ринтаро, разъезжала по всему миру, было очень много друзей, но никто из них не смог приехать в страну Восходящего Солнца, кроме супружеской пары средних лет из Америки, которые прилетели для того, чтобы лично поздравить близкую подругу с таким важным для нее праздником. Сводные братья Эммы, которые тоже зашли в церковь вместе с гостями, стали знакомить девушку с ними. Эмма понравилась им благодаря привлекательной внешности и вежливому и располагающему к себе обращению. Хинате тоже нравились те, с кем ее знакомили, однако все эти люди были настолько разными, потому что были по-разному одеты, и в то же время настолько одинаковы в своем обращении к ней, что ни один из них не заинтересовал Эмму. Она была почти уверена, что никогда кого-либо из них в своей жизни не повстречает, так что она не утруждала себя запомнить имя хотя бы одного из гостей. Когда с знакомствами было покончено, а часы показывали 11:50, все присутствующие стали рассаживаться по лавочкам, потому что вот-вот должно было начаться то, ради чего они все и собрались. Сыновьям Асахина и Эмме, как и предполагал Джули, полагались места на переднем ряду, так что Тсубаки одной рукой схватил под локоть младшую сестру, второй - брата-близнеца (была бы у него третья рука, он бы и Нацуме схватил) и побежал к первой лавочке, чтобы непременно присесть между Эммой и Азусой. Так бы все и вышло, если бы его не позвал Уке по какому-то срочному делу. Блондин нехотя подошел к адвокату. Средний из тройняшек со сводной сестрой решили не терять времени и присели на деревянную лавку рядом, а Нацуме присел по левую сторону от Азусы. Тсубаки, когда вернулся к ним, удивился и расстроился тому, что брюнет не занял ему должного места. - Прекрати ныть, как ребенок, - вмешался Нацуме, - присядь рядом со мной, пока свободно, иначе всю церемонию стоять будешь. У сейю не осталось иного выбора. До полудня оставалось минут 5 и все это время он то и дело тяжело вздыхал от того, что его грандиозный план с треском провалился. Что же касается Эммы и Азусы, то они в душе радовались тому, что смогут услышать регистратора брака, а не комментарии взбалмошного Тсубаки. *** - Мива-сан? Что-то случилось? - так отреагировала Эмма на просьбу мачехи подойти к ней, пока гости проследовали в ресторан отеля по окончанию церемонии. - Ничего такого. Я позвала тебя потому, что мне хочется кое-что тебе подарить, - с этими словами женщина протянула падчерице небольшой, но красивый букет из пятнадцати розовых роз. - Это же...букет невесты? - спросила Эмма с круглыми от удивления глазами. - Совершенно верно. - Но Мива-сан...почему именно я? И кроме того, разве Вы не хотите соблюсти традицию и бросить его так как все? Я уверена, барышни только и ждут, когда этот момент наступит... - Эмма-чан, традиция - это, конечно, хорошо, но вот мой аргумент: я, можно сказать, интуитивно чувствую, что он должен достаться именно тебе. С помощью этого букета я хочу выразить искреннее мое пожелание тебе счастья в будущей семейной жизни. - Спасибо Вам за такое пожелание, - сказала шатенка после нескольких секунд молчания, - но я не могу принять такой подарок. - Почему же? - Потому что считается, что девушка, которая получает букет невесты, следующая выйдет замуж. А я всего лишь школьница да и рано мне еще о таком думать. - Знаешь, Эмма-чан, по моему мнению, в букете невесты сосредоточена энергетика счастья той, которая его дарит или же бросает. Энергетика - это не то, что можно легко уничтожить, и она не исчезнет, даже тогда, когда эти цветы завянут. Я просто хочу, чтобы моя дочь была счастлива и в супружеской жизни, в частности. С этим букетом я передаю тебе энергетику счастья, которая очень нескоро исчезнет, поэтому такой подарок может получить даже школьница. Ну так что, Эмма-чан? Ты примешь его? Выслушав приемную мать, Хината согласилась с ее доводом, поэтому на поставленный вопрос робко кивнула. - Ах, я так рада, что ты согласилась! Кстати, о замужестве... - внезапно Асахина перешла на шепот, - я буду только за, если ты выберешь кого-нибудь из моих мальчиков! - Э?! М-Мива-сан, Вы шутите? Женщина отрицательно покачала головой. - Тебе никто из них не нравится? - предположила она. - Что Вы! Мива-сан, у Вас замечательные сыновья! Просто...