C третьей попытки

Похоронный костер был слишком ярким, почти ослепляющим в темноте. Он словно кричал собравшимся о том, для чего они здесь сегодня собрались: Мэйс Винду, Мастер-джедай и член Совета – мертв. Неподалеку от Йоды стоял Квай-Гон Джинн с надвинутым на глаза капюшоном, он прятал глаза от зрелища, свидетелем которого вовсе не хотел быть. Он не желал здесь находиться, у него для этого даже было официальное оправдание - он вообще должен присутствовать в качестве стороннего наблюдателя на коронации нового правителя одной небольшой планеты на другом конце галактики. Но его бывший Мастер настоял, а такой величине, как Йода отказывать просто невозможно. Так, что Квай-Гон Джинн здесь. Несмотря на выигранное сражение и заключение мирного договора, жители Набу ощущали печаль, казалось пропитавшую воздух. Мэйс не был одинок, но на дороге к победе он потерял жизнь – хотя и спас чужие. Подданные королевы Гунганы были опечалены его смертью так же сильно, как и джедаи. И только почувствовав прикосновение ледяных пальцев к своей горячей руке, Квай-Гон понял, что смотрит на танцующие языки пламени, будто загипнотизированный. – Ничего страшного, если ты покажешь свою печаль, Квай-Гон, – произнес голос рядом с ним. Дыхание Квай-Гона перехватило, он почувствовал, как пошатнулся его хваленый самоконтроль. – Это не хорошо будет, – коротко прошептал он, не поняв, что невольно стал подрожать манере речи своего учителя. – Приношу свои извинения, Мастер, – добавил он. Лицо Квай-Гона пылало, но совсем не от пламени погребального костра. – Я не опозорю память Мэйса, выставляя себя на публике дураком, – поправился он. – Я слишком сильно уважал его и все то, за что он боролся, чтобы расклеиваться сейчас. Квай-Гон нарочно сконцентрировал свое внимание на огне, надеясь, что выглядит достаточно задумчивым, чтобы его оставили в покое. – Разваливаться ты не будешь, – произнес Йода, с грустью глядя в даль. – Ты не разваливался никогда. Думаешь про себя, будто ты неукротимый, хммм? – Мастер? – озадаченно переспросил Квай-Гон, силясь понять, что тот имел в виду. – Нет, я никогда… – Никогда ты не предскажешь смерть собственную, – с осуждением протянул Йода. – Видел он смерть свою, – в глазах магистра медленно умирал огонь, он вздохнул и снова уставился в темноту. – Мэйс знал о том, что умрет? – потрясенно выдохнул Квай-Гон, повернув голову к магистру. – Здесь? – а это уже сквозь сжатые зубы. Не заботясь больше о протоколе, Йода ловко пробирался через толпу, жестом указывая Квай-Гону следовать за собой. – Подозревал он, что здесь это произойдет, – соизволил ответить Йода, когда они отошли на порядочное расстояние от присутствующих. – И он рассказал Вам о своем… видении…? – останавливаясь рядом с ним, поинтересовался Квай-Гон. Он не понимал, отчего ему так тревожно. – Кое-что я подозревал. Беспокойным его поведение было. Ничего он не сделал с сильным этим видением. – Он мог. Он должен был… прийти к… – с искренним негодованием начал Квай-Гон. – К тебе прийти должен был он? – перебил его Йода, сделав несколько больших шагов. – В Храме тебя не поймать. Ни Мэйсу, ни остальным. Скрывался ты. По большей части от самого себя. В пару широких шагов Квай-Гон перегородил дорогу старшему мастеру. – Вы знаете лучше, чем, кто бы то ни было, что я выполнял миссии, державшие меня вдали от Корусканта несколько лет! Я поддерживал с Мэйсом настолько крепкую связь, какую только мог… У Квай-Гона резко оборвался голос, когда реальность навалилась на него всей своей тяжестью, и ему снова стало нестерпимо больно, словно он впервые услышал эту ужасную новость. Когда это случилось, он был довольно далеко от Корусканта занят на сложной миссии, их крепкая дружба с Мэйсом, тогда явно пострадала. Они больше не могли общаться так часто, как хотелось, как бывало в пору их падаванского прошлого, потому что оба были предельно заняты, исполнением своих обязанностей. Оба они были новоиспеченными Мастерами-джедаями. Квай-Гон знал, что эта ошибка была полностью на его совести. Мэйс хотел поделиться с ним новостями о происходящих на Корусканте событиях, о своей роли мастера в становлении почти уже рыцаря Оби-Вана Кеноби, который… Квай-Гон был слишком занят, чтобы выслушивать хоть что-нибудь из этого. По крайней мере, он в этом себя частенько убеждал. Оби-Ван был гордостью и радостью Мэйса. Квай-Гон редко видел его таким счастливым, возможно – это больше всего и причиняло боль. После ухода Ксанатоса, Квай-Гон стал избегать встреч с Советом, убеждавшим его взять другого падавана. Мастер Йода несколько раз подстраивал ему якобы совершенно случайные встречи с молодым Оби-Ваном Кеноби, в надежде убедить упрямого Мастера. Но Квай-Гон оставался непреклонным. Он был почти доволен, предпочитая жить простой жизнью, бродя по Храму и размышляя о Пути по пути на какую-нибудь случайную миссию и проводя остальное время со своим лучшим другом. Так, что когда Мэйс неожиданно принял Оби-Вана в качестве своего падавана, Квай-Гон почувствовал себя загнанным в ловушку. Если уж Совет смог заставить такую свободолюбивую личность, как Мэйс, взять ученика, то теперь они за него точно возьмутся всерьез. Поэтому Квай-Гон стал брать миссию за миссией, избегая Корускант, а вместе с ним - глаз и слов Совета. При этом он совершенно неумышленно избегал и Мэйса. – Указующим перстом я не был, – ворвался в мысли Квай-Гона голос Йоды. – Лишь сказал тебе, почему прийти к тебе он не мог. «Если бы я был нормальным другом, возможно, он обратился бы ко мне», – подумал Квай-Гон, не желая произносить сейчас ничего вслух. «Если бы я был рядом, может, тогда мне не пришлось бы присутствовать на его похоронах». – Изменить прошлое не можем мы, – сказал Йода, легко угадывая то, о чем думал его бывший падаван. – Изменить будущее… хммм, да, его – можем. Квай-Гон промолчал, не представляя, что тут можно сказать. Смысл сказанных магистром слов был слишком размыт для него. Поэтому он тихонько направился обратно к скорбящим. Толпа рассеивалась по мере потухания погребального костра. Королева и её свита спокойно общалась с делегацией Корусканта. Но одна одинокая фигура так и не отошла от костра. В последний раз Оби-Ван Кеноби стоял на коленях рядом с Мастером в низком поклоне, уронив голову на грудь. Страдание и боль от тяжелой потери без труда проскальзывали через его ослабленные щиты. Квай-Гон заметил, как к нему подошла королева Амидала, встав на колени, она попыталась его поддержать нежными словами. Её необычное платье, как один из символов её статуса шелковым облаком осело вокруг ног. Королева действительно сочувствовала потере Оби-Вана. Квай-Гон смотрел на них - и ему казалось, будто нет ничего естественней, чем видеть, как она мягко прикоснулась к рукаву одежды Оби-Вана, осторожно сжав руку в жесте молчаливой поддержки. Королева присоединилась к нему и осталась рядом, пока не потух последний огонёк. Когда она, наконец, встала, то её грация была сравнима с изяществом джедаев. Падаван Мэйса не шелохнулся. Окинув его взглядом в последний раз, королева Амидала развернулась и направилась к стоявшим в кружке Мастерам-джедаям. Квай-Гон быстро переключился на обсуждаемую ранее тему, надеясь, что она не заметила, что он стал невольным свидетелем недавней сцены. – Ваше величество, – приветственно кивнул Саесии Тинн. Остальные джедаи последовали его примеру. – Мне очень жаль, что наша победа оказалась за счет вашей потери, – не колеблясь, произнесла королева. – Как я и сказала, когда вы прибыли – люди Набу будут долго благодарны джедаям, особенно тем двум, которые были назначены на эту миссию, – она без лишних комментариев бросила взгляд через плечо. – Вы всегда будете желанными гостями нашей планеты, – продолжила королева. – Пожалуйста, не стесняйтесь говорить, если вам что-нибудь понадобится здесь. Слуги уже подготовили вам апартаменты для отдыха. Они проследят, чтобы вы были накормлены и с комфортом провели время. Знавшая о том, что они намерены немедленно вернуться на Корускант, Депа Билаба выступила вперед. – Вы очень добры, Ваше величество. Однако мы вынуждены прервать наш отпуск и вернуться домой. Уверена, вы поймете нашу потребность скорбеть с нашими друзьями. Мы благодарны вам за все, что вы сделали для нас. Королева слегка склонила голову в знак согласия. – Я понимаю, – она внимательно поглядела в глаза всем присутствующим джедаям. – Идите в ночь осторожными шагами и с настороженными глазами. И я снова приношу вам свою благодарность, так же как и благодарность народа Набу. И прежде чем уйти, она не забыла в последний раз взглянуть на Оби-Вана, стоящего в стороне. Воздух пах пеплом и ладаном. На мгновение джедаи замолчали, каждый из них был погружён в собственные мысли. – Знаете, то, что сделано, произойти должно было, – ломкий голос Йоды вернул всех к реальности. – Взять мальчика падаваном, кто-то должен. Позволить ему закончить обучение, чтобы рыцарем джедаем стал он. В скором времени это случится, но в одиночку достичь этого не сможет он. У Квай-Гона участилось сердцебиение. Конечно. Он забыл, что Оби-Вану в кратчайшие сроки понадобится найти нового Мастера. Мэйс утверждал, что мальчик быстрый, все схватывающий на лету, превосходный ученик. Окончить его обучение не будет трудной задачей. И все же… Одна только мысль о том, чтобы снова стать ответственным за падавана; удостовериться, что мальчик, чья жизнь была отдана ему в руки, станет хорошим человеком и достойным рыцарем – сдавливало горло Квай-Гона подступающей паникой. Настал момент. Пробил час, которого он избегал в течение многих лет. Время, когда отказаться от обучения нового падавана невозможно, его просьбы падут на глухие уши. Квай-Гон был абсолютно уверен, что мастер Йода наконец-то добился того, что желал