Поиграли

      Вместо ответа послышались шаги. Только сейчас в момент происходящего Торд действительно поверил во все опасения его друзей, что были озвучены ими, но проигнорированы им. Готов был забрать свои слова обратно, ведь громкие, тяжёлые и медленные шаги становились всё отчётливей, предвещая этим безоговорочное приближение до момента, когда источник грубого, шумного шага настигнет их. Сердца стучали с огромной скоростью, а дыхания затихли. Оба недруга слышали того, кто сейчас уверенно и неспешно направлялся к ним. Они понимали, что этого не может происходить в действительности, особенно Торд, но всё это не поддавалось никакому разумному и реалистичному объяснению, которое он хотел бы получить за всё это время. По истечению недолгого времени что-то вошло в зал, и, дав об этом знать, оно провело чем-то жёстким по стене… вряд ли это была человеческая рука. Два парня стояли рядом друг с другом, как вкопанные. Они пытались что-либо рассмотреть перед собой, желая взглянуть на причину, вселяющую в них страх, не решаясь пошевелиться. Но их заставили сделать что-либо, когда в полной темноте перед ними загорелись белые светящиеся точки, и раздался очередной, уже чёткий, смешок на расстоянии трёх метров от них. Не выдержав, скептик из всей компании с бешеным визгом от переполненного в крови адреналина запрыгнул на руки к Тому. Поймав его, Риджуэлл был напуган не меньше, впившись в него, прекрасно поддержал крик рогатого, не замечая, что смерть вот-вот заберёт его в таких отстойных обстоятельствах — с Тордом на руках. Они продолжали орать до того, пока весь воздух из лёгких не был выпущен и это «нечто», что свело с ума самых стойких личностей, кажется, закрыло глаза? Перестав орать, Том, как по щелчку пальцев, сообразил в момент, что крепко держит Торда на руках, при этом не отпуская. — Во имя святых французских рожков на прощённое воскресенье! Ты чё здесь забыл?! — Я не могу пошевелиться, лучше скажи мне… почему ты так вцепился в меня?       Последние слова Торда прозвучали в грязной, вульгарной усмешке. Раздался глухой звук грохота от падения. Торд оказался на полу. Том же стал поправляться и, нащупав человека, что всегда так нагло портил настроение своим присутствием, притянул за шею к себе, сдавив рукой. — Только попробуй сказать это кому-либо. — Оу, ты любишь погрубее?       Торд же приблизился, ведя атакующую позицию в своей манере на агрессивные поступки Риджуэлла. Подобные ответные действия на его рукоприкладства провоцировали и злили, но чаще всего заставляли Томаса отказаться от затеи вообще трогать коммуниста, как и в этом случае. Так как Том держал его за шею, то легко оттолкнул назад и, убрав руку, вернул утраченную дистанцию между ними. Накалённая обстановка проявлялась благодаря возникшей тишине и довольно быстро набирала обороты. Градус ненависти рос с каждой проходящей секундой, что в любой момент готов был заставить кого-нибудь из них двоих не справиться с растущим напряжением в нахождении с тем, кого нет сил переносить, и сорваться… наброситься с кулаками. Оба больше уже волновались другому, смотря друг на друга с ненавистью и враждебностью, что отсутствие света им вообще никак не мешало точно направлять свой взгляд.       Возникший шорох вынудил Ларссона перестать обращать внимание на неприятеля и продемонстрировать свою истинную стойкость и жестокость. Ощущая несомненную опасность своей жизни, он стремительно взялся за пистолет, метко наводя его в предполагаемую угрозу, готовясь в любой момент нажать на курок. — Стой, стрелять буду! — Баклан! Ты же нихера не видишь! — Я не промахнусь.       Но вместо ожидаемого послышался перепуганный голос Эдда. — Нет, не стреляй! Это я!       Торд, услышав знакомый голос, с недоверием медленно опустил оружие, направляя его дулом в пол. Беспокоясь, Эдд расспрашивал о случившемся, понимая, что они бы не стали ради прикола своим ором будить остальных, а раз Торд воспользовался оружием, значит он был действительно напуган. — Я услышал дикие крики и как мог прибежал сюда! Что случилось? — Да Ларссон случился! — С этого места поподробнее.       Сказал Эдвард, пытаясь подойти ближе. — Поверь, тебе не нужно этого знать.       Растягивая слова, уверенно пояснил Томас, посматривая в темноту, прищуривая глаза. — Эдд, ты один?       Спросил коммунист, немного не въехавший в ситуацию, предполагая, что они без сомнений должны были разбудить и рыжего. — Да. И вообще, вы собираетесь ответить на мой вопрос?       Они не успели всё подробно рассказать и обсудить, как вдруг сильный крик донёсся со второго этажа. Мэтт не спустился по лестнице, а, перелетев через неё с большим грохотом, забежал в зал. Чётко схватив Эдда за грудки, он принялся сильно трясти его, при этом не переставая орать. — Они! Они здесь… — Кто «они»?!       Задал вопрос Эдд трясущимся голосом, пытаясь рассмотреть лицо Мэтта с неподдельным удивлением и непониманием, даже не пытаясь освободиться. — Они… они ищут нас! И они нашли меня! — Стоп, мы приехали. Высаживаемся…       Безразлично отреагировал Том, затем, предположительно повернув голову в сторону Торда, продолжил своё высказывание. — У тебя появился сосед по комнате в психбольнице. — Мне нет разницы… зато не скучно будет!       Огрызаясь, ответил на подначку Торд с радостью и энтузиазмом, соглашаясь, не давая ему и подумать, что это могло как-то его обидеть.       Опять раздался тот самый смех. — ААА!       Мэтт упал. — Хули ты падаешь?       Поинтересовался Том, получив весьма удовлетворительный ответ. — Ну, хотя бы не орёт…