Месть Тёмного Лорда.

Вокзал Кингс-Кросс. Выпорхнув из вагона Хогвартс-экспресса, смазливый на мордашку подросток вдохнул полной грудью пропитанный машинным запахом воздух. Наконец-то он выбрался из этих четырёх стен купе. Как же ему было невыносимо трястись в этом замкнутом пространстве. Хорошо, что хоть компания была хорошая: не дали со скуки сдохнуть бедному мальчику. — Ты чего замер? — толкнул его со спины Драко. — Как же ты не поймёшь, — возвёл очи горя тот, — Я свободен! Свободен как птичка в небесах, как Нюхлер в сокровищнице, как Снейп в лаборатории, как… — на этом месте излияния Гарри прекратил Блэйз, просто положив ему в рот конфету. — Мы тебя поняли и осознали всю оплошность Драко по этому вопросу. Так что можешь не продолжать, — подмигнул тот закатившему глаза Малфою. Когда у Поттера нервы хоть на чуток сдвинуты, он начинает двигать их и другим несчастным в радиусе ста метров. — Всегда пожалуйста! — шутливо поклонился Гарри. — И спасяб за конфету. Как раз мятная, любимая моя. Блейз, да ты сердце моё покорил! — положил он себе руку на левую часть груди. — Да будет тебе счастье, да уйдут невзгоды из жизни твоей, да… — теперь его заткнул терпеливый Тео, только тот просто положил руку на его рот. — Мы всё поняли, — вздохнул он. — И вообще! Тебя родственники ждут, а ты тут прохлаждаешься, — сердито зыркнул на него блондинчик, и Забини, переглянувшись с Драко, тоже подключился к сердитому сверлению тушки слизеринца. — Окушки, тогда, — заулыбался тот убирая с лица руку друга, — Тогда не скучайте, детишки, я ушёл! — стартовал тот, как заметил, что эти детишки приготовились уже защекотать его от столь нелестного эпитета, но они не на того напали. Пройдя через портал, Гарри оказался на маггловской стороне вокзала. Выйдя через главный выход, он отправился к парковке, где его уже ждал слегка улыбнувшийся ему дядя. Поттер с лёгкой тоской вспомнил былые времена, когда он ещё был «ненормальным выродком». Усмехнувшись воспоминаниям, он подошёл и обнял Дурсля-старшего. — Здравствуйте, дядя Вернон! — Ну наконец-то дождались твоего появления, а то совсем про нас забыл, — Похлопал он мальчишку по плечам. — Да ну вас, — вздернул носик Поттер и отстранился, вручая тому саквояж, — Всего-то три недели не писал. — Вот именно: три недели от вас, молодой человек, не было вестей! — попытался грозно сказать мужчина, но Гарри его просёк моментально, из-за чего усмехнулся. — Садись давай, там Пет в честь твоего и Дадлиного приезда много вкусного наготовила, только тебя ждём. Уже на слове «вкусняшки» Поттер был на заднем сидении машины и подгонял дядю как можно быстро приехать домой, а то мало ли съедят всё без его участия, непорядок. Всю дорогу Гарри ездил по ушам Вернону о том, чему учили их в школе, и как теперь эта пародия на образование отличается от того, что было при Основателях. Бедный мужчина, который эту тираду раз пятьсот уже слышал, только устало вздохнул — в этом весь его племянник. Как они его только терпят с такими выкрутасами? Как, например, его выходка с подложенным соседям гнездом пауков. И ведь было известно поганцу, что миссис Фапним до истерики их боится. Или как один раз этот непоседа пугал всех детей их района змеями, и ведь неделю за бедными детьми все змеи Литтл-Уингинга следовали прямо по пятам. И терпят ведь его, потому что любят таким, какой он есть, что не сказать о том времени, когда Гарри не исполнилось и пяти лет. Вернон до сих пор толком понять не может, как он мог так издеваться над ребёнком? О чём он только думал? Мужчина до сих пор вспоминал то время с дрожью во всём теле. Ведь тогда Гарри в семье Дурслей был во всем белой вороной. Он сам был представительным мужчиной с пышными, черными усами без намека на шею и совесть. Петунья — тощей блондинкой с лошадиным лицом и брезгливостью во взгляде почти ко всему, а розовощекий, белобрысый Дадли весьма смахивал на поросенка. И на фоне такого семейства был одинокий сиротка Гарри — маленький, худенький. Сквозь круглые очки на мир взирали блестящие зелёные глаза. Чёрные как смоль волосы вечно взъерошены, на лбу тонкий шрам, похожий на разряд молнии. Оставив машину в гараже, Гарри потянул дядю в дом. Правда, Поттер скорее просто шёл