я никогда не задумывалась о них в таком смысле... - Ну, это не проблема! У тебя будет еще много времени, чтобы поразмыслить над этим! О, еще несколько слов...Эмма-чан, я тебя не утомила своей беседой? - Миве вдруг показалось, что она действительно доставляет ей неудобства этим разговором, видя, как девушка смущается. - Что Вы, совсем нет! Наоборот, мне очень приятно с Вами общаться! - Правда?! Отлично! Так о чем это я... Ах, точно, вспомнила! Я хотела поговорить том, если ты все же примешь решение присмотреться к кому-нибудь из моих сыновей. Будь я на твоем месте, я бы выбрала Масаоми. Он очень добрый и по-настоящему любит детей, что немаловажно. Да и внешностью он весьма и весьма удался! Что ты об этом думаешь? - Эм...я согласна с Вами, но... - Мива-сан, Эмма! Мне неловко вас отвлекать, но все уже заждались! - это Ринтаро звал жену и дочь, выйдя из ресторана в коридор. Мужчина был рад, что они поладили, но вот гости были недовольны тем, что молодая где-то задерживается. Блондинка ответила мужу, что они уже идут, как тут старшеклассница подала голос: - Я приду через пару минут - мне нужно куда-то положить букет. Не могу же я с ним обедать... Мива на это подозвала горничную, проходившую рядом с ними, и попросила ее поставить цветы в вазу. Теперь, со свободными руками, Хината могла идти к гостям. - Эмма! Иди-ка сюда! - кричал старший из близнецов, встав из-за стола и указывая на место рядом с собой. Подойдя к молодому человеку, она обнаружила, что по правую сторону от нее сидит Нацуме. Девушка не решалась присесть рядом с ним: вокруг этого парня ощущалась странная атмосфера отстраненности, будто он не принимал тех людей, которые находятся рядом с ним. - Что ты стоишь? - А? - Эмма не сразу сообразила, чей это был низкий грубоватый голос. - Давай садись уже. Не бойся меня, я не кусаюсь. - А, Нацуме-с-сан? Д-да, извините... Во время трапезы девушка прониклась поздравлениями и пожеланиями супружеской паре, так что перестала думать о том, с кем она сидела рядом. Однако периодически ее взгляд непроизвольно обращался на Нацуме. Эмма отметила интересную для себя деталь: когда он смотрел в сторону мамы и говорил свое поздравление, его выражение лица отображало искреннее счастье. Нет, юноша не улыбался так широко, как Канаме, и не говорил так громко, как Тсубаки - его радость выражалась в добром, спокойном тоне и слабой-слабой улыбке. Но вот когда Нацуме отвлекался от торжества и смотрел на гостей, чаще всего он обращал внимание на Субару, который сидел с противоположной стороны вторым после Луи. Эмме довольно легко было определить, на кого именно смотрит младший из тройняшек, да и не похоже, что он пытался это скрывать. Но все же такое поведение показалось ей странным. «Нацуме-сан так смотрит на Субару-сана, будто хочет что-то ему сказать... Но ведь они братья и могут свободно общаться. А Субару-сан даже не смотрит в нашу сторону...» - так размышляла она, заинтересовавшись этой ситуацией. Хинате хотелось спросить у него об этом, но она вовремя сообразила, что если сделает это, то вмешается не в свое дело без веских оснований, поэтому она промолчала. *** На таком торжестве нельзя было обойтись без веселых, интересных и символичных конкурсов, так что на праздник был приглашен тамада, который должен был подъехать к 15:00. - Эх, еще почти 40 минут до его прибытия, - расстроенно вздыхал Тсубаки, - а мне уже так хочется выступить! А раньше него мы не можем! Ты ведь чувствуешь тоже самое, Азуса? - Да не особо, - ответил он. - Я чувствую абсолютное спокойствие. - Это твое обычное состояние, - блондин вновь вздохнул. - Я знаю, что по темпераменту ты флегматик, но ведь сегодня такой день...