все это время: Оби-Ван Кеноби встанет под крыло неуловимого Квай-Гон Джинна. – Я беру Оби-Вана Кеноби в ученики. Джедаи коллективно повернулись к говорившей и с удивлением посмотрели на магистра. – Уверена ты, что хочешь сделать это? – спросил Йода, внимательным взором оглядывая женщину с ног до головы. – Да, мастер, – четко ответила Ади Галлия. – Я хочу этого. – Со мной иди тогда. Джедаи разомкнули круг, позволяя Йоде и Ади уйти. Йода вел её к падавану Мэйса. – Встать на колени должна ты, – сказал Йода, обращаясь к Ади. Ади медленно опустилась на колени рядом с Оби-Ваном, по-прежнему стоявшим около останков своего бывшего мастера. – Повернись к мастеру Галии, – мягким, но нетерпящим возражения голосом произнес Йода, глядя на Оби-Вана. Будто отрываясь от чего-то бесконечно далекого, несчастный падаван повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с Ади. – Снять капюшон должен ты. Оби-Ван на минуту заколебался. – Снять капюшон должен ты, падаван, – повторил Йода. Квай-Гон почувствовал, как около него вздрогнула Депа Билаба. Йоду непозволительно игнорировать - и тем более заставлять его повторять что-либо по несколько раз – это было просто неслыханно. После нескольких долгих секунд Оби-Ван поднял руку и откинул на плечи коричневый капюшон. Лицо его было бледным, осунувшимся и все в слезах. – Руки соединить, должны вы, – сказал Йода паре. Они мгновенно подчинились. – Оби-Ван Кеноби, – начала Ади. – Я беру тебя в падаваны, обещаю продолжить обучение до твоего посвящения в рыцари. Что скажешь ты? – Я… – тень страдания пересекла его лицо, но Оби-Ван все же справился с собой и прошептал – … принимаю. – С окончания одного союза начинается новый, – произнес Йода, касаясь их голов. – Успеха вам на дороге к рыцарству, Оби-Ван. Да прибудет великая Сила с вами. Когда ритуал учебной связи закончился, Квай-Гон присоединился к джедаям, поздравлявшим Ади Галлию с её новым падаваном. Стоявший около неё Оби-Ван был тихим и едва понимал, что происходит вокруг. Зеленые, как у кота глаза потускнели, а на лице словно отпечаталась гримаса боли. По окончанию церемонии похорон джедаи направились к кораблю, который должен был доставить их на Корускант. Оби-Ван плелся позади всей процессии с отсутствующим выражением лица, словно ему было все равно, что с ним будет потом. Квай-Гон не знал, как объяснить, что от этой картины у него в животе все скрутило. *** – Не способен или не желает скрепить связь с Ади он. Слова Йоды ледяным шаром ударили Квай-Гона в грудь. Он впервые за шесть месяцев посетил Храм – и, наоборот, ожидал услышать множество историй об успехах выполняемых миссий ставшего рыцарем Оби-Вана. – Но… прошло уже почти полгода, – удивленно произнес Квай-Гон. – Конечно, он и четверть пути на дороге к рыцарству не прошел. – Я сказал тебе, – печально ответил Йода. – Сформировать жизнеспособную связь ученичества юный Кеноби не хочет или не может. Даже не уверен я, что из этого. Больше заинтересованный остывающим ужином, стоявшим на подносе, Квай-Гон не позволял себе обращать внимание на сидящего в тишине в противоположном конце столовой молодого человека. В то время, как большинство падаванов и рыцарей уже покончили со своим ужином и давно покинули зал, Оби-Ван Кеноби так и не удосужился прикоснуться к пище. И, судя по выражению его лица, он не намеревался этого делать вообще. – Разделяете кое-что вместе вы, – прокомментировал Йода. Привыкший к странному чувству юмора Йоды, как и к его видению связей в Живой Силе, Квай-Гон лишь приподнял бровь, показывая, что он слегка заинтересован его словами. – Много нетронутой пищи оба имеете вы, – продолжил наводить туман древний магистр. – Мммм… да… и слишком упрямы вы оба. Хороши друг для друга, могли бы быть, но закрытой кухню отчего-то держите. Квай-Гон внутренне вздохнул. Его бывший мастер часто упрекал его за то, что он такой своевольный и смеет жить одним мгновением. Но так же хорошо, как Йода чувствовал будущее и хранил его образы в памяти, Квай-Гон чувствовал и не переставал думать о настоящем. Лишь понимание ценности мгновения помогло Квай-Гону самостоятельно прийти к неизбежности. Оби-Ван, казалось, жил прошлым, и Джинн его тоже прекрасно понимал. Иногда кажется, что нет никакого способа оставить один отрезок времени, чтобы сбежать в другой. Квай-Гона научил этому Йода… но кто подобному научит Оби-Вана? Он повернулся к магистру. – Мастер, Оби-Ван теперь с Ади. Вы же не думаете отдать его в руки другого наставника только потому, что его обучение прогрессирует медленнее, чем хотелось бы? Смерть Мэйса плохо повлияла на многих падаванов, на Оби-Вана в частности по известным причинам. Падаваны ожидают, что их мастера будут жить вечно… – Квай-Гон не мог не улыбнуться, глядя на страдающее выражение лица Йоды. – И пережить смерть мастера, когда обучение еще не окончено – это тяжелый удар даже для самого сильного ученика. Оби-Вану нужно дать второй шанс вернуть потерянную уверенность и доброта, чтобы он смог найти свою дорогу. Пожалуйста, не вынуждайте его проходить через то, к чему он совершенно не готов. Квай-Гон понятия не имел, почему он так ясно уверен в своей оценке ситуации с этим падаваном. Возможно потому, что он любил Мэйса, как брата - и ему было трудно видеть брошенным его падавана. Или, как утверждал тот же мастер Йода, Квай-Гону всегда было невыносимо видеть страдания слабых и беззащитных. В данном случае слабым и беззащитным существом выступал Оби-Ван Кеноби. – Предложила Ади нам разорвать связь. Квай-Гона замутило. Нет, этого нельзя допустить. Проведения этого ритуала может психически, если не физически повредить Оби-Вану. – Мастер, вы не можете так поступить! Разрыв связи - неслыханная вещь, кроме тех случаев, когда связь формировалась с преступными намерениями! – Учту я это, – спокойно ответил Йода, Квай-Гон едва расслышал его тихий голос. – Следую запросу я. Пыталась Ади. Пробовали мастера многие. Но не продвигается в учебе мальчик, никак. И не будет. Позволить застаиваться обучению не можем мы. Двигаться вперед должны. Разорвать связь и позволить юному Кеноби следовать другой дорогой должны мы. Квай-Гону стало нечем дышать. Слова Йоды, не переставая, звенели в ушах. Он потрясенно уставился на старшего Мастера, не в силах сосредоточиться на чем-то еще. Затем его внимание привлек сидящий, как статуя на другом конце зала Оби-Ван. Интересно, он хоть понимает, что является объектом этой беседы? Он догадывается, что Совет планирует с ним сотворить? Квай-Гон сморгнул и повернулся к Йоде, тот замолчал и теперь нахмурившись, смотрел на Джинна. – Нельзя позволить подобному произойти, – с осуждением произнес Квай-Гон. – Что он будет делать? Куда пойдет? Он всю жизнь учился быть рыцарем-джедаем. Чтобы вы сделали в таком случае? Стали пилотом Зерноуборочного Куинтли IV? То, что вы планируете, является практическим насилием. Позволить Совету проникнуть в его поврежденное сознание только для того, чтобы разорвать связь с Ади просто преступная глупость. Недопустимо. Йода приподнялся со своего места, чуть перегнулся через стол и негромко, так чтобы его услышал исключительно Квай-Гон, произнес: – Будет так все равно. Не вижу другого выхода я. Запрос на разрыв связи делала Ади. Совет поддержал. Рыцарем-джедаем Оби-Вану Кеноби не стать. Пробовали мы. Сотрудничать не желает он. Это последствия всего лишь. Квай-Гон вскочил на ноги, глядя на своего бывшего мастера сверху вниз. – Я не позволю этому произойти! Вы сами сказали, что по каким-то причинам Оби-Ван не может настроить жизнеспособную связь с Ади. Вы хотите наказать его за ошибку, в которой он, возможно, даже не виноват?! На всю оставшуюся жизнь? – Не позволишь «ты»? – Мне надо постоянно жить за пределами Корусканта и различных средств связи… или быть мертвым… прежде, чем я, наплевав на свою совесть, позволю этому случиться! С каждым произнесенным словом, его голос становился все громче и Квай-Гон заметил, заинтересованно повернутую в его сторону голову Оби-Вана. Джинн не собирался отказываться от своих слов, хотя он понятия не имел, услышал ли его падаван. Он замер, не в силах сдвинуться с места и просто ждал. Оби-Ван медленно отвел взгляд и встал на ноги. Собрав на поднос тарелки с едой, он подошел к мусоропроводу, выкинул не съеденную пищу и звучно шлепнул пустой поднос на конвейерную ленту. После чего повернулся и на автопилоте достиг выхода, исчезая за дверью. – Это не конец, – повернувшись к Йоде, выдохнул Квай-Гон; развернувшись на пятках, он тоже покинул трапезную. *** «Выступи против них, Квай-Гон» Джинн перевернулся на другой бок. «Мэйс?» «Сделай это для меня, Квай-Гон. Сделай это для Оби-Вана. Сделай это для себя, в конце концов». Квай-Гон изо всех сил старался проснуться, но веки, словно свинцом налились, а чтобы пошевелить конечностями пришлось бы приложить неимоверные усилия. «Мэйс? Это правда, ты?» «Да, мой друг. Но я не надолго» « Я о стольких вещах хочу тебя… расспросить…» «Знаю. У тебя еще будет возможность. Сейчас надо действовать… против воли Совета». «Ты, бывший член Совета, просишь меня выступить против их воли?» – удивлению Квай-Гона не было придела. «Ты был Мастером, Квай-Гон. Ты смог бы стоять в стороне и наблюдать за страданиями своего падавана, если бы в твоих силах было эти страдания прекратить?» Ирония в вопросе Мэйса не укрылась от мыслей Квай-Гона. «Нет» – честно ответил он, своему лучшему другу. – «Ты же знаешь, что нет». «Тогда помоги теперь мне». Веки Квай-Гона затрепетали, но сон не отпускал, прочно удерживая его в своих сетях. «Как? Скажи, что я должен делать? Я пытался поговорить с Йодой, но он отказался меня слушать. Церемония разрыва назначена на завтра. Времени слишком мало». «Яддли знает, что делать…» «Яддли тоже член Совета! А Совет