Десять дней августа

      Утром мне нужно было ни свет ни заря отправиться в Министерство (третий день в должности руководителя Сектора по надзору за мётлами!). Я не знал графика Грейнджер, но оставить её у себя не мог. Поэтому ввалился в комнату, когда ещё не было семи.       — Подъём, — бросил я.       Грейнджер вскочила, запуталась в одеяле и явно перепугалась, не узнав места. Я дал ей время прийти в себя, после чего известил:       — Завтрак внизу. Через полчаса мне нужно быть в Министерстве. Не задерживайся.       Когда я выходил из комнаты, мне показалось, что Грейнджер ожидала чего-то другого.       Она привела себя в порядок довольно быстро. Впрочем, порядком это можно было бы назвать с большой натяжкой. Обычно буйные волосы у неё уныло обвисли. Сказывались последствия стрессов и ссор. Я молча подал ей серебряный краб, забытый одной из девиц. Она так же молча взяла его и забрала волосы.       — Как ты вообще узнала, где я живу?       Грейнджер глотнула чаю и пожала плечами.       — Гарри рассказал, что ты недавно переехал. И он же сказал, что у тебя нет ни одного домовика, поэтому дом больше похож на большой чердак.       Я хмыкнул.       — Можно подумать, его дом на Гриммо выглядел бы лучше, не гоняй мелкая Уизли Кикимера.       Грейнджер посмотрела на меня с укоризной.       — Что? Я ведь не предъявляю претензий, что вы перемываете мне кости.       Грейнджер слегка покраснела и уткнулась в свою чашку.       Мы помолчали. За окном начал моросить мелкий дождик. Вот зараза. Я надеялся, что хотя бы сегодня будет солнечно.       — Так что там у вас опять с Уизли стряслось? — как бы между делом спросил я, когда мы натягивали плащи.       — Мне кажется, мы договорились, что тебе всё равно, — тихо откликнулась Грейнджер.       Её взгляд мне совсем не понравился.       — Да я просто так спросил.       Она намотала платок на шею.       — Спасибо, что разрешил переночевать. Буду должна.       — Не вопрос, — равнодушно отозвался я.       Грейнджер трансгрессировала.       День тянулся как резина. Работать было неинтересно. Видеть никого не хотелось. Никогда бы не подумал, что можно настолько влипнуть. С раздражением захлопнув очередной отчёт, поданный мне на подпись, я откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.       Надо было выгнать её, сразу. И неважно, что она была подавлена и ей было некуда идти. Плевать! Я не жилетка, в которую можно плакаться при необходимости.       А может быть, я и впрямь трусил. Может быть, мне стоило хотя бы попытаться поговорить с ней. Завоевать её. Ведь я ничего не сделал за все эти годы, что сохну по ней, как школьник.       Я резко поднялся и принялся расхаживать по кабинету. Над головой вилась стайка служебных записок. Я остановился и взглянул на часы. Да к чёрту. Сегодня я работаю до обеда. Я пересёк кабинет решительным шагом и распахнул дверь, чтобы выдворить в коридор все служебные записки. Палочка едва не выпала у меня из руки.       — Горгулья тебя раздери, Грейнджер! — прошипел я, держась за сердце. — Ты меня напугала.       — Привет, Малфой. Гарри у тебя? — нарочито громким голосом сказала Грейнджер.       Я вылупился на неё в недоумении.       — Нет у меня никакого Гарри, — сердито ответил я.       — Он должен был передать тебе кое-какие бумаги, — всё тем же нелепым громким голосом продолжала Грейнджер. На нас пялился весь отдел. — Ты не против, если я их заберу?       И не дожидаясь разрешения, она прошмыгнула в кабинет у меня под локтем. Кисло улыбнувшись секретарше, я возвёл очи горе и вошёл обратно в кабинет.       — Грейнджер, какого чёрта? — вопросил я, закрыв дверь. — Что за представление?       — Ты видел Рона? — выпалила она.       — Чего? Ты вроде бы только что Поттера искала. Или это у вас такой секретный шифр?       Грейнджер нетерпеливо отмахнулась.       — Слушай, Драко, — доверительно заговорила она. — Я не уверена, но кое-кто мог знать, что я ночевала у тебя. Так что мне бы нежелательно появляться в твоём кабинете…       — Ты сказала три предложения, а я услышал уже целых две глупости, — прервал я. — Во-первых, кто и как мог узнать, где ты была прошлой ночью? А во-вторых, если, по твоим словам, тебе нежелательно здесь появляться, то что ты тут забыла?       — Не язви, я тебя прошу, — Грейнджер потёрла висок и устало опустилась на стул.       — Не видел я твоего Уизела. Ко мне только Поттер заглядывает изредка. Могла бы уже запомнить.       — Я просто хочу тебя попросить не… не говорить никому, что я ночевала у тебя. Ладно?       