Неужели ты не можешь быть немного повеселее, а?! - А ты не можешь быть немного потише, а? Я понимаю, что то, что я сейчас скажу, будет звучать странно, но это действительно то, что я ощущаю. Я очень рад и счастлив за маму, правда. Все это уже было сказано мной в пожелании. Просто я не считаю нужным очень явно эту радость показывать. - В этом-то и проблема, Азуса. Окружающие могут подумать, что ты холодный и бесчувственный, а с такими, знаешь ли, не хочется общаться. - А знаешь, в чем твоя проблема, Тсубаки?.. - У меня нет проблем, - перебил его брат. - Нет, есть. И я скажу это. Ты слишком много переживаешь о том, что подумают обо мне окружающие. Тебе все равно, что подумают о тебе, но ты волнуешься о том, в каком свете я предстану в чужих глазах. Согласен со мной? - Согласен, - ответил он с грустью. - Но ты пойми, Азуса, если я не подтолкну тебя более понятно выражать эмоции, ты можешь остаться один-одинешенек. - Этого не будет. - Да почему это не будет?! - Да потому, что у меня есть любимые родственники: ты, остальные братья и сестра, мама. Кроме того, у меня есть друзья, а с такой работой - много коллег и приятелей. Мы с тобой одного поля ягода, так что ты должен меня понимать. Я никогда не буду одинок, Тсубаки, так что не волнуйся об этом. - Я, конечно, согласен с тем, что ты сказал, но вот не волноваться за тебя для меня невозможно... О, я знаю, что мы сделаем! Пойдем найдем Нацуме, все таки мы так давно не виделись! - Давай попозже: он пошел поговорить с Субару. - С Субару? - удивился блондин. - Ха, и ты называешь это «поговорить»! Странно, что я криков не слышу! - Именно поэтому я назвал это «поговорить». *** Эмма, пока все гости распределились на группки и общались, ожидая тамаду, удобно устроилась на диване в коридоре. Не привыкшая к долгому пребыванию в обществе большого количества людей, она предпочла на какое-то время остаться одна. Джули в это время был где-то с Луи: в последнее время он очень подружился с парикмахером. Девушка наслаждалась спокойной атмосферой вокруг себя, как вдруг ее вниманием завладел такой разговор: - Что с тобой происходит, Субару? Юноша, заметив подошедшего старшего брата, резко поменялся в лице. - Что тебе нужно? - спросил он, стараясь быть как можно более спокойным, однако злость явно ощущалась в его голосе. - Я уже сказал это. Что происходит с твоей игрой, Субару? Я смотрел твой последний матч и просто поражен тем, что увидел. Вначале я подумал, что на поле выпустили новичка, а потом пригляделся, что это все таки ты, и был ужасно разочарован. Брюнет молча слушал все, что говорил Нацуме, надеясь на то, что спокойно перенесет эту критику. - И как ты мог дожить до того, чтобы быть исключенным из основного состава команды?! Это позор для тебя, Субару! Короче, я не знаю, что твориться у тебя в голове, но тебе определенно надо прекращать думать о всяких глупостях и поскорее вернуться к тем успехам, которые у тебя были, иначе... - Все, хватит, замолчи! - и все таки он не выдержал: в этот раз критика была слишком сурова. - Слышать не хочу такое от того, кто отказался от своей мечты, кто струсил и бросил все на пол пути, и кто так жестоко предал родного брата! Выпалив это на одном выдохе, Субару глубоко вздохнул и произнес следующую фразу намного тише, но не менее неспокойно: - Я не хочу портить маме праздник. Уверен, что и ты этого не хочешь, так что оставь меня в покое. Юноша быстрым шагом, словно желая поскорее убежать от этого места, вышел на улицу, чтобы успокоиться. Эмма, которая непроизвольно проводила его взглядом, осталась в неподдельном шоке от услышанного. Как только Субару вышел из здания, она повернулась в ту сторону, где он говорил с Нацуме. Он же, поняв, что сводная сестра все видела и слышала, подошел к ней и, присев рядом на диван, спросил: - Скажи-ка, что случилось с Субару? - А...а что с ним случилось? Я видела только то, что тут произошло... - Да нет, я не об этом. Я говорю о том, что в последнее время его успехи в баскетболе оставляют желать лучшего, мягко говоря. Ты знаешь, почему так произошло? - Нет, не знаю... Я даже не предполагала, что у Субару-сана с этим проблемы. - Вот как...