принимает решения единогласно». «Не все согласились» – парировал Мэйс. «Яддли была против. Она знает, что есть выход. Она видела другой путь. Но, к сожалению, она не может дать тебе ответы на вопросы, как и чем-либо, помочь». Спящий Квай-Гон застонал. «Мэйс, ты говоришь загадками! Если уж я собираюсь выступить со скандальным заявлением, тебе стоит дать мне пару инструкций на этот счет. Где мне найти необходимую информацию?» «В залежах архивах Джедаев, смотри отчеты. Обратись к Силе. Позволь ей быть твоим проводником. Мое время подходит к концу. Пожалуйста. Оби-Ван нуждается в тебе… а ты нуждаешься в нем. Прошу тебя. Поспеши, пока не стало слишком поздно». Голос Мэйса стал отдаляться, так что Квай-Гону пришлось изрядно напрячься, чтобы расслышать его последние слова. «Мэйс? Мэйс! Подожди! Не уходи! Пожалуйста! Ты должен остаться и помочь мне…» Квай-Гон проснулся с невысказанной просьбой, эхом звенящей в голове и голосом Мэйса Винду в ушах. – Мэйс? – прохрипел Квай-Гон. Как он и думал – никакого ответа не последовало. Мастер-джедай был все еще здесь? Квай-Гон протер сонные глаза. У него за всю жизнь было немного видений – и, конечно, ни одно из тех, что были, ни в какое сравнение не шли с тем, что он увидел сейчас. Сев на постели, он посмотрел на часы – он проснулся за несколько часов до восхода солнца и примерно за четыре часа до того, как Совет возьмется за прошение Ади. Если Мэйс прав, то Квай-Гону стоит поторопиться и поскорее найти информацию, чтобы противостоять их воле. Квай-Гон незваным гостем ворвался в зал заседания Совета, привлекая к себе всеобщее внимание, трое присутствующих смотрели на него с подозрением. Магистр Яддли проводила его хмурым взглядом. В центре зала стояли Ади, Йода и Оби-Ван, видимо эта троица была слишком увлечена беседой, чтобы удостоить Джинна хотя бы мимолетным взором. – Уверена ты, мастер Галлия, что больше ничего сделать нельзя? Ади опустила голову, кажется, она не до конца была уверена в собственном решении. – Да, мастер Йода. Я долго над этим думала, к тому же Сила сказала мне, что этих отношений быть не должно, – она поглядела на Оби-Вана. – И полагаю, мой падаван пришел к такому же выводу, – Кеноби промолчал. – Поэтому я прошу Совет разрешить нам провести церемонию разделения ученической связи и освободить нас обоих от той боли, что мучила нас прошедшие шесть месяцев. Ади встала перед Йодой на колени, Оби-Ван собрался сделать то же самое, когда Квай-Гон пробился сквозь вставших в круг членов Совета. – Я возражаю решению Совета и прошу назначить обряд переинициирования. Большинство членов Совета выглядели ошеломленными и озадаченными, но Квай-Гон отметил, что на оливковых губах Яддли мелькнула призрачная улыбка. – Не звали тебя, – проворчал Йода. – Ждать за дверью должен ты. – Нет, – твердо произнес Квай-Гон. – Я не уйду, чтобы вы не сломали жизненный путь этого мальчика. Он заслуживает гораздо большего, чем вы ему предложили, и я намереваюсь проследить за тем, чтобы он получил по достоинству. Несколько членов Совета дружно вздохнули, судя по всему, им не верилось в то, что они услышали. – Мастер, – специально смягчив тон, начал Квай-Гон. – Вы не можете отрицать, что предлагали мне взять Оби-Вана в падаваны с начала его пути. На тот момент я не понимал, как много значат ваши слова. Теперь же я прозрел. – Много бесед относительно первоначального выбора Оби-Вана Кеноби вели мы. Не заинтересован тогда ты был. Преднамеренно резкие слова Йоды тяжелыми камнями разбили тишину. Даже для самых высокопоставленных мастеров обвинение было рассчитанным. Со своего места встал Пло Кун. – Я немного знаком с обрядом, о котором ты говоришь, – обратился он к Квай-Гону. – Но мы должны знать причины запроса. Проведения такого Обряда ни с того, ни с сего требовать нельзя. Квай-Гон выступил вперед, пресекая возможные дальнейшие расспросы. Вместо этого он заговорил сам. – Вчера ночью у меня было видение. Ко мне пришел Мэйс Винду, он рассказал о старом обряде, который используется в обстоятельствах, мало отличающихся от тех, в которых оказался Оби-Ван. Обряд, позволяющий падавану повторно начать обучение с новым Мастером. – По зарегистрированным данным, этот обряд проводился меньше дюжины раз за всю историю Ордена. Впервые это случилось восемьсот лет назад. Тогда довольно строгий и консервативный мастер решил отлучить падавана от Храма, дабы тот стал шахтером. К счастью другой, не имеющий предубеждений Мастер разглядел потенциал мальчика и настоял на том, чтобы юноше дали право выбора между отъездом с Корусканта или переинициацией на него. Падаван Йоды хотел повторно начать обучение с другим мастером. Слова Джинна встретили в полной тишине, но Квай-Гон знал, что абсолютно все, включая Йоду внимательно, его выслушали. – Если вы сомневаетесь в моей правдивости, можете свериться с отчетами джедаев, как этим утром сделал я, – добавил Квай-Гон. – Или на худой конец расспросите обо всем непосредственно мастера Йоду. Квай-Гону показалось, будто древний магистр согласно кивнул. – Если вы по-прежнему сомневаетесь в моей искренности, или точности моего видения, – продолжил он. – Пусть Саесии, или Яраэль прочтут мои мысли. С такими доводами не спорят. Было принято решение провести ритуал переинициализации. Йода тихонько выдохнул, но даже если ему и не нравилось происходящее, он был на стороне справедливости. – Что ты на это скажешь Оби-Ван? – спросил магистр. Оби-Ван посмотрел сначала на Йоду, затем на Ади. Квай-Гон без труда распознал в его глазах страх и детскую беспомощность. И было в его глазах, что-то еще. Кое-что более темное. «Мэйс», – Квай-Гон мысленно обратился к покойному другу. – « Я пытаюсь. Я делаю то, о чем ты меня просил. Но с ним, что-то не так… Не знаю, как объяснить чувство, которое он у меня вызывает. Ты ничего не ощущаешь? Это какой-то комок из самоненависти и ненависти к окружающим. Было ли такое, когда его учил ты? Или это последствие твоей смерти?» Квай-Гон вздрогнул, ему не нравилась его последняя мысль. То же самое случилось с… Нет, остановил он себя. Он не собирался сравнивать этих двоих. В Оби-Ване не было ничего от его бывшего ученика. Ксан был красивым, честолюбивым, корыстным и властолюбивым манипулятором… Оби-Ван вряд ли знает, как вообще таким можно быть. Но против фактов не попрешь: если эти негативные эмоции копились в юноше на протяжении шести месяцев, не находя выхода и именно из-за них он ведет себя так, будто ему на себя плевать, то в опасности не только его будущее рыцарство. Ади аккуратно коснулась плеча Оби-Вана. – Прости, мне искренне жаль, что я оказалась не той, в ком ты нуждаешься. Но я пыталась, – мягко добавила она. – Я думала, что могу заполнить роль Мастера Винду в твоей жизни, но очевидно это не так. Прошу, подумай над услышанным Оби-Ван, дай себе шанс закончить обучение, ради которого ты через столь многое прошел, – Ади перевела дыхание. – Дай мастеру Джинну шанс помочь тебе. Пожалуйста. «Почему?», – мысленно прокричал Оби-Ван. – «Почему я должен?» И хотя Ади, кажется, не обратила внимания на безмолвный стон замученного сознания юноши, Квай-Гон услышал его мысли так ясно, словно Оби-Ван прокричал их вслух. – Мастер, – Оби-Ван обратился к Йоде. – Я за прошедшие шесть месяцев не достиг того, что с Мастером Винду у меня получалось меньше, чем за шесть недель. Если таково желание Силы, я откажусь от этой дороги… «Отвяжись от меня!», – Квай-Гон снова услышал жалобный безмолвный крик Оби-Вана. – … Если это то, чего хочет Сила, я не буду продолжать обучение на рыцаря-джедая. Возможно, последний семестр был предзнаменованием, что мое будущее находится в другом месте. Квай-Гону стало интересно, заметил ли кто-нибудь, кроме него, как трясутся руки падавана? Заметил ли кто-нибудь неуверенность, тщательно скрываемую в голосе юноши? Квай-Гон был уверен – Оби-Ван не желает терять шанс закончить обучение и стать рыцарем-джедаем. Но все же он боится принять другое решение. «Разорвите связь и покончим с этим спектаклем!», – и снова до Квай-Гона долетел его мысленный окрик. – Нет, – вслух ответил Квай-Гон, глядя ему в глаза. «Ты не хочешь этого», – мысленно произнес Квай-Гон. «Кто вы такой, чтобы принимать за меня решения?», – мгновенно среагировал Оби-Ван, эта связь для него была столь же естественна и легка, как дыхание. «Решение будешь принимать ты», – мягко ответил Квай-Гон. – « Я предлагаю тебе следовать желанию сердца». «Сердца…», – повторил за ним Оби-Ван. «Да, твоего сердца, падаван. Послушай его. Оно может сказать тебе то, чего ты не хочешь слышать, но никогда не станет вводить тебя в заблуждение». «Мое сердце умерло вместе с моим Мастером», – безжизненно и совершенно плоско отозвался Оби-Ван, его бледное лицо отражало неподдельное страдание. – Падаван? – повторил вопрос Йода. – Каким ответ твой будет? Квай-Гон посмотрел на Йоду, спрашивая себя, знает ли Йода о том, то между ними произошло. «Падаван, в прошлом я оказался не прав. Пожалуйста, дай мне шанс исправить ту ошибку», – обратился Джинн к Оби-Вану. Он отчаянно хотел, чтобы молодой человек, как можно скорее принял решение перед теряющим терпение Советом. После вмешательства Квай-Гона они вроде бы решили предоставить им выбор, но если Оби-Ван не уверен, или вообще не заинтересован, то все его старания напрасны. «Почему я должен?», – парировал Оби-Ван. – «Вы отказались от меня, когда мне было двенадцать так же, как сделали это шесть месяцев назад. Почему я должен верить вам?» Мысленный голос Оби-Вана был негромким, но Квай-Гон все равно расслышал в нем упрек. «Послушай меня», – Джинн начал терять терпение. – «Когда одни двери закрываются, открываются другие. Воспользуйся ими». Оби-Ван сузил глаза. «И позволить вам, всемогущему Квай-Гон Джинну быть моим