на чарующий запах запечённой курочки. Как сомнамбула он направился на этот аромат, но как только он переступил порог дома, то оказался в объятьях своей с виду слабой тётушки. — Тётушка, — прохрипел он, — Родимая, удушишь бедного меня… А я ещё жить как бы хочу… Женщина чуток ослабила хватку, но жертву из своих лапок не пустила. — Хороший наш вернулся, — всхлипнула она. — Как же я соскучилась по тебе… — Ну, всё, тётя Пет, я тут и ещё… я, ну, о-о-очень голодный! — вывернулся мальчишка из рук Петуньи и устремился на кухню, где жевал уже куриную ножку Дадли и ехидно ему улыбался. — Ну, кузен, такой подлянки я от тебя не ждал… Насупившись, слизеринец манерно прошёлся к свободному стулу и нагло плюхнулся на него, вмиг забыв, что манеры вообще-то существуют, и он о них как бы знает. «Вкусняшки и манеры — вещь несовместимая!» — как мантру повторял он про себя, а потом уже вслух, когда Петунья пыталась вразумить своего племянника и сына, но её усилия были тщетны. Мальчишки старались урвать кусочек со стола повкуснее быстрее своего оппонента. Так что женщина уже через десять минут махнула на них рукой, приговаривая: «Мальчишки…», и села рядом со своим мужем. Пока подростки не наелись до состояния «В меня ничего больше не влезет… Кроме вон того пирожного» они не успокоились. Теперь они вели себя как люди цивилизованные с виду, если не прислушиваться, что говорят с виду эти дети о том, как они шухарили в своих школах. Но это они ещё о самом безобидном шептались, вот выйдут из поля слуховой деятельности взрослых, вот тогда можно будет и поговорить по-нормальному, а пока только о самых мелочах. О том, что да как преподают. Сокрушались, что в Хогвартсе нет предмета по Магии Крови, и как её вообще можно было запретить. O том, что скучали друг без друга, да и как в конце-то концов изменились. Дадли за год ещё немного вытянулся, стал шире в плечах, волосы отрастил до плеч и стал их убирать в низкий хвост, хотя раньше всё время отстригал. Но в Шармбатоне для него наконец донесли, что волосы — нехилый такой накопитель магии. Также Дурсль-младший стал более плавно двигаться, отточил ещё больше свои манеры. Как он рассказывал, их стали гонять как Сидоровых коз по танцам, физической подготовке и этикету. Да ещё как только студенты переступили порог, им не разрешали приступить к изучению магии, пока те назубок не расскажут все законы Магии. Вот вам и разница между Хогвартсом и Шармбатоном. Ещё кузен поведал, что нашёл себе на будущее хорошего мага со званием Магистра в целительном ремесле, но тот пока не дал своего согласия на приём ученика. Вот только Дадли от этого мага не отступит, уж больно упёртый он становится, когда вобьёт что-то себе в голову. Поэтому Гарри уже заранее посочувствовал тому бедолаге: его из-под земли достанут и заставят согласиться. А он ещё и поможет в этом деле если что, но пока это секрет, чтоб кузен не возомнил, что ему, Поттеру, не всё равно. Потом Дадли стал с вдохновением рассказывать о местном зверинце: кого там только не было. Однако он расстроился, что Василисков там всё-таки нет, а Гарри, зараза такая, чешую зажал, а у него между прочим мысль об одном зелье горит. Растроганный таким высказыванием Поттер торжественно вручил ему недостающий ингредиент, а чтобы не дулся ещё и пузырёк слёз Феникса добавил. Дадли в принципе и рассчитывал на такой исход, но кузену об этом не скажет, а то перестанет давать такую халявку. Так что вот так вот. В это время Вернон и Петунья только умильно смотрели на мальчишек, иногда спрашивая их о том или ином аспекте школьной жизни. Миссис Дурсль очень волновало питание, а мистера Дурсля, наоборот, интересовала жизнь в общежитии. И как же мужчина удивился, когда узнал, что гриффиндорцы ночуют по пять человек на комнату. Нет, он сам жил в своё время в таком месте, но их было максимум три человека на комнату, да и то мало кто так жил, в основном все по двое, а тут такое. В Шармбатоне же жили по двое и делились они по направлениям в магии, а не по чертам характера, как в Хоге. Доев десерт, мальчишки, откланявшись, направились в «чулан» Гарри поговорить по-человечески. А то при взрослых даже ругнуться толком нельзя, так что какой это может быть разговор, а?