Я состроил притворно-расстроенную гримасу.       — А я только собирался отправиться в редакцию «Пророка», чтобы подробно об этом рассказать! Вот как раз выходил из кабинета, когда ты заявилась…       Грейнджер посмотрела на меня долгим взглядом снизу вверх, и мне стало неуютно от собственных слов.       — Некоторые вещи остаются неизменными, — серьёзно проговорила она. — Да, Малфой?       — Полагаю, что такое возможно, — дипломатично отозвался я.       Покачав головой каким-то своим мыслям, она поднялась.       — Спасибо.       — Всегда пожалуйста, — едко отозвался я, церемонно открывая ей дверь и сгибаясь в издевательском полупоклоне.       Она наградила меня странным взглядом напоследок и вышла. Я захлопнул дверь. На столе лежал серебряный краб. Я не заметил, когда она его положила.       Я обошёл стол и упал в кресло.       Я понимал. Я прекрасно понимал, что она не хочет, чтобы хоть кто-то узнал. Это дискредитирует её. Формально она всё ещё в отношениях с Уизли. И она глава отдела. Гулянки налево при живом Уизли не пойдут на пользу её карьере. И меня злили одновременно моё понимание и её просьба.       Грейнджер просила никому не говорить, что она ночевала у меня. А я сказал, что как раз собирался поведать об этом в редакции «Пророка». Шутка? Вероятно. В каждой шутке доля шутки…       В дверь коротко и настойчиво постучались.       — Ну что ещё, — прорычал я, сминая в руках смету на поставку стабилизаторов для мётел. — Да!       — Мистер Малфой! — в проёме возникла хорошенькая головка Миранды Пирс. — Наверху уже заждались вашего отчёта об испытаниях «Стремительных» третьего поколения.       — Скажи, что будет после обеда.       — Но, мистер Малфой…       — Мне ещё не пришли результаты! — взорвался я. — Что ты хочешь чтобы я им написал?! Если им так нужен отчёт, пусть сами и пишут!       Миранда посмотрела на меня круглыми глазами и шмыгнула обратно в коридор.       Ну здорово. Теперь по отделу точно поползут слухи. Все же видели, как ко мне приходила Грейнджер (спасибо тому дурацкому цирку, который она устроила перед кабинетом!), а через пять минут я наорал на секретаршу. Ну что ж, держись, глава Отдела регулирования магических популяций. Похоже, слухи неизбежны. И кто виноват?       Да к чёрту…       Мне стоило больших усилий успокоиться и снова приступить к работе. Впрочем, моим сотрудникам сегодня доставалось по первое число. Я раздражался от любой мелочи, неверного слова или описки в документе. День подходил к концу, когда, всклокоченный и нервный, я нёсся по коридору своего отдела. Дверь моего собственного кабинета едва не огрела меня по носу, когда я уже был готов взяться за ручку.       — Вот ты где! Сбился с ног, пока тебя искал.       На пороге кабинета стоял Уизли в мантии аврора. Я так и одеревенел, глупо моргая, как будто меня застали на месте преступления.       — Чего тебе? — неприязненно буркнул я, совладав с собой.       И весь подобрался: я с ужасом ждал вопроса о Грейнджер.       — Что, не в духе? — сочувственно спросил Уизли. — Вот, Гарри просил передать… — И он заговорил о работе.       Я почти не слышал и не разбирал, что он мне говорит. Я вглядывался в его лицо, пытаясь найти следы той же подавленности, что до сих пор сквозят в лице Грейнджер, но Уизли с таким упоением и чувством ответственности вещал о делах, связывавших наши отделы, что мои попытки оказались тщетны.       Когда он закончил, я ограничился кивком.       — Ты сегодня сам дьявол. Пока шёл по отделу, только и слышал шушуканья, как мистер Малфой рвёт и мечет. — Он по-свойски хлопнул меня по плечу. — Нервная у тебя работёнка. Вон даже мантия набекрень.       Я одёрнул мантию.       — Спасибо, не жалуюсь, — сухо ответил я. — Если это всё…       — Всё, всё. Не нервничай ты так. Слушай, Малфой, может, тебе взять пару дней отпуска?       — Всего доброго, Уизли, — с нажимом произнёс я, вытолкал его из кабинета и захлопнул дверь.       Замечательно. Теперь я бешусь от того, что Грейнджер страдает, а этот рыжий полудурок и бровью не ведёт из-за постоянных размолвок. Похоже, он действительно давно и прочно изменяет ей с собственной должностью.       Ой, да пусть делают что хотят! Какое мне вообще до них дело. Больше ни слова Грейнджер не скажу. И буду вести себя так, что она забудет дорогу в мой кабинет. Пусть сами между собой разбираются.       Я взглянул в стоящее рядом зеркало в старинной раме.       — Меня это не касается, — твёрдо произнёс я.       — Сам-то в это веришь? — ехидно отозвалось зеркало.       — Мне нечего ей предложить, — отрезал я.       Хмуро посмотрев на гору новых отчётов, взял портфель и смахнул краб в карман. Буду дома, выброшу в помойку. Щелчком пальцев выключив свет, я покинул кабинет. Зеркало что-то бормотало мне вслед, но я его уже не слышал.       В полупустом лифте я спустился в атриум, чтобы отметиться у дежурного. Отлично: два часа переработки. Завтра уйду пораньше. Выйдя под серое небо, завернул за угол, крутнулся на месте и трансгрессировал домой.       То, что что-то не так, я понял сразу, как только материализовался в собственной передней. В доме кто-то был. Бесшумно поставив портфель и сняв плащ, я приготовил волшебную палочку и на цыпочках пробрался в гостиную.       — Да ты, должно быть, издеваешься.       В тусклом свете разожжённого камина на моём диване сидела Грейнджер.       — Привет, Мал… Малфой. — Она поднялась, её странно пошатывало. — Я забыла у тебя свои документы. Представляешь? Всё утро бегала и трясла всех, а оказывается, у тебя их оставила.       Она говорила неестественным тонким голоском, а в конце фальшиво рассмеялась.       — Ты сегодня была у меня в отделе. Могла бы спросить. Трансгрессировать из кабинета домой и обратно — долго ли? Эй, ты чего…       Я поперхнулся словами, потому что по её щекам вдруг заструились слёзы. Грейнджер звучно всхлипнула.       — И-извини… Я х-хотела только… з-забрать док-кументы…       Она упала обратно на диван и разразилась рыданиями.       Меня приморозило к полу. Плачущая в моей гостиной Грейнджер — это явно не то, чего я ждал от сегодняшнего вечера.       А в груди жгло, и желание обнять и прижать к себе мешалось с желанием свернуть Уизли челюсть.       Облизав пересохшие губы, я наконец отмер и на деревянных ногах подошёл к Грейнджер. Она продолжала размазывать слёзы. Отложив палочку на столик, я дотянулся до пледа, встряхнул и набросил ей на плечи. Она вздрогнула и подняла на меня заплаканное лицо. Потом поёжилась и укуталась в плед, втянув голову, отчего стала похожа на взъерошенного воробья.       Я сел на край дивана рядом с ней. И тут в нос мне ударил ядерный запах спиртного.       — Грейнджер, ты что, пьяна?!       Она поджала губы.       — Ну… Чуть-чуть.       — Чуть-чуть? Да от тебя как от фабрики по изготовлению огневиски разит!       — Ну… — Она выглядела такой потерянной и виноватой, что я сжалился. — Я просто расстроилась…       — Да-да, я понял. Документы.       Быстро встав, я направился в комнату на втором этаже. Я был уверен, что она либо нескладно врёт, либо что-то напутала. Грейнджер и забыла документы? Небо должно поменяться местами с землёй, чтобы такое стало возможно. Однако когда я вошёл в комнату, понял, что в этой жизни возможно всё.       — Вот твои документы, — недовольно проворчал я, спускаясь в гостиную. — Тебе повезло, что завтра выходной, как раз сможешь выспаться…       Протянутая связка свитков повисла в воздухе: забравшись с ногами на диван и замотавшись в плед, Грейнджер безмятежно спала.       Отбросив свитки на стол, я со вздохом опустился рядом с ней. Во сне её лицо разгладилось, хотя на слипшихся ресницах ещё поблёскивала влага. Я осторожно отвёл прядь волос с её лба.       — Тупица Уизли, — проворчал я вполголоса. — И что ты в нём нашла? Стоит ли плакать из-за такого куска драконьего дерьма…       Я откинулся на спинку дивана и уставился в тёмный потолок. Потом вновь посмотрел на Грейнджер. Её голова неуклонно соскальзывала со спинки в мою сторону. Поборовшись с собой не более секунды, я просунул руку между этим кульком в пледе и диваном и осторожно придвинулся ближе. Голова Грейнджер упала точно мне на плечо. Я снова убрал волосы от её лица.       — Хочешь, я сломаю ему запястье? Да что за чушь. Конечно не хочешь. Он ведь тебе нужен целым. Несмотря на то, что он мудак. Правда, Грейнджер? — Я вздохнул, обнимая её обеими руками и притягивая к себе. — А я тебе не нужен. Хоть с запястьем, хоть без. Но это, наверное, логично. Что я могу тебе дать? От количества заклинаний, которыми приходится маскировать Метку, уже раздражение на коже началось. А вот свои «славные» подвиги мне замаскировать, увы, нечем. Я знаю, Грейнджер. Я понимаю, Грейнджер. Кто я — и кто ты. Мы в разных весовых категориях.       Я прижался щекой к её макушке.       — Но Уизли — это всё равно ни в какие ворота.       Я быстро чмокнул её в макушку.       — Дура-Грейнджер. И почему ты называешь меня по имени?       И почему мне это нравится?..       Никогда не назову тебя по имени.