Мастером…, моим спасителем?», – даже мысленно в голосе Оби-Вана проскальзывала насмешка. – «Мастер Винду был единственным, кто искренне принял меня, а когда он умер, вместе с ним умерла моя возможность стать рыцарем. Сейчас я не вижу для себя такой перспективы». Холодная волна прошлась вдоль хребта Квай-Гона. Нет никакого сомнения – темнота, что он чувствовал в Оби-Ване - не иллюзия, она вполне материальна. Вопрос в том: Оби-Ван понимает это и накручивает себя специально, или эта чья-то тонкая, не замеченная молодым человеком манипуляция, в связи с которой падаван помнит лишь гнев и обиды. Оглядевшись вокруг, Квай-Гон заметил, что члены Совета смотрят на них. Они ощущали, что между ним и падаваном происходит нечто большее, чем гляделки друг другу в глаза, но Джинн был уверен, что они не слышат их молчаливую войну. У него осталась последняя попытка достучаться до Оби-Вана и убедить юношу согласиться с той его внутренней частью, которая верила, что он еще может продолжить обучение и стать джедаем. «Оби-Ван, я знаю, что ты чувствуешь себя преданным», – тщательно подбирая слова и смягчив тон, сказал Квай-Гон. – «Но недоверие и гнев может привести тебя к таким вещам, о которых тебе лучше и не воображать. Знаю, что это не легко для тебя, но прошу, делай выбор – пойдем со мной. Я помогу тебе избавиться от сомнений и темноты, вместе мы придем к свету». «НЕТ!» Мысленный вопль Оби-Вана был подобен психологическому взрыву. Прервав с падаваном зрительный контакт, Квай-Гон едва удержал на лице хваленное джедайское спокойствие. – Мастер! – обратился к Йоде Джинн. Тело Оби-Вана было окутано красным туманом, но Квай-Гону было не ясно – сочится он изнутри, или наоборот пытается проникнуть извне. – Вижу это я, – спокойно ответил магистр. Йода медленно сделал шаг вперед, вставая рядом с Квай-Гоном. Не прошло и минуты, как остальные члены Совета взяли Оби-Вана и Ади в круг. Она только попыталась присоединиться к своим коллегам, как Оби-Ван пригвоздил её к месту своим взглядом. – Отпусти её! – рявкнул Квай-Гон, не желая становиться свидетелем возможных страданий магистра. – Если кинетесь на поддержку, я продемонстрирую свою, – прорычал в ответ Оби-Ван. – Иначе… Внезапно Ади упала на колени, прижав руки к горлу. – На поддержку о чем…? – Квай-Гон взглядом встретился с Ади. В её синих глазах плескался страх, но внешне она была спокойна. Постепенно лицо мастера вернулось к своему первоначальному смуглому цвету. – Об ЭТОМ! – сиреной прозвучал в голове Квай-Гона голос Оби-Вана и через ментальную связь, образовавшуюся между ними, юноша послал Джинну сильнейший мысленный удар. Когда Квай-Гон пришел в себя, он едва смог сфокусировать враз помутневшие глаза. – Падаван! Остановись! Квай-Гон услышал крик Йоды. И одновременно почувствовал, как старший Мастер проник в его разум, чтобы разорвать связь между ним и захваченным энергией Ситхов, падаваном. А именно это и произошло. Теперь Квай-Гон был в этом уверен. В последний раз вместе, Мэйс и Оби-Ван боролись с Ситхом. Смерть На Набу Мэйс унес с собой в могилу тело Ситха, но его энергетическая составляющая вырвалась на свободу и нашла новое тело. Новый разум, который можно было развратить и обучить согласно со своей верой. А скорбящий, наполненный печалью и болью от потери разум Оби-Вана оказался благодатной почвой для захвата Ситхом. Квай-Гон присоединился к мастеру Йоде, помогая ему освободить и свой разум, и попавшую в ловушку Ади. Постепенно, благодаря их совместным усилиям, разум Квай-Гона был освобожден, но так легко освободить Ади им не удалось. – Закончить это должны, – выдохнул Йода, зарывая глаза, чтобы ничего не мешало сконцентрироваться. – Саесии, Яраэль, разорвать ученическую связь должны мы. Разрывать будете двое вы. Скорее. Несмотря на жуткое головокружение и одышку, Квай-Гон нашел в себе силы отступить. – Небольшой разрыв, о котором шла речь недавно, – пояснил Йода, делая глубокий вздох. – Большая опасность ждет нас, если ничего мы не сделаем сейчас. Позволять сломать две жизни за счет его собственной не буду я. У Квай-Гона не нашлось возражений. В ту же секунду по залу прошелся мощный импульс Силы, у Джинна было такое ощущение, будто перед глазами взорвалась сверхновая. С каждой последующей секундой яркость и интенсивность вспышки все увеличивалась и увеличивалась и вскоре, будучи не в силах выносить этот слепящий свет, Квай-Гон закрыл глаза. После чего постарался сконцентрироваться на Силе вокруг, не обращая на внешние раздражители никакого внимания. Периферией сознания, Джинн ощущал давление чужеродной энергии. Все члены Совета сконцентрировались на Силе и теперь коллективно старались изгнать существо, захватившее тело Оби-Вана. Интенсивность пульсации Силы постепенно стала ощущаться скорее мысленно, чем физически, мастера проникали в душу падавана, тогда Квай-Гон решился открыть глаза. Внутри круга стоял Оби-Ван, с откинутой назад головой и руками в стороны. Рот приоткрыт, словно он застыл на середине крика, вот только, кое-кто выключил звук. У ног Оби-Вана лежала Ади Галлия. Глаза магистра посерели и застыли стеклом, уложенные в причудливую прическу волосы разметались, как крылья раненной птицы. – Держите Ади, – мысленно обратился к Квай-Гону Йода. – Считывать Оби-Вана буду я. Поддержка Саесии и Яраэля для удачного исхода понадобится мне. Квай-Гон окружил себя ментальным щитом. Потянувшись мысленно к Ади, он постарался прощупать её ауру и дать ей якорь, по чьей наводке она могла бы вернуться к свету. Но даже сквозь ментальную защиту, он чувствовал, как Йода протянул идентичный якорь Оби-Вану. Накатывающая, словно штормовая волна, сплеталась и циркулировала Энергия Джедаев и Ситха. Квай-Гон был вынужден увеличить давление. Расслабиться сейчас, означало обречь Ади на смерть. Будучи не в силах пошевелиться и оказать сопротивление, Оби-Ван кричал. Его наполненный болью крик разбивался о высокие, доходящие до потолка, окна зала. Магистры не повелись на страдания падавана, изо всех сил продолжая проникать внутрь его сознания. Энергия ветром металась по комнате, сбивая с полок и стирая в пыль всякие мелочи. Нарастающий гул и физически ощутимый поток Силы даже магистрам давал с трудом спокойно держаться на ногах. Распустившиеся от сильнейшего ветра волосы Квай-Гона волной опустились ему на плечи. От такого энергетического давления, стекла в окнах не выдержали и мелкими осколками разметались по залу. Квай-Гон почувствовал, что пару осколков попали ему в лицо. Несколько штук запутались в волосах, порезали руки, порвали одежду, застряли в обуви. Но он, как и остальные присутствующие не осознал, происходящее. Ворвавшийся в помещение из разбитых окон ветер утяжелил и увлажнил, тщательно регулируемый воздух в Храме. С внезапным ментальным «щелчком», по уровню шума, напоминающий удар кнутом в комнате стало мертвенно тихо. Квай-Гон мельком подумал, что он оглох. Звук падающего тела Оби-Вана отбросил его необоснованные опасения. Красная, туманообразная энергия Ситха, саваном окутывала тело падавана, мешая кому-либо приблизиться к нему. Но мгновение спустя темная энергия рассеялась по всему периметру комнаты. А когда попробовала снова метнуться к безвольному телу Оби-Вана, магистры прогнали её. Раз за разом наступали они на темноту, защищая себя и падавана. Объединив в один ком свои жизненные силы, магистры давили на тьму до тех пор, пока она не исчезла, оставив после себя слабое напоминание о том, что едва не сгубило их всех. Последнее, что Квай-Гон услышал, когда упал на колени около Ади и Оби-Вана, как Депа Билаба вызвала целителей. Уже сидя в палате целителей, на жестком стуле рядом с кроватью Оби-Вана, Квай-Гон протянул руку и коснулся волос падавана в жесте заверения, что все будет в порядке. Перебирая между пальцев падаванскую косичку, он не в силах был оторвать от неё глаза. Так естественно, оказалось, разговаривать с Оби-Ваном по ментальной связи. Сейчас, как и тогда, Квай-Гон с легкостью читал его эмоции и мысли. Несмотря на то, что их ментальная связь образовалась, когда Оби-Ван был марионеткой темной энергии, она никуда не исчезла. Квай-Гон ласково прикоснулся к синей бусинке вплетенной в основание косички падавана. Цвет светового меча Мэйса и показатель, что он является падаваном старшего члена Совета. Под ней еще одна бусинка, красная, под цвет меча Ади. Большая редкость, когда падаван получал больше, чем одну бусинку, обычно к рыцарству его вел один-единственный мастер. Квай-Гон немного нервничая, запустил руку в карман, а когда вытащил, в его ладони была зажата зеленая бусинка. Если все пойдет так, как он запланировал, то вскоре на косичке Оби-Вана будет красоваться еще одна. Словно зная, что Квай-Гон думает о нем, Оби-Ван открыл глаза. Квай-Гон мысленно вызвал целителя, не желая отрывать глаз от бледного лица падавана. Оби-Ван с трудом приоткрыл тяжелые, словно засыпанные песком веки. Зеленые глаза рассеянно прошли вверх-вниз, из стороны в сторону, фиксируя пространство вокруг кровати. На мгновение Квай-Гон испугался заметить в его глазах страх от пережитого ужаса, произошедшего в зале Совета. – С возвращением, – ласково произнес он. Оби-Ван резко повернул к нему голову, освобождая из рук мастера свою падаванскую косичку. – М… м… Мастер? – Все в порядке Оби-Ван, – попытался успокоить занервничавшего юношу Квай-Гон. И для пущей убедительности погладил его по безвольной руке. Стоявший рядом с ними, незаметный, как тень, целитель осторожно оценивал происходящее, не отрывая пристального, изучающего взгляда от Квай-Гона. – С тобой все будет в порядке…, – повторил Квай-Гон, опуская ладонь на плечо будущего Джедая. Но, почувствовав, как Оби-Ван вздрогнул от его прикосновения Мастер-джедай замер на полуслове. – Где… м… мой… м… Мастер…? – спросил