Хотя, это странно: ты же его сестра. Или вы не ладите? - Ну, как сказать... Просто Субару-сану пока трудно воспринимать меня как близкую родственницу. - Понятно, - обронив со вздохом это слово, молодой человек достал из внутреннего кармана пиджака некую карточку и протянул ее Эмме со словами: - Вот, держи. Это визитка, на ней написан мой номер телефона. Если что-то разузнаешь о Субару, пожалуйста, сообщи мне. - Хорошо. Парень, не узнав ничего полезного для себя, хотел уйти, но остановился, услышав восхищенный писк Эммы. - Что такое? - поинтересовался он. - Это же... это же... это же та компания, которая выпускает мои любимые игры! И Вы там работаете, Нацуме-сан?! - Эм... ну, да, - Асахина растерялся от такой реакции. - А ты, значит, любишь игры? - Не то слово! Особенно мне нравится "Опасно! Зомби!"! Очень увлекает! - Ого, в такое играешь? - Да! Я за ночь прошла всю часть! - тут она осеклась, сообразив, что говорит слишком громко. - Простите, что так внезапно... - Ничего. Наоборот, я рад слышать, что наши игры нравятся. Раз так, то считай, что обеспечена бесплатными играми на всю жизнь. - П-правда?! Вы не шутите, Нацуме-сан?! А для Вас это не накладно? - Нет, не шучу. И не накладно, потому что я смогу присылать тебе еще недоработанные игры, а ты, поиграв в них, сможешь назвать достоинства и недостатки. Так что это даже выгоднее, чем нанимать кого-то. - И Вы так легко доверитесь моему мнению? - Знаешь, то, что ты сумела за ночь пройти последнюю часть "Опасно! Зомби!", уже говорит о том, что ты очень способная, а значит, сможешь объективно оценить игру. Эти слова польстили шатенке. - Спасибо Вам, Нацуме-сан, - сказала она, немного покраснев. - Пожалуйста. И кстати, я надеюсь, ты не забыла о Субару. - А? Вы о том, что если я что-то узнаю... - Да-да. Даже если это какая-то незначительная на твой взгляд, деталь, все равно, пожалуйста, сообщи мне об этом. - Хорошо, - в подтверждении согласия Эмма кивнула. На этом Нацуме распрощался с ней, намереваясь все-таки поговорить за такое долгое время в живую с Тсубаки и Азусой, ведь на протяжении тех 7-ми месяцев, что они не виделись, они общались только по телефону. *** Ведущий конкурсов приехал точно в назначенное время и настроение всех гостей вмиг поднялось, поскольку далее празднество обещалось быть очень веселым. Тамада провел несколько простых, но интересных конкурсов, чтобы настроить всех на особую волну позитива. Тсубаки рвался участвовать везде, но больше всего он ждал, когда же, наконец, наступит его с Азусой «звездный час». Это выступление ведущий также предложил перевести в смешное состязание. Он предложил каждому из близнецов выбрать ту песню, которую он сам захочет, а потом спеть две эти разные композиции одновременно. Тот, кто собьется первым, проиграл. Для большинства присутствующих эта идея показалась действительно неплохой, но те, кто знал, кем работают эти молодые люди, имели совершенно противоположную точку зрения. - Ну да, как раз состязание для сейю, - иронизировал Канаме, хотя его слышали только Эмма и Иори, стоявшие рядом, - для тех, кто привык говорить много, четко, и при этом ни на кого не отвлекаться. - А я все таки думаю, что на это будет интересно посмотреть, - произнес Иори, - поскольку они оба профессионалы, то ни в коем случае не сдадутся друг другу. А были бы это «обычные» люди, они сбились бы в самом начале, и что веселого было бы? - Ну, с этим, пожалуй соглашусь, - ответил монах. - А ты что думаешь об этом, сестричка? - Я не знаю наверняка. Я никогда не слышала, как Тсубаки-сан или Азуса-сан поют, поэтому ничего насчет этого сказать не могу. Впрочем, как и говорил Иори, Тсубаки и Азуса, не желая уступать друг другу, ни разу не сбились во время исполнения и допели выбранные композиции до конца. Все присутствующие отреагировали на это бурными аплодисментами, приятно удивленные тем, насколько блестяще каждый справился с этим состязанием. После этого конкурса тамада «дал согласие» для концерта сейю. Песни, что выбрала для сводных братьев Эмма, были о свадьбе и о любви, то есть точно подходили под тематику торжества. Тсубаки и Азуса пели то дуэтом, то соло, но голоса каждого из них одинаково понравились гостям. Хината то и дело слышала восторженные вздохи барышень, стоявших неподалеку от нее. - Ах, они идеально совместимы по тональности голосов! Прирожденный дуэт, это восхитительно! - сказала одна. - Да и по отдельности они хороши! Правда у Тсубаки голос все равно сильнее... - проговорила другая, на была перебита третьей: - У него голос, может, и сильнее, но зато