Часть 1
7 июня 2018 г. в 20:55
- mon amour, передай мне гвоздичные ягоды.
«гвоздичное дерево является мощным афродизиаком, ароматом влечения. ягоды привлекают удачу в бизнесе, азартных играх, помогают расслабиться.»
тонкие пальцы быстро перебирают шелестящие страницы, а в воздухе витает дурманящий запах пряностей. ванесса любовно гладит каждый лепесток, прежде чем передать его своей рыжеволосой красавице.
они торгуют травами на главной площади по утрам, и раздают смертельные зелья ночью. их жизнь - самое грешное, что есть на свете, но ванесса живет лишь этим ощущением и меделин.
легонько зазвенел колокольчик, и аромат свежей выпечки с площади, а еще резкого парфюма, разбавили пеструю палитру. еще не видя покупателя, девушки знают, кто заходит в эти двери. хорошая ведьма должна чувствовать - ухом, чутьем, сердцем.
меделин отодвинула в сторону чашу и облокотилась на дубовый стол. этот дом - их дом - покров искушения и тьмы. будто бы неоновыми бликами он выделяется на фоне мирного парижа. к ним приходят грешники, убийцы и безбожники. но все они, как один, несчастные романтики, тающие, только перейдя порог дома.
алые губы украсила искушающая улыбка. игры со смертью давно стали вредной привычкой - такой же соблазняющей, как сейчас была стоящая рядом ванесса.
- здравствуй, сын зари.
он был тем, кто заставлял цветы вянуть, наполняя их собственной мертвой красотой. люди боялись, но отдавались ему. для меделин он был страстным любовником, для ванессы - божеством.
- mes chéries, - он протянул, снимая шляпу, и оставляя невесомые прикосновения на коже обеих. - развлекаетесь?
его многочисленные имена никогда не повторялись дважды, а лицо никогда не казалось знакомым. но ведьмы чувствуют.
- захотелось побаловаться, - оставляя на гладкой щеке красные полосы, пальцы ванессы коснулась искаженного усмешкой лица.
льдистые глаза внимательно следили за руками меделин, которая тщательно рассматривала каждую ягодку.
- какую же игру вы затеяли вести? - холодный интерес зазвучал в хриплом голосе.
- любовную, - рыжие волосы скрыли лихорадочный блеск в глазах.
по ночам этот дом, этот волшебный дом, превращался во вместилище теней и плотских утех. здесь, как на безумном вампирском балу, собралась нечисть из всех темных катакомб под парижем.
меделин и ванесса были прямо в центре этого дьявольского празднества, и не стеснялись клеветать на бога в своих собственных «светских» кругах. их губы и руки двигались синхронно, а каждое касание чужого тела оставляло страстный ожог на том. компанию их диким танцам составила высокая, облаченная в черное пара. запах кипящих котлов и мертвых роз придавал им готическую красоту, а страстные поцелуи и нежные взгляды - желание со стороны других. здесь была кровь - везде, повсюду, неоновыми огнями горящая на глазах у всех. их шабаш был людным и нечеловеческим одновременно. дом греха и магии кружил голову, и каждый, находящийся тут, невольно попадал под эти чары.
их голубоглазый друг, как истинный правитель, возвышался над всеми, окруженый десятками тел. его поцелуи причиняли нестерпимую боль, и тем распаляли огонь в душах простых смертных.
всех их кружил не викторианский вальс, а само танго с дьяволом.
меделин помнила, как под эйфелевой башней тысячи и тысячи ведьм в прекрасных платьях кружилось в своем танце, посвященном природе. таинственные нимфетки, они завлекали каждого встречного и приглашали их присоединиться к обманчивой свободе.
а сейчас они находятся под крылом одного из самых темных существ старых поверий, и вот она - истинная свобода. на губах ванессы, в пучине разгоряченных тел и дурманящем аромате.
а ванесса вспоминает тот прекрасный день, когда она встретила свою судьбу - то были сладостные похороны, где в черной массе она увидела белого лебедя с кровавыми разводами акварели. меделин была как никогда прекрасна на своих похоронах, и ванесса раз и навсегда решила, что свяжет свое будущее именно с ней.
«моя алая роза», шепчет она иногда меделин в порыве нежности.
потому что алый - ее цвет.
для них существует своя прекрасная и нерушимая история любви, но без риска она бы ничего не значила.
аромат гвоздики щекочет нос, когда меделин твердой рукой выливает зелье в бордовый напиток. ванесса покрывает поцелуями ее шею и смеется в нее так, что становится щекотно, но меделин и сама скалится в ответ своему поступку.
голубые глаза внимательно следят за пальцами, подающими ему бокал. тихий, леденящий душу хриплый смех, кажется, слышат все, и увядающим эхом вторят ему.
- на меня не действуют зелья, mes chimères.
а алые губы, и им вторят черешневые, улыбаются ему - страстно, в предвкушении и сладостном веселье.
белоснежный оскал чуть заостренных клыков мелькает в неоновом свете, и бордовая жидкость уже наполняет стенки не раз растерзанного горла. в глазах сияют падшие звезды, и он, их гордый король, все же да встает, чтоб потешить своих покорных.
на него не действует зелье, но внезапно ледяной взгляд цепляют персиковый аромат и сказания чешских чернокнижников. зеленые пронзительные глаза заискивающе выглядывают из-под растрепанных кудрей, а заинтересованный правитель направляется прямо к ним.
девичий смех необузданным огнем проникал под кожу лезвием сотни ножей.
- я попал в милость к богу? - глубокий голос похож на действие душицы.
- скорее, к дьяволу, - кроткий смешок покинул холодные губы.
- как же мне тогда к тебе обращаться? сатана? воланд? ..люцифер?
- подойдет и просто лу.