Оби-Ван, глядя на сидящего перед ним Квай-Гона, пока тот не убрал руку с его плеча. И с чего ему стоит начать? Квай-Гон пытался поймать пристальный взгляд Оби-Вана, ему нужно было понять, что падаван помнит о прошедшем двенадцать часов назад сражении. – Оби-Ван, – начал Квай-Гон. – Мастер Галлия была… Зеленые глаза обеспокоено остановились при упоминании имени Ади. Оби-Ван нахмурился. – М… мастер… Г…? Целитель инстинктивно шагнул вперед. – Да, Оби-Ван. Мы были в зале заседания Совета. Ты, Мастер Галлия, Мастер Йода…, – как же это оказывается не легко рассказывать. – Ты помнишь? – Г… где… м.. Мастер… В… Винду? Квай-Гон поперхнулся воздухом, стараясь не замечать сильнейшего головокружения. – Оби-Ван… – Мой м… Мастер ни… никогда не оставлял меня здесь одного. Г… где…он? У Квай-Гон все сжалось внутри от подступающей паники, он в отчаяние обернулся к целителю, ища у него молчаливой поддержки. Целитель кивнул, разрешая Квай-Гону рассказать Оби-Вану, все, что тот желает знать. – Оби-Ван… Мастер Винду был убит на Набу более полугода назад. Прошлые шесть месяцев твоим Мастером была Ади Галлия. Потрясенный Оби-Ван открыл рот, но слова застряли в горле, зеленые глаза в ужасе распахнулись, а лицо стало бледнее прежнего. – Твой разум и тело были довольно сильно повреждены, падаван, – продолжил рассказывать Квай-Гон. – В твоем положении иметь частичную потерю памяти вполне нормально. Возможно, нам стоит… – Где я… М… м… м…? Чем больше он узнавал, тем труднее Оби-Вану было бороться с дрожащим, словно живущим отдельно от него голосом. Его внутренняя борьба эхом боли отозвалась в сердце Квай-Гона. Взяв себя в руки, Джинн постарался успокоить, свое бешено колотящееся сердце. – Мастер Галлия была ранена в… произошедшем инциденте… вчера вечером в Зале Совета… – Квай-Гон внимательно за лицом падавана, ожидая хоть какой-нибудь реакции на свои слова. – Оби-Ван мне жаль… Мастер Галлия… – стоило ему заговорить, как слова с трудом выходили из его рта, мастер-джедай с трудом проглотил перекрывающий дыхание нервный ком. – Мастер Галлия не пережила свои раны. На лице Оби-Вана застыла гримаса холодной боли, рассеянный взгляд зеленых глаз безжизненно застыл, словно юноше было на все плевать. – Оби-Ван… – Тогда я… остался… без… м… Мастера, – задыхаясь, выдавил Оби-Ван. Сердце Квай-Гона болезненно сжалось, он с жалостью и сочувствием смотрел на сжавшегося в комок бледного падавана. – Совет меня… вышлет…? Квай-Гон медленно встал, смутно досадуя на свой слишком, по его мнению, высокий рост. – Нет, падаван, – твердо произнес он. – Тебя не вышлют. Вспыхнувший едва уловимой надеждой взгляд Оби-Вана умело скрывала, вымотавшая юношу усталость. – На самом деле… Квай-Гон думал о том, уместно ли вести эту беседу сейчас, когда Оби-Ван был еле живой и с чудом сохраненным разумом. Но чем скорее они об этом поговорят, тем лучше, кто знает, может у них больше не будет такой возможности. – М… Мастер…? – сонно протянул Оби-Ван и часто-часто заморгал, слипающимися глазами, изо всех сил, стараясь держать их открытыми. – П…по… почему? – чуть не свернув от зевка челюсть, выдавил Оби-Ван. Квай-Гон протянул руку к его волосам и откинул на плечо тонкую косичку из светлых волос. – Отдыхай, – сказал Джинн. – Мы продолжим этот разговор, после того, как ты отдохнешь. Оби-Ван распахнул глаза, взглядом прося у Квай-Гона разрешения уснуть, и когда мастер согласно кивнул, он не преминул воспользоваться полученным разрешением. Медленно затрепетали длинные ресницы, скрывая под своим покровом испещренные красными венами заплаканные глаза. Квай-Гон поддерживал падавана за плечо, оставаясь рядом с ним, пока тот окончательно не уснул. – Вы не должны были этого делать. Забрав руку от плеча падавана, Квай-Гон резко обернулся. – Ты всего лишь отложил неизбежное, позволив ему поспать, – предупреждающе произнес Ки-Ади-Мунди. – Ему рано, или поздно придется столкнуться с реальностью. – Я не приказывал ему спать, – парировал Квай-Гон. – Он устал. Вы и сами могли это ощутить. – Однако, – коротко ответил Ки. – Существуют вещи, с которыми надо разобраться немедленно, со временем это будет только сложнее. – Сейчас от него не будет никакой пользы, он даже не в силах сконцентрироваться на том, что ему говорят. – Ему не надо слушать, – проговорил Ки. – Он просто должен подчиняться. – Како…? – ошеломленно воскликнул Квай-Гон. Он не был уверен в том, что услышанное им не больше чем слуховая галлюцинация. – О чем вы говорите? Чему он должен подчиняться? – Проверке сознания Совета, конечно, – спокойно пояснил Ки. – Оби-Ван был затронут тьмой. Только полное исследование его сознания может сказать, до какой степени он был ею испорчен. – Проверке сознания? – повысив голос, удивился Квай-Гон. – Вы с ума сошли? – понизив голос до шепота, прошипел он, ему не хотелось, чтобы падаван проснулся в такой неподходящий момент. – Исследовать его сознание, когда он находится в таком состоянии, может оказаться губительным для него. – Если он не в силах пережить эту проверку, тогда он не достоин, быть падаваном… Квай-Гон буквально кипел от праведного негодования, схватив другого Мастера-джедая за рукав, он настойчиво потащил его вон из палаты. В его пламенном взгляде ясно читалось: – Мы можем обсудить эту тему в другом месте, «Мастер»? Это не то о чем стоит говорить при… – Внезапно заинтересованный благосостоянием мальчика, Квай-Гон? – раздался позади них голос Йоды. – Вступился ты раньше, чем начали мы. Продолжая бодро шагать вниз по коридору, Квай-Гон остановился у двери первого попавшегося свободного зала заседания Совета. Непринужденно распахнув тяжелую дверь, он бесцеремонно втолкнул туда двух членов Совета. – Зачем вы так поступаете? Со мной…, с ним? И почему сейчас? – требовательно спросил Квай-Гон, поворачиваясь лицом к Йоде и Ки; несмотря на свой собственный немалый рост, Джинну показалось, что эти двое намного выше его самого. Но даже в эту минуту, Квай-Гон мог думать лишь об Оби-Ване. О том, каким уязвимым он был тогда, в главном зале Совета... Оби-Ван, окутанный энергией Ситхов… Оби-Ван, полумертвый, без сознания лежащий на полу после ожесточенного сражения с тьмой… Оби-Ван, бледный и истощенный, свернувшийся на больничной койке. – Затронут он темнотой, – произнес Йода. – Уверены мы должны быть в том, что увидели. – Не был ли заражен он. Квай-Гон нервно провел рукой по распущенным волосам. Оби-Ван был чистым, невинным и светлым каждой клеточкой своего организма. Квай-Гон был уверен – будь падаван затронут тьмой, то он непременно бы об этом узнал. В конце концов, он первым почувствовал неладное в зале заседания Совета, когда остальные даже ни о чем не подозревали. – Высокомерно думать так, – покачал головой Йода беззастенчиво читая мысли Квай-Гона. – Возможно, сосудом стал Кеноби с событий на Набу. Ситх влиял на сознание Оби-Вана в течение шести месяцев? Нет, он отказывался в это верить. И не собирался этого делать, прекрасно зная, к чему это может привести. Быть захваченным тьмой в течение минуты, часа уже было слишком много… опасно. Жизнь под таким влиянием на протяжении более полугода… Квай-Гон непроизвольно вздрогнул. – Так что ты можешь понять наше беспокойство, – утвердительно произнес Ки. – Теперь прошу, извини нас…, – мельком взглянув в глаза Йоде, он повернулся к выходу. Квай-Гон пошел за ним. – Я прошу разрешения сформировать с Оби-Ваном учебную связь, прежде чем вы начнете Проверку его сознания. Просьба Квай-Гона остановила мастеров на полушаге. – Позволено это не будет, – с осуждением припечатал Йода. Ему хватило всего пары широких шагов, чтобы перегодить членам Совета путь, он не собирался так легко сдаваться и идти на попятную, они обязательно должны его выслушать. – Пропусти нас, Квай-Гон, – предупредил его Ки. – Не будь глупцом. – Не способен к принятию того решения Оби-Ван, – добавил Йода. – По-вашему к вторжению в сознание дюжины членов Совета он готов? – недоверчиво спросил Квай-Гон. – «И кто из нас, сейчас глупец?», – подумал он, вовремя прикусив язык и сумев не высказать это вслух. – Принудить Оби-Вана выбрать нового мастера, когда он уязвим больше всего – было бы огромной ошибкой, – вскинулся Ки. – И, если он подвержен инфекции, то дать ему разрешение на продолжение обучения определенно немыслимо. – Принудить Оби-Вана вынести этот ритуал без поддержки Мастера или спутника жизни – негуманно…, а точнее, попросту опасно. Я не позволю этому произойти, – у Квай-Гона в венах вместо крови плескался жидкий огонь. Жизнь Оби-Вана Кеноби и раньше-то нельзя было назвать легкой, а сейчас члены Совета решили усложнить её еще на порядок. При словах Квай-Гона Ки решил воспользоваться своим служебным положением. – И кто рассмотрит твою жалобу, Квай-Гон? Мы с мастером Йодой являемся верхушкой Совета. И мы выступаем, как его глас. – Но вы - не весь Совет. Остальные члены тоже имеют право голоса в принятии окончательных решений. Отойдя в сторону, Квай-Гон все-таки выпустил Йоду и Ки. – Пожалуйста, доложите Совету, что я прошу аудиенции. Немедленно, – устало вздохнул Джинн. При встрече с остальными членами Совета дебаты и споры продолжились. У Квай-Гона отчаянно разболелась голова. В одну секунду ему казалось, что решение Совета будет принято в его пользу, а через мгновение - наоборот. И снова, как и в день смерти Ади в главном зале, Квай-Гон думал лишь о судьбе Оби-Вана. Йода точно «знал», что между ним и Квай-Гоном образовалась некая связь, он даже позволил им довольно долгую беседу перед разрывом неудавшейся связи. Тогда непонятно, почему он сейчас против? Неужели он такой параноик и думает лишь об обнаружении Ситха, что не желает посмотреть по сторонам? – Совет принимает решение предоставить Оби-Вану Кеноби право выбора. Он может пройти Проверку сознания с поддержкой Мастера, или сделать это один. Последнее слово останется за ним. Квай-Гон едва устоял на внезапно подкосившихся ногах. Выдохнув с огромным облегчением, он кивнул членам Совета и отправился медитировать перед формированием учебной связи. Под коричневой хламидой на Квай-Гоне была надета бледно-зеленая туника с темно-зеленым поясом, как символ его статуса Мастера, собирающегося взять нового ученика. Когда он собирался взять первого падавана, его одежды были бело-синего цвета. Принимая второго ученика, Квай-Гон одел голубые с белым наряды. Зеленый цвет означал его третий раз. Он нервничал, но не обратил внимания на выступившую на лбу и верхней губе испарину. Собравшись с силами, мастер Джинн направился в Палаты Целителей. По пути Квай-Гон то и дело сжимал и разжимал руки от нетерпения. «Интересно, как отреагирует Оби-Ван?» – спрашивал он себя. Охваченный энергией Ситха Оби-Ван непреклонно отказывался от предложения Квай-Гона. Джинна беспокоило текущее состояние падавана, у того была серьёзно повреждена память. Общение с Советом будет тяжелым делом. Квай-Гон знал, что они могут воспользоваться любой сомнительной мелочью, чтобы выкинуть юношу из храма. Конечно, такие мысли не очень соответствует облику добропорядочного джедая, но последние два дня могут пошатнуть веру в беспристрастность по отношению к любому Совету. Кроме того, на самом деле Квай-Гон очень сильно жалел, что ему не удалось мирно решить возникшую проблему. Тем более, что последующие часы обещают быть весьма трудными. Остановившись перед дверью в Палаты Целителей, Квай-Гон закрыл глаза, освобождая разум от ненужных мыслей и отпуская отрицательные эмоции рассеяться в Силе. И только тогда, по-прежнему мучимый неуверенностью, он вошел внутрь. В дверях мастера Джинна встретил главный целитель, который и проводил его в комнату ожидания. Там его встретили Йода, Ки и Депа. – Вы поговорили с Оби-Ваном? – с порога спросил их Квай-Гон. – Нет, – ответила Депа. – Целители сообщили, что он до сих пор спит. Спросим, когда проснется. – Разрешите мне пойти к нему, начал Квай-Гон. – Я был рядом с ним, когда он заснул. Возможно, ему будет легче, проснувшись, увидеть мое лицо. У него было слишком много потрясений за последнее время, думаю, что некоторая последовательность в восприятии пойдет ему на пользу. – Хочешь сказать, что падаван Кеноби морально не готов? – подал голос Ки. Он даже не пытался скрыть в своем голосе недоверчивые и отчего-то обвинительные интонации. – Нет, – коротко сказал Квай-Гон. – Я просто уверен, что ему сейчас не помешает поддержка Мастера. И я желаю быть этой поддержкой. – Не его мастер ты, – упрекнул его Йода. «И если все пойдет, по-вашему, то, вероятно, никогда им и не стану», – подумал Квай-Гон. – Нет, – еле удерживаясь от грубости, ответил Мастер Джинн. – Но мое сердце говорит противоположное. Сила ведет меня по этому пути, и я намерен следовать её воле до конца. А сейчас, – Квай-Гон обошел троих членов Совета и остановился в дверях. – Позвольте мне разбудить Оби-Вана и сообщить ему о предстоящем обряде. Они пропустили Квай-Гона, разрешая. Депа молча встала со своего места и пошла за Джинном в палату Оби-Вана. Она встала в уголке, не собираясь вмешиваться, но желая понаблюдать. Но Квай-Гона её присутствие слегка нервировало. – Падаван, – позвал Квай-Гон, склоняясь над Оби-Ваном и осторожно прикоснувшись к его руке. – Оби-Ван, пришло время просыпаться. Он открыл глаза так быстро, словно вообще не спал. И тут же сбросил руку Квай-Гона со своего запястья; скорость, с какой действовал юный падаван, удивила Мастера-джедая. – Н… н… не трогайте… меня…, – заикаясь, выдавил Оби-Ван. Его и так довольно бледное лицо приняло совсем уже мертвенно-белый оттенок. – Это… это… Квай-Гон убрал руку, отмечая с какой радостью, вздохнул будущий рыцарь. Правда, потрясенный взгляд зеленых глаз отпускать не стал. – Что? – требовательно спросил Квай-Гон. Падавана что-то потрясло, и он должен был знать, что именно. Если Оби-Ван чувствует с Квай-Гоном своего рода связь, то это только поможет ему пережить встречу с Советом. – Оби-Ван, как ты себя чувствуешь? Оби-Ван отвел глаза, предпочитая вместо Джинна рассматривать противоположную стену. – Оби-Ван, это важно. Кое-что должно произойти, причём очень скоро. И мне важно знать, что ты почувствовал, когда я прикоснулся к тебе? – Это… сло.. словно…, – еле слышно прошептал Оби-Ван, так что его кроме Джинна никто не услышал. – … так, словно… обо …обожгло… огнем… Стоило Оби-Вану закончить произносить «огнем», как перед его мысленным взором встала картина погребального костра Мэйса, о котором он старался не вспоминать. Сцена была настолько ясной и хорошо отмеченной в деталях, что Квай-Гон не брался утверждать, чье это воспоминание – его или Оби-Вана… Боль в воспоминании была такой же безграничной, как в сердце мастера Джинна от произнесенных падаваном слов. Депа в своем уголке не двигалась, но явно занервничала, Квай-Гон это очень хорошо почувствовал. Одним быстрым движением он притянул к себе свободный стул и сел рядом с постелью юноши. Глубоко вздохнув, он постарался успокоиться, прекрасно зная, о чем ему придется рассказать Оби-Вану. – Оби-Ван… Совет желает встретиться с тобой, – внутренне он съежился, не представляя, как можно со спокойствием сообщать такие новости. Но, умалчивая о проблеме, он сможет помочь падавану. – Вс… встретиться… з-за… зачем…? – с опаской спросил юноша. Услышав, как дрожит от страха неуверенный голос Оби-Вана, он как никогда захотел скрепить себя учебными узами с испуганным падаваном. Он постарается успокоить его на словах, а благодаря связи, поможет уняться его душе. – Они хотят провести проверку твоего сознания. В палате стало непозволительно, ужасающе тихо. Лицо Оби-Вана застыло мертвой гипсовой маской всепоглощающей боли. Квай-Гону пришлось воспользоваться Силой, чтобы понять – падаван по-прежнему дышит. Его дыхание было мелким, прерывистым, но это было не важно - главное, что он дышал... – Я пытался убедить их, что проведение этого ритуала - лишняя мера, но они отказались отменить его, или хотя бы отложить на более подходящее время. – К… когда…? – легким шепотом выдохнул Оби-Ван. – Несколько членов Совета ждут тебя за дверью. Ритуал проведут сейчас, если ты не в состоянии пойти туда сам, то Совет придет к тебе. Прямо сюда. – Я… Квай-Гон с трудом успокоил свое так некстати сбившееся дыхание. – Оби-Ван, тебе не обязательно сталкиваться с ними в одиночку. Я пришел спросить тебя - не согласишься ли ты сформировать со мной учебную связь? Джинн почувствовал исходящую от Оби-Вана волну страха, точно такую же, как тогда, когда он прикоснулся к нему несколько минут назад. – Нет. Первый твердый ответ Оби-Вана с того момента, как он пришел в себя. – Оби-Ван, пожалуйста…, – умоляюще протянул Квай-Гон, пытаясь заставить молодого человека понять, что Проверка сознания – испытание не из легких. Падаваны и даже Мастера, сумевшие вынести Проверку сознания без ментальной поддержки Мастера или друга, порой оставались с непоправимыми психическими повреждениями. Иной раз - навсегда. – Квай-Гон! Он забыл о присутствии Депы, так что теперь едва не подпрыгнул от её окрика. От того, как сильно звенел её голос, Джинн чувствовал, что она догадывается, что он слишком далеко зашел в своем объяснении. Он знал, но отступить сейчас, когда он так близок к победе? Ну, уж нет! – Н… нет…, – четко, но с ноткой сомнения отказался Оби-Ван. – Оби-Ван… – Ты сделал свое дело, Квай-Гон, – предостерегла его Депа. – И падаван Кеноби высказал тебе свою волю. Больше говорить не о чем! – Не делай этого, Оби-Ван, – по второму кругу завелся Квай-Гон. – Не стоит оно того, – он почувствовал, как к ним приблизилась Депа. Джинну стало любопытно, выпроводит ли она его из палаты насильно? – Ты был затронут тьмой, что ставит под сомнение твоё будущее рыцарство - и вообще нахождение в рядах джедаев. Кроме того, Совет полагает, что ты стал сосудом энергии Ситха еще с трагических событий на Набу. Оби-Ван потрясенно распахнул глаза, но ничего не сказал. Депа вздохнула и приготовилась вытащить Квай-Гона из помещения силой. – Можешь честно сказать, что ты не чувствовал в себе никаких изменений за эти шесть месяцев? Можешь сказать мне, что твоя потеря памяти и как результат - проблемы с речью не заставили тебя задуматься, в связи с чем это произошло? Что это было сотворено с тобой извне? – МАСТЕР Джинн… – настойчиво прервала его излияния Депа. О, да, он переступил границы дозволенного. – Как ты думаешь, ты до сих пор под влиянием Ситха? – порывисто спросил Квай-Гон. Именно из-за этого Йода и остальные члены Совета не допускали участия Квай-Гона в ритуале и были готовы пожертвовать Оби-Ваном. Потерять недоученного падавана было еще возможно, потерять Мастера – недопустимо. – Вполне возможно, что ты был очищен от темной энергии еще в зале Совета, – не останавливался Квай-Гон. – Но, если Ситх скрывался от магистров в течение полугода, то где гарантия, что его удалось полностью изгнать? Оби-Ван задрожал и попытался спрятать голову от яркого света и проникновенных слов Квай-Гона под одеялом. – Смотри на меня! – приказным тоном посоветовал Джинн, Оби-Ван от шока и не подумал ослушаться. – Мы говорим о твоем будущем. Соглашайся на мое предложение. Давай закрепим между нами учебную связь, чтобы тебе не пришлось проходить Проверку одному. Мастер Винду верил, что однажды ты станешь сильным рыцарем и ценным дополнением к Ордену Джедаев. Не позволяй его работе пропасть втуне. Не суй голову в петлю, от которой самостоятельно не сможешь избавиться. Судя потому, что в дверном проеме появились Йода и Ки, Депа позвала их телепатически. Оби-Ван не осознавал, что, собственно, происходит, но