баритон Азусы намного нежнее и его гораздо приятнее слушать! - Да что вы в этом понимаете? - вмешалась четвертая барышня, - Я вообще не понимаю, зачем их на сцену допустили! Говорят они красиво, но вот пение - однозначно не их занятие! - Что?! - воскликнули одновременно первая, вторая и третья, - Это Вы ничего не понимаете! Это у Вас нет вкуса! Их поначалу тихие возгласы постепенно становились все громче и громче, так что Эмме находиться в таком «курятнике», как она сама это назвала, надоело. Она стала медленно пробираться ближе к сцене, чтобы лучше услышать пение Азусы, который как раз сейчас выступал. Эмма внимательно вслушивалась в каждое слово и сделала вывод, что его голос ей очень нравиться. Когда же после него на сцену вышел Тсубаки, девушка имела возможность сравнить голоса братьев. В целом, ей по-настоящему нравилось исполнение обоих, однако нового выступления Азусы Хината ждала больше, чем его брата-близнеца. Голос у Тсубаки действительно был немного сильнее, но вот брюнет пел намного нежнее и проникновеннее. Своим исполнением он заставлял каждого прочувствовать песню, а когда звучала композиция о маме, у Эммы от его пения несколько раз по коже пробегали мурашки... *** Празднество и веселье продолжались до поздней ночи и Масаоми, видя, что самый младший в семье брат сильно устал и практически засыпал на ходу, решил отвезти его домой. Он не считал нужным спрашивать совершеннолетних братьев, хотят ли они отправиться домой вместе с ним и Ватару, но вот у остальных, начиная с Иори, врач решил поинтересоваться. Юноши не изъявили желания прекращать праздновать со всеми, тогда Масаоми оставалось спросить только у сестры: - Эмма, мы с Ватару уже едем домой. Может, и ты поедешь с нами? Мне кажется, что ты устала. Мужчина оказался прав: ее действительно утомила суматоха и черезчур веселые гости, так что ей хотелось поскорее вернуться домой и спокойно уснуть. - Да, есть немного. Я только попрощаюсь со всеми. Девушка сообщила отцу и мачехе о том, что уезжает, не забыв при этом еще раз поздравить их и пожелать счастья в семейной жизни. Мива крепко обняла дочь, напомнив ей на ушко о том, чтобы она не забыла забрать с собой подарок - букет. Из братьев Эмма попрощалась только с Луи, так как нашла его быстрее всех. Старшекласснице было неловко от того, что она не попрощалась нормально с остальными братьями, но увидев, как некоторые, особенно Тсубаки, были изрядно пьяны, она сделала вывод, что будет лучше позже извиниться перед ними за это: Хинате было, откровенно говоря, противно общаться с каким-либо пьяным человеком. *** Масаоми с Ватару ждали сестру в машине, однако мальчик все-таки не выдержал и к приходу Эммы сладко спал на заднем сидении. Девушка же присела рядом с доктором на переднем пассажирском. Перед тем, как завести автомобиль, он посмотрел на спящего сзади мальчика. - Сейчас, подожди минуточку, - сказал он Эмме, - я боюсь, что Ватару может простудиться, так что я укрою его. В своей машине Масаоми всегда хранил плед, которым укрывал младшего брата, когда тот вот так засыпал, а случалось это довольно часто. - Все, теперь можем ехать. Он повернул ключ зажигания и автомобиль плавно тронулся с места. Ни Масаоми, ни Эмма не знали, который был сейчас час, однако практически пустая магистраль открыто намекала на то, что была уже глубокая ночь. Юной особе нравилось, что машина передвигалась быстро, ведь это означало, что она вот-вот будет дома. Масаоми, чтобы сводная сестра и он сам не замерзли, включил печку, и через несколько минут салон нагрелся до такой степени, что Эмма полностью расслабилась и против воли стала медленно погружаться в сон. Чтобы этого все-таки не произошло, она решила завязать беседу: - У Вас такие теплые отношения с Ватару, Масаоми-сан. Вы очень его любите, так ведь? - Да, это правда. Он ведь мне, в каком-то смысле, как сын. Ты уже знаешь об этой истории? - О том, что Вы заменили ему отца? - Именно. Хотя, мы довольно поздно поняли, что это зашло слишком далеко... Скажи-ка, как у тебя сложилось впечатление о маме? Я надеюсь, вы поладили? - Да, вполне. Мива-сан очень приятная женщина. - «Мива-сан»? Значит, пока не «мама»? - Пока нет. Это не потому, что она мне не нравится, но просто...я никогда не знала своей мамы. Поскольку меня воспитывал папа, я понятия не имела, кто такая эта «мама». Что она делает? Что она дает ребенку? Почему она так важна не только для ребенка, а и для любого человека? - последнюю фразу она произнесла очень сбивчиво, закрывая при этом лицо руками. Затронутая тема о «маме» вмиг вернула Эмму в воспоминания из детства. В детском садике она каждый день наблюдала за тем, как других детей забирали мамы, и лишь ее одну забирал папа, который тогда ездил по командировкам только в пределах Японии, поскольку его дочь была еще слишком маленькой, чтобы подолгу оставаться одной. Кроме этого, Хината постоянно слышала от детей рассказы о том, как они ходили куда-то с родителями, как им родители купили новую классную игрушку. И каждый постоянно упоминал именно маму. А когда Эмму просили рассказать о себе, она могла говорить только о папе. На вопрос: «где твоя мама?» она ничего не говорила в ответ, потому что знала, что она умерла. Однако и этого ребенку говорить не хотелось, поскольку другие дети, по ее мнению, стали бы издеваться над ней. Так действительно бывает, когда ты не такой, как все. Вот поэтому Эмма молчала. Так она пережила несколько лет в детском садике. А дальше было хуже - началась школа. Девочке было трудно завести подружек, поскольку она понятия не имела, как нужно общаться с кем-то женского пола. Такой пример обычно подает мама, а кому было подавать этот пример Эмме? Верно, некому. А в добавок, с начала 4-ого класса начальной школы Ринтаро стал активно разъезжать по миру, так что Эмма осталась совершенно одна. И хотя у нее был Джули, она чувствовала одиночество именно потому, что у нее не было той настоящей подружки в лице мамы. Такое тотальное одиночество продолжалось до начала средней школы, где ситуация более или менее наладилась, поскольку у Эммы появилась первая и единственная подруга - Махоко. Благодаря ей школьные дни начали приобретать свои краски, но вот дома все оставалось также. И оставалось бы еще очень долго, если бы Ринтаро не нашел себе спутницу жизни - Асахина Миву. Попав в новую обстановку большой шумной семьи Эмма почувствовала, что будто заново родилась и теперь ее жизнь будет совсем иная. Так и случилось. Больше нет того одиночества, которое ранее буквально «съедало» ее каждый день, теперь все по-другому. У нее есть полноценная семья: любимый папа, много братьев и... мама. Та самая, настоящая мама: добрая, веселая, отзывчивая, которая может поговорить с дочерью обо всем, как подружка. Да, теперь у Эммы есть все, о чем она мечтала, но... почему же сейчас у нее по щекам катятся слезы? И почему она скрывает это от брата, которому можно доверять? - Эмма, Эмма! - он все звал и звал сестру, но она не реагировала на это. Мужчина только слышал тихие всхлипы, которые девушка отчаянно пыталась подавить, но безрезультатно. Масаоми не мог ничего сделать, пока машина была на ходу, но стоило им доехать до светофора и остановиться на красный свет, он медленно отнял ее руки от лица и сжал их в своих больших ладонях. - Не плачь, - ласково произнес он, - не из-за чего грустить. С сегодняшнего дня для тебя начинается новая жизнь. Ты не одна, и никогда не будешь одинока. Мы все на твоей стороне, Эмма. Мы всегда выслушаем, поддержим, утешим и поможем. А если тебя кто-то обидит, мы поставим его на место. Договорились? Хината вновь всхлипнула,но все же стала постепенно успокаиваться. Масаоми продолжал в знак поддержки держать ее руки в своих, однако этому не суждено было долго продолжаться, поскольку светофор загорелся зеленым и другие автомобили начали громко сигналить. Асахина вдруг вспомнил, что он все таки за рулем и, отпустив девушку, поехал дальше. Припарковавшись в гараже, врач принялся будить младшего брата. Это далось весьма нелегко, но мальчик все же проснулся. Зевая, он вылез из машины и тут же увидел Эмму с красными глазами. - Что с тобой, сестренка? - обеспокоенно спросил он. - Ты плакала? В ответ она улыбнулась младшему брату и, прижав его к себе за плечи одной рукой, тихо сказала. - От радости, Ватару-чан. Я плачу от радости.