всё-таки, остановил взгляд на лице Квай-Гона. – Я… жел… желаю… идти… на встре… встречу… с Со… Советом… в Зал…, произнёс падаван, запинаясь на каждом слове. – Я… пред… предстану перед… ни… ними… один. Не успел Оби-Ван произнести до конца последнее слово, как трое членов Совета налетели на него, подобно стервятникам. Они подхватили его под локти и повели за собой. *** – Оби-Ван Кеноби, очистить свое сознание должен ты. Йода стоял в центре, вставших в полукруг членов Совета, окруживших падавана. Оби Ван встал на колени и склонил голову. – Откройся, – начал мастер Пуф. – Ритуал Проверки Сознания Падавана Оби-Вана Кеноби в девятнадцать часов семнадцатого дня шестого раздела девяносто второго оборота, – магистр сделал паузу. – Приказываю начать. В зале царили сумерки, но в одно мгновение стало нестерпимо светло, словно, кто-то разом включил множество ламп. Пусть никто не использовал вербальную речь мысленную речь могли почувствовать даже нечувствительные к Силе. «Где… ?» «Как долго…?» «Ситх…» «Зло…» «Окружает…» «Потеря памяти…» «Искажение…» Слова врывались в сознание Оби-Вана, словно острые сабли, множество зазубренных ножей, расщепляя его мысли, выворачивая его сознание и ломая его самообладание. В попытке докопаться до нужной информации у него срывали умственные барьеры. Ритуал был насколько эффективным, настолько и болезненным. *** Квай-Гон остался за дверями; почувствовав, что Проверка сознания началась, он стал нервно вышагивать вдоль коридора. У него болезненно сжало грудь и неприятно сдавило переносицу. А вскоре у него непрестанно застреляло в голове и лихорадочно забилось сердце… *** В зале Оби-Ван свернулся на полу, прижав ладони к ушам, мечтая избавиться от непрекращающейся боли в голове. *** Сквозь красный туман, застилавший глаза, Квай-Гон чувствовал, как ломается сознание Оби-Вана. Поврежденное ранее сознание ударяется в панику, сжигая последние предохранители. Ничего не стоящий против десятка самых сильных умов Храма, падаван медленно, но верно, сходил с ума. *** Оби-Ван скорчился на полу в позе эмбриона, с силой сжимая в кулаке свою падаванскую косичку, то ли в попытке её оторвать, то ли пытаясь удержаться за неё, как за последнюю соломинку здравомыслия. *** На бешеной скорости, которая нимало удивила рыцаря, назначенного контролировать передвижения мастера Джинна, Квай-Гон бросился к двери. Навалившись на неё всем телом, он попытался проникнуть в зал. – Мастер Джинн, я… Не вовремя охранник решил напомнить о себе, совсем не вовремя. Не желая разбираться с очередной преградой, Квай-Гон отбросил его в противоположный конец коридора одной лишь силой мысли. Больно ударившись затылком о стену, несчастный больше не пытался его останавливать. Дверь не поддавалась, тогда Квай-Гон с возрастающим отчаянием дернул на себя большую металлическую ручку. Не помогло. *** Оби-Ван кричал, не переставая; крики его были больше похожи на вой раненого животного словно его сжигают заживо, а череп медленно раскалывают на мелкие части, выворачивая сознание наизнанку. Казалось, магистры должны были понять, что пора прекратить, хотя бы для того, чтобы пощадить то немногое, что осталось от его разума. Но никто не остановился, продолжая просматривать одно воспоминание за другим. *** Следующая попытка выбить дверь стоила Квай-Гону сломанного локтя и предплечья. Джедай травму проигнорировал, упорно двигаясь к достижению своей цели. К разрушению единственного барьера, отделявшего его от Оби-Вана. *** – М… м… – обессилено стонал Оби-Ван, не в силах выдавить из себя хоть какие-либо членораздельные звуки. Губы бессвязно шевелились, пытаясь произнести единственное слово, которое он сейчас мог вспомнить. И, когда у него получилось, оно отняло у Оби-Вана последние остатки сил. – M... M... M... M... M... Мастер! – выдохнул падаван, теряя сознание и оседая на пол бесформенной массой. *** Испытывая мрачное внутреннее удовлетворение от работы, Квай-Гон наконец-то снес тяжелую дверь, показавшуюся ему не толще бумажного листа. Не осознавая, что оставляет позади себя кровавую дорожку, Джинн упал на колени, обняв Оби-Вана. Он искренне надеялся, что не опоздал. Квай-Гона до глубины души потрясли глубокие кровавые царапины на голове юноши, у мастера Джинна сложилось впечатление, что бедный падаван в какой-то момент пытался снять с себя скальп. На собственные раны Квай-Гону было абсолютно наплевать, но капавшая со сломанной руки кровь окрасила светло-зеленый рукав туники чёрным пятном. Квай-Гон нежно прикоснулся к ранам на голове юноши, и уже через пару мгновений от них не осталось ни следа. Но Джинн сомневался, что вывернутое сознание Оби-Вана можно будет восстановить с такой же легкостью. – Отпустите его! – прорычал он во весь голос. Члены Совета, несмотря на вмешательство Квай-Гона, продолжали терзать разум потерявшего сознание падавана, одновременно общаясь между собой телепатически. Прошло ещё несколько минут, прежде чем члены Совета начали поочередно открывать глаза. У некоторых из них взгляды были полны сочувствия, кое-кто смотрел с отвращением, некоторые были потрясены полученным результатом, другие благодарны, что в данный момент Оби-Ван находится в самых надежных руках, которые только могли быть. – Чистый он, – проскрипел Йода. – Свободный от влияния темного Ситха. Лишать его возможности продолжить обучение не будем мы. Достигнуть рыцарства – разрешаем. Заявление совершенно абсурдное в сложившихся обстоятельствах. В то время, как Оби-Ван на краю гибели, Совет говорит о том, чтобы предоставить ему возможность продолжить обучение?! Если он вообще будет в состоянии когда-нибудь это сделать, не говоря уже о том, чтобы пройти испытание на звание рыцаря. И все благодаря тому же Совету... Вперед вышел магистр Пуф. – Проверка сознания официально считается законченной. Оби-Ван в руках Квай-Гона стал так биться в припадке, что мастеру пришлось приложить все силы, чтобы его удержать. Почувствовав, какой невыносимой болью отдалось это в его собственном сломанном плече, Квай-Гон все же решился аккуратно положить падавана на пол, попросив, чтобы кто-нибудь вызвал целителей. У Оби-Вана начался откат. Все попытки членов Совета оказать Джинну помощь были молча отвергнуты его яростным взглядом. Решительный блеск синих глаз Мастера-джедая, подкреплённый Силовым щитом, недвусмысленно давал понять, что больше к раненому ученику он не позволит подойти никому из них. Но все-таки кто-то снял с себя плащ, укутав в него безвольно лежащего Оби-Вана. Этому жесту помощи Квай-Гон противиться не стал. Другой мастер накинул свой плащ на плечи самого мастера Джинна. Влетевшие с носилками в зал Совета целители были готовы лишь к одному пациенту. Но сидящий на полу Квай-Гон Джинн, у которого безвольно висела сломанная рука, а здоровой он осторожно поддерживал запрокинутую голову падавана, оказался еще одним кандидатом на экстренное лечение. Зеленая туника пропиталась кровью и липла к телу, целители отправили носилки Оби-Вана в реанимационное отделение и приказали принести еще одни для Квай-Гона. Джинн был истощен морально и физически до такой степени, что у него хватило сил лишь для того, чтобы вовремя зафиксировать приход целителей; до этого момента он всем своим существом был сконцентрирован на спасении жизни Оби-Вана. Когда целители попытались отобрать у него падавана, чтобы положить на носилки, Джинн слабо - на большее он просто не был способен - запротестовал. Но, так как он и сам нуждался в помощи его быстро успокоили и уложили на носилки. Проснувшись, Квай-Гон обнаружил, что у него перед глазами до сих пор стоит красный туман, он даже подумал, что это кровь, естественно, не его, а Оби-Вана. В ту же секунду легкие заполнило какой-то жидкой субстанцией, но он, как ни странно, не задохнулся. Бакта. Он попытался осторожно пошевелить конечностями и пришел к выводу, что, не считая тупой боли в правой руке и общего онемения, у него все в полном порядке. – Ранен я был бы так же, если бы шестисотлетнюю дверь пытался сломать, – снаружи Бакта-резервуара фыркнул магистр Йода. – Хммм… совершенно хорошая дверь была. Теперь уверен в этом точно я. Если бы клятву бедности джедаи не давали, платил бы за неё ты из своих сбережений до конца лет. Хммм. Квай-Гон чувствовал, что на самом деле Йода не злится на него из-за несчастной двери, и в душе древний магистр полностью одобряет его действия. Словно с подтверждением о чистоте сознания Оби-Вана, Квай-Гон получил поддержку Йоды. «Оби-Ван!» На Квай-Гона навалились события двухчасовой давности, говорить он мог, но его ментальный вопль прекрасно дошел до сознания мастера Йоды. – Обернуться должен ты, вместо того, чтобы кричать, – самодовольно буркнул древний джедай. Квай-Гон повернул голову и понял, что имел в виду старый магистр. К нему подбежали два целителя, щелкнув парой кнопок на панели управления, зафиксировали вокруг тела мастера Джинна ремни безопасности, после чего стали вытаскивать его из лечебного геля. – Нет никакого проку держать тебя в бакте. Больше пользы ты принесешь, будучи рядом с Оби-Ваном, просыпаться, собрался он, – добавил напоследок Йода и заковылял прочь из палаты. «Оби-Ван», – Квай-Гон попытался прощупать, не исчезла ли между ними ментальная связь, которую они наладили с момента разрыва связи падавана с Ади. – «Ты слышишь меня?» «?» У Квай-Гона потеплело на сердце. Оби-Ван сразу заговорил с ним ментально, не заставляя его думать о том, что ранее их связь сформировалась спонтанно. «Да, Оби-Ван. Я – здесь с тобой. Ты был ранен, но теперь с тобой все будет в порядке. Можешь сосредоточиться на моем голосе? Это поможет тебе прийти в сознание». «…?...» Оби-Ван пока ничего определенного не сказал, но его мысли не были лишены смысла. Постепенно он приходил в сознание. «Да, Оби-Ван», – продолжал настаивать Квай-Гон. – «Ты можешь с этим справиться. Ориентируйся на звук моего голоса». У Оби-Вана задрожали ресницы, и дернулась щека. Квай-Гон осторожно протянул руку, отлично помня, что его прошлое прикосновение принесло Оби-Вану лишь одну боль. Он невесомо провел кончиками пальцев по бледной скуле падавана. Он видел внутренний мир Оби-Вана, и увиденное поразило его. Юношу терзала боль. Эффект прикосновения был ужасным – каждый мускул в теле будущего рыцаря напрягся, как натянутая тетива, а лицо исказилось в готовом сорваться с губ мучительном крике. – Не трогайте его! – в палату влетел целитель. – В его состоянии это не… – Именно его «состояние» и является причиной судорог, – ответил целителю Квай-Гон. Перед своим мысленным взором Квай-Гон видел Оби-Вана в шесть… в девять … и двенадцать лет. Вспышки воспоминаний молодого человека показали ему сначала счастливого, смеющегося мальчишку. Восхищенного и нетерпеливого во всем, что касается знаний, которые ему давали Мастера Храма. Ни никогда его улыбка не была счастливей и ярче, чем когда в Храм приходил Мастер Квай-Гон Джинн. Он приходил не очень часто, но Оби-Ван запомнил каждый такой день. Чем старше мальчик становился, тем реже он улыбался. Юноша начал терять надежду. Он усердно учился из года в год в надежде, что однажды за ним придет «его» мастер и выберет Оби-Вана из огромного количества падаванов. Но, когда время выбора подошло, Мастер Джинн не пришел. Вместо него явился Мастер Винду. Оби-Ван улыбнулся и пошел за ним. Он был хорошим падаваном, а Мастер Винду - отличным Мастером, но с ним Оби-Ван никогда не был особо счастлив, никогда не чувствовал себя дома. Смерть Мастера Винду опустошила его. Пусть Мейс и не был «его» Мастером - он был единственным Мастером, который у него был. Теперь мало того, что у него нет «своего» Мастера, у него нет никакого вообще. Остальные воспоминания Оби-Вана были туманны, словно они были чужими мыслеобразами. Похороны Мэйса… лицо Ади Галлии… а затем боль… и… Квай-Гон смотрел одно из воспоминаний Оби-Вана, которое видел впервые. Он видел себя. Вот он сидит раненный на полу Зала Совета, качая в руках полуобморочного Оби-Вана. В воспоминаниях падавана Квай-Гон видел себя, как сотканную из света Силы защитную стену, спасшую Оби-Вана от смерти. И в то мгновение, когда Квай-Гон заключил еле живого падавана в объятья, Оби-Ван знал, что будет жить… потому, что наконец-то нашел «своего» Мастера. *** Лежащий на кровати Оби-Ван застонал, зажмурившись, он всеми силами пытался оградить разум от нахлынувших потоком воспоминаний. – Н… нет… – невнятно простонал он. – Н-не… не надо! – Видите, он сам просит вас остановиться! – вспыхнул целитель. – Я настаиваю! Мастер Джинн его пульс едва прощупывается, а давление стремительно падает. Я требую…! «Оби-Ван?» – Квай-Гон снова перешел на ментальное общение. – «Я должен знать, ты действительно хочешь, чтобы я остановился?» На самом деле Квай-Гон не был уверен, что сможет это сделать. По крайней мере, не сейчас, когда между ним и Оби-Ваном восстановилась связь и Сила тянет его к падавану сильнее, чем любая другая связь с кем-либо из людей. Оби-Ван всхлипнул. – Мастер Джинн немедленно отпустите падавана Кеноби… «Оби-Ван ты доверяешь мне?» Оби-Ван сжал в кулаке кусок простыни, стараясь не думать о своей безумной головной боли. «Да». «Голова у тебя болит как раз из-за незакрепленной связи. Она формировалась между нами давно, если верить твоим воспоминаниям, то на протяжении многих лет. Если её не завершить, никто из нас не почувствует себя целым. Для тебя это особенно опасно. С двумя предыдущими связями, оборванными насильственно, сформировать еще одну очень трудно, почти невозможно. Разум имеет свойство отклонять любую попытку формирования связи после второй попытки. Третья может быть успешной только в таком случае, как у нас… в соответствии с желанием Силы. Третья попытка соединиться… обычно бывает счастливой». Квай-Гон замолчал. Он не имеет право давить на Оби-Вана, не может принять решение за него. Но, положа руку на сердце, он не имеет право позволить Оби-Вану разочароваться в себе – не так легко. Обязанность Мастера – учить, он не знал, в курсе ли кто-нибудь еще, но он и «есть» Мастер юноши. Оби-Ван знал это с самого детства. «Мне с… стра… страшно», – признался Оби-Ван. Его голос даже в мыслях дрожал, в реальности же он мужественно справлялся с тяжелым, хриплым дыханием, дававшимся ему почти с непосильным трудом. – «О…они… проверили меня…? Я…?» У Квай-Гона полегчало на душе, и он на радостях притянул падавана к своей груди. «Все уже закончилось», – заверил его Квай-Гон. – «Я буду рядом с тобой, пока ты нуждаешься во мне. Всегда». «Свя… связать нас…?», – неуверенно спросил Оби-Ван, почувствовав себя в крепком, но нежном объятии. – «Я хо… хочу это закончить,… правда», – он сморгнул набежавшие на глаза горячие слезы. – «Я хочу, чтобы вы стали моим третьим». Квай-Гон с непередаваемой эмоцией смотрел на реакцию Оби-Вана, не без труда проглотив вставший в горле ком. Склонив голову, он прикоснулся лбом ко лбу падавана. – Оби-Ван Кеноби, – начал Квай-Гон. – Я беру тебя своим падаваном и клянусь обучать до твоего посвящения в рыцари. Каким будет твой ответ? – … Я… Я… согл… согл… принимаю… Квай-Гон стремительно вытащил из кармана зеленую бусинку и закрепил её в косичке Оби-Вана. – Тебе успеха на дорожке к рыцарству Оби-Ван, – в дверях, словно из ниоткуда материализовалась фигура магистра Йоды. – Да прибудет Сила с вами обоими, –завершил он церемониальную формулу. Эпилог. Со временем Оби-Ван восстановил свое здоровье: вербальная речь пришла в норму, его вера в себя засияла с новой силой, навыки и все, что было необходимо для успешного обучения, вернулись, как и должно было быть. И хотя скорость, с какой он восстановился, была приятным сюрпризом и для самого Оби-Вана, и для Квай-Гона, но больше всего его достижениями были шокированы члены Совета. Спустя всего каких-то пару месяцев после их воссоединения, как Мастера/Падавана – Оби-Ван и Квай-Гон снова оказались в главном Зале Совета. Все собравшиеся по известной причине ощущали неловкость. Так, что когда Квай-Гон протянул Оби-Вану руку, поддерживая, падаван с радостью ухватился за нее. – Приветствуем вас Падаван Кеноби, Мастер Джинн, – с ними поздоровался Яраэль Пуф. – Рады вновь встретиться с вами при более благоприятных обстоятельствах. Оби-Ван быстро обменялся взглядом с Квай-Гоном, дабы удостовериться, что мастер контролирует свои эмоции. Зал навевал на них обоих довольно неприятные воспоминания и, несмотря на то, что в этот раз они стоят здесь в ожидании церемонии посвящения в рыцари, оба с большим удовольствием оказались бы где угодно, но только не здесь. События двухмесячной давности были слишком свежи в памяти. – Оби-Ван, в течение нескольких прошлых недель, – первым заговорил Ки Ади-Мунди. – Вы предстали перед своими призраками, демонами и страхами, оказавшись в ситуации, после которой многим падаванам с огромным усилием удалось бы заново достигнуть спокойствия духа, не говоря уже о звании рыцаря. – Но вчера, в двенадцать часов ты прошел наше последнее испытание, – продолжила Депа Билаба. – Смог закончить то, что сделало бы мастеров Винду и Галлию чрезвычайно гордыми тобой. Поэтому, выступая от их имени, я прошу тебя, Оби-Ван Кеноби – выйди вперед. Оби-Ван нервничал, но все же нашел в себе силы в последний раз сжать ладонь Квай-Гона своими холодными пальцами и сделал то, что от него требовали. Тем временем со своего кресла слез магистр Йода. Оби-Ван опустился перед ним на колени и склонил голову. – Совет решил до уровня рыцаря Джедая повысить тебя, – мягко сказал Йода, прикоснувшись к плечу Оби-Вана своей тростью. – Можешь встать и не звать своего наставника мастером больше. Оби-Ван, кое-как поднялся с пола на негнущихся ногах и повернулся к Квай-Гону. Не долго думая, он привычно схватился за протянутые руки Мастера, приказывая себе успокоиться. В ту же минут будто исчезли все звуки, Главный Зал, Совет, осталось лишь пламя, воплотившееся в Квай-Гоне. Оби-Ван открыл рот, чтобы хоть, что-то сказать, но слова забывались до того, как он успевал их произнести. Он тонул, в жидкой синее глаз мастера. «Мой Оби-Ван…», – Квай-Гон тоже не представлял, куда подевались заготовленные заранее слова. Обнажать эти… чувства… перед Советом… Нет – это слишком личное… «Мой Мастер…», – только и смог выдавить одуревший от счастья Оби-Ван. «Больше – нет…», – напомнил ему Квай-Гон. «…Но… вы всегда будете им для меня», – возразил Оби-Ван. «Мой… тот, кто выучил меня, помог мне, как никто другой». На этот раз Квай-Гон не нашелся, что ответить на эту пылкую речь. «… Оби-Ван...» Они забыли о словах, потому, что перед мысленным взором Оби-Вана встала картина, в которой Квай-Гон наклонился, медленно сокращая расстояния между их лицами - и запечатал его рот горячим поцелуем. С тяжелым, прерывистым дыханием Квай-Гон по ментальной связи мастера/падавана послал Оби-Вану всю свою безграничную любовь и нежность, что выходило за границы восприятия, что было гораздо удивительней, чем можно было представить. В какой-то момент Квай-Гон вспомнил, что они находятся на официальной встрече с Советом. Отпустив руки, новоиспеченного рыцаря, он нехотя прервал иллюзорный поцелуй, так, словно тот был настоящим. – Поздравляю тебя, мой Оби-Ван, – вслух произнес Джинн, целуя бывшего падавана в обе щеки, полностью проигнорировав чересчур любопытные взгляды членов Совета. Все, что для него имело значение - это счастливое лицо Оби-Вана. «Ну, мой Оби-Ван, теперь мы можем уйти. Здесь нам больше нечего делать». С этой мыслью Квай-Гон обвил рукой Оби-Вана за талию и повлёк его прочь